«Костылева — Криштиану Роналду фигурного катания? Скорее всего, да»! Елизавета Нугуманова — о Рудковской, Плющенко, Валиевой, тренерской работе и мечтах

Российское фигурное катание возвращается на квалификацию к Олимпийским играм. Правда, в нейтральном статусе, очень скромном представительстве и без права на медийную активность. Но фигуристка, а теперь и тренер Елизавета Нугуманова убеждена, что российское фигурное катание не удастся отодвинуть подальше в тень.

В интервью радио «Комсомольская правда» и «КП Спорт» Нугуманова не только поделилась мнением о предстоящей квалификации, но и рассказала о своей жизни:

• Почему до сих пор не объявляет о завершении карьеры;
• В каких сферах хочет быть похожей на Яну Рудковскую;
• В какой атмосфере она тренирует в академии Плющенко;
• Почему со второй попытки переехала в Москву ради Костылевой;
• И как видит дальнейшую карьеру Трусовой и Валиевой.

«Уровень у девочек на чемпионате России упал. Нет такого, как было раньше: Валиева, Трусова, Щербакова, Туктамышева»

— Мы встречаемся в тот момент, когда Международный союз конькобежцев опубликовал список наших спортсменов, допущенных до отбора на Олимпийские игры-2026. Там всего четыре фамилии: Аделия Петросян, Алина Горбачева, Петр Гуменник, Владислав Дикиджи. Нет спортивных пар, нет танцевальных дуэтов. Удивлены?

— Это очень грустная новость для всех наших российских спортсменов. Насколько я знаю, Саша Галлямов очень тяжело воспринял эту новость. Я уверена, что у него в душе все плохо. Но я рада, что хотя бы какую-то малую часть и у девочек, и у мальчиков допустили — уже лучше, чем ничего. Надеюсь, что наши ребята справятся.

— Наши фигуристы получили нейтральный статус, а еще им запретили давать интервью и появляться в микст-зонах перед журналистами. Это вообще что такое?

— Все так и будет, потому что наши фигуристы очень популярны. Все 18 девочек, которые выступают на чемпионате России, популярны и интересны в мире фигурного катания. И это сделано для того, чтобы не популяризировать наше фигурное катание. Это понятный и ужасный для нас шаг. Но, думаю, мы вытерпим это.

— Давайте сначала о тех, кто будет проходить квалификацию. Какие перспективы есть у Петросян и Горбачевой?

— Наши девочки точно отберутся. Опять же, кто бы ни поехал туда из 18 девочек из чемпионата России, любая сможет отобраться, я уверена в этом. Смогут ли удержать лидерство, когда отберутся — вот это вопрос. Аделия — молодец, она прыгает стабильно, у нее стабильное катание. Алина пока не так стабильно прыгает. Если наши девочки отберутся, то Аделия будет выше и сможет побороться за тройку.

— Еще же давление будет на них неимоверное. Справятся ли?

— Нужно стараться об этом не думать. Я такой человек, на меня почти невозможно было повлиять эмоционально. Нужно не думать ни о чем и просто кататься. Допустили — катайся, покажи класс.

— Неужели у вас никогда нервяка не было перед выходом на лед?

— У всех по-разному это происходит. У меня никогда никакого нервяка не было, спокойная абсолютно. Я переживаю только перед разминкой. Но когда встаешь в начальную позицию, волнение проходит. А есть девочки, которые даже не разговаривают перед выступлением.

— А у парней как с этим?

— У них все по-другому, они более раскрепощенные. Не волнуются. У них же более дружелюбная атмосфера. А у девочек конкуренция — нет спокойной обстановки. 

— Тогда прогноз на квалификацию Гуменника и Дикиджи.

— Я же с Петей с детства катаюсь, у нас мамы вместе работают… Но они оба классные. Если откатают чисто — оба молодцы. Но сейчас же высокий уровень у мужчин, мальчикам стало гораздо сложнее. Я уверена, что они точно отберутся, а вот насчет тройки — сомневаюсь.

— Вы сказали, что любая девочка из 18-и с чемпионата России может отобраться на Олимпиаду. А кого вам будет больше всего не хватать из тех, кого не допустили?

— Уровень у девочек на чемпионате России упал. Нет такого, как было раньше: Валиева, Трусова, Щербакова, Туктамышева… И все катают хорошо. Сейчас такого нет, но даже с этим любая могла бы отобраться.

Я знаю Соню Муравьеву, она хорошо катается. Для меня это вот именно женское катание. Она как статуэточка. Вот ее мне будет не хватать. Из юниоров хочется добавить девочек. Я сейчас работаю с Леной Костылевой — это что-то неописуемое.

— Остальные юниорки ведь тоже сейчас отлично смотрятся?

— Да, Алиса Двоеглазова, Маргарита Базылюк есть. Вот хочется, чтобы они уже вышли на взрослый уровень и сделали эту историю дальше.

— А с чем вы связываете падение плотности конкуренции во взрослом фигурном катании?

— Нет стимула, нет международных турниров. Девочкам уже не настолько интересно, нет мотивации.

«Жизнь вообще стала слишком легкой по сравнению с тем, как это было пять лет назад»

— Насколько мы понимаем, вы не объявляли о завершении карьеры фигуристки, при этом сейчас работаете тренером. Расставим все точки над «i»?

— Я не объявляю о завершении спортивной карьеры, потому что не знаю, что будет дальше с фигурным катанием. Я продолжаю поддерживать форму, катаюсь в шоу. Но форма уходит с каждым месяцем, если не тренироваться. Всю жизнь я каталась, и пока не готова заявить о том, что все закончено. Но пройдет время, если ничего не изменится, я об этом скажу.

— Как сейчас выглядит ваш график?

— Гораздо легче, чем у спортсменки. Жизнь вообще стала слишком легкой по сравнению с тем, как это было пять лет назад. Я встаю, иду на тренировку с Леной, занимаемся всегда по-разному. Потом обедаю, сама тренируюсь, хожу в зал. Опять иду на тренировку, но уже с другими детьми. И все — отдыхаю.

— И это легкий день?

— Ну, день все равно спортивный, да.

— Подготовка к шоу — это сколько процентов усилий от подготовки к каким-то соревнованиям?

— Это 5%. У меня ноль волнения, не такая ответственность. Да, она есть, но не такая сильная, как на соревнованиях.

— Некоторые одиночницы нам рассказывали о том, что уже после завершения карьеры они готовятся к тому, чтобы выступать в паре. Вроде как пары больше зарабатывают на шоу.

— Нет, это неправда. Наоборот меньше. Они напополам гонорар делят.

— А кому больше предложений по шоу?

— Парам. Номера в парах интереснее, эстетичнее. Сюжет легче катать вдвоем. Но мне тяжелее, я бы никогда в жизни не перешла в пары, даже не задумываюсь об этом. Танцы еще можно, но пары — никогда в жизни. Мне не нравится взаимодействие с партнером. Мне кажется, я там потеряюсь.

— А в танцах не на льду вы как?

— Я хотела заново начать заниматься бальными танцами, я же в детстве занималась. Нравится очень. Но на все времени не хватает. Очень много энергии сейчас отнимает тренерство.

— А почему именно бальные танцы?

— Это красиво. Нравится, как визуально это выглядит. Опять все упирается в эстетику.

«Я вообще ни разу не видела, чтобы Плющенко на кого-то кричал»

— Два года назад вы говорили, что стараетесь быть похожей на Яну Рудковскую. И как сейчас с этим обстоят дела?

— Рано говорить. Яна с таким богатым опытом жизни. И очень хороший продюсер шоу, и продюсер артистов, и хорошая мама, и жена. У нее все вместе. Она делится своим опытом, я что-то, конечно, себе на заметку беру. Мы с ней много общаемся, и по телефону иногда созванивается. Ее практически не бывает в Москве, редко ее можно поймать. Мне кстати нравится, как она одевается. По стилю я стараюсь быть похожей на нее и брать с нее пример.

— А ее бизнес-хватку перенять планируете?

— Даже не знаю. У нее уже очень правильно все поставленно. Наверное, мне над этим еще надо работать и работать. И посоветоваться с ней.

— Если бы у вас была книжечка, куда бы вы записывали советы от Яны Рудковской, какой бы шел под №1?

— Это надо подумать… Хотя, об этом, наверное, нельзя рассказывать. Она же со мной только делится этим (смеется).

— В каких вы с ней отношениях? Вас можно назвать подругами?

— Я боюсь сказать что-то некорректное, чтобы это не выглядело плохо. Но, наверное, когда я катаюсь у Яны Александровны в шоу, она — мой босс. А когда я работаю с Костылевой, наверное, мы уже одна команда.

— То есть и Евгения Плющенко вы можете назвать коллегой?

— Это Евгений Викторович может назвать меня коллегой! Он же главный тренер, а мы его помощники.

— Какой Плющенко на льду, во время тренировочного процесса? Жесткий?

— Вообще нет, он совершенно спокойный человек. Я вообще ни разу не видела, чтобы он на кого-то кричал. Хотя я вижу его каждый день. Что удивительно — каждый день он приходит на тренировки! Я вообще не видела его не на тренировке.

— А какая у него атмосфера в академии? Ходят же разные слухи…

— Не вижу для себя какой-то негативной атмосферы вообще. Возможно, какие-то люди ищут этот негатив, но я его не вижу. Я в Академию приезжаю, как в загородный отель. Там очень тихо, спокойно.

— А разве так можно в фигурном катании — максимально сохранять спокойствие? Можно ли добиваться в фигурном катании результата без жесткого давления со стороны тренера?

— Смотря насколько жесткого. Когда ребенок ленится, конечно, ему нужно сказать правильные слова. Но я считаю, жесткость нужно применять редко и главное, чтобы она не переходила границы.

— У вас, как у тренера, эта грань где?

— Я очень спокойная. Беру пример с Евгения Викторовича. Когда ребенок взрослый — 12-13 лет, — он сам понимает, что делает не так. Тем более, я могу взять опыт из того, что пережила я в спорте.

«В фигурном катании есть тренеры, которые не очень хорошо относятся к детям»

— По поводу вашего опыта: как-то вы рассказали очень громкую историю о вашем конфликте с тренером Рукавицыным и об абьюзивном отношении к вам.

— Даже не ожидала, что получится настолько громкая история. Было обычное, плановое интервью…

— Вы же понимаете, почему получилось так громко? Сейчас тема абьюза и травли над детьми очень трепетная, к ней очень внимательно относятся. А вы как будто бы рассказали такую вещь, о которой говорить не принято.

— Да, но так к этой теме нужно было относиться всегда.

— Теперь кажется, что фигурное катание — жесткий вид спорта для детей. А вы уже думали, куда отдать вашего будущего ребенка?

— Если у меня когда-нибудь будут дети, я наверное не отдала бы их в фигурное катание. Потому что это тяжелейшие виды спорта — художественная гимнастика и фигурное катание. Тут есть тренеры, которые не очень хорошо относятся к детям. Мой ребенок пойдет на лед только если я сама буду тренировать. Но обычно, когда сам тренируешь своего ребенка, получается не очень хорошо. С родными у детей другое поведение.

— А как же с Плющенко все это происходит?

— Саша Плющенко занимается не только с Евгением Викторовичем. Да, над техникой он работает в основном с папой, но есть еще много тренеров, с которыми он занимается.

— У вас есть объяснение, почему именно фигурное катание и художественная гимнастика получаются такими жесткими с точки зрения давления на детей?

— Даже не знаю. Наверное, потому что большая конкуренция, каждый хочет выиграть. Хотя, на взрослых спортсменов не влияет никакая жесткость. Это только ухудшает тренировочный процесс.

— Что произошло после того громкого интервью, где вы рассказали о Рукавицыне?

— Было очень много людей, которые мне поверили и поддержали меня. Но также были и те, которые отнеслись плохо к моим высказываниям. Подумали, что это хайп. Но не такими историями нужно поднимать свою популярность. Мне было плохо, на меня давили. И все это обернулось в худшую сторону.

— После всего этого, вы со стороны на подобные истории как смотрите? Вот не так давно Вероника Жилина обвинила в домогательствах своего тренера Сергея Розанова.

— Я Нику вижу каждый день, мама Ники тоже тренирует в академии Плющенко. Плюс, я ее снимаю для наших соцсетей. Могу сказать, что когда с девочкой это случается, об этом страшно сказать сразу. А ее осуждают за то, что она рассказала об этом через какое-то время… Но она уже повзрослела, все знают, кто такая Вероника Жилина, ее слова имеют вес. Поэтому уже в этом возрасте она смогла поделиться этим. И это не то, на чем можно хайповать.

— Она переступила через эту историю уже?

— Мне кажется — да. Но тяжело, когда люди пишут негативные комментарии. Я очень надеюсь, что она их не читает. Но я все равно не могу говорить за нее, сложно понять ее чувства. Конкретно таких вещей со мной не было.

«Я в детстве была очень похожа на Костылеву. Мне казалось, что если я добавлю ей чего-то своего, это будет круто»

— Что для вас самое страшное в тренерской работе?

— Нет ничего страшного, ничего не боюсь. Я прошла путь спортсменки и могу понять тех, с кем работаю.

— А родители? Многие тренеры говорят, что родители — это самое страшное в профессии тренера по фигурному катанию?

— Не буду говорить, что «самое страшное». Иногда это препятствие. Но с каждым родителем нужно находить общий язык, стараться его находить в любом случае. Мне кажется, у меня получается.

— Чисто гипотетическая ситуация: врывается к вам мама вашей ученицы и начинает вас обвинять в том, что из-за вас нет прогресса. Ваши действия?

— Все решается разговором. Значит, нужно маме объяснить, что происходит. Но такого, мне кажется, не бывает. У каждой мамы есть голова на плечах. Когда ее дочь дошла хотя бы до юниорок, то мама уже понимает, от чего есть результат, а от чего — нет.

— Как вы зашли в тренерскую профессию?

— Получилось в два этапа. Я полтора года назад уже работала в академии «Ангелы Плющенко», была в тренерском составе, присутствовала на каждом льду. Переехала из Санкт-Петербурга в Москву одна, и поняла, что мне одной очень трудно быть, я не могу без родных. Вижу только работу, только лед. Я проработала три-четыре месяца и сказала Яне Александровне: «Наверное, мне надо еще чуть-чуть подумать».

— Потом уехали в Питер?

— Да, уехала и там тоже работала. И при этом очень долго наблюдала за Леной Костылевой. Спустя полтора года я переехала в Москву и сказала Яне Александровне: «Я бы очень хотела работать конкретно с Леной». Я в детстве была очень похожа на Лену. Мне казалось, что если я добавлю ей чего-то своего, это будет круто.

«Костылева тот ребенок, которому нужно много работать»

— Вы нам недавно сказали, что более работоспособного ребенка, чем Костылева, вы не видели. Мол, таких тренировок даже у Тутберидзе нет.

— Да, и за эти слова меня уже осудили.

— В вашем виде спорта что ни скажешь, осудят по любому.

— Это точно. Люди иногда не бывают на нашем месте и что-то говорят.

— Мы осуждать не будем, но хотелось бы обсудить. Откуда у Костылевой такая работоспособность и в чем она заключается?

— Лена сама по себе талантливая, у нее есть харизма, есть все. При этом, если этот талант и харизму не поддерживать ежедневными тренировками… Она тот ребенок, которому нужно много работать, чтобы удерживать то, что она имеет. От чего это? Все от привычки. Она всегда столько работала.

Я видела интервью Этери Тутберидзе про Алину Загитову, еще перед Олимпиадой. Она говорила, что Алине нужно тренироваться, чтобы удерживать форму. Здесь тоже самое. А есть люди, которым не нужно столько тренироваться.

— Есть такое мнение в футболе, что Лионель Месси крутой, потому что талантлив от природы, ему Богом дано. А Криштиану Роналду крут, потому что трудится и работает. Костылева — Криштиану Роналду фигурного катания?

— Скорее всего, да. Я, например, могла хоть десять часов тренироваться, но у меня был бы тот же результат, как если бы я тренировалась два часа. Мне не нужно было десять часов, у меня и так удерживалось.

— В таком возрасте нельзя переработать?

— Она еще ребенок, нет. Вот уже лет в 16 — можно.

— В чем сейчас у нее тренировки заключаются. Ну, до отпуска как было?

— Сейчас Лене поставили произвольную программу. Учили четверной Риттбергер. Она молодец, ушла в хорошей форме. Сейчас мы приедем из отпуска и будем ставить короткую программу. Мама Лены вместе с Яной Александровной ищут постановщика. А я буду помогать.

— А какой самый ценный совет вы давали Лене? Что она должна записать в свою книжку с советами и навсегда запомнить?

— Чтобы она ни о чем не думала. Просто шла и делала то, что она умеет. А то она очень много думает иногда — и это мешает. У нее мозг работает постоянно, а ей надо научиться отпускать ситуацию. Потому что вокруг бывает очень много давления. Надо отпускать негатив.

— Какие у нее предметные перспективы?

— Следующий сезон она еще в юниорах. Но хочется, чтобы она вышла на международный уровень, чтобы увидели эту девочку в мире. А по планам — захватить весь следующий сезон. Четыре старта всего, для нее это вообще легко.

— Мы про нее говорим, как про машину какую-то.

— Так она машина! (смеется).

— У Лены бывают капризы?

— Конечно, да. Но этого никто не видит. У всех же есть капризы. Она очень устает, ей нужно восстанавливаться. Сейчас она это и делает.

«Щербакова в жизни такая и есть, очень взрослая и сдержанная»

— Кстати, вы же помогаете Костылевой вести соцсети?

— Да.

— А в чем это заключается?

— Сложно подхватить то, что нужно. Не все фигуристки выкладывают то, что необходимо. Но я не буду сейчас все рассказывать, а то мы все секреты раскроем (смеется).

— А почему так важно фигуристкам и современным спортсменам вести свои соцсети?

— Это дополнительный доход с рекламы, хороший дополнительный доход.

— Ваш бюджет сильно формируется от поступлений за соцсети?

— Если говорить в процентах, с тренерства я зарабатываю гораздо меньше, чем с соцсетей. Это 70 на 30 в пользу соцсетей.

— На кого вы подписаны из фигуристов?

— На Аню Щербакову, Сашу Трусову. Это с кем я в хороших отношениях. Кстати, у меня мало подписок. Слежу только за теми, с кем я сама контактирую.

— У Ани Щербаковой, кстати, такой сдержанный имидж.

— Она в жизни такая и есть. Очень взрослая и сдержанная. Во-первых, она уже ведущая на Первом канале. Это определенный статус, ей помогает это так себя вести.

— А вы бы могли быть ведущей?

— Конечно. Я думаю, у меня неплохо бы получилось. Я очень хочу. Если что, пишите, всегда буду готова (смеется). Я очень хочу, всегда мечтала быть ведущей.

«Как изменилась Трусова? Стала более открытой. Чуть-чуть»

— Вы говорили, что хорошо дружите с Сашей Трусовой. Как она сейчас?

— Вот видела ее недавно. Все хорошо, вроде. Все нормально.

— Переживает? У нее в жизни сейчас большие перемены произошли: свадьба, новость о беременности. Как она изменилась за последние месяцы?

— Саша по жизни не очень общительная. Общается только со своим близким кругом людей. А сейчас стала чуть более открытой. Начала вести влоги, а для нее это вообще не свойственно. Помню, когда только закончилась Олимпиада, я ей предлагала снять хоть какой-то влог. В итоге, мы сняли ей видео, оно залетело на миллионы. Она: «Во, класс»! И закончила с этим. А сейчас выходит в свет, показывает себя. Думаю, Саша мечтала о статусе жены, и сейчас ей все делать в кайф. Показывает людям свое счастье.

— А насколько вам близка такая философия?

— Думаю, когда я стану женой, тоже бы хотела делиться со своей аудиторией какими-нибудь хорошими событиями.

— У вас есть грань откровенности? Что допустимо показывать в соцсетях, а что вы не покажите никогда?

— Я изначально думала, что я вообще ничего не буду показывать из своей личной жизни. И сейчас пока придерживаюсь такого же мнения. Но если ты в статусе жены, это уже немного другое. Все равно все нельзя показывать, потому что счастье любит тишину.

— Вы уже придумали свою свадьбу? Представили, какой она будет?

— Сохраняю картиночки из Pinterest, как мне хотелось бы. Но всему свое время. Это случится, но попозже.

— Тогда вернемся к Трусовой. У нее есть шанс вернуться в соревновательное фигурное катание? Как будто бы у нее есть эти мысли.

— Если честно, мне тоже иногда кажется, что у нее есть мысли вернуться. Хотя, это мы можем узнать только у самой Саши. Но она может все. Даже сейчас стоит беременная, тренирует и говорит: «Я хочу прыгать! Давай! Лутц хочу прыгать»! То есть у нее есть желание, она скучает без тренировок. Даже я скучаю, мы не можем без льда.

— Сама Александра сказала, что на шоу зрители ее не увидят до ноября, а после — можно. Кажется, это очень оптимистичные прогнозы от нее. Нет?

— Мне очень сложно говорить, у меня не было такой ситуации. Но мне кажется, это не помешает. У нее есть мама, есть папа, бабушка, родители Макара. Так как для Саши спорт — вся жизнь, все помогут и Саша будет кататься в шоу.

— У футболистов есть такое поверье, что после свадьбы год из карьеры можно выбросить. А в фигурном катании это работает?

— У Саши свадьба была в августе, скоро будет год. Вроде бы она в шоу участвовала. А Макар провел весь сезон после свадьбы.

«Валиева — феномен? Да, в ее катании есть все»

— В плане возвращения сейчас много разговоров и вокруг Камилы Валиевой. Все гадают, вернется она в соревновательное фигурное катание или нет. Ваше мнение — это реально спустя столько времени?

— Я думаю, она сможет вернуться. Видя, в какой она сейчас форме, какие легкие прыжки она сделала на видео, которое выложила недавно. Я вообще в шоке. Мне кажется, для нее это будет очень легко. Физически легко. Я чувствую, как она легко все делает.

— А Валиева — феномен мирового фигурного катания?

— Да! В ее катании есть все. И катание, и вращение, и эстетическая составляющая, и прыжки. Если бы тогда все получилось, я уверена, у нее была бы олимпийская медаль.

— Если она вернется, она сможет Олимпийское «золото» забрать?

— Если она будет кататься на том уровне и если она придет в ту форму с четверными прыжками — на сто процентов сможет! 

— Вообще нужно ли возвращаться на соревнования, если уже ушел? Например, Алина Загитова и Евгения Медведева построили отличные карьеры уже после окончания соревновательной деятельности.

— У всех по-разному. Если кто-то хочет выступать на соревнованиях — это совершенно другие внутренние ощущения. Когда ты откатал чисто и сидишь на диванчиках, ждешь оценки, ты получаешь кайф, такое удовлетворение собой от того, что ты сделал. А кто-то уже перегорел этим, как Алина с Женей, которые хорошо себя чувствуют в шоу. Им нравится, что они просто катаются и хорошо монетизируют это.

— А вам какие ощущения ближе?

— Я пока не понимаю. Смотря как дальше будет развиваться жизнь. Но, скорее всего, что на соревнованиях не буду больше выступать. Акцент на шоу, на жизнь, уже без соревнований. Потому что для меня в последние годы это было тяжело, особенно морально.

«Я купила квартиру, маме купила машину. Надеюсь, что и дальше все получится»

— Что больше всего любит Елизавета Нугуманова?

— Отдыхать.

— Что ненавидите больше всего?

— Ходить пешком и бегать (смеется). Я все, что угодно могу сделать, но не бегать! Велик могу крутить часами, но не бегать.

— О чем мечтаете?

— Чтобы сложилось все так, как я думаю. Не хочу раскрывать планы, чтобы они правильно сбылись. Чтобы у меня была семья — вот об этом мечтаю. Какие-то мечты уже осуществились. Я купила квартиру, маме купила машину. Надеюсь, что и дальше все получится.

— Чего боитесь?

— Ничего не боюсь, пусть это будет глупо звучать.

— Главные цели на ближайший год?

— Чтобы все надуманное сбылось. И хочется еще улучшить уровень Лены, хочется быть с ней рядом.