«Ижевск архивный»

Пастуховская площадь

Пастуховская площадь сегодня – это перекресток улиц Горького и Советской, возле Александро-Невского собора. До 1960-х гг., пока не «пробили» улицу Пушкинскую и не выстроили эспланаду, именно она считалась центральной: тут проходили митинги и торжественные мероприятия, отсюда стартовали демонстрации, а возле памятника Ивану Пастухову ижевских школьников принимали в пионеры.

На Пастуховской площади 22 июня 1941 года горожане, собравшись возле репродуктора, слушали правительственное сообщение о нападении Германии на Советский Союз. Свое выступление Вячеслав Молотов, зампредседателя Совета Народных Комиссаров СССР, закончил знаменитым: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!».

У памятника Пастухову 3 июля 1941 года, сразу после обращения председателя Государственного комитета обороны Иосифа Сталина к народу со словами: «Товарищи, граждане, братья и сестры…», прошел 50-тысячный митинг против фашистской агрессии.

С этой площади в первый год войны провожали на фронт бойцов 313-й стрелковой дивизии, сформированной в Ижевске.

И сюда 9 мая 1945 года стекались толпы горожан, обрадованных долгожданной новостью о Победе, здесь, на площади Пастухова, обнимались, танцевали и плакали от счастья.

Суббота, 21 июня. Ижевск живет обычной жизнью. В кино показывают фильм «Парень из тайги», на сцене Летнего сада идет музыкальная комедия «Гейша», а на улице Советской стоят вольеры Московского зверинца с экзотическими животными – черным ягуаром, слоном и другими. В школах только-только прошли выпускные балы.

Меньше чем через сутки все изменилось. В полдень 22 июня по всем радиостанциям страны передали сообщение о том, что Германия напала на Советской Союз.
В 1941 году Аркадию Андреевичу Тронину, доктору исторических наук, профессору Исторического факультета Удмуртского Госуниверситета, было 10 лет. Его отец, Андрей Васильевич, тогда возглавлял Совет Народных Комиссаров Удмуртии (сейчас – Правительство).

 - В те выходные первые лица республики вместе с семьями были на базе отдыха на берегу Камы, возле Гольян, - вспоминает Аркадий Андреевич. – Телефона там не было, телеграфа тем более. И вдруг за час до обеда нам передают: Анатолий Чекинов, тогда – первый секретарь Удмуртского обкома и, по сути, глава республики, - собирает всех отцов семейств в столовой. И буквально через 10-15 минут мы услышали, как захлопали дверцы автомобилей. Ни одного начальника на базе отдыха не осталось, все помчались в Ижевск. Мы, мальчишки, сначала ничего не поняли, но потом мама объяснила: началась Война.

«Отправились с друзьями ловить диверсантов»

По словам Аркадия Андреевича, известие о нападении нацистской Германии не стало для ребят совсем уж неожиданным. Обстановка была напряженной задолго до того воскресного дня. Поэтому мальчишки – сыновья первых лиц республики, - точно знали, что им нужно делать.

- Тут же собралась вся наша компания – Юра Пестерев, Юра Караваев, Вовка Чекинов… всего человек десять, - вспоминает Аркадий Андреевич. – У Анатолия Петровича Чекинова была собака – дог по кличке Сильва. Мы взяли ее и отправились в поля – ловить немецких парашютистов. На полном серьезе!  

В 16 часов 47 минут на имя председателя Совнаркома Удмуртии прилетела телеграмма-«молния», в которой Президиум Верховного Совета СССР объявлял всеобщую мобилизацию с нуля часов 23 июня.

В 18 часов 35 минут Республиканский военкомат получил похожую телеграмму уже от местного правительства, а ровно через десять минут всех военкомов Ижевска вызвали на совещание. В 19 часов 30 минут совещание началось и в Удмуртском обкоме партии.

Уже 23 июня всем военнообязанным от 23 до 36 лет начали рассылать повестки, но многие и сами, не дожидаясь указаний, пришли в районные военкоматы. Явка была практически стопроцентной.

ТЕМ ВРЕМЕНЕМ
Ижевчане среди защитников Брестской крепости

Одними из первых в бой с немцами утром 22 июня вступили советские пограничные отряды, в составе которых было около 300 бойцов родом из Ижевска и Удмуртии. Почти 200 из них погибли в первые часы войны.

Среди тех, кто навсегда вошел в историю, защищая Брестскую крепость, также были наши земляки. Это Михаил Перевозчиков, Александр Алешин, Александр Антуганов, Андрей Гордеев, Илья Калинин, Аркадий Матвеев, Виктор Медведев, Александр Андреев и Михаил Демидов.

Там же, в Бресте, служил выпускник ижевской школы №30 Федор Версальский, сын известной в городе актрисы. Он мечтал стать художником, был редактором ротной стенгазеты. После падения Бреста он еще успел написать родным в Ижевск: «Итак, начиная с 22 июня мы были в окружении, дивизию нашу рассекли, и мы небольшими группами пробивались к нашей старой границе… Участвовал в 7 стычках и двух крупных боях. Один раз ходил в штыковую атаку... Вчера, т.е. 1 июля, добрался до Могилева, где формировались новые части. Тут же меня зачислили... И вот сегодня уезжаем на позиции...». Вскоре Федор погиб.

Елизавета Никитична провела в Брестской крепости 9 дней. После этого в числе других женщин и детей она попала в плен и смогла вернуться на родину только через долгих четыре года. После войны она жила в Сарапуле. Сейчас Елизаветы Никитичны, увы, уже нет в живых.

К маю 1945 года одних только винтовок Ижевский машзавод выпустил больше 11 миллионов – столько же, сколько все заводы нацисткой Германии.

Перед руководством Ижевского машзавода ГКО поставил задачу: к концу 1941 года завод должен сдавать по 5 тысяч «трехлинеек» в день. С трудом, но этот порог удалось преодолеть. А уже в 1942 году Ижевск ежедневно отправлял на фронт состав из 12 вагонов по 1000 винтовок в каждом! Такого масштаба не достигало ни одно оборонное предприятие мира.

– У немцев основным стрелковым оружием был «Маузер-98». Эта винтовка, по своим параметрам схожая с ижевской «трехлинейкой», была менее надежна, – рассказывает Алексей Алексеевич. – Кроме того, ижевский завод сделал на базе винтовки Мосина снайперское оружие, – всего более 200 тысяч штук. Снайперские винтовки имели более качественные стволы и были снабжены оптическими прицелами.

Домой отпускали раз в месяц – помыться

– Я пришла на машзавод 20 июня 1941 года, а через два дня началась война, – рассказывала в интервью ветеран войны Анфиса Александровна Лошманова. – Я была разметчицей на производстве противотанковых ружей: по чертежу отмечала на металлических болванках, где и какие отверстия сверлить, и передавала их дальше.

С началом войны заводские цеха перешли на казарменное положение, отменили выходные и отпуска. Рабочий день длился по 14 часов, а на особо важных участках заводчане работали сутками – с небольшими перерывами на обед и сон. Среди рабочих было много подростков и женщин. Известно, что каждому седьмому труженику еще не исполнилось 18 лет. Трудовую повинность у станков несли и мобилизованные крестьяне.

– Домой можно было ходить раз в месяц – помыться в бане. Все остальное время мы проводили на заводе, спали урывками – где придется, - вспоминала Анфиса Александровна. – Однажды я прибегаю из дома обратно на завод, а в нашем цехе – сам маршал Советского Союза Ворошилов. Зима в 1942-м была суровой. И я, пока шла от дома, отморозила себе щеки – до черноты. Климент Ефремович посмотрел на меня и спрашивает: «Что, с морозом целовалась?».

Ворошилов был членом ГКО и в Ижевске проводил смотр вновь созданных воинских частей. Владимир Новиков, курировавший работу машзавода качестве заместителя наркома обороны Устинова, позже вспоминал: Климент Ефремович увидел конвейер, по которому рекой текли винтовки, и страшно рассердился. Он решил, что заводчане устроили показуху и специально завалили конвейер оружием. «В 6 часов вечера Климент Ефремович неожиданно попросил меня вернуться вместе с ним еще раз в сборочный цех. Пришли – и опять река винтовок. Он сказал: «Чудеса!», – писал Новиков.

За опоздание – под трибунал

– Кормили нас жидким супом и кашей, – продолжала Анфиса Александровна. – Про кашу говорили: «Крупинка за крупинкой бегает с дубинкой», а про суп – «Щи горячие, щи обширные, сверху нет ничего, снизу жирные».

Те рабочие, кто выполнял свою норму, получали талоны на усиленное дополнительное питание – например, они могли рассчитывать на дополнительные 100 граммов хлеба в сутки (к слову, рабочие и инженеры завода получали ежедневно до 800 граммов хлеба). А самые усердные получали «Личные книжки стахановцев Отечественной войны», которые давали право на ремонт обуви и стирку белья в прачечной завода.

Завод жил по законам военного времени, и 20-минутное опоздание на работу приравнивалось к преступлению. «Дезертиров трудфронта», которых каждый месяц набиралось по полторы сотни человек, ждал военный трибунал и реальные тюремные сроки – от пяти до восьми лет. Причем, как пишет профессор Евгений Шумилов, наказание многие отбывали прямо у станков.

ТЕМ ВРЕМЕНЕМ
Устинов лично выбрал место под новый оружейный завод

В 1941 году Тульский оружейный завод эвакуировали: производство пулеметов «Максим» переместилось в Златоуст, а короткоствольное оружие (пистолеты) стали делать в Ижевске, на машзаводе.

Но в 1942 году Государственный комитет обороны решил выделить из состава машиностроительного завода еще одно предприятие – для увеличения объемов производства. Он получил номер 622, а с 1958 года стал Ижевским механическим заводом. В его основу легли производственные мощности Тульского завода.

Место под строительство первых бараков, в которых находились цеха, выбирал лично нарком обороны Дмитрий Устинов, - это было картофельное поле в районе современной улицы Промышленной. Уже к декабрю 1941 года здесь выстроили два деревянных корпуса общей площадью в 10 тысяч кв.м. Здесь развернули производство противотанковых ружей Дегтярева и Симонова, револьвера «Наган», пистолетов «ТТ», сигнальных пистолетов. За годы войны мехзавод выпустил 133 тысячи противотанковых ружей, 1,5 миллиона пистолетов и револьверов.

ИЖЕВСКИЙ МАШЗАВОД В ЦИФРАХ. 1941-1945 ГГ:

К 1945 году завод выпускал 20 видов военной техники. Среди них:

- более 11 млн винтовок
- более 15 тысяч авиационных пушек
- более 130 тысяч противотанковых ружей

С 1941 по 1945 годы завод произвел столько же стрелкового оружия, сколько за 92 довоенных года.

Время некоторых операций сократилось в десять раз: например, если раньше на обработку ствола уходило 22 часа, то в годы войны – 2 часа.

10 раз за годы войны машзавод, перевыполняя планы, становился лучшим в СССР, получая переходящее Красное знамя победителя Всесоюзного соцсоревнования.

С первых дней войны в тылу развернулась сеть эвакогоспиталей. Эшелоны с ранеными шли в Поволжье, на Урал и в Западную Сибирь. Одной из госпитальных баз стала Удмуртия. В нашей республике работали 44 эвакогоспиталя, где одновременно получали медицинскую помощь почти 15 тысяч солдат и офицеров. Только с октября 1941 года по май 1942-го в Удмуртию прибыли 87 военно-санитарных поездов, которые доставили с фронта 37,5 тысяч бойцов.

В Ижевске работало 20 эвакогоспиталей, причем большинство из них разместились в зданиях школ, выстроенных в 1930-х. Здесь были водопровод и отопление, широкие коридоры и лестницы, а палаты и операционные, переделанные из учебных классов, хорошо освещались. Кроме того, раненых размещали в домах детского творчества, санаториях и домах отдыха.

«До сих пор помню все трещинки на потолке палаты»

Поезда, помеченные красными крестами, прибывали в Ижевск ежедневно. На вокзале работал эвакоприемник, где «ранбольных», как их называли в годы войны, осматривали и заполняли документы. Затем самых тяжелых отправляли в головной госпиталь, занимавший часть корпусов современной Республиканской детской клинической больницы (рядом с Вечным огнем). Остальных везли в школу №25, где размещался сортировочный госпиталь, а там уже распределяли в зависимости от характера ранений.

Так, в здании гимназии №24 работал госпиталь №3672, врачи которого специализировались на черепно-мозговых травмах и повреждениях позвоночника.

– На первом этаже нашей школы расположились перевязочная, процедурная, столовая, физиокабинет и кабинет рентгена, на втором лежали самые тяжелые больные, а на третьем и четвертом – те, кто уже шел на поправку, – рассказывает Наталья Федоровна Булдакова, руководитель музея гимназии №24. – Одновременно в госпитале могло лечиться около 400 человек. Учителя и ученики, в свою очередь, переехали в деревянное здание на улице Советской.

В помещении, которое сейчас занимает музей, была палата для офицеров. Один из них, Федор Иванович Шатохин, пролежал здесь парализованным шесть месяцев. Ижевские врачи сумели поставить его на ноги, и он вновь отправился на фронт. А уже после войны он написал в школу письмо – о том, что до сих пор помнит, как выглядел потолок его палаты, помнит каждую трещинку на нем.

Отверстия в черепе закрывали «заплатками» из ребер

Среди операций, которые проводили хирурги Ижевска в стенах эвакогоспиталей, были и уникальные.

– Однажды в наш госпиталь привезли молодого казаха, у которого осколком снаряда был вырван кусок черепа, образовалась дыра, – рассказывает Наталья Федоровна. – Оперировал его профессор Николай Федорович Рупасов, ректор Мединститута, а с 1944 года – еще и нарком здравоохранения республики. Отверстие в черепе он прикрыл кусочком ребра самого же бойца, затем надрезал и натянул кожу на голове, окончательно прикрыв рану. Казах выжил.

Более того – примерно такой же способ применялся для заживления черепа после трепанации. Врачи госпиталя №3672 удаляли кусок черепа, чтобы не допустить отека мозга у раненых с повышенным внутричерепным давлением. Когда рана заживала и отек спадал, отверстие необходимо было закрыть. Хирурги брали у больного часть ребра, расщепляли его на две части, как лучину, укладывали получившиеся костные пластинки в отверстие и фиксировали. Через какое-то время они приживались, и кость становилась сплошной. В стенах гимназии №24 было проведено около 50 таких операций.

Еще один эвакогоспиталь, под номером 3777, располагался в здании школы №30. Здесь оперировали и выхаживали солдат и офицеров с ранениями грудной клетки и живота.

– Наш госпиталь начал работу 12 ноября 1941 года и был рассчитан на 500 коек, – рассказывает Лилия Федоровна Богатырева, руководитель школьного музея МБОУ «ИЕГЛ «Школа-30». – Ученики и педагоги нашей школы переехали в деревянное здание райпотребсоюза на улице Красногеройской, но после уроков обязательно шли в здание родной «тридцатки» - помогать раненым и медперсоналу.

Такая помощь была повсеместной. Ребята кипятили бинты, убирались в палатах, читали раненым газеты и книги, писали под их диктовку письма родным, устраивали концерты. Остальные горожане тоже не оставались в стороне.

– Поддержку оказывали не только школьники и учителя, но и заводы, колхозы, административные учреждения, – говорит Лилия Федоровна. – Горожане обеспечивали госпитали мебелью, постельным бельем, приносили раненым курительную бумагу, вязали варежки и носки, собирали растения, из которых затем готовили лекарства.

Нашла свою судьбу, работая в госпитале

Две трети раненых, получавших лечение в госпиталях Ижевска, вернулись в строй и снова отправились на фронт. Других демобилизовали, причем некоторые так и остались жить в нашем городе.

– Одна из наших учениц, Настя Холмогорова, писала исследовательскую работу, связанную с войной, - рассказывает Наталья Федоровна Булдакова. – И оказалось, что ее прабабушка и прадедушка познакомились как раз в стенах школы №24. Она работала санитаркой, а он лежал в одной из палат нашего госпиталя.

Но спасти удавалось не всех. Умерших хоронили на двух ижевских кладбищах – Северном и Нагорном.

– В стенах школы №30 за четыре года скончались как минимум 158 бойцов, – говорит Лилия Федоровна. – Мы с учениками ходили на солдатские кладбища и искали все могилы, на плитах которых выбит номер нашего госпиталя – 3777, – а затем переписывали данные погибших. И до сих пор каждый год в канун Дня Победы мы с ребятами оставляем на могилах «наших» бойцов гвоздики.

В каких школах Ижевска 70 лет назад были госпитали?

*В годы войны школа под номером 29 располагалась на улице Азина.

ЭВАКОГОСПИТАЛИ УДМУРТИИ И ИЖЕВСКА В ЦИФРАХ

44 эвакогоспиталя работали в Удмуртии в годы войны. Это максимальное количество, по данным на 1 января 1943 года. Затем их число постепенно снижалось. Для сравнения, в Саратовской области эвакогоспиталей было 74, в Татарстане – 68, в Пензенской области – 64, в Ульяновской области – 54, в Чувашии – 17.

Кроме того, на территории Удмуртии было 3 госпиталя для инвалидов Великой Отечественной войны и 5 – для военнопленных.

7088 человек работали в эвакогоспиталях. Это врачи, медсестры, санитарки.

15040 солдат и офицеров проходили лечение в госпиталях Удмуртии, по данным на 1 января 1943 года.

63% раненых и больных после лечения возвращались на фронт.

0,6% раненых и больных умирали в эвакогоспиталях.

526 бойцов, по самым скромным подсчетам, скончались только в госпиталях Ижевска и были похоронены в братских могилах на Северном и Нагорном кладбищах.

На сайте wwii-photos-maps.com, где собраны тысячи географических карт разных стран и эпох, можно отыскать план-схему Ижевска, составленную в Германии в 1940-х, перед началом Великой Отечественной войны. Разглядывать ее весьма интересно: на карте отмечены такие «экзотические» с точки зрения современного горожанина объекты как элеватор, лесопилка и склад древесины, а все надписи сделаны по-немецки: Assinskii Rayon (Азинский район), Arbeitersiedlung (рабочий поселок), Flugplatz (аэродром) и так далее.

Автор немецкой схемы Ижевска мог работать на заводе

Но куда интереснее не сама карта, а цель, с которой она была нарисована. По мнению профессора Евгения Шумилова, ижевского историка и искусствоведа, схему Ижевска по требованию гитлеровцев мог составить кто-то из немецких инженеров, работавших в нашем городе.

Евгений Федорович подчеркивает: эта схема – явно не результат работы картографа или аэросъемки.

- Слишком много неточностей, - объясняет профессор. – Очертания пруда искажены, пропорции и масштаб нарушены, ориентиры сбиты. Скорее всего, человек, нарисовавший схему, действительно работал на заводе и жил в центре Ижевска, - эти районы переданы довольно точно: видно Летний сад, Клуб Октябрьской революции (сейчас – Русский драмтеатр), железнодорожный узел. А вот чем дальше от центра, тем больше ошибок. Трамвайная линия, идущая по Карла Маркса, почему-то раздваивается, а Сталинского района, обозначенного на схеме, в Ижевске вообще никогда не существовало.

Возможно, автор карты посещал не только Ижевск, но и другие города СССР, поэтому и перепутал названия районов.

Взрыв на заводе мог быть диверсией

Другой наш эксперт - Алексей Коробейников, историк, издатель журнала «Иднакар», офицер ФСБ в отставке, один из авторов книги «НКВД и милиция Удмуртии в годы Великой Отечественной войны». По его словам, «немецкую» карту могли нарисовать и наши соотечественники-предатели. Так, в архиве УФСБ по УР хранятся дела, из которых видно, как наши органы госбезопасности боролись с вражескими разведчиками и диверсантами на территории Удмуртии в годы войны.

- Мне приходилось читать о том, как в Свердловской области задерживали группы диверсантов-парашютистов, - рассказывает Алексей Владимирович. - Удмуртия к линии фронта была гораздо ближе. Есть сведения о том, что в Глазовском районе задерживали десантированных диверсантов.

Однако основной канал заброски вражеской агентуры на оборонные объекты был наземный. А ущерб от вражеской работы был вполне реальным.

- Несколько раз злоумышленники повреждали линию правительственной связи, проходящую через территорию республики, - рассказывает Алексей Владимирович. - На металлургическом заводе произошел взрыв, очень похожий на диверсию. Мартеновская печь разрушилась от взрыва снаряда, который якобы случайно попал туда вместе с шихтой.

В архиве сохранились оперативно-следственные дела, по результатам которых несколько граждан Удмуртии было осуждено за сотрудничество с противником.

- Две жительницы Воткинска еще в 1940 году, получив сроки за бытовые преступления, отбывали наказание в Белоруссии, - рассказывает Алексей Коробейников. - В начале войны немцы захватили их вместе с тысячами других заключенных, которых не удалось вовремя эвакуировать. Немецкая разведка отобрала людей, ранее проживавших в регионах, где есть оборонные предприятия. Обе наши землячки были завербованы, дали подписки о сотрудничестве с нацистами и были направлены с соответствующими легендами в Удмуртию. Здесь они попытались совершить диверсию, но их застигли на месте преступления и осудили. Дело их до сих пор засекречено, так что подробности диверсии пока публиковать нельзя.

Ижевск мог войти в состав округа «Туркестан»

Перед нападением Германии на СССР Главное управление имперской безопасности СС отпечатало «Специальный розыскной список для СССР». Эта брошюра, сохранившаяся всего в нескольких экземплярах, состояла из двух частей – «Персональной» и «Адресной».

В первой, в алфавитном порядке, перечислены имена всех наших соотечественников, подлежащих аресту. Среди них – Сталин, Левитан, Илья Эренбург, Алексей Толстой и другие. На 212 страницах уместилось всего 5256 имен! Во второй части перечислены крупнейшие советские города, в том числе и Ижевск.

- А в июле 1941 года Германия разработала идею расчленить территорию СССР на пять рейхскомиссариатов, - продолжает Евгений Федорович. - Удмуртии отводилось место в комиссариате «Туркестан», куда должны были также войти среднеазиатские республики, территории Алтая, Татарии и Башкирии.

Ижевск ждали разорение и голод

О том, какая судьба ждала бы Ижевск, захвати Германия нашу страну, предположить несложно. Сохранились планы руководства рейха и множество документов, раскрывающих послевоенные планы Гитлера. Главный из них - Генеральный план Ост, разработанный под эгидой рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера.

Согласно этому плану, часть территории Советского Союза подлежала «жесточайшей германизации». На землях Прибалтики, а также Псковской, Новгородской и Ленинградской областей должны были жить исключительно немцы. Остальная часть страны отводилась под «жизненное пространство» для германской нации.

В июле 1941 года предполагалось, что восточная граница зоны, подлежащей освоению немцами, после победы гитлеровцев пройдет по линии Урал — Устье Волги — Баку. То есть Ижевск в любом случае попадал в «жизненное пространство» немцев и рано или поздно вошел бы в состав рейха.

Это означало полное истребление евреев на территории Удмуртии, убийство всех коммунистов и сочувствующих им, а также комиссаров Красной армии. Крупные города уничтожались, а местные жители должны были жить отдельно от немецких переселенцев. Кроме того, на оккупированной территории планировался поиск детей, «способных к онемечиванию», с последующей передачей их в немецкие семьи. Славянское население планировалось постепенно уничтожить – голодом, отсутствием медицинской помощи и прививок, переселением в крайне суровые районы Севера и Сибири. На оккупированной немцами территории этот план был частично реализован.

История ижевского Мотозавода – это история того, как одно-единственное предприятие смогло практически целиком обеспечить пулеметами советскую армию. В годы войны пулеметы «Максим» использовались повсеместно: в пехоте, на флоте, и даже в войсках ПВО – бойцы противовоздушной обороны расстреливали низко летящие самолеты противника сразу из четырех стволов. Установить такой пулемет можно было куда угодно.

Выпускали пулеметы «Максим» на заводе №524. Сейчас это ОАО «Ижевский мотозавод «Аксион-холдинг» - одно из крупнейших предприятий оборонно-промышленного комплекса. За годы войны мотозавод выпустил больше 82 тысяч пулеметов «Максим». Это – 90% от общего количества, изготовленных за это же время в стране.

Завод передали Наркомату обороны и засекретили

– Наше предприятие было образовано в 1933 году как первый в Советском Союзе мотоциклетный завод, – рассказывает Виктор Леонидович Гоголев, директор экспоцентра завода «Аксион». – И в начале войны мы продолжали выпускать мотоциклы «Иж-9», которые отправлялись прямиком на фронт. Предполагалось, что с 1 января 1942 года начнется производство еще одной модели – «Иж-12». Успели даже подписать соответствующий приказ.

Однако вскоре стало ясно, что «ижики» на мотозаводе выпускаться больше не будут. Перед руководством предприятия поставили куда более важную задачу: освоить серийное производство пулеметов «Максим». Их выпуск прекратили как раз перед войной, запасы подходили к концу, а замена «Максима» – пулемет Дегтярева – оказался не таким надежным, как его предшественник.

– 23 ноября 1941 года вышло постановление Государственного Комитета Обороны за подписью Сталина об организации производства пулеметов «Максим» в Ижевске, – рассказывает Виктор Леонидович. – А 15 декабря нарком обороны Дмитрий Федорович Устинов подписал приказ о передаче Мотозавода Наркомату вооружения и присвоении ему номера 524. Завод был засекречен, и о том, какое именно производство здесь откроют, горожане не знали.

Фронтовики целовали лафеты первых ижевских пулеметов

Устинов подчеркнул: завод №524 должен отправлять на фронт по 2000 пулеметов в месяц. Решить эту задачу удалось не сразу. Тульский завод, где пулеметы выпускали еще до войны, спешно эвакуировали, и прислать в Ижевск чертежи они смогли только в январе 1942 года. Но наши заводчане не растерялись: взяли в Осовиахиме (Обществе содействия обороне, авиационному и химическому строительству) учебный пулемет, изучили его и собрали первый ижевский образец, который затем уже доводили до ума.

- Инженеры и рабочие мотозавода не просто разобрались в устройстве пулемета «Максим», но и улучшили его, - объясняет Виктор Леонидович Гоголев. - К кожуху охлаждения приделали специальную горловину, через которую его можно было заполнять не только водой, но также снегом и кусками льда. Ствол изнутри для надежности стали покрывать хромом.

К марту 1942 года Ижевский мотозавод изготовил первую опытную партию пулеметов – 120 единиц. В апреле на завод приехал член ГКО, маршал Советского Союза Климент Ворошилов – забрать первые пулеметы для фронта.

От пулеметов «Максим» - к автомату Калашникова

Для производства «Максимов» заводу №524 необходимо было увеличить площади, набрать дополнительную рабочую силу, установить оборудование. Мотозаводу передали несколько дополнительных зданий и помещений (например, недостроенный универмаг на углу улиц Карла Маркса и Ленина, где сейчас расположен офис «Сбербанка), а строительство производственного корпуса, начатое еще до войны, ускорили.

Станками помогли эвакуированные в Ижевск Киевский завод мотоциклетных моторов и цех мотоцепей Харьковского велосипедного завода, оборудование также доставили с Тульского оружейного и Серпуховского мотоциклетного заводов. Количество рабочих выросло с 1,5 до 8 тысяч – за счет эвакуированных, учащихся ремесленных училищ и школ фабрично-заводского обучения, мобилизованных горожан и колхозников.

- Все это позволило выйти на рекордные показатели: в 1942 году завод №524 дал фронту 18 408 пулеметов, а в следующие два года выпускал по 30 000 пулеметов, - говорит Виктор Леонидович. – К концу войны, когда заказы от Наркомата вооружения перестали поступать, Мотозавод перешел на выпуск охотничьих ружей и мирной продукции: утюгов, посуды, мебельной фурнитуры.

Опыт работы над пулеметами Максима сыграл решающую роль в судьбе завода в 1948 году. Именно сюда приехал работать Михаил Калашников, здесь разрабатывались техническая документация его легендарного автомата и была изготовлена первая партия в 1500 штук.

ТЕМ ВРЕМЕНЕМ
Производство деталей к снарядам для «Катюш» было засекречено

Интересно, что параллельно с выпуском мотоциклов ижевский завод освоил производство сверхсекретной военной продукции – деталей для снарядов реактивных минометов, получивших в народе название «Катюша».

- В августе 1941 года на мотозаводе был организован спеццех площадью около 1000 квадратных метров, где выпускали так называемые «детали №7», которые затем использовались в сборке снарядов для «Катюш», - рассказывает Виктор Леонидович. – Мы до сих пор не знаем, где этот цех находился и можем только гадать, что именно это были за детали.

Объяснялась такая секретность очень просто. В начале войны немцы не знали о существовании «Катюш» и поначалу не понимали, что за грозное оружие используют русские против них. Советское руководство, в свою очередь, делало все, чтобы враг оставался в неведении как можно дольше. Например, перед залпом вместо команды «Пли!» звучало «Пой!» или «Играй!». Захватить «Катюшу» «в плен» и разобраться в ее устройстве немцы смогли лишь к концу 1941 года.

Дневную норму приравняли к сбитому самолету

Первую в Удмуртии фронтовую бригаду организовал 16-летний рабочий завода №524 Виль Дубовый. Он был эвакуирован в Ижевск из Одессы и стоял у станка бок о бок с такими же, как он сам, подростками.

Старший брат Виля командовал зенитным орудием в Карелии и в одном из писем похвастался, что его расчет сбил уже семь самолетов врага. И тогда Виль решил посоревноваться с братом, приравняв свою дневную норму к одному сбитому самолету. И за день выдал сразу девять норм.

Именно Виль и его товарищи придумали организовать на заводе комсомольско-молодежную бригаду – так называемую фронтовую. Их девизом стало знаменитое «У станка — как на линии огня!», а рабочие смены ребят длились по 40 часов.

ИЖЕВСКИЙ МОТОЗАВОД В ЦИФРАХ. 1941 – 1945 ГОДЫ:

82 250 пулеметов «Максим» выпустил завод за годы войны.

115 километров – на такое расстояние растянулась бы цепочка из этих пулеметов, если поставить их друг за другом (для сравнения – это расстояние от Ижевска до Каракулино).

Около 8 000 человек трудилось на заводе в годы войны.

600 из них – дети и подростки

В 3 раза увеличилось количество станков и другого оборудования – с 570 до 1500 штук.

Около 3000 сотрудников завода получили награды, в том числе:

3 человека – орден Ленина
4 человека – орден Отечественной войны II степени
6 человек – орден Трудового Красного знамени
21 человек – орден Красной звезды
18 человек – орден Знак почета
2914 человек – медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 г.г.»

С 1942 по 1948 год в Удмуртии было девять лагерей НКВД для военнопленных – в Увинском, Нылгинском, Кизнерском, Якшур-Бодьинском, Ярском районах, а также в Ижевске, Воткинске, Глазове и Можге. О том, где именно в нашем городе жили пленные, на каких работах они были задействованы и как относились к захваченным гитлеровцам местные жители, «Комсомолке» рассказал Сергей Селивановский, известный ижевский историк, краевед и профессор ИжГТУ им. М.Т.Калашникова.

Немцы проходили пешком по 200 километров

- Военнопленные на территории СССР появились в самом начале войны. Однако первые года два, пока Красная Армия отступала, властям было не до них, - рассказывает Сергей Николаевич. –Транспорта для перевозки пленных не хватало, поэтому колонны немцев нередко отправляли в пункты погрузки пешком – на 200-300 километров. Были случаи, когда пленных охраняли мелкие группы бойцов или вовсе не охраняли, и те разбегались по окрестным деревням в поисках пищи.

В пунктах погрузки пленных сажали в эшелоны и везли дальше – в лагеря Наркомата внутренних дел. Многие погибали еще в дороге – от холода и болезней. Те, кто оказывался в лагере, долгое время не могли работать, так как были истощены. При этом местные эвакогоспитали их не принимали – не хватало мест.

Пленные работали на заготовке дров и торфа

В Удмуртии военнопленные работали на двух основных предприятиях – трестах «Ижлес» и «Оборонторфстрой».

- Древесина в годы войны не только использовалась в качестве топлива, но и шла на изготовление ложей винтовок, выпускавшихся на машзаводе, - объясняет Сергей Николаевич Селивановский. – Так, в апреле 1942 года Сталин подписал постановление, которое обязало «…НКВД СССР перебросить из Онеглага-1 (Архангельская область) 4000 заключенных тресту Ижлес Наркомлеса, передав их Наркомлесу для работы». Конечно, кроме заключенных и военнопленных, на заготовке леса работали и мобилизованные жители республики – около 2000 человек.

Добыча торфа, который использовался как топливо для заводских печей и городской ТЭЦ, была одной из главных задач, стоявших перед властями.

- Еще в 1940 году в Москве создали трест «Оборонторфстрой», объединивший десятки торфодобывающих предприятий по всей стране. Подчинялся он непосредственно Наркомату Вооружения СССР, а его работники освобождались от военной службы. В августе 1941 года контора треста «Оборонторфстрой» была эвакуирована в Удмуртию, в поселок Ува, так как именно здесь находилось большое число торфоразработок.

«Немецкая» лестница, дома на Культбазе и цирк

Сергей Селивановский приводит воспоминания Леонида Алексеевича Пантюхина, в прошлом – проректора Ижевского Механического института (сейчас ИжГТУ), который работал в лагерях киномехаником и специалистом по радиосвязи. Леонид Алексеевич рассказывал, что в Удмуртии было два крупных лагеря - №75 и №155.

- Первый находился у станции Рябово в 75 километрах к западу от Ижевска. Пленные добывали торф для Ижевской ТЭЦ. Второй лагерь, обеспечивающий дровами ТЭЦ и газовую станцию мартенов, располагался недалеко от деревни Сюровай по тракту Ува-Сюмси, - цитирует Селивановский слова Пантюхина. - В 1945 году оба лагеря были переведены в Ижевск, где был открыт новый лагерь №371.

Лагерь этот состоял из двух отделений. Одно находилось в городке Металлургов, в квартале между улицами Школьная, 30 лет Победы, 8-я и 9-я Подлесные. Здесь содержалось больше 2000 немцев. Во втором отделении – в районе 65 бараков в Машиностроителе, - находилось еще 3000 венгров, румын, поляков и пленных других национальностей.

- Однажды меня вызвали в НКВД и предложили работать с военнопленными, размещенными в Ижевске, - продолжает свой рассказ Леонид Алексеевич. - Я согласился. Одной из моих обязанностей было показывать пленным кинофильмы, которые приходилось крутить и летом, и зимой на открытом воздухе по вечерам, когда стемнеет, так как помещения для большого числа людей не было. Фильмов в то время в Ижевске было немного, показывал такие популярные фильмы как «Волга-Волга», «Большой вальс» и другие. Фильмы шли на русском языке, а вот радиопередачи для лагерей делали специально на языках тех национальностей, к которым принадлежали пленные.

В Ижевске военнопленные в основном работали на стройках. Например, знаменитый «дом с башенками» на улице Советской, 34, был полностью выстроен их руками. А лестницу, спускающуюся от памятника оружейникам к плотине, до сих пор иногда называют «немецкой», как и двухэтажные жилые дома в Соцгороде и на Культбазе.

- Пленные участвовали в строительстве Ижевского цирка, театра имени Короленко, - рассказывает Сергей Николаевич. – Многие из них работали на кирпичном заводе, а также в цехах металлургического и машиностроительного заводов. Еще один объект, над которым трудились пленные, - ворота на входе в парк Кирова, украшенные арками.

Оркестр из пленных солдат и помощь горожан

Немцев по утрам под конвоем водили на работу из городка Металлургов по улице Кирова, затем по улице Горького и далее на места работы. Впереди колонны охрана ехала на мотоцикле, по бокам шли солдаты. Ижевчане к пленным относились по-разному – одни их жалели и даже старались подкормить, а другие ненавидели.

- В годы войны мы с мамой, в то время медсестрой одного из госпиталей, жили в городке Металлургов, - рассказала ижевчанка Римма Николаевна Дурова. - Мы с подругами были совсем еще девчонками и часто шутили над пленными. Весной по пути их следования делали «шутихи» - вырывали небольшие ямки, которые быстро заполнялись талой водой, а сверху закидывали снегом. Немцы проваливались в них, но почти никогда не ругались. Вообще, мы жалели их и, несмотря на нехватку продуктов, многие наши соседи подкармливали немцев кто чем мог.

Сергей Селивановский приводит воспоминания краеведа Анатолия Васильевича Новикова, который был свидетелем такого случая:

- Однажды, когда длинная колонна немцев с улицы Кирова поворачивала на Горького, к колонне подбежали женщины, некоторые стали избивать немцев палками. Немцы не оказывали сопротивления, только закрывались от ударов. Солдаты отогнали женщин, но никто не был наказан, поскольку все понимали чувства тех женщин, у которых кто-то из родных погиб на фронте.

В сентябре 1945 года часть военнопленных – в основном поляки, чехи, словаки – были отправлены на родину, а немцы, венгры, австрийцы и представители других стран, поддержавших Гитлера, работали в тыловых лагерях НКВД еще несколько лет, вплоть до 1948 года.

- После Победы пленным в Ижевске разрешили свободно ходить по городу, у них был 8-часовой рабочий день и небольшая зарплата, которую они тратили в основном на продукты, - рассказывает Сергей Николаевич. – Горожане привыкли к ним. По словам того же Леонида Алексеевича Пантюхина, военнопленные нередко выбирались в город, в клуб «Строитель», и местные девушки не отказывались с ними потанцевать. Из немцев состоял и оркестр, игравший в клубе, так что под их музыку танцевала вся городская молодежь.

Ежедневные нормы продуктов в годы войны

В годы войны ижевская сталь, которую отливали на металлургическом заводе (сейчас – ОАО «Ижсталь») использовалась исключительно для производства оборонной продукции. Высококачественный металл шел на изготовление элементов снарядов легендарных «Катюш», пружин автоматов и противотанковых ружей, брони пулеметов «Максим», корпуса морских мин, коленчатых валов истребителей и многого другого.

Наладили выпуск стали в кратчайшие сроки

- В годы войны наш завод обеспечивал металлом почти 150 предприятий по всей стране – заводы стрелкового и авиационного вооружения, артиллерийские и авиационные заводы, - рассказывает Светлана Давыдова, заведующая Музеем трудовой и боевой славы ОАО «Ижсталь». – Чтобы дать фронту максимум продукции, металлурги постоянно повышали объемы производства, строили новые печи и прокатные станы, совершенствовали уже имеющееся оборудование.

Государственный комитет обороны во главе со Сталиным ставил перед металлургами действительно сложные задачи. Так, в июле 1941 года заводу поручили в кратчайшие сроки наладить производство пружинной ленты для пистолета-пулемета Шпагина.

- По сути, нужно было создавать новое производство. И с этой задачей наши металлурги справились уже к середине сентября, - говорит Светлана Сергеевна. - Ижевск полностью обеспечивал пулеметными лентами оборонные заводы всей страны.

А в феврале 1943 года в Ижевск пришла правительственная телеграмма, приказывающая освоить выпуск легированной стали. Она использовалась в самолетостроении и отличалась от обычной повышенной прочностью.

- Трудность была в том, что такая сталь выплавлялась в электропечах, которые часто отключались из-за сбоев в подаче энергии, - рассказывает Светлана Сергеевна. – Тогда ижевские металлурги освоили производство легированной стали в мартеновских печах, работающих на угле. За выполнение этого задания сталевар Валей Шихрязин получил орден Ленина – высшую награду страны.

Вручную ремонтировали раскаленные ковши

Металлурги работали круглосуточно. Это позволяло выдавать гораздо больше стали. Например, вместо обычных 40 тонн рабочие умудрялись выплавлять за раз сразу 80. Добивались этого разными способами – например, углубляли печи и надстраивали пороги, тем самым увеличивая пространство для плавки.

- У одной из печей разрушилась задняя стенка из кирпича, - рассказывает Светлана Давыдова. – Чтобы не терять время, ремонтировать ее решили, не остужая печь. В итоге новую стенку возвели очень быстро, так что печь простаивала без работы всего несколько часов.

Директор завода Владимир Новиков вспоминает такой случай: однажды один из двух разливочных ковшей прохудился прямо перед плавкой. Пришлось использовать второй, однако он еще не успел остыть после раскаленного металла.

- Подготовить ковш к работе вызвался сталевар Александр Борисов, - пишет Новиков в книге «Оружие Победы». - Для охлаждения подвели шланги со сжатым воздухом и водой. Пустили водяную струю. Раскаленный докрасна огнеупорный кирпич медленно темнел. Все окутали клубы пара. Надев валенки, суконную спецовку, войлочную шляпу, рукавицы и защитные очки, Борисов по лестнице спустился в горячий ковш. По доносившимся ударам ломика поняли, что Борисов очищает выпускное отверстие — главное, что нужно было сделать. Струей сжатого воздуха сбивали жару внутри ковша. За один заход сделать все не удалось. Передохнув, Борисов облился с головы до ног холодной водой и снова залез в ковш. До плавки оставалось немногим более получаса. Наконец Александр попросил стопор. Когда он показался снова, с его спины валил густой пар, а с обуглившихся краев спецовки летели искры.

Ижевскую сталь варили из немецких танков

Для производства стали, поковок, проката и другой продукции использовалась шихта – смесь материалов, из которых в печах плавили металл. В основном это был металлолом, который шел в Ижевск прямо с прифронтовой полосы. Ежедневно на шихтовом дворе металлургического завода разгружали до 100 вагонов с покореженной военной техникой – нашей и немецкой.

- Мы были мальчишками и регулярно туда наведывались, - вспоминает Аркадий Андреевич Тронин, доктор исторических наук, профессор Исторического факультета Удмуртского Госуниверситета. – На территории завода металлолом не помещался, так что в Ленинском районе слева и справа от железной дороги лежали битые, обгоревшие танки, автомобили, винтовки, каски. Ходила молва, что кто-то там якобы нашел пистолет. Нам, конечно, ничего подобного найти не удалось, зато мы подбирали каски – наши и немецкие, - надевали их и играли «в войнушку».

Кстати, среди металлолома попадались бомбы, гранаты и мины. Чтобы их обезвреживать, на территории завода выстроили специальный блиндаж из танковой брони.

ИЖЕВСКИЙ МЕТАЛЛУРГИЧЕСКИЙ ЗАВОД ЗА ГОДЫ ВОЙНЫ:

Дал фронту 1,5 миллиона тонн стали. Такое количество металла по весу равно 50 000 танков Т-34, из которых можно собрать 250 танковых дивизий. Для сравнения: в крупнейшем танковом сражении Второй мировой войны возле деревни Прохоровка участвовало около 1000 танков с обеих сторон.

На заводе работали 4,5 тысячи человек.

Ижевские металлурги снабжали сталью, прокатом, поковками (заготовками для будущих деталей) 150 заводов по всему Союзу.

Было освоено 75 новых марок стали, 170 видов поковок и штамповок.

Более 1000 рабочих завода ушли на фронт, 250 из них не вернулись. Воины-металлурги сражались под Киевом, Москвой, Ленинградом, на Курской Дуге, брали Берлин, принимали участие в параде Победы на Красной площади 24 июня 1945 года.

Пятеро из них стали Героями Советского Союза, трое - полными кавалерами орденов Славы.

3 389 000 рублей было собрано заводчанами на танковую колонну «Ижевский рабочий».

Справка

Ижевский медицинский институт создан в 1933 году. Поначалу своего здания у института не было, и лекции студентам читали в помещениях городских клиник, кинотеатрах и клубах.

Первый выпуск – 109 врачей – состоялся в 1938 году. В этом же году институт по итогам работы занял первое место среди медицинских вузов РСФСР.

Старейший, первый корпус мединститута (Коммунаров, 281/1) выстроили в 1939 году. Работали на стройке не только рабочие Областной строительной конторы «Удмуртстрой», но и студенты.

В 1995 году институт получил статус академии.

22 июня 1941 года, в воскресенье, в первой аудитории морфологического корпуса Ижевского мединститута проходила научно-практическая конференция. Вел ее профессор Николай Рупасов, в те годы занимавший пост директора института. По иронии судьбы, лучшие медики Удмуртии обсуждали вопросы военной хирургии.

И вдруг Николая Федоровича срочно вызвали из аудитории. Вернувшись, он прервал выступление профессора Ворончихина, рассказывающего о методах обезболивания в полевых условиях, и объявил страшную новость: началась война.

Нарком здравоохранения Удмуртии оперировал солдат

Уже 23 июня многих преподавателей и студентов ИГМИ призвали в армию. Однако занятия в вузе не прекращались. Сотрудникам института нужно было не только продолжить подготовку квалифицированных врачей – в том числе и для фронта, - но и работать в эвакогоспиталях, а также следить за здоровьем жителей республики.

432 врача со всей Удмуртии отправились на фронт. Но и оставшиеся в Ижевске врачи работали не покладая рук. Они проводили сложнейшие операции, буквально вытаскивая раненых бойцов с того света, занимались научными исследованиями и даже придумывали новые методы лечения.

Например, доцент мединститута Семен Иванович Ворончихин, главный хирург эвакогоспиталей Удмуртии, придумал способ пополнить запасы медицинского клея – клеола, который наряду с бинтами использовали для фиксации повязок. Ворончихин научил провизоров заменять дефицитные смолы обычной серой — живицей от хвойных деревьев. Это новшество использовали хирурги на фронте и в тылу.

Еще один знаменитый хирург, работавший в годы войны, - профессор Николай Федорович Рупасов, директор ИГМИ, а с 1944 года – нарком здравоохранения республики. С 1941 по 1945 год он лично выполнил около 2500 операций, в том числе и невероятно сложных. Он же предложил методику восстановления рук и ног после ранений, разработал систему лечения обморожений, которую могли применять прямо на фронте, занимался лечением несросшихся огнестрельных переломов костей. Николай Федорович также сконструировал раздвижную шину-раму для лечения переломов. За свою работу в тылу он получил орден Красной Звезды.

Свой вклад в лечение раненых бойцов внесли и другие ижевские врачи: хирург Сергей Андреевич Флеров, отоларинголог Иосиф Вениаминович Гольдфарб, психиатр Александр Львович Лещинский. На кафедре общей хирургии ИГМИ разрабатывались методы лечения ран, выполнения ампутаций, протезирования. Многие преподаватели кафедры, помимо основной работы, помогали своим коллегам в ижевских госпиталях.

ПИСЬМА С ФРОНТА

Профессор мединститута Григорий Шинский:
«На фронте поначалу кажется, что ты заговорен и с тобой ничего не случится»

Вклад военных и тыловых медиков в Победу переоценить сложно: благодаря их усилиям больше 10 миллионов советских солдат вернулись в строй. Среди тех, кто каждый день рисковал собой на фронте, спасая жизни раненых, был и Григорий Шинский – знаменитый врач, профессор, доктор медицинских наук, основатель современной школы дерматовенерологов Удмуртии.

Досье КП

Григорий Эльевич Шинский родился 3 мая 1922 года в Житомире. Окончив школу, поступил во Второй Московский мединститут, на лечебный факультет.

В 1943 году, получив диплом врача, Григорий Шинский был отправлен на Калининский фронт, участвовал в боях с Германией и Японией. Войну закончил в звании старшего лейтенанта медицинской службы.

Награжден двумя орденами Отечественной войны II степени и 10 медалями, в том числе – «За Победу над Германией», «За взятие Кенигсберга», «За Победу над Японией».

Демобилизовался в 1947 году, с 1948 года работал в Башкирском научно-исследовательском кожно-венерологическом институте, а с 1956 года возглавил его научный отдел.

С 1968 по 1998 годы возглавлял кафедру дерматовенерологии Ижевского государственного медицинского института.

С 1998 по 2005 годы был профессором-консультантом Республиканского кожно-венерологического диспансера.

Скончался Григорий Эльевич 5 января 2015 года.

О том, что семью расстреляли, узнал только через шесть лет

- Когда началась война, папа был в Москве – он только что окончил второй курс мединститута и собирался домой на каникулы, - рассказывает дочь профессора, Софья Григорьевна Маркова, доцент кафедры фонетики и лексикологии английского языка Института иностранных языков и литературы УдГУ. – Студентов отправили на строительство оборонительных сооружений на реке Десна, а в августе вернули на учебу, но уже в Уфу, куда второй мединститут был эвакуирован.

О судьбе своей семьи – родителей, младшего брата и бабушки с дедушкой, - Григорий Эльевич ничего не знал: слышал лишь, что уехать из Житомира до прихода гитлеровцев они не смогли из-за тяжелой болезни деда. Только через шесть лет, после демобилизации, он выяснит, что все его родные были расстреляны нацистами во время оккупации еще в августе 1941-го.

- В Уфе он женился на своей однокурснице, и в августе 1943 года, окончив институт, был направлен в действующую армию, - рассказывает Софья Григорьевна.

Ампутировать на фронте приходилось и без наркоза

Григорий Шинский попал в 39-ю армию Калининского фронта, на Духовщину (Смоленская область). Там шли страшные бои, и поток раненых, проходящий через армейский эвакопункт, был огромным.

- Отец рассказывал, что начальник этого пункта после двух бессонных ночей у операционного стола просто не выдержал – ушел в лес и застрелился. Эвакопункт был укомплектован молодыми врачами. На фронте нужно было быть универсальным специалистом, и отцу, несмотря на то, что он не был хирургом, приходилось ассистировать на операциях по ампутации конечностей, - рассказывает Софья Григорьевна. - Он вспоминал красавца-сержанта родом из Сибири, которому из-за гангрены пришлось ампутировать руку – без наркоза, разве что стакан водки перед этим дали выпить. Папа был поражен его выдержкой и мужеством.

Кроме того, Григорию Эльевичу пришлось побывать также невропатологом и терапевтом. Ближе к концу войны пошла волна вензаболеваний, и Григорий Шинский стал дерматовенерологом. Этот опыт во многом определил его будущую специализацию.

«Папа, я уже давно без тебя родился!»

Свой первый орден, которым особенно дорожил, Григорий Шинский получил за то, что в 1944 году организовал армейскую станцию переливания крови. Он полностью укомплектовал ее, найдя 2000 доноров, которые сдали 600 литров крови. В прифронтовой полосе Шинский организовал также несколько донорских пунктов, где кровь могли сдать солдаты и офицеры.

- Отец вспоминал: «На фронте поначалу кажется, что ты заговорен, что с тобой – молодым, здоровым, - ничего не случится». Вспоминал, каким был дураком, когда побежал прямо по минному полю, чтобы сократить путь. И рассказывал, что обращение к нему по имени-отчеству и уважительное «доктор» из уст больных – особенно старших по возрасту и званию, - казалось перебором.

После Победы над Германией часть войск перебросили на Восток, где Григорий Эльевич участвовал в войне с Японией. Конец войны застал его в Порт-Артуре (Китай).

- В Уфу папа вернулся только после демобилизации в 1947 году. Дома его ждал маленький сын Коля, который при первой же встрече объявил: «Папа, я уже давно без тебя родился!». Он появился на свет 10 марта 1944 года, уже после того, как отец ушел на войну.

«Я не встречал врача, более преданного своему делу»

С 1968 года Григорий Эльевич Шинский жил и работал в Ижевске. О том, как много он сделал для республиканской дерматологии, рассказывает Владимир Анатольевич Мерзляков, главный врач Республиканского кожно-венерологического диспансера.

- Я проработал бок о бок с Григорием Эльевичем больше 30 лет и могу сказать, что не встречал человека, более преданного своему делу, - говорит Владимир Анатольевич. – Григорий Шинский был первопроходцем в нашей отрасли, именно благодаря ему удалось внедрить современные методы диагностики и лечения кожных и венерологических заболеваний. Но главное – Григорий Эльевич ни на минуту не забывал об интересах пациентов, которых консультировал.

В конце 1970-х в СССР стала внедряться пува-терапия для лечения больных псориазом с помощью финского аппарата. Провинциальные клиники о таком могли только мечтать. Но Григорий Эльевич нашел способ достать аппарат: как раз в то время он вылечил одного из руководителей республики от кожного заболевания. А в качестве благодарности попросил не квартиру или машину, а помощь в переговорах с Минздравом. И через год РКВД смог купить этот аппарат, опередив клиники Казани, Свердловска и других крупных городов.

- Григорий Эльевич много путешествовал – объездил с рюкзаком всю страну, - вспоминает Владимир Анатольевич. – И везде, где бы он ни оказывался – пусть даже проездом, - Шинский находил способ заняться любимым делом. Мне рассказывали, как он однажды вечером удивил дежурного врача Свердловского кожно-венерологического института, зайдя в приемный покой в сапогах, брезентовых штанах и чуть ли не с рюкзаком за плечами, и попросив показать ему больных с редкими диагнозами. А в начале 1990-х мне позвонил чиновник из российского Минздрава и спросил: «У вас проблема с пенициллином?». «Да, - говорю. - А откуда вы узнали?». «Да тут у нас проездом был Шинский, пришел и потребовал, чтобы РКВД обеспечили лекарствами».

Эти истории как нельзя лучше подчеркивают не только характер Григория Эльевича, но и его отношение к профессии, к любимому делу. И в этом он всегда был примером для врачей республики – своих коллег и учеников.

МЕДИКИ УДМУРТИИ И ИЖЕВСКА В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ

Из Удмуртии на фронт были отправлены:

- 423 врача
- 400 фельдшеров и медицинских сестер

400 врачей, в том числе 46 хирургов, работали в эвакогоспиталях

2500 операций провел ректор Мединститута, профессор Николай Рупасов

762 медика выпустил Мединститут за годы войны, часть из них также отправилась на фронт

Три врача республики получили орден Красной Звезды (медикам его давали в том числе за заслуги в развитии военной науки)

14 человек получили звание заслуженных врачей Удмуртии.

5 человек стали заслуженными деятелями науки УАСССР.

Главные достижения врачей Ижевска в годы войны

• Главный хирург ижевского эвакогоспиталя № 1352 (школа №33) Анастасий Лапчинский делал пластические операции: брал кусочки кожи с плеча бойца, чье лицо было изуродовано, и возвращал ему нормальный облик.
• Доцент ИГМИ Семен Ворончихин разработал метод фиксации костных обломков спицами, проходящими через кость и замурованными в гипсовую повязку.
• Он же первым успешно провел редкую по тем временам операцию – удалил металлический осколок из сердечной мышцы бойца. Солдат выздоровел. Позже ижевские медики смогли таким же образом удалить осколки и пули из легких еще 80 раненых.

В начале войны основной железнодорожный вокзал Ижевска располагался примерно в километре от нынешнего, рядом с пересечением улиц Гагарина и Голублева, неподалеку от Автопарка. Построен этот вокзал был в 1916 году и назывался Казанским, так как он стоял на железнодорожной ветке, ведущей в Агрыз и Казань. В 1944 году власти решили, что его пора перестраивать: здание было старым, перрон – тесным. Но самое главное – он был уже не в состоянии справиться с растущими потребностями фронта.

Современный вокзал начали строить в том же году в километре от Казанского: там было достаточно места для обустройства широкого перрона и удобной платформы для посадки. Над новым зданием работали эвакуированные из Харькова архитекторы Михаил Луцкий и Евгений Лымарь. Они же принимали участие в создании Курского вокзала в Москве. Стройка была закончена в 1952 году.

Строительство дороги Ижевск - Балезино

В годы Великой Отечественной войны железная дорога крепко связывала фронт и тыл. С востока на запад шли поезда с войсками, оружием, продуктами, а обратно везли раненых и эвакуированных. А еще в Ижевск приходили сотни вагонов, забитых обгоревшими танками, покореженными орудиями, продырявленными солдатскими касками, которые затем использовались как сырье для металлургического завода.

Все перевозки с запада на восток страны шли по двум основным магистралям. Обе они связывали Москву и Свердловск (совр. Екатеринбург). Северный ход шел через Балезино и Пермь, а южный – через Казань и Агрыз. Ижевск долгое время оставался в стороне, и местная ветка использовалась только для того, чтобы отправлять ижевское оружие на фронт – через Казань.

- Осенью 1941 году немецкие войска вплотную подошли к Москве, а весной 1942 - к Сталинграду. Руководству страны стало ясно: враг может перерезать одну из транспортных артерий, что замедлит связь с новыми промышленными районами и нанесет серьезный ущерб фронту, - рассказывает Эльвира Халтурина, учитель истории и обществознания школы №10, руководитель музея Трудовой славы строительства железной дороги Ижевск – Балезино. – Тогда Сталин принял решение о строительстве дороги через Ижевск, которая соединила бы северный ход с южным и устранила опасность задержки грузов в случае потери одной из дорог.

Сталин приказал воскресить планы 1913 года

Строительство дороги Ижевск – Балезино должно было стартовать еще в 1913 году – так же с целью соединить северную и южную магистрали, - но планам помешала Первая мировая. В 1941-м Сталин приказал воплотить в жизнь дореволюционный проект, причем сделать это нужно было максимально быстро.

- Дорогу начали строить 1 января 1942 года, - рассказывает Эльвира Анатольевна. – Всего за год и два месяца удалось проложить 149 километров рельсов. Основная нагрузка легла на плечи местных жителей – женщин, стариков и детей. Они валили лес, засыпали овраги и делали выемки там, где были возвышенности.

- Если идти по этой дороге, то понимаешь, насколько она извилиста, - говорит Эльвира Анатольевна. – Приходилось то и дело менять направление – из-за тяжелого грунта, болота или оврага. На 149 километров пути приходится 166 мостов! При этом строили ее полностью вручную: на всю стройку был один экскаватор «Ковровец». Остальное – это лопаты и тачки. Причем возле деревни Кекоран, например, грунт был настолько твердым, что пришлось его взрывать.

«Снег становился черным от вшей»

- Строители шли одновременно с севера и юга, причем северным пришлось гораздо сложнее: на протяжении 95 километров дорога пролегала через лес, который валили вручную, - говорит Эльвира Анатольевна. – Ночевали строители сначала в окрестных деревнях, а затем, когда расстояние до них увеличилось, людям пришлось жить в землянках, а летом – в палатках и шалашах.

Народ на стройку отправляли в добровольно-принудительном порядке, территорию вокруг участков охраняли сотрудники НКВД, условия труда были невероятно тяжелыми, и все же абсолютное большинство участников трудового подвига гордились тем, что могут помочь стране. Но были и такие, кто не выдерживал.

- Одна из посетительниц нашего музея рассказывала: в годы войны она была медсестрой в одной из ближайших деревень, - говорит Эльвира Анатольевна. – Им в медпункт привезли умирающего: он сбежал со стройки и прятался в лесу, но не выдержал голода и холода. Девушка вспоминала, что его одежда, сваленная кучей на полу, вдруг начала шевелиться. Оказалось, в ней было полно вшей. А моя бабушка, которая тоже принимала участие в строительстве, рассказывала, как вместе с другими женщинами заходила подальше в лес, снимала штаны, выбивала их об елку, и снег под деревом тут же становился черным от вшей.

27 января 1943 обе группы строителей встретились возле деревни Люк и уложили последний участок рельсов. 1 марта дорога была пущена во временную эксплуатацию. Теперь грузы можно стало возить с севера на юг кратчайшим путем – через Игру, Ижевск и Агрыз. Разъездов и станций еще не было, поэтому поезда ходили по очереди: днем на север, ночью – обратно. Окончательно же дорога была открыта 1 марта 1945 года.

ДОРОГА ИЖЕВСК – БАЛЕЗИНО В ЦИФРАХ

40 тысяч человек из 29 районов Удмуртии строили дорогу. Для сравнения – в годы войны республика дала фронту около 300 тысяч бойцов.

Для строительства понадобилось 27 тонн гвоздей, 12 тысяч болтов и 316 тонн железа.

В период с 1943 по 1944 годы по дороге перевезено 1,6 миллиона тонн различных грузов.

За четыре года войны Удмуртия дала фронту 364 тысячи солдат и офицеров. Сегодня мы расскажем о том, в каких ключевых событиях Великой Отечественной войны принимали участие наши земляки, о воинских частях, сформированных на территории республики, а также о боевых подвигах наших бойцов.

Дивизия из Удмуртии одной из первых вступила в бой

Еще весной 1941 года в Камбарском районе, возле железнодорожного разъезда Шолья, был организован военный лагерь, на базе которого сформировали 98-ю стрелковую дивизию. За неделю до начала войны, 15 июня, 10 980 человек, входивших в состав дивизии, погрузили в эшелон и отправили на запад. За два года до этого Западная Украина и Западная Белоруссия были присоединены к СССР.

22 июня, в день начала войны, наша дивизия находилась в районе белорусской станции Дретунь.

А уже 26 июня дивизия вступила в первый бой с немцами. Несколько месяцев бойцы 98-й дивизии, как и вся наша армия, отступали, обороняясь. Оружия и боеприпасов не хватало, среди бойцов было много раненых и контуженных. В середине июля дивизия оказалась в окружении, вырваться из которого удалось только к августу и только 3 тысячам бойцов. Остальные либо были убиты, либо попали в немецкий плен или стали партизанами. В октябре 1941 года дивизию расформировали.

«Меня вытащили за волосы и потащили к столу экзекуций»

В Центре документации новейшей истории Удмуртии хранятся воспоминания одного из рядовых 98-й дивизии, Константина Федоровича Чухланцева. Его взяли в плен, когда он пытался перейти линию фронта, и осенью 1941 года отправили в лагерь для военнопленных возле города Сувалки в Польше.

Лишь в конце войны Чухланцеву удалось бежать, перейти линию фронта и вернуться к своим.

Батальон погиб из-за предательства паромщика

В середине июля 1941 года, когда 98-я дивизии пыталась выйти из немецкого окружения, прикрывать ее должен был один из батальонов – 800 человек из состава самой дивизии. С задачей бойцы справились, но сами оказались в кольце врагов на территории Новгородской области. Их дальнейшие действия напоминали партизанскую войну: наши земляки нападали на немецкие части, боролись с полицаями, взрывали мосты, добывали разведданные.

У наших земляков были не только винтовки, но и пулеметы, гранаты, зенитная установка, пушка, минометы и трофейные автоматы. После каждого боя батальон переходил на новое место, и передвижение большой колонны с повозками и орудиями через населенные пункты убеждало местных жителей, что советская армия не разбита, как утверждала немецкая пропаганда.

В августе разведка батальона донесла, что против них стягивают не только карательные отряды СС, но и регулярные немецкие войска. Нужно было уходить – переправляться на правый берег реки Ловать на пароме.

Ночью 13 августа началась переправа. К рассвету батальон был на правом берегу Ловати… и попал в ловушку. Зажатые в лесу между рекой и шоссе, наши бойцы оказались под минометным и артиллерийским огнем немцев. Бой длился больше трех часов – пока у наших не закончились боеприпасы. Пришлось взорвать остатки орудий и уходить через болото. Из 800 человек выжили 150, и 3-й батальон перестал существовать. Позже выяснилось, что предателем оказался старик-паромщик. Его нашли и прилюдно казнили члены партизанской бригады, образованной оставшимися в живых бойцами.

Рабочие-оружейники прошли с боями 2500 километров

Одно из самых известных подразделений, сформированных в нашей республике, – 174-й противотанковый артдивизион имени Комсомола Удмуртии. Он был образован в сентябре 1942 года по инициативе комсомольцев Воткинского завода. Деньги на амуницию собирали всем миром, а пушки для бойцов сверх плана изготавливали рабочие завода. В составе дивизиона было 220 человек – в основном молодые рабочие из Воткинска и Ижевска. За время войны в ряды подразделения вступали новые добровольцы – всего 254 человека.

Первое их сражение с немцами состоялось 16 декабря 1942 года во время Сталинградской битвы, на берегу Дона. Затем бойцы из Удмуртии продвигались на запад, принимая участие в освобождении оккупированных гитлеровцами городов – Павлограда (Украина), Дубно, Ярославля и других, - а также во взятии населенных пунктов на территории Европы. В том числе наши земляки освобождали Прагу, где их и застала Победа.

На счету дивизиона – 2,5 тысячи пройденных километров, 3 уничтоженных немецких самолетa, 57 танков, 38 минометов, 74 автомашины, 49 орудий, 34 дзотa, 29 бронетранспортеров, две сотни пулеметов и 6 тысяч убитых гитлеровцев.

313-я стрелковая дивизия: от Ижевска до Берлина

Уроженцы Ижевска и Удмуртии участвовали в большинстве ключевых сражений Великой Отечественной войны. Наши земляки участвовали в обороне Москвы, защищали Ленинград. Летчики, артиллеристы, танкисты сражались с немцами в Сталинградской битве. А почти 500 девушек из Удмуртии были направлены в полк ПВО, охранявший Кировскую железную дорогу и порт Мурманска. Воины из Удмуртии освобождали Северный Кавказ, сражались на Карельском фронте, в Новороссийске и на Малой земле, увековеченной в дальнейшем генсеком ЦК КПСС Леонидом Брежневым.

И наконец, наши земляки брали штурмом Берлин. На здании Рейхстага есть надпись «Мы из Ижевска», которую оставили бойцы 313-й стрелковой дивизии, сформированной в столице Удмуртии летом 1941 года и воевавшей на советско-финской границе. В сентябре 1944 года, после заключения мира с Финляндией, дивизия вышла на государственную границу, вдоль которой несла оборону, а еще через полгода вошла в состав 19-й армии 2-го Белорусского фронта, вела бои за освобождение территории Польши, дошла с боями до немецкого города Кольберг.

Больше трети бойцов из Удмуртии – 145 тысяч – не вернулись домой. Братские могилы с нашими земляками есть под Смоленском, Москвой, Сталинградом, на Украине, в Белоруссии и странах Европы. В память о них в Ижевске почти полвека горит Вечный огонь.

НАШИ ЗЕМЛЯКИ НА ФРОНТАХ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ:

364 000 жителей Удмуртии воевали в 1941-1945 гг.

35 000 наших земляков к началу войны уже находились на службе в различных воинских частях

На территории республики сформированы:

• 13 стрелковых частей
• 9 артиллерийских
• 8 авиационных
• 12 транспортных
• 94-я кавалерийская дивизия
• 2 партизанских отряда

100 бойцов нашей республики были удостоены звания Героя Советского Союза

Дважды Героем стал летчик Евгений Кунгурцев

21 человек стал полным кавалером ордена Славы

7 летчиков из Удмуртии повторили подвиг Николая Гастелло, протаранив на подбитом самолете технику врага

70 000 наших земляков награждены орденами и медалями

145 000 бойцов из Удмуртии погибли на полях сражений

Мы уже писали о главных заводах Ижевска – машиностроительном и металлургическом. Сегодня рассказ о промышленности республики в годы войны продолжат цифры, наглядно демонстрирующие вклад Ижевска и Удмуртии в дело Победы.

ОРУЖИЕ

12 467 529 стволов дал фронту Ижевск за годы войны, в том числе:

11 145 547 винтовок и карабинов* (Машзавод)

*для сравнения – вся промышленность СССР выпустила 12 млн винтовок. Это столько же, сколько дали все заводы Германии.

961 500 пистолетов (Машзавод, механический завод)

131 866 авиапулеметов (Машзавод)

131 311 противотанковых ружей (Машзавод, механический завод)

82 250 станковых пулеметов*(Мотозавод)

Это 90% всех пулеметов такого рода, изготовленных в СССР за это время

Наш город стал единственным в СССР, где выпускали ВСЕ виды стрелкового оружия

Кроме того,

32 000* противотанковых пушек разного калибра выпустил Воткинский машзавод

*для сравнения – это 1/5 от общего числа выпущенных в стране артиллерийских орудий

156 000 единиц радиоаппаратуры выпустил Сарапульский радиозавод. Это радиостанции «Тапир», которыми оснащали танки Т-34, радиополукомпасы (самолетные радиопеленгаторы).

Ижевские металлурги дали оборонным предприятиям страны:

1 500 000 тонн* стали

*для сравнения, это вес 150 Эйфелевых башен

1 100 000 тонн проката

150 000 тонн штамповок и поковок

100 000 тонн проволоки, калибровки и ленты

От 15 до 17 часов требовалось каждой новой партии ижевского оружия, чтобы достичь Москвы. Для сравнения, современные поезда преодолевают это расстояние за такое же время.

107 видов станков было разработано и пущено в работу в Ижевске в годы войны. Новые разработки позволяли увеличить скорость выпуска оборонной продукции.

Кроме оружия, Удмуртия также выпускала:
- сани, лыжи, лыжные палки;
- черенки к пехотным и саперным лопатам;
- патронташи;
- валенки, гимнастерки;
- шаровары, халаты, простыни, нательное белье;
- полупальто, шубы, шапки-ушанки, меховые рукавицы;
- ремни, пуговицы.

РАБОЧИЕ

87 000 человек* трудились в оборонной промышленности Удмуртии в годы войны.

*для сравнения, население республики в 1941 году – 1 200 000 человек.

Из них 60 000 были мобилизованы, то есть пришли на заводы по приказу властей.

32 200 квалифицированных рабочих прошли обучение в ремесленных училищах и школах фабрично-заводского обучения.

600-800* грамм хлеба в день получали рабочие на заводах.

* Для сравнения, все остальные категории населения получали 400-500 грамм хлеба ежедневно

12 часов длился стандартный рабочий день на заводах.

СТАХАНОВСКОЕ ДВИЖЕНИЕ

10 марта 1942 года была создана первая в Удмуртии комсомольско-молодежная бригада. Рабочие Ижевского мотозавода во главе с Вилем Дубовым работали под девизом «У станка как на линии огня!», ежедневно перевыполняя собственную норму. Вскоре это движение распространилось по всем оборонным заводам Удмуртии.

3147 комсомольско-молодежных бригад насчитывалось на заводах Удмуртии к лету 1944 года.

18 000 человек входили в состав этих бригад.

В полтора раза больше нормы в среднем вырабатывала каждая такая бригада.

52% рабочих Ижевского металлургического завода к 1945 году были стахановцами.

80 000 000 рублей – столько стоила вся продукция, выпущенная ижевскими заводами сверх плана.

Более 800 рабочих Ижевска за свой труд были награждены орденами и медалями.

Трое ижевских рабочих, трудившихся в годы войны на металлургическом и машиностроительном заводах, стали Героями социалистического труда:
- прокатчик Степан Александрович Гондырев
- сталевар Александр Григорьевич Лыков
- слесарь Василий Иванович Муравьев