«Пик Победы намного сложнее Эвереста». Альпинист с 40-летним стажем – о вершине, где погибла Наговицина

Более десяти дней вся страна следила за трагической историей, разворачивавшейся на пике Победы в Киргизии. Альпинистка Наталья Наговицина сломала ногу на высоте 7100 метров… Ее напарник чудом спустился до высокогорного лагеря и попросил помощи. Двое коллег откликнулись на призыв и дошли до нее, доставив еду и палатку, но на обратном пути один погиб, а другой едва выжил… Вертолет со спасателями жестко сел, покалечив несколько человек… До того на горе сгинули двое иранских альпинистов… 

В начале истории к Наташе поднимали дрон и вроде заметили, как она машет рукой сквозь дыру в разорванной ураганным ветром палатке. Но в последний раз, когда к месту подлетал беспилотник с тепловизором, признаков жизни он уже не обнаружил.

Сейчас Наговицина объявлена пропавшей без вести. Однако почти никто, кроме самых близких, не питает иллюзий: женщина погибла, как ее муж за 6 лет до этого в тех же местах. Почему случился этот ужас и можно ли было его избежать? Об этом в рамках совместной программы Радио «Комсомольская правда» и Русского географического общества «Клуб знаменитых путешественников» мы поговорили с Александром Яковенко, мастером спорта по альпинизму, «Снежным барсом», председателем комиссии классического альпинизма Федерации альпинизма России.

«Повели себя безответственно»

— Александр Николаевич, альпинисты часто не возвращаются?

— У нас за эту неделю произошел целый ряд серьезных проблем. Погиб мой товарищ — до сих пор вертолет работает на Центральном Кавказе…

— А почему тогда именно к Наговициной такое внимание? Ждали чуда?

— Для меня было чудо, что она дошла туда. И что ее гид Роман Мокринский спустился — тоже чудо, он вполне мог где-то рядом умереть. Сколько удачи Боженька ему отпустил — он все вычерпал на многие годы вперед.

— Почему же это случилось?

— Единовременно на горе оказалось шесть человек, которые не были связаны друг с другом. Они шли независимыми парами, что категорически не рекомендуется. Я был уверен, что все шестеро там и останутся. Двое выжили только потому, что до них спасатели в конце концов добрались — до немца Зигмунда и до Ромы… Эти шесть человек с самого начала повели себя невероятно безответственно. Пик Победы — это определенная высшая ступень высотного альпинизма…

— Считается же, что Эверест — высшая ступень.

— Эверест сегодня — при той коммерциализации, которую развели вокруг, — превратился в туристический маршрут. Там все провешено, все протоптано, ты дышишь кислородом…

— И все равно это пятая категория сложности из шести возможных.

— «Пятерка» дана только за счет высоты — но сейчас там почти никто не выбирает сложные маршруты… Да, нужно ножками двигать. Но все, что подавляющее большинство восходителей несут на 8848 метров, — это кислородный баллон, который им вовремя меняют, поскольку они сами на высоте это сделать уже не в силах… Один шерп несет запас баллонов, другой — продукты, третий — палатку со спальником… Вертолеты современные залетают до 7000 метров. Вот всего этого на Победе нет: сам-сам-сам…

Злая гора

— То есть пик Победы сложнее Эвереста?

— Конечно! Сложнее на порядок! Его высота 7500 метров, но мы часто называем его «маленький восьмитысячник». На Победе есть сезоны, когда вообще никто не может зайти. Это самый северный семитысячник, гора непредсказуемой погоды: с китайской стороны находится пустыня Такла-Макан, и формирование ветровых зон невозможно спрогнозировать. Погода меняется моментально. Гора симметричная, с техническими сложностями, пятой категории трудности, хотя есть маршрут и шестой категории.

— Наговицина и остальные шли по сложному маршруту?

— Они шли по классическому — самому доступному. А выбрали его, потому что за неделю до них там прошла группа, которая, кстати, и полетела их потом спасать. Вот они отработали как часы… Но о них почему-то не пишут.

— Что помешало тем шестерым отработать как часы?

— Нарушение почти всех основных принципов альпинизма. Ведь что такое альпинизм? Не столько путешествие, сколько серьезный вид спорта. Вся его сущность состоит в преодолении настоящих препятствий на пути к вершине — лед, снег, скалы, холод, гипоксия. Они все очень опасные.

Принципы альпинизма

— А какие именно принципы вы имеете в виду?

— В первую очередь, конечно же, мотивация…

— Ну, с мотивацией вроде все было нормально у них. Все они очень хотели на пик Победы, мечтали о нем.

— Да, но чтобы мотивация не осталась лишь мечтой, нужно иметь хорошую физическую подготовку. Меня часто спрашивают: «Что нужно, чтобы зайти на Эльбрус? Что нужно качать?» В первую очередь хотя бы полгода вы просто побегайте два раза в неделю на пульсе 130 — 140, чтобы почувствовать, что есть сердце, ноги, голова, чтобы ты в этом состоянии, пробежав 10 километров, оставался в адеквате. И конечно, каждый день зарядка должна быть. Я всем рекомендую тест, отработанный за долгие годы: в течение 15 минут присесть 300 раз. Лучше — 350. Однажды мой друг говорит: я сегодня присел 350 раз и теперь с унитаза встать не могу. Ноги не держат. Для меня нет такой проблемы — могу приседать бесконечно. Потому что я постоянно там. У меня это отработано. Никаких вопросов не возникает. Ведь основное у альпиниста — это его ноги. 

— Это все?

— Далеко нет. Далее — техническая подготовка. Даже для «единички». Что такое веревка? Что такое карабин? Что такое ледоруб? Что такое теплая одежда? Что такое кошки? Даже на Эльбрус нужно кошки уметь надевать самому. Чтобы не тебе надевали, а ты надевал сам — в любом состоянии, с закрытыми глазами. И не садился при этом. Кошки альпинисты настоящие надевают стоя. Если ты садишься при этом процессе – то это уже многое говорит о твоей подготовке…

Следующим идет вопрос психологической подготовки. Ты четко должен осознавать, что это экстрим, что все по-настоящему и опасно для жизни. И ты берешь ответственность не только за себя, но и за родных, которые будут с ума сходить, если что случится. И берешь ответственность за жизнь людей, которым придется тебя спасать… Самое главное, что в голове у тебя должно сидеть: я должен вернуться! Я должен вернуться!

Коллективный вид спорта

— Ну и команда должна быть сплоченная…

— Да, альпинизм — это коллективный вид спорта. Даже когда ты идешь, допустим, на какой-то скальный маршрут в Крыму, то в команде обязаны быть уже два человека, которые отвечают друг за друга. А когда ты идешь на высотное восхождение — свыше 6000 метров, это команда как минимум из 6 человек. Если же ты идешь на Победу, это все нужно увеличить кратно! И подготовку, и команду! 

Из всего перечисленного у ребят проседало все, кроме горячего желания зайти… 

И сейчас, чтобы туда дойти, сильная команда должна быть, они все должны быть готовы ко всему. Потому что в это время очень сложно зайти. Там в базовом лагере на 4000 метров уже минусовая температура, до — 15, и там уже снег валит вовсю, а наверху вообще уже всё заносит. Ясно, что до этой точки дойти – это как минимум неделя. Вы представьте, что это такое. Нужно груз нести, себя нести. Там на этом гребне вдвоем даже пройти нельзя рядом. Оно узкое очень и технически сложное…

И где же команда? Наташа походила по лагерю — никто не захотел с ней идти. Я не осуждаю ее. Это трагедия и боль, и горе, и беда. И сына ее понимаю, который пытается до всех достучаться: «Спасите маму!». Но, боюсь, уже слишком поздно. 

— Ее действительно практически невозможно было спасти?

— Не то что практически — именно невозможно. Сезон завершился 20 августа. Из-за спасработ его продлили до 25-го. Но это край: там окно — с середины июля до середины августа. Тогда там терпимые ветра, длинный день, более-менее погода, температура. А все остальное время — ледяной ад. 

«Нарушили все, что можно нарушить»

— Зимой вообще не ходили?

— Были восхождения и зимой. Но это были специально подготовленные группы, крепкие ребята. Они расплачивались ампутированными пальцами рук, ног. Раньше не было специального снаряжения, одежды, суперботинок… Считалось даже, если у какого-то альпиниста что-то отрезано, значит, он крутой…

— Тот есть то, что случилось, было закономерно, поскольку ребята нарушили все, что можно только было нарушить? 

— Так и есть.

— Сколько эта несчастная Наташа могла продержаться там?

— Все зависит от индивидуальных особенностей организма. Чудеса случаются. В Пакистане была история в 2018 году, когда питерец Александр Гуков неделю ждал помощи на 6200 метрах на выступе… Он уже был в неадекватности, но смог пристегнуться к тросу, когда прилетел вертолет, и спасся. Правда самостраховку отцепить не успел или забыл и его буквально вырвало с горы.

— Он не был поломан и не был обездвижен, как Наталья.

— Поломанная нога — какая-то загадка для меня. Не могу представить, как нужно было падать, как между камнями застрять. Тем более мы все это знаем только со слов Ромы. Он рассказывал мне: «Я к ней поднялся, когда был срыв, она сидит и говорит: «Мне трудно двигаться, у меня сломана нога».

На самом деле, думаю, там уже был просто исход всех сил. И если это была травма полугодовой давности — она могла просто разболеться… Я вот сломал ногу три года назад, и то периодически она меня тревожит… Конечно, ей тяжело было. Она уже неделю была на таких высотах, когда организм перестает восстанавливаться во сне и ты просто угасаешь. Плюс она не смогла двигаться. А когда ты не двигаешься, ты замерзаешь просто. Там холодно.

«Лука и Зигмунд – герои!»

— Парни, которые туда пошли за ней, немец Зигмунд и итальянец Лука… 

— Они настоящие герои! Поставили палатку, принесли какие-то теплые вещи, газ для горелки…

— Но их ругают, что девушку бросили. Пошли вниз. 

— Они могли остаться и так же замерзнуть.

— Лука в итоге и погиб.

— Да. Пытаясь спасти Наташу, он исчерпал все силы. Они же ночевали без палатки, просто вырыли какую-то дыру в снегу. Тогда, по-видимому, развивался отек легких. Первые симптомы горной болезни — кашель. Влага не выводится из легких, оседает там. Слышно такое бульканье. Сердце работает на пределе, потому что пытается из этого обедненного воздуха какой-то кислород выкачать. А дальше все это переходит на мозг. И он буквально в течение часа угасает. Тело Луки пришлось прямо там оставить.

— После таких историй в горы никто не пойдет.

— Последние 10 лет я занимаюсь учебным альпинизмом. Под моим руководством работает сейчас два лагеря, где учим людей, как жить и выживать в горах. Новичкам читаю двухчасовую лекцию, что такое альпинизм и что нужно, чтобы стать альпинистом. И однажды я прочитал ее своим друзьям, заслуженным мастерам спорта, кто 25 лет назад сходил Эверест маршрутом, по которому до них никто никогда не поднимался… В конце лекции ко мне подошел их тренер, капитан команды Николай Захаров. Он сказал: «Саня, если бы я новичком послушал эту лекцию, я бы ни за что не заниматься альпинизмом, такой ужас». 

— То есть не надо ходить в горы? 

— В горы надо ходить подготовленным. Пройти через учебный лагерь, получить опыт, знания, умение оказывать первую помощь. Горы – это большая ответственность. Но это и великая, интересная, увлекательная вещь. Там красиво. Там все настоящее. И те вещи, которые в нашей жизни обычной наносные, закрытые какими-то масками, условностями — там это все неважно. Этих масок нет. И ты там такой, какой ты есть. И там понимаешь, что такое истинные проблемы, а что – так… Они не прощают ошибок и легкомыслия. Однако вознаграждают тех, кто относится к ним с уважением.

Александр Яковенко, мастер спорта по альпинизму; чемпион и призёр чемпионатов России по альпинизму. Трижды «Снежный барс» СССР. Кавалер ордена «Эдельвейс» II степени. Один из первых россиян, поднявшихся на Аконкагуа, участник первопрохождения по северо-восточному гребню на гималайский восьмитысячник Чо-Ойю, восходитель на Эверест в 2005 году. Председатель комиссии классического альпинизма Федерации альпинизма России.