Воспоминания

«Мой дед был отличным парнем. Он был уверенным и четким, смелым и простым»

ПАРТНЕРЫ ПРОЕКТА

Воспоминания сотрудников филиала
«Краснодар бурение» ООО «Газпром бурение»

Путь, пройденный с честью

Рассказывает ведущий инженер Аппарата при руководстве филиала «Краснодар бурение» ООО «Газпром бурение» Евгений Холод.

«Мой дед, Михаил Еремеевич Холод, родился в 1914 году в станице Каневская в семье кубанского казака, младшего урядника Кубанского пластунского батальона, участника Первой мировой войны Еремея Холода. Детей в семье было семеро: две сестры и пятеро братьев, из которых на фронтах Великой Отечественной войны погибли трое. До войны Михаил Еремеевич работал машинистом поезда в городе Шахты.

Воевал в составе 12-й Мотострелковой бригады водителем бронетранспортера разведывательной роты. Офицеры и рядовые этой бригады дали клятву: «Дойдем до Берлина! Будем бить врага в его логове!»

Ради этого были пройдены тысячи километров фронтовых дорог, сотни рядовых, сержантов и офицеров отдали жизни за освобождение мира от фашизма. В составе этого подразделения дед дошел до Берлина, был награжден медалями «За отвагу», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина», «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» и орденом Красной Звезды. Живым вернулся домой.

Про таких людей говорят, что они потом и кровью завоевали мир и свободу для нас. Мы очень гордимся своим дедушкой и свято чтим память о нем».

На первом фото вы видите казака Еремея Холода (на переднем крае у пулемета), на втором сам Михаил Еремеевич.

Рассказывает ведущий инженер (логист) службы логистики и транспортного обеспечения филиала «Краснодар бурение» ООО «Газпром бурение» Екатерина Шокун.

«Мой прадед по материнской линии, Иван Иванович Габер, генерал-майор инженерных войск СССР, генерал бригады Народного Войска Польского, участвовал в Гражданской войне в 1920-1921 годах на Южном фронте командиром взвода, роты, батальона саперов. В годы Великой Отечественной войны участвовал в сражениях на Юго-Западном и Сталинградском фронтах. С июля по август 1942 года – командир 21-й инженерно-саперной бригады, с ноября 1942 по август 1944 года – командир 14-й Новгород-Северской инженерно-саперной бригады на 1-м Белорусском фронте.

В составе 14-й бригады подполковник Габер участвовал в боях на Гомельском направлении и форсирования реки Десны, а 2 сентября 1943 года был тяжело ранен под Новгородом-Северским, который был взят 16 сентября силами Центрального фронта, а уже 30 сентября 14-я бригада начала строительство 30-тонного моста через реку Сож для дальнейшего продвижения 65-й армии. Указом Президиума ВС СССР от 14 февраля 1944 года подполковник Иван Иванович Габер был награжден Орденом Суворова II степени «за четкость организации и обеспечения переправ через реку Десна»: в сентябре его бригада построила три 30-тонных моста и один 13-тонный мост, которые помогли частям быстро занять город Новгород-Северский. Его бригада также получила почетное наименование Новгород-Северской приказом ВГК от 16 сентября 1943 года.

«Мой дед, Михаил Еремеевич Холод, родился в 1914 году в станице Каневская в семье кубанского казака, младшего урядника Кубанского пластунского батальона, участника Первой мировой войны Еремея Холода. Детей в семье было семеро: две сестры и пятеро братьев, из которых на фронтах Великой Отечественной войны погибли трое. До войны Михаил Еремеевич работал машинистом поезда в городе Шахты.
Воевал в составе 12-й Мотострелковой бригады водителем бронетранспортера разведывательной роты. Офицеры и рядовые этой бригады дали клятву: «Дойдем до Берлина! Будем бить врага в его логове!»

После войны Габер был начальником инженерного отделения при командовании Познаньского военного округа. С января 1946 по октябрь 1947 годов — начальник Офицерской инженерно-саперной школы Войска Польского во Вроцлаве. В 1947 году некоторое время был командующим 2-м Военным округом. Занимался разминированием польской территории между Одрой и Нисой-Лужицкой. 6 ноября 1947 года вернулся в СССР и был назначен заместителем начальника инженерных войск Прикарпатского военного округа.

Это официальная версия. В семье же рассказывают историю, что на самом деле отправка в 1944 г. в Войско Польское была ссылкой прадеда Сталиным. Лишь в конце 1947 г., после личной аудиенции Ивана Габера у И.В.Сталина, он был прощен и смог вернуться в СССР.

Награды прадедушки в СССР:

орден Ленина (30 апреля 1946)
четыре ордена Красного Знамени (5 декабря 1943, 3 ноября 1944, 9 июня 1945, 17 мая 1951)
орден Суворова II степени (16 сентября 1943, указ от 14 февраля 1944)
два ордена Отечественной войны I степени (29 июня 1945 и 11 марта 1985)
орден Красной Звезды (21 февраля 1942)
медали

И в Польше:

орден Virtuti Militari V степени (1945)
орден «Крест Грюнвальда» III степени (1945)
офицерский крест Ордена Возрождения Польши (1945)
золотой Крест Заслуги (1946)
медали

Рассказывает заместитель начальника отдела экономики филиала «Краснодар бурение» ООО «Газпром бурение» Василий Кравцов.

«Мой дед был отличным парнем. И это не только из-за того, что в 16 лет переписал свой возраст и отправился добровольцем на войну. Он был уверенным и четким, смелым и простым. Таких уже давно не делают.
После месяца учебки (он служил противотанковым стрелком, для этого нужна была подготовка), какое-то время служба включала только переезды.
Прибыл он в итоге с товарищами в расположение Волховского фронта – вскрывать блокаду Ленинграда – вкратце так можно охарактеризовать их боевую задачу.

В его фронтовых буднях было мало пафосного и немало ужасного.
Противотанковые стрелки располагались за линией наших окопов, как правило в глубоких воронках, оставленных тяжелой артиллерией. При наступлении немецких танков необходимо было выждать, выжить и удачно попасть им в боковую, более уязвимую, броню, когда «тигры» будут двигаться мимо. Проблему пехоты и прочей огневой поддержки фашистов предстояло этим солдатам как-то решать самим. Чтобы не «светить» позицию деду и его помощнику еду доставляли либо ночью, либо никогда. Но «не жаловаться» навсегда научила его война.

Мой дед продержался больше года в этих холодных воронках, прежде чем был крепко ранен во время минометного обстрела.

Два ордена славы, жизнь и полноги – с таким багажом он начинал восстановление Родины после окончания Великой войны.

Мой дед был отличным парнем и в память о нем, думаю, мало лепить наклейку «Можем повторить» и полгода кататься с георгиевской ленточкой, привязанной к решетке радиатора. Наверное, надо постараться жить не пошло и по-человечески – достойно».

Воспоминания сотрудников ООО «КНГК-ИНПЗ»

Памяти моей страницы

В семье Председателя Совета директоров ООО «КНГК-ИНПЗ» Алексея Шамары часто заводят разговоры о Великой Отечественной войне и родственниках, принимавших участие в освобождении Родины. К сожалению, не всем удалось вернуться живыми. Но память о них живет в сердцах здравствующих членов семьи и передается из поколения в поколение.

Так, отец Алексея Алексеевича – Алексей Иванович Шамара – столкнулся с войной, будучи четырнадцатилетним подростком. Воспоминания об ужасах и лишениях тех лет не покидали его в течение всей жизни. Рассказом о годах военного лихолетья он поделился на страницах собственных мемуаров.

Великая Отечественная война началась для станицы Троицой Краснодарского края в июле 1942 года, когда станицу стали бомбить. Чуть позже зашли немцы, начались грабежи и произвол. Молодой Леша Шамара использовал любую возможность помочь односельчанам:

- Страшное было время, без боли в сердце не вспомнишь. Я припрятал телегу, в которую запрягал белую лошадь, и вместе с одной девушкой ездил по колхозным полям. Мы привозили разные овощи и кормили ими детей, живущих в это время на кирпичном заводе. Фашисты нам долго «шиковать» не позволили, лошадей и прочую живность отобрали. Завод тогда кирпичи не вырабатывал, но в цехах работали люди: плели корзины из лозы, делали каталки…

Очень туго пришлось нам с братом зимой 1943 года: ели в основном кукурузу и уже этому радовались. Война научила нас ценить каждое мгновение жизни, каждый рассвет, улыбку незнакомого человека, дуновение легкого весеннего ветерка и найденную в лесу ягодку…

Желание помочь людям сыграло однажды с Алексеем злую «шутку»: на территории колхоза 2-я Пятилетка пропали две лошади, немцы пустили клич, что, если кони не найдутся, то жителей близлежащего квартала расстреляют.

Шамара знал, что животных какой-то парень закрыл на кирпичном заводе и решил побыстрее вернуть их обратно, ведь хотелось спасти односельчан от верной смерти. Но когда они вместе с другом Виктором Бутом выехали на лошадях на улицу, один из немцев принял их за конокрадов и открыл стрельбу. Вырваться и бежать не удалось, фашист долго избивал подростков, хотя десятки жителей уговаривали отпустить ребят. Лешу агрессор отпустил, и он спрятался в кукурузе, а на Витю наставил винтовку… но юноше повезло: жители Троицкой не дали немцу сделать выстрел. Парни тогда натерпелись жуткого страху, и после такого даже не стыдно было поплакаться в объятиях друг друга.

Справедливости ради Алексей Иванович отмечал, что немцы разные на войне попадались. Некоторые оккупанты делились провизией с детьми, не били их и не гнали на работы. Запомнился Шамаре один случай: немцы собрали людей, чтобы те картошку для них выкапывали. Поле охранял местный фашистский угодник Василий Ермак. Он Алешу подозвал, стал пинать ногой и гнать в комендатуру, а немец за него заступился и даже дал в семью мешок картошки: вот так радость была тогда, настоящий пир после надоевшей кукурузы!

Но в общей массе фашистское свирепство крепчало день ото дня: немцы чувствовали, что долго на кубанской земле не задержатся. Зимой завоевателям приходилось совсем тяжело: погодные условия в плавнях Крымского района усложняли жизнь и меняли наступательные планы. Немцы всполошились в конце февраля 1943 года, когда к станице вплотную подошли наши войска. 1 марта около 60 танков двинулись на Троицкую с восточной стороны, за ними шла пехота.

Наступление оказалось неудачным, немцы уничтожили часть пехоты, а танки прорвались в район станции Себедахово, где располагался кирпичный завод…

Еще не раз глаза Алексея закрывались, а в подсознании всплывала картинка: Весенняя распутица. Танки утопают в грязи. Немцы, используя момент, подбивают один за другим 40 танков! 3 танка сопротивлялись до наступления ночи, но у танкистов в пулеметах закончились патроны, и наших солдат живыми взяли в плен. Один Бог знает, как Шамаре хотелось помочь в тот момент, бежать со всех ног и спасать советских героев-освободителей, кричать: мы здесь, мы с вами, мы так ждали вас!

Но долгожданное освобождение пришло. Молодых и стариков немцы под дулом оружия заставляли строить оборонные сооружения – от Себедаховской до мостов по железной дороге. Фашисты отступали всю ночь. 20-го марта 43-го выдалась лунная, особенно светлая ночь. Алексею казалось, что сама природа решила избавиться от давящих оков. И немцы ушли. Насовсем. Отступая, они забирали станичников, которым выдавали пропуски на русско-немецком языке, чтоб те уходили в их тыл. Но большинство сбегали и скрывались на плотах и плавнях. Ночью женщины приносили им еду.

С приходом советской армии было много радости: люди кричали «ура», обнимались, плакали от радости, снова зазвучали веселые песни.

Тревожнее и задушевнее нет

Песен далёких военных лет.

У Бога молю я, прошу тишины,

Чтоб не было больше на свете войны.

Алексей Иванович не уставал благодарить судьбу за то, что остался жив, ведь многие его ребята-ровесники, с которыми вместе копали оборонительные сооружения, спасались от немцев, не дожили до великого дня Победы.

- В период войны я чудом уцелел. Сколько раз прятался, переодевался в женскую одежду, ходил в поле, собирал палки, чтобы топить печь. И не позволял надежде и вере в победу угаснуть. Да и по жизни так шел: не позволял себе руки опускать и киснуть. Как в тех великих стихах: за нами – Москва, а после семья за нами была. Не дашь слабину!

Известие о великой Победе Алексей Шамара бережно хранил в сердце всю жизнь.

9 мая 1945 года он возвращался с работы, какая-то женщина открыла окно и закричала: «Диточки, война закончилась!» Не раз он позже вспоминал, как радостные чувства захлестнули его в тот момент с головой. Такое счастье, бурю эмоций Алексей Иванович испытал, не передать словами!

Как и во многие советские семьи, к Шамарам тоже пришли… похоронки. Петр Игнатович Куля, дядя Алексея Алексеевича Шамары по материнской линии, героически погиб в бою в июне 1943 года в районе п. Грушевый недалеко от Новороссийска. Не вернулся с войны и брат деда Алексея Алексеевича: Фёдор Авдеевич Шамара погиб в 1943 году в сражениях на Калининском фронте.

Светлая память и вечная слава – всем нашим героям!

История
Ивана Родионовича Бутенко

Фронтовой путь Ивана Родионовича Бутенко – деда Александра Викторовича Бутенко, вице-президента по закупке нефти и нефтяного сырья КНГК-ИНПЗ – запечатлён в его письмах и воспоминаниях

Из письма деда:

«В армию я призван в 1941 году, 22 апреля. Служил я в Белоруссии, гор. Ново-Борисов, военный городок Печи. Нас там было 4 чел. с Батурина. Я, Захарченко Ив., Рыбянец Ив. и Ольховский с хут. Полтавского.

Все четверо были зачислены в Полковую школу, но через месяц я заболел ревматизмом и меня направили в школу писарей в гор. Ново-Борисов, и там меня встретила война. Начало войны я был санитаром, так как у меня был значок ГСО, ГТО, ПВХО, вот меня и забрали санитаром. Мы шли на Брест, но нас немцы так встретили, что …

Но на пути нам встречались войска босые в нательном белье, или одна гимнастерка да кальсоны. Это был страшная трагедия, вскоре и мы пошли отступать с боями до самого Могилева, но самое страшное для нас – это река Березина, сколько там полегло. Я и несколько бойцов только перебежали мост, и тут же сорвали его. Опоздали бы на 5 минут, и тут же бы попали в плен раньше, как страшно быть без хорошего оружия, а ведь немец и шел как на прогулку по нашей земле, а какая у него техника и авиация, но все равно нам говорили: придет и ему конец.

Как-то мы взяли в плен двух мотоциклистов, и был допрос. Они говорят: «Русиш капут, Сталин капут, Москау капут», и тут же их расстреляли. А мотоциклы разбили, так как никто не мог ездить.

За это время от Бреста 20 км до Могилева мне приходилось ходить в разведку 3 раза. Один раз чуть не погибли, да спасли нас торфяные разработки.

Конечно, много было разных боев, но массовых не было, потому что я не видел ни танков, ни орудий, ни самолетов. Нам выдали по 10 патронов и винтовку СВТ, это полуавтомат. Но армия дралась по всему фронту, конечно, было обидно до слез, что мы были слабы.

У нас в полку была написана песня про нашу дивизию, мы ее пели от всей души. Немного я помню: «Жизнь солдатская, в бою пройденная, венчая славой каждый след, краснознаменная 207-я идет вперед путем побед».

Из письма деда:

«Мы, то есть наша дивизия, брали канал Шпандауэр и Шиффартс – это слияние 2-х каналов. Дивизия Асафова, переправлялись кто на чем, и вплавь. Каналы узкие, но глубокие. Там же и брали мосты, обливая кровью. В этом бою были взяты Розенталь и Недер, и сколько там полегло моих товарищей, а впереди была река Шпрея, и там мы потеряли половину людей, а потом наш полк перешел во второй эшелон. Но потом наш полк отступил и оставил мост. И через несколько дней полностью наша дивизия перешла во второй эшелон ввиду большой потери людей для пополнения.

Нам в полку выдавали флажки, но не всем, для водружения над Моабитом, то ли над Кирхой. Но мы были все время до взятия Рейхстага и Берлина во втором эшелоне ввиду большой потери солдат и офицеров. Когда шел бой за каналы и мост, артиллерия, любая, в том числе и наша 45 мм, вели огонь с берега снарядами осколочными и по окнам и подкалиберными. В этом бою много полегло бывших пленных – моих товарищей по лагерю: Пал. Подопригора, Ал. Козлов, Кочетов и два с Крыма, звали их Николай и Владимир. Фамилии забыл, они крымские татары по национальности. И командир батареи был Сулейман […], год рождения 21-й, не знаю, жив или нет.

Когда шли мы на Берлин, я встретил станичного друга Китка Григория, и так мы с ним в одном полку провоевали до конца войны. Он был в хозвзводе, но мы часто виделись, у него много было наград. Его уже нет, он умер, жил на хуторе Стрынском. После войны я случайно встретил Фарафонова Ивана в вагоне, он тоже был в Германии.

Попал я в плен в дер. Бовшево, в окружении, утек из плена, когда гнали нас, колонну более 2 тысяч человек, и в дер. Карчемка, там нас остановили на обед, вот там я и убежал, а потом, когда колонну погнали дальше, я пошел по лесной дороге и попал в дер. Белявщину, там меня приютили […].

Могилев – 1 лагерь
Вильнюс – 2 лагерь
Кюстрин – 3 лагерь, это интернациональный, там Ам., Ан., Фран.
Врицен – 4 лагерь
Богослов – 5 лагерь
Горенгоф – 6 лагерь
Газельберг – 7 лагерь

У меня есть письма из Белоруссии от тех всех людей, что меня знали.

Второй раз меня захватили в плен при облаве и отправили в лагерь гор. Могилева. Но судьба моя меня пожалела и в лагерях, и в бою».

История Владимира Галеевича и Аграфены Маркеловны Искаковых

Историей своих прадедушки и прабабушки поделилась с нами начальник отдела делопроизводства КНГК-ИНПЗ Наталья Вячеславовна Варюшкина.

Владимир Галеевич Искаков родился на рубеже веков – в 1900 году. Воспитывался в он детском доме, позже стал работать трактористом в колхозе в маленьком селе в Челябинской области. В 1943 году попал на фронт, куда был отправлен председателем как «враг народа» за то, что во время посевной у него сломался трактор.
Служил Владимир Галеевич рядовым пехоты на западном фронте, в конце войны оказался в Восточной Пруссии, участвовал в штурме Кенигсберга. Незадолго до победы – в апреле 1945 года – он был ранен, получил контузию и целых три или четыре дня пролежал в окопе в холодной воде, пока его чудом не обнаружили. Домой Владимир Галеевич вернулся лишь в 1946 году после долгого пребывания в госпитале.

А дома его ждали – жена Аграфена Маркеловна и двое детей. Но война для Владимира Галеевича так никогда и не закончилась. По словам дочери, до конца жизни его мучали приступы: временами у него как будто «отключалось» сознание и он «воевал» - кричал «Отступай!», «Наступай!», «Целься!», звал по фамилии сослуживцев. В 1952 году Владимира Галеевича не стало: сказалось долгое нахождение в холодной воде, которое дало осложнение на легкие.

Много испытаний выпало и на долю Аграфены Маркеловны. Владимир Галеевич был её вторым мужем. В юности, рано овдовев и будучи вынужденной кормить большую семью, она оставила двух маленьких детей на попечение сестры и отправилась на заработки в Магнитогорск, где устроилась работать на металлургический завод. В результате несчастного случая на производстве Аграфена Маркеловна потеряла правую руку по локоть.

Пока она находилась в больнице между жизнью и смертью, сестра Аграфены, опасаясь, что не сможет прокормить два лишних рта, сдала её детей в районный детский дом, из которого их быстро забрали в новую семью. Несмотря на все усилия, разыскать детей Аграфены или хотя бы что-то разузнать о них не удалось ни ей самой, ни впоследствии её младшей дочери.

Инвалидность не мешала вести Аграфене Маркеловне полноценную жизнь. Во время войны, для того чтобы не умереть с голоду, она выращивала картошку и другие овощи на дальних наделах за колхозными полями. По ночам она запрягала корову и ехала на поле: пока дети спали на телеге, она одной рукой копала землю и сажала картошку. В мирное время Аграфена Маркеловна также трудилась наравне с другими, с 5 утра до 10 вечера работая заведующей детским садом колхоза.

Несмотря на приобретённое увечье и жизнь, полную лишений, Аграфена Маркеловна была очень доброй и хозяйственной женщиной. Её внуки вспоминают, как ловко она управлялась с домом и скотиной всего лишь одной рукой. Она перенесла 3 инсульта и ушла из жизни в 1973 году.

«Мои предки не были героями Великой Отечественной войны, но их судьбы неразрывно связаны с судьбой нашей страны, а их жизнь достойна того, чтобы навсегда остаться в памяти – моей и моих детей», - говорит правнучка Владимира Галеевича и Аграфены Маркеловны Наталья Вячеславовна.

История
Михаила Васильевича Тулиева

Память о герое бережно хранят и в семье инженера КНГК-ИНПЗ
Валерии Светлицкой.

Прадедушка Валерии – Михаил Васильевич Тулиев – родился 20 октября 1915 года в городе Невинномысске Ставропольского края. После окончания сельскохозяйственного техникума он был призван в армию, где играл в военном духовом оркестре. Отслужив положенный срок, Михаил вернулся в родной город и женился на Любови Николаевне Тимофеевой, с которой познакомился ещё в годы учёбы в техникуме. В 1937 году родился их первый сын Анатолий, а в 1939 году в семье появилась дочь Нина.

В этом же году Михаила Васильевича вновь мобилизовали. В рядах Советской Армии он принимал участие в боях за Литву. За три месяца до нападения армии Гитлера на СССР его перевели в Брестскую крепость. Любовь Николаевна ходатайствовала о возвращении мужа домой: у него было двое маленьких детей и престарелые родители. Незадолго до начала войны Михаила Васильевича демобилизовали, а спустя некоторое время вновь призвали и направили на учёбу в Сталинградское танковое училище, в котором его за успехи оставили преподавать – готовить кадры для фронта.

Когда немцы оказались на подступах к Сталинграду, их училище вывезли в Курган. В то время Михаил Васильевич был уже лейтенантом. Он один за одним писал рапорты о направлении на фронт, но получал отказы. На передовой Михаил Васильевич оказался лишь в марте 1945 года.

Служил он в танковой дивизии. Во время Берлинской операции их часть наступала на город с севера. Под интенсивными обстрелами три танка, в одном из которых находился Михаил Васильевич, были подбиты, так и не доехав до Берлина. Их часть была разбита, почти все однополчане погибли.

После войны Михаил Васильевич продолжил службу в армии в городе Нойштрелиц, где у них с Любовью Николаевной родился младший сын Николай. В 1947 году его перевели в Среднюю Азию, следом за ним отправилась и семья. Второй раз Михаил Васильевич оказался в Германии в 1959 году. Спустя три года он демобилизовался в звании подполковника.

За время Великой Отечественной войны Михаил Васильевич был награжден медалью «За отвагу», орденом Красной Звезды за участие в битве за Берлин. Умер Михаил Васильевич в 1989 году в возрасте 73 лет, похоронен на Славянском кладбище Краснодара.

Воспоминания прокурора
Абинского района о войне

«Чтобы не умереть с голоду, ели дельфинов!»

Варвара ДЫМ

Когда началась война,
Николаю Ляшову было 13 лет.

Страшное известие застало его в поле, где он, как и многие сверстники, во время каникул помогал старшим.

- Война началась! - кричал во все горло примчавшийся из сельсовета человек. Все, кто работал в поле, побросали тяпки. Кто-то плакал, кто-то, наоборот, молча смотрел в неистовую даль. В глазах людей читался ужас, и в тот момент у еще совсем юного Коли - ему тогда было 13 лет - снова прокручивалось, как музыкальная дорожка на пластинке: «Началась война!».

Помимо страшной новости, гонец вручил мужчинам повестки из военкомата, и уже через полтора часа они начали прибывать на призывной пункт.

А ведь время тогда и так было нелегкое. Колхозное строительство на Дону, Кубани и Ставрополье сопровождалось непримиримой борьбой с кулаками и мироедами, как было принято называть тогда крепких хозяев, казаков. Но ярлык «враг народа» приклеивали не только им.

- В детстве нас заставляли вычеркивать из школьных учебников имена военачальников, ученых, врачей, передовиков производства, арестованных за участие в несуществующих заговорах, - вспоминает Николай Сергеевич. - И не успели еще остановиться жернова репрессий, как над страной нависла новая угроза - Гитлер развязал Вторую мировую войну.

На фронт ушли все мужчины на родном хуторе Николая в Ростовской области. Жизнь на некогда шумном и полном веселья хуторе в одночасье переменилась, дома опустели, остались только старики, женщины и дети, на плечи которых легли все заботы о сборе созревшего на полях урожая. Ведь было начало лета, уборка в самом разгаре. Взрослые до последней капли пота работали на земле, дети в свою очередь помогали перевозить урожай, прилагая неистовые усилия, поскольку все было на конной тяге.

- Когда пришло время идти в школу после каникул, я ходил туда пешком по три километра, - рассказывает мужчина. - Но в середине октября учебный год был прерван гитлеровской оккупацией, которая продлилась полгода.

На фронт ушли все мужчины на родном хуторе Николая в Ростовской области. Жизнь на некогда шумном и полном веселья хуторе в одночасье переменилась, дома опустели, остались только старики, женщины и дети, на плечи которых легли все заботы о сборе созревшего на полях урожая. Ведь было начало лета, уборка в самом разгаре. Взрослые до последней капли пота работали на земле, дети в свою очередь помогали перевозить урожай, прилагая неистовые усилия, поскольку все было на конной тяге.
- Когда пришло время идти в школу после каникул, я ходил туда пешком по три километра, - рассказывает мужчина. - Но в середине октября учебный год был прерван гитлеровской оккупацией, которая продлилась полгода.

За это время погибло или было угнано в Германию немало земляков Николая Сергеевича, а оставшиеся сполна испытали на себе всю тяжесть нового фашистского «порядка».

- Когда немцы захватили Ростов и наши солдаты отступали, была ночь, - продолжает Николай Сергеевич. - А это был 1942 год. У нас тогда еще лошади и коровы паслись на хуторе. На ночь их никто не загонял, они прямо в поле ночевали. Когда мы утром проснулись, в селении не осталось ни одной животины - всех забрали с собой наши солдаты. И сделано это было не потому, что им нечего было есть, а чтобы немцу ничего не досталось. В 1943 году Николай Сергеевич работал вместе с женщинами в колхозе, собирал урожай, который потом отправляли на фронт. А потом его семье предложили переехать в Крым - как самым активным колхозникам. В разгар войны Коля с мамой, сестрой и маленьким братом добирались до нового места жительства на перекладных. Уже в Крыму мальчик пошел в вечернюю школу и поступил в училище.

- Здесь-то мы и ощутили на себе все тяготы войны, - вздыхает Николай Сергеевич. - В стране был голод, получали по талонам хлеб, которым не наедались, и приходилось питаться мясом дельфинов. В Черном море их тогда много было. Народ их вылавливал, спускал жир, а мясо продавал.

Тем не менее, сопротивление захватчикам неуклонно росло, действия партизан и регулярных частей Красной армии приближали долгожданный день освобождения. И он, наконец, наступил.

- Я тогда был дома, к нам прибегает сосед и кричит, что война закончилась, - рассказывает Николай Сергеевич. - Как же мы тогда радовались! Все обнимали и целовали друг друга! А в конце 1946 года моя семья вернулась в родное селение. Я работал трактористом, а через два года ушел в армию. Когда демобилизовался, устроился на Краснодарский станкостроительный завод имени Седина и поступил в вечернюю школу. Тогда-то я и понял, что моя стезя - юриспруденция.

Через три года, в 1959-м, Николай Сергеевич стал студентом краснодарского филиала Всесоюзного юридического заочного института. По окончании вуза молодой дипломированный специалист по приглашению тогдашнего начальника отдела кадров прокуратуры Краснодарского края Николая Трубина был принят на работу в органы прокуратуры и прошел путь от следователя прокуратуры Ленинского района Краснодара до прокурора Абинского района.

В 1990 году ветеран ушел на заслуженный отдых, а его дело сегодня успешно продолжают нынешние работники прокуратуры Абинского района, внося свой достойный вклад в благородное дело борьбы с беззаконием, защиты интересов государства, общества и граждан.

Над проектом работали:
Руководитель проекта: Алла Сергеева
Текст: Ольга Сухова, Владимир Бегунов
Дизайн, верстка: Людмила Филатова