Ведущий «Есть тема» Антон Анисимов: «Сначала люди сами делают интервью с каминг-аутом, а потом запрещают нам говорить об этом»

Каминг-аут российской теннисистки Дарьи Касаткиной вызвал шторм в российском спорте. Задело и программу «Есть тема» на «Матч ТВ». Журналистка канала и пиар-агент теннисистов Софья Тартакова выступила с резкой критикой спортивного ток-шоу, заявив, что теннисисты останавливают общение с каналом.

«КП Спорт» связался с ведущим программы «Есть Тема» Антоном Анисимовым, чтобы узнать:

• Как готовился скандальный эфир «Есть Тема» про Касаткину
• Как Анисимов относится к хейту в свой адрес
• Есть ли запретные темы на его спортивном ток-шоу
• Кого никогда не позовут на «Есть Тема»
• Угрожали ли ведущему после эфиров

Что теперь будет с Касаткиной и Забияко после их каминг-аута?

«Про каминг-аут мы почти не говорили. Обсуждали, что он мог быть фиктивным»

— После эфира с Касаткиной ты стал чуть ли не самым обсуждаемым спортивным журналистом страны. Ожидал такой реакции?

— Нет. Я не считаю себя самым обсуждаемым. Нас обсуждают уже достаточно давно – у «Есть Тема» были и другие резонансные эфиры. Но вот именно после Касаткиной не ожидал такого эффекта. Тему спортивного гражданства мы обсуждали на нашей программе несколько раз и до этого. Они проходили довольно спокойно. Но мы все привыкли, что нас бесконечно обсуждают.

— Ты удивлен, что такую реакцию вызвала тема смены гражданства. То есть это не из-за обсуждения каминг-аута и стало быть личной жизни Касаткиной?

— Люди, которые осуждают этот выпуск, как мне кажется, не смотрели его. Про каминг-аут мы практически не говорили. Этому было уделено процентов 15 программы. И то в контексте гражданства. Одной из версий в студии, было то, что каминг-аут — фиктивный и сделан для того, чтобы получить либо гражданство, либо какие-то преференции в западных странах. Это начали обсуждать, думаю, на волне общей истерики со стороны сами знаете кого.

— Ты имеешь в виду Софью Тартакову и ее нашумевший пост, а потом интервью sports.ru?.

— Я имею в виду людей, которые были причастны к интервью на YouTube-канале Рублева и Касаткиной.

— Но получилось, что именно Софья Тартакова атаковала тебя довольно жестко. «Слабый ведущий» — самое безобидное из слов про тебя. Как ты отнесся к этому?

— За последние несколько месяцев у меня было настолько много негатива, что я абсолютно спокойно воспринимаю любое, что бы про меня ни говорили. Это мнение человека. Если он считает нужным его громко высказывать, обсуждать меня, то пожалуйста. Я нейтрально к этому отношусь.

— У тебя уже иммунитет к хейту выработался?

— Есть и критики, и мои друзья, и мои сторонники. Я и хейтеров тоже очень люблю и уважаю. Потому что эти люди не дают стоять на месте всей нашей программе. У меня много раз было такое, особенно когда мы говорили о боевых действиях, что мне хотелось заплакать. У меня слезы уже были на глазах. Но я понимал, если я сейчас заплачу, эти же люди или кто-то еще обвинят меня в том, что я это делаю специально. А это тонкая тема, я не хотел бы этого обсуждения. Приходилось себя сдерживать. Я ни на кого никогда не ругался.

«Нам угрожали и пытались шантажировать»

— Ты с Софьей раньше пересекался?

— Да, конечно. Она один раз даже была на эфире «Есть тема», не помню уже про что программа была. Я был с ней один раз в эфире «Все на матч!» во время пандемии. Мы были подписаны друг на друга в Instagram (Соцсеть запрещена в России – Прим. ред.) раньше.

— Раньше? Кто отписался первым?

— Она, по-моему, отписалась давно. А я – недавно. Мы не общались никогда. Я на канале дружеские отношения поддерживаю с несколькими людьми. Плюс моя жена – сотрудник канала, которая сейчас ушла в декрет. Я дружу и люблю свою команду «Есть тема», общаюсь с ней. И с Олегом Полуниным…

— Ты знал, что Тартакова – пиар-агент теннисистов?

— Конечно, знал. До эфира мы всегда на нашей программе собираем все мнения. И мы приглашали автора того интервью, где Касаткина сделал каминг-аут. Он подумал и потом передал с кем-то, что решил воздержаться. Так же у нас гостевой продюсер Вероника написала письмо и пиар-агенту двух теннисистов. На что был получен ответ в ультимативной форме, с шантажом и с угрозами.

— Шантажом?

— Я сейчас не дословно процитирую, но общий смысл был таким: «Если вы сделаете этот эфир, то я устрою… На канале никогда не будет теннисистов, вы пожалеете об этом». Мы ничего на это не ответили. Я решил, что нам угрожать и ставить ультиматумы агент спортсменов не должен и не может. Это дико, когда агент спортсменов, не важно, сотрудник он канала или нет, шантажирует нас. Это уже непрофессионально, неправильно. После этого я сказал: теперь мы сто процентов точно сделаем эту программу.

«Абсолютному большинству в нашей стране не нравятся призывы к смене гражданства»

— Почему от них была такая реакция?

— Я не знаю. Мне это и странно. Люди снимают видео, сами обсуждают личную жизнь теннисистки, она делает каминг-аут. Это считается нормой. При этом люди должны понимать, когда ты делаешь такое интервью, оно будет обсуждаться. И мнений — миллионы. Естественно, многих это задеть, что-то не понравиться. Не все будут гладить по головке Касаткину и Рублева. Очень много людей в нашей стране, думаю, что даже подавляющее большинство, не разделяют эту точку зрения. Они не хотели бы знать о том, что существуют какие-то лесбийские отношения у звезд спорта. Они не приветствуют призывы к смене гражданства. А Касаткина призывала молодых спортсменов сменить гражданство, если вдруг что.

Очевидно, что это в любом случае обсуждали бы. Но почему все это можно говорить в YouTube, в Telegram-каналах, но когда это выходит в программе «Есть тема», то все говорят: ого, как это так?! Что ж вы творите?! Разве так можно?! Этого я не понимаю. Почему меня ставят в такие рамки, почему я не могу это обсуждать? Почему люди считают, что спорт – это голы, очки и всё. Спорт – это жизнь. Как показали последние события, спорт – это еще и политика.

— Для тебя есть запретные темы, которые ты не будешь брать в «Есть тема»?

— С такими мы еще пока не сталкивались. Я не буду обсуждать истории… Я глубоко верующий человек. Я не хотел бы копаться в вере людей. Если человек во что-то верит, я не хотел бы выносить это на обсуждение. Я верю в Бога, я не обсуждаю это. И какие-то истории, связанные с детьми, совсем жесткие, я тоже не буду обсуждать. А все остальное – жизнь. Но в каждом случае надо смотреть индивидуально.

— Как выбираете темы? Вам что-то спускают сверху?

— Сверху никто ничего не спускает. У нас есть маленький коллектив, который делает программу. Каждый имеет голос, вес. Если я приду и скажу: нам сверху сказали вот это делать или не делать, — естественно, поднимется бунт. Люди скажут, что на это не подписывались. И мне никто не мог прийти и сказать: вот это можно делать, а вот это нельзя делать. Все знают, что ко мне с такими вопросами даже обращаться не надо. Я это восприму в штыки. Ни разу нам никто сверху ничего не навязывал и не запрещал.

«Мама боится за меня очень сильно»

— Есть тот, кого ты очень хочешь видеть в своей студии?

— Таких людей много, которые по разным причинам, они и готовы прийти, но не получается. Я много раз звал Ксению Собчак. Маргариту Симоньян я всегда жду. Она реально по времени не может попасть. Любого топового спортсмена, который у нас еще не был в студии, само собой всегда рад видеть. Из любой команды, из любого вида спорта. К сожалению, не все в этом формате могут себя комфортно чувствовать. Это прямой эфир, 6-8 человек, жесткие порой и огненные обсуждения. Есть люди, которые теряются.

— Тебе когда-нибудь угрожали после выпусков?

— Угрозы физической расправы? Много раз. После каждого яркого, резонансного выпуска, как вчера, поступает очень много угроз.

— Хоть раз ты чувствовал, что это серьезно?

— Нет. Я просто блокирую этих людей. Я верю в Бога, я к этому готов. Что угодно может произойти с тобой. Больной человек может в метро подойти, пырнуть ножом. Вот мама моя за меня боится очень сильно.

«Есть уже пять человек, кого я никогда не позову в эфир»

— Ток-шоу на неспортивном ТВ – очень популярный жанр. И есть те, с кем он ассоциируется. Малахов, например, или Соловьев, или Ургант. Ты брал у кого-то из них пример?

— Нет. Я вообще сторонник того, что ты выходишь в эфир, как в открытый космос. И много делаешь и говоришь того, о чем ты даже не думал, а тут тебя перещелкнуло, и кажется, что сейчас это хочется сказать. Но я смотрю, как работают коллеги на телевидении и не на телевидении, и ведущие, и не ведущие, ток-шоу, не ток-шоу, корреспонденты. Если я вижу что-то классное, мне нравится, я беру себе на вооружение.

— Есть гость, которого ты никогда не позовешь?

— Есть пять человек. Теперь уже пять. Они переходят определенную грань в своих рассуждениях. Есть много хейтеров, которых я и лично знаю, и критиков. Их критика не переходит грань. Если критика перешла грань, в том числе с оскорблениями, с пеной у рта, это задевает моих близких людей, тогда эти люди у меня попадают в числе тех, с кем я бы не хотел общаться. Этих людей я никогда не позову в студию, на телефоне не буду с ними общаться. Но таких людей очень мало. Я никогда не позову в студию людей, которые спонсируют ВСУ и участвуют в обстреле мирных людей Донбасса, в том числе, моего родного Курска.

— Имен не будет?

— В отличие от них, я до таких вещей не опускаюсь. Это я поляков могу назвать…

— …«Мерзкими тварями»? Тоже нашумевшая история. Когда было сложнее психологически? Тогда или сейчас?

— Конечно, после поляков. Это первый раз было. Сейчас меня вообще не трогает. Это они чего-то копошатся. А я как жил своей жизнью, так и продолжаю жить.