Трагедия Русской пятёрки: как пьяный водитель сломал жизнь звезде «Детройта» и почему семья до сих пор борется за справедливость

13 июня 1997 года жизнь Владимира Константинова, звёздного защитника «Детройт Ред Уингс» и трёхкратного чемпиона мира в составе сборной СССР, разделилась на «до» и «после». В тот роковой вечер он, Вячеслав Фетисов — двукратный олимпийский чемпион и трёхкратный обладатель Кубка Стэнли — и массажист клуба Сергей Мнацаканов возвращались с празднования долгожданной победы «Детройта» в Кубке Стэнли. Лимузин, мчавшийся на скорости около 100 км/ч, врезался в дерево. Водитель Ричард Гнайда, как позже выяснилось, имел аннулированные права из-за пристрастия к алкоголю, а в его крови нашли следы марихуаны. Суд приговорил его к девяти месяцам тюрьмы и 200 часам общественных работ — наказание, которое многие сочли несправедливо мягким.

Фетисов отделался ушибами, но Константинов и Мнацаканов получили тяжёлые травмы, приковавшие их к инвалидным коляскам. Эта трагедия не только оборвала карьеру Константинова, но и оставила открытым вопрос о справедливости: в 2008 году федеральный суд Детройта отказал в иске семьям пострадавших против компании, предоставившей лимузин, несмотря на явные нарушения со стороны водителя.

«Меня бесит позиция „Детройта“ и их владельцев. Они не дали выиграть суд по страховке, хотя семьи, потерявшие кормильцев, должны были получить компенсацию», — с горечью вспоминает Фетисов в интервью РИА «Новости». Сегодня 58-летний Константинов живёт в специальном учреждении под постоянным присмотром двух сиделок, ставших для него «новыми членами семьи». Его кратковременная память почти утрачена, общение затруднено, а родная семья — жена Ирина и дочь Анастасия — живут отдельно. Фетисов, лишённый возможности посещать США уже семь лет, узнаёт о состоянии друга лишь из слухов.

— К сожалению, Володя не имеет возможности коммуницировать. Он помнит, что было до аварии, но беседу не поддерживает. Кратковременная память у него практически отсутствует. С ним общаться очень сложно, — говорит Вячеслав Фетисов.

Путь к славе: рождение Русской пятёрки

История «Детройт Ред Уингс» в XX веке знала взлёты и падения. С 1930-х по 1950-е годы клуб доминировал в НХЛ, завоевав шесть Кубков Стэнли, во многом благодаря легендарному Горди Хоу. Но к 1960-м удача отвернулась от «красных крыльев»: команда начала регулярно пропускать плей-офф, а в 1980-х и вовсе скатилась в число аутсайдеров лиги. Положение дел изменилось в 1982 году, когда генеральным менеджером стал Джим Девеллано, ранее создавший чемпионскую команду «Нью-Йорк Айлендерс». Он взялся за реанимацию «Детройта», применяя нестандартные подходы, одним из которых стал драфт игроков из стран соцлагеря.

В 1989 году Девеллано сделал ставку на советских хоккеистов, выбрав на драфте Сергея Фёдорова и Владимира Константинова. В то время игроки из СССР редко попадали в НХЛ из-за «железного занавеса». Переезд Фёдорова в 1990 году стал настоящей авантюрой: во время Игр доброй воли в Сиэтле он сбежал из отеля сборной СССР, сев в машину вице-президента «Детройта» Джима Лайтса. «Угадай, кто сидит на пассажирском сиденье в моей машине. Сергей Фёдоров!» — вспоминал Лайтс, позвонивший журналисту Киту Гейву. Новость о побеге молодого хоккеиста попала на первые полосы газет.

Константинов перебрался в США в 1991 году не менее драматично. Клуб подкупил врачей, чтобы те поставили ему фиктивный диагноз — рак, позволивший получить разрешение на выезд для «лечения». Через Будапешт, на личном самолёте владельца «Детройта» Майка Илича, Константинов вместе с женой Ириной и дочерью Анастасией оказался в Америке. «Володя всегда был честным, для него было мучительно оставить страну. Я сказала: „Либо мы останемся и будем ждать годами, либо уйдём без разрешения“. Он подумал и сказал: „Хорошо, я ухожу“, — вспоминала Ирина. Вячеслав Козлов присоединился к команде в 1992 году, уже после распада СССР, несмотря на последствия серьёзной аварии, пережитой годом ранее. «Детройт» не отказался от него, пригласив в США для проверки здоровья и дав возможность остаться.

Ключевой момент наступил в 1993 году, когда тренером «Ред Уингс» стал Скотти Боумен. Он привёл в команду опытных Вячеслава Фетисова и Игоря Ларионова, выменяв их у «Нью-Джерси Дэвилс» и «Сан-Хосе Шаркс». Боумен, вдохновлённый игрой советской сборной, решил объединить россиян в одну пятёрку. Он убедил Фёдорова сместиться на фланг, освободив центр для Ларионова, прозванного Профессором за гениальное понимание игры. Так родилась Русская пятёрка, дебютировавшая 27 октября 1995 года в матче против «Калгари Флеймс».

Секрет успеха: советский стиль в НХЛ

Русская пятёрка принесла в НХЛ стиль, кардинально отличавшийся от североамериканского. Вместо силовой борьбы у бортов и хаотичных бросков по воротам россияне делали акцент на комбинациях, точных передачах и выверенных атаках. «Кажется, что мы делали пас ради паса, но на самом деле всё не так просто. Две вроде необязательные передачи, но в это время кто-то открывается, возникают варианты», — объяснял Козлов. Ларионов и Фетисов привносили хладнокровие и опыт, Фёдоров и Козлов — скорость и технику, а Константинов, прозванный Владинатором и «Владом Пронзателем», добавлял мощи и жёсткости. «Фунт за фунт, никто не бил сильнее, чем Влади», — вспоминал одноклубник Ларри Мёрфи. Константинов завершил сезон 1995/1996 с невероятным показателем полезности «+60» и занял второе место в голосовании за Норрисовский трофей лучшему защитнику лиги.

Болельщики «Детройта» влюбились в пятёрку, а пресса не скупилась на похвалу. «Это лучшее, что когда-либо экспортировала Россия, помимо водки», — писало Associated Press. В дебютном сезоне пятёрка организовала 117 голов в регулярном чемпионате, а «Детройт» установил рекорд лиги, одержав 62 победы. В плей-офф команда дошла до финала конференции, но уступила «Колорадо Эвеланш». В следующем сезоне «Ред Уингс» были не столь успешны в регулярке, но в плей-офф 1997 года разгромили «Филадельфию Флайерс» (4:0) в финале, завоевав первый за 42 года Кубок Стэнли. Празднование включало парад с миллионом зрителей, митинг на «Джо Луис Арене» и приём в доме владельцев клуба Майка и Мэриан Илич. Вклад россиян был решающим, а для болельщиков, ждавших этого момента десятилетиями, победа стала настоящим праздником.

Трагедия, изменившая всё

Радость триумфа оказалась недолгой. Празднование завершалось гольф-выездом в клубе Orchards в пригороде Бирмингема с последующим командным ужином. Русские хоккеисты, не увлечённые гольфом, приехали ради командного духа, катались на гольф-картах и решили уехать пораньше. Стив Айзерман, заботясь о безопасности, арендовал несколько лимузинов. В один из них сели Константинов, Фетисов и Мнацаканов. Около девяти вечера лимузин, которым управлял Гнайда, пересёк три полосы на Вудворд-авеню, вылетел на обочину и врезался в дерево. «Смотрю, машина идёт с ускорением, будто шофёр давит на газ. Мы стали кричать: „Что ты делаешь?“» — вспоминал Фетисов. Лимузин чудом миновал фонарный столб, но врезался в дерево.

Фетисов, сидевший спиной к водителю, отделался переломами рёбер и повреждением лёгкого. Гнайда, единственный пристёгнутый пассажир, не пострадал, заявив полиции, что потерял сознание. Константинову и Мнацаканову повезло меньше: оба получили тяжёлые черепно-мозговые травмы. Константинов впал в кому на несколько недель, его речь, память и двигательные функции были серьёзно нарушены. Мнацаканов получил травму позвоночника, из-за которой нижняя часть его тела оказалась парализована. «Влади было 30 лет, он был на пике карьеры. И вдруг всё рухнуло», — говорил Игорь Ларионов.

Новость потрясла команду. «Сначала никто не понял, насколько это серьёзно», — вспоминал Кирк Молтби. Стив Айзерман сообщил игрокам об аварии, не имея подробностей. Часть команды отправилась в больницу, другие собрались у Криса Осгуда, следя за новостями. Увидев кадры разбитого лимузина, игроки были в шоке: «Как водитель вообще выжил?» — вспоминал Молтби. Скотти Боумен, уехавший в Баффало после финала, вернулся в Детройт, узнав о трагедии. «Это были тяжёлые две недели после великого праздника», — говорил он.

Жизнь после трагедии

Травмы Константинова и Мнацаканова потрясли «Детройт». Фетисов, чей брат погиб в автокатастрофе в 1985 году, был близок к завершению карьеры: «Я не мог думать об игре. Мне повезло остаться живым». Но он вернулся на лёд в сезоне 1997/1998, вдохновлённый мужеством партнёров, и завершил карьеру в 1998 году. «Детройт» посвятил сезон Константинову и Мнацаканову, нашивая на свитера надпись «Верим» с их инициалами. В 1998 году «Ред Уингс» защитили титул, выиграв второй Кубок Стэнли подряд. НХЛ сделала исключение, выгравировав имя Константинова на кубке, хотя он не сыграл ни одного матча. Во время церемонии Стив Айзерман первым передал трофей Константинову, который, сидя в инвалидной коляске, совершил круг почёта под овации болельщиков. «Это один из самых эмоциональных моментов за 40 лет, что я освещаю спорт», — вспоминал журналист Кит Гейв.

Константинов, несмотря на тяжёлые последствия травмы, не сдался. Он провёл недели в коме, но его железный организм позволил выжить. Врачи предупреждали о необратимых изменениях в мозге, но он начал восстановление в центре в Ливонии под руководством тренера Мэтта Дрейка. Со временем Константинов научился ходить с ходунками и выполнять бытовые задачи. «К сожалению, Володя не может поддерживать беседу, его кратковременная память почти отсутствует», — делился Фетисов. Константинов живёт в специальном учреждении под присмотром сиделок, ставших для него «новой семьёй». Он посещает домашние матчи «Детройта», сидит в ложе владельцев или на скамейке во время разминок, обмениваясь приветствиями с игроками. Его место в раздевалке с номером 16 остаётся неприкосновенным. «Влади не начинает диалог, но отвечает парой фраз и даже шутит», — рассказывал Крис Дрэйпер, дразнящий Константинова за любовь к ярким костюмам Versace: «Я заглядываю в его пиджак, проверяю этикетку. Он отвечает: „Конечно, Versace!“»

Мнацаканов остался прикован к инвалидной коляске, но вёл активную жизнь благодаря заботе жены Елены. Он не помнил деталей аварии, но его оптимизм вдохновлял окружающих. В 2024 году он скончался от онкологического заболевания в возрасте 71 года. Константинов, которому сейчас 58, продолжает бороться за здоровье, сталкиваясь с угрозой лишения страховых выплат от властей Мичигана. Его родные и болельщики отстаивают его право на медицинскую помощь. Фетисов, не имея возможности лично навещать друга, выражает разочарование позицией клуба: «Я говорил руководству „Детройта“, что они не правы. Они понимают, но ничего не меняется».

Константинов нашёл новое призвание в искусстве. Его картины, рисунки и объёмные конструкции, часто с изображением животных, выставлялись в галерее Gallery U в Ройал-Оук. Все вырученные средства идут на поддержку Brain Injury Association of Michigan, помогающей людям с травмами мозга. «Мы хотим, чтобы такие, как Владимир, могли восстановиться», — говорил Адам Стейнберг, посетивший выставку.

Наследие Русской пятёрки

Русская пятёрка не только подарила «Детройту» долгожданный трофей, но и изменила восприятие российских хоккеистов в НХЛ. До их появления многие считали, что россияне не обладают бойцовскими качествами для плей-офф. Фетисов, Ларионов, Фёдоров, Козлов и Константинов опровергли этот стереотип, показав, что комбинация техники, интеллекта и мощи может доминировать в лиге. «Они так синхронно и непредсказуемо перемещались», — восхищался Скотти Боумен. Константинов, несмотря на скромные габариты (рост 180 см, вес 86 кг), был одним из самых жёстких защитников лиги. «Неважно, кто был против — Гретцки или Лемье, Влади бил бесстрашно», — вспоминал Никлас Лидстрём.

После аварии пятёрка распалась: Константинов завершил карьеру, а попытка заменить его Дмитрием Мироновым не увенчалась успехом. Фетисов, Ларионов, Фёдоров и Козлов продолжили карьеру, позже перейдя на тренерские и административные роли. Константинов же стал символом борьбы — не только на льду, но и в жизни. «Он был воином на площадке и остаётся таким в жизни», — говорил Боумен, видевший его в 2017 году на церемонии прощания с «Джо Луис Ареной».