— Некоторые считают, что постановкой вопроса — «К чему приведет обострение отношений между Россией и США» — мы, журналисты, сами накручиваем ситуацию. Вот пройдут, дескать, выборы и снова будет Россия со Штатами дружить, чего зря кипятиться…

 — Нынешние обострения в наших отношениях действительно связаны прежде всего с предвыборной риторикой. Сейчас практически все американские СМИ наигрывают очки Хиллари Клинтон, им нужно показать, что Америка умеет огрызаться. Однако по факту идет полноценная гибридная война с Российской Федерацией, в том числе война информационная. В прошлом году США на это потратили 350 миллионов долларов, за прошедшие 9 месяцев этого года — уже почти 400 миллионов. Огромные деньги! На что они идут? Прежде всего на создание из России образа врага. Отчасти это удалось.

— Почему именно Россия была выбрана «мальчиком для битья» — а не Корея, не Венесуэла, не Белоруссия?

— А что, Корея может уничтожить США за 40 минут? Или Монголия? Есть такой термин — «экзистенциальные враги». Это означает, что мы с США можем быть партнерами, но партнерами, которые всегда будут находиться в жестком танце, потому что не доверяют друг другу. Мы протягивали США руку дружбы, и неоднократно. Увы, невозможно подружиться с тем, кто играет краплёными картами и постоянно хочет тебя обмануть. Мы были «хорошими друзьями» для Америки только до тех пор, пока Россия была бедна и слаба.

— Почему, как вы думаете, через 20 с лишним лет мы с снова вернулись в исходную точку? И в какой именно момент? В 1995-м году я была на стажировке во Флориде. Мы тогда едва не братались! У меня до сих пор осталось и к американцам, и к Америке весьма теплые чувства.

 — Гражданское общество, как правило, не политизировано. Если вы проедете по классической одноэтажной Америке, то увидите, что интерес к России крайне мал. Но зато когда вы будете им про Россию рассказывать, все будут в восторге. Мы очень сильно похожи: по сути, русские — те же американцы, только, может быть, чуть-чуть безалабернее. Но на уровне другого, политического класса, мы враги. Увы.

Когда именно случился этот поворот? Давайте вернемся в 2007 год, к мюнхенской речи Путина. Ничего до этого не предвещало ни каких-либо угроз, ни перезагрузок. У нас развивались достаточно добрые отношения, пока мы были зависимы от их кредитов, технологий и от их демократии. Я напомню, какие виды товаров продают США всему миру: товар номер один — это доллар. Второй товар — демократия. Третий — политические гарантии, которые связаны с гарантиями военными и экономическими. Это тот продукт, который называется «крыша». Америка умеет создавать союзников из малых стран. В политологии это называется «зонтичная легитимность». Таким же зонтиком Америка хотела накрыть и Россию, сделав из нее так называемого «ручного» союзника. Когда пришло осознание того, что США постепенно начинают поглощать российские ресурсные базы, мы стали оценивать — нужно ли нашим следующим поколениям, чтобы мы стали сырьевым придатком США, страной, которая бы подкармливала Америку и создавала благополучие для американцев? И вот тогда у нас отношения изменились. Мы стали вести себя более независимо, реформировать армию и флот, превратившись из страны, которая виляет хвостом, в страну, которая может огрызаться и даже укусить. Иными словами: русские стали выстраивать свою стратегию, понимая, что если мы сейчас не будем оказывать жесткое противодействие США, то НАТО, которое по нашим договоренностям должно было оставаться в своих границах, придвинется напрямую границам к нашим. И за океаном увидели в России реальную угрозу своим интересам.

— Перед интервью я полистала любопытную книжку Анджелы Стент «Почему Америка и Россия не слышат друг друга». Она считает, что американцы просчитались в оценке нашего потенциала. Решив, что Россию победили, они продолжали жить в счастливой иллюзии, и проморгали тот момент, когда в Москве появились совершенно другие настроения. Вы с этим согласны?

— Дело в том, что Америка всегда идет по определенной матрице — Госдеп, ЦРУ, АНБ, Пентагон разрабатывают некий план — например, план «цветной» революции, захвата нации или вторжения, и действуют согласно этому плану. И с тем же набором шаблонов Америка пошла в Россию, не поняв одну простую вещь, что Россия — это не стандартная держава. Она просчиталась, не приняв во внимание то, какой Россия обладает волей к жизни. Мы действительно за 20 лет сделали то чудо, которое они совершили за век.

— Несколько лет назад вы и сами написали книгу, которая называется «Американская исключительность». Как думаете — нынешнее обострение отношений связано с этим понятием из области этнопсихологии?

— Изначально Америка создавалась как определенный «град на холме», который собиралась взять только лучшее, что есть в мире, и воплотить его в своей политической системе. Идея была очень простой: разные этнические группы могут приехать на одну землю и создать некую идеальную форму государства. Насколько это воплотилось — вопрос другой. Мы прекрасно помним, как проходила война за независимость, какое количество индейцев было уничтожено и убито, сколь чудовищной была гражданская война с 1861 по 1865 год и насколько сильно были расколоты Штаты на Север и Юг. Единственное, что могло их объединить — это феномен исключительности, который воспитывается даже у самого маленького у ребенка примерно лет с пяти. Человеку внушается: мы являемся не просто правителями данного континента, а правителями всего мира. Во многом благодаря американской исключительности Соединённые Штаты Америки занимают ведущие позиции в различных сферах человеческой деятельности, вовлекая в свои интересы почти все страны мира и диктуя собственное представление об идеалах демократии, свободе, справедливости и хорошей жизни. То есть мировое господство стало основной доктриной, которая вошла практически во все идеологические течения, которые распространены в США. Какое-то время Америка на самом деле пыталась быть этим «градом на холме». Но потом время поменялось. После Второй мировой войны мир раскололся на два лагеря — на социалистический и капиталистический. США увидели в Советском Союзе катастрофического конкурента, обладающие совершенно разными идеологиями. И тогда концепция американской исключительности стала меняться. С развалом Советского Союза прежнее идеологическое противостояние стало не актуально, но вот американская исключительность получила новое дыхание и стало воплощаться в форме американской гегемонии.

— А чем эта их теория исключительности отличается от идеологии Третьего рейха?

- Никогда в Америке не стоял на первом месте этнический фактор. Потому что она изначально создавалась как плавильный котел. Сейчас правильно говорить, что это классический салат, где все ингредиенты нарезаны, но есть соус (американская идентичность и американская исключительность), который их между собой связывает. Третий рейх все-таки был построен на другой теории.

— Если американское общество — «салат», то российское — кто же?

— Классическая «сельдь под шубой». Россия никогда не была однородной, этим она очень сильно отличается от США. У нас не было той доктрины, которая перемолола бы все нации и этнические группы. Единственное, что нас сильно сплачивало — это Советский Союз и его определенные идеологические нормы. Повторяю: на самом деле мы с американцами очень похожи — они даже, может быть, более открыты, чем русские. Но Россия всегда была настоящим другом и настоящим партнером. А вот Америка, учитывая последние нарушения договоренностей, показывает, что полноценным другом и партнером быть так и не научилась. Она в любой момент может предать и обмануть.

— У США был совершенно выдающийся ХХ век, с роскошным рывком, как экономическим, так и военным. Почему же в 21 веке они не могут похвастаться тем же?

— Дело не в том, какими темпами американцы смогли нарастить мускулы, а каким образом сдерживали тех, кто мог занять их нишу. Оказалось, что у Америки в какой-то момент оказалось недостаточно средств для того, чтобы сдержать роста Китая, сократить потенциалы Индии и не дать России опять превратиться в мощную державу. Америка смогла воспитать огромное количество союзников, которые поют и говорят ее голосом, но этого мало. И как только она споткнулась об рост потенциалов, американская звезда потихонечку начала закатываться. Именно поэтому лозунг Дональда Трампа звучит очень просто — давайте сделаем Америку великой вновь. Это четко говори о том, что Америка уже не та, она потеряла свое величие. Причем не только моральное.

Уровень качества жизни в США за последние 10 лет очень сильно упал. И американцы, которые раньше могли себе позволить себе почти все, вынуждены теперь сильно себя ограничивать. Многие забыли, с чего начался кризис 2008 года. Я поясню. Когда нефть стала стоить 150 долларов за баррель, американцы поняли, что им невыгодно содержать дом в пригороде и иметь две машины в семье, стали переезжать в города и пользоваться общественным транспортом. Сейчас все повторяется. Скорее всего, с приходом к власти Хиллари Клинтон, Вашингтон пойдет даже на жесткие экономические меры — ей терять нечего, она приходит на один срок.

— Вы уверены, что выборы выиграет она?

— Я скажу так: она не выиграет, но её в Белый дом втащат. Неважно, кто и как проголосует, но Америка правильно посчитает. В США все зависит от политического класса, и если ты с ним поссорился, как Дональд Трамп — ты не можешь рассчитывать на поддержку Госдепа, ЦРУ, Пентагона и Генеральной прокуратуры. Многие будут за него голосовать только потому, что он — альтернатива Клинтон, а не потому, что его любят. Но у Хиллари шансов больше.

-Наверное наши с вами попытки спрогнозировать будущее российско-американских отношений до выборов совершенно бессмысленны…

— Отчего же? Мы четко понимаем, что ни один из президентов — будь то Трамп или Клинтон — 9-го ноября нам войну не объявит. Если к власти придет Трамп, у нас будет шанс на более теплые отношения, хотя бы на личном, персональном уровне. А если Хиллари, то это будет политика диктата: Америка будет ставить нашим политикам ультиматум за ультиматумом и попытается продвинуть свои интересы, не отступая ни на шаг. Политика — это игра в компромиссы, а Хиллари Клинтон намерена жестко идти вперед, и поэтому ее часто называют президентом войны.

— А если и правда будет война? Реальная?

— Единственная война, которая возможна со Соединенными Штатами — только ядерная. Но она будет длиться примерно 40 минут, после чего человечество вымрет. Кстати говоря, в 2015 году Пентагон уже провел «прогон» этой войны на суперкомпьютерах. И оказалось, что даже в том случае, если США и Россия обменяются ядерными ударами, в Западной Сибири у России останется в живых примерно 16 миллионов человек, а Америки больше не будет никогда… На самом деле смерть человечества никому не выгодна. Но то, что США будут делать провокации и обкусывать Россию со всех сторон, вовлекать ее в конфликты и втягивать в малые локальные войны — это без сомнения, их стратегия на ближайшие 5−10 лет.

— То есть, новая холодная война?

— Скорее «прохладная». Полноценная холодная война с Америкой сейчас невозможна, потому что мы разделяем одни и те же ценности: белую бумагу называем белой, кошку кошкой, а собаку — собакой, мы их не путаем. У нас нет идеологического противостояния двух систем и посылов для того, чтобы испытывать друг к другу стопроцентный антагонизм. Скорее есть столкновение американской и российской исключительности. У нас будет прохладная война, и продолжаться она будет долго, а эры холодной войны так и не наступит.

— И, тем не менее — кто наши реальные союзники?

— Повторю классическую фразу про армию и флот — остальные всегда могут продать или предать. Но если говорить серьезно: безусловно, это Иран, который является нашим союзником в войне на Ближнем Востоке. Если начнутся какие-то столкновения, мы наверняка сможем рассчитывать и на страны БРИКС. Пока мы не говорим, что БРИКС — это военный союз, но я полагаю, что в ближайшие годы он как раз станет таким. БРИКС — это 4 миллиарда человек. Полмира… Но сегодняшние аналитики считают, что ближайшее военное столкновение будет не между США и Россией, а между США и Китаем.

— Возможно ли, что Россия и США когда-нибудь снова станут такими же добрыми партнерами, какими были во время Второй мировой войны?

— Я бы начал отсчет с немножко другой даты — с времен войны Севера и Юга, когда в ноябре 1963 года в Нью-Йорк пришла наша эскадра. Шестнадцатый президент США Авраам Линкольн написал письмо, в котором четко обозначил, что самый мощный союз, который сможет управлять практически всем миром — это союз России и Америки. Это письмо, на котором стоит его подпись, существует в реальности, это не фальсификация. В 1893 году президент в США Бенджамин Гаррисон всерьёз рассматривался вопрос об обустройстве постоянной военно-морской базы флота Российской империи в гавани Нью-Йорка. Однако его противники, поддерживаемые Великобританией были сильны и морской базы мы так и не получили.

Если вернуться к сегодняшнему дню, то, безусловно, у нас есть потенциал сближения. Наше сельское хозяйство отчасти зависимо от Америки, а Америка очень сильно зависит от наших ракетных двигателей. Мы всегда сможем находить определенные общие позиции для сближения. Мешает одна простая вещь: ангажированные политики, «ястребы» с американской стороны, которые как и прежде, видят в России ось зла. Этот их страх заглушает голос разума. Но рано или поздно, когда придет время разбираться с мировым терроризмом, у нас не будет других шансов, кроме как решать это вместе.