Как изменилась Москва за 40 лет: по следам великого режиссера
Эльдара Рязанова

Эльдар Рязанов, которому сегодня исполнилось бы 90 лет, был не только замечательным режиссером и поэтом, но и замечательным москвичом, московоедом и москволюбом. «Я люблю этот город. Это мой город. Это очень хороший город», – слова из «Служебного романа» — конечно, относятся к самому режиссеру. Мы помним, как Гайдай любил юга и, скажем, даже для московского фильма «Иван Васильевич меняет профессию» умудрился выбить командировку в Гагры, чтобы записать там одну-единственную песню. Другое дело Эльдар Рязанов . Он так любил столицу, что даже «немосковские» свои фильмы умудрялся снимать здесь. Мало кто знает, что и волжский фильм «Жестокий романс» «ленинградские» кадры из «Иронии судьбы» — на самом деле тоже столичные.

— Действующее лицо практически всех рязановских фильмов — наша столица. Москвы не было лишь в одном фильме — «Старики-разбойники», — говорит экскурсовод Татьяна Воронцова.

Столичные экскурсоводы любят Рязанова особой, трепетной любовью. Самый шик в экскурсиях по Москве — встать на точку, с которой снимал оператор, достать скрин кадра и попросить экскурсантов сравнить. «Эти киноточки становятся фаном экскурсии», – важничают экскурсоводы.

Этим старым приемом решили воспользоваться и мы, чтобы сравнить, как изменилась Москва.

Конечно, главный Рязановский фильм о Москве — это «Служебный роман», снятый сорок лет назад. В фильме представлено великое множество видов столицы с разных ракурсов. Но это и неудивительно, ведь, согласно задумке автора, Москва — одна из главных героинь фильма, который рассказывает нам об одиночестве в большом городе.

Одна из героинь фильма, Оленька Рыжова —живет за городом. Кадры эти сняты на Ярославском вокзале и запечатлели огромное количество примет времени, включая будку для чистки обуви и деревянный вокзал, и перрон еще без турникетов. Но Рязанов любил путать своих зрителей. Оленька Рыжова, идет на платформу, с которой электрички отправляются в сторону Мытищ, а не в сторону Москвы.

— Зачем Рязанов так сделал, неужели ему было трудно снять другую платформу? — недоумевают экскурсанты.

Но такой прием — любимый у Эльдара Александровича. Так и в фильме «Девушка без адреса». Герой Рыбникова ищет девушку. Она крикнула ему из автобуса, что живет на «николо-» — а дальше он не услышал… Он прочесывает улицы и переулки, начинающиеся на николо-. А оператор показывает нам дом на Малой Молчановке, Новокузнецкую и другие красивые локации Москвы.

Славянская площадь (площадь Ногина) раньше выглядела так. Закусочную «Севан», где кормили якобы севанскими раками, долмой и прочими изысками армянской кухни, многие помнят до сих пор. А вот само здание примечательно еще и тем, что сбоку в нем находился магазин «Колбасы», очередь из которого простиралась на несколько кварталов. Потом члены этой очереди расходились по электричкам и уезжали восвояси. А про колбасную электричку сложили анекдот-загадку: длинная, зеленая, пахнет колбасой.

— Пожалуй, из всех московских кадров, именно это место претерпело наибольшие изменения, — говорит москвовед Филипп Смирнов. — Ансамбль Славянской площади был в корне изменен, поэтому повторить фотографию в том же ракурсе — невозможно. Современно оформлен вход в метро, общественный транспорт ходит часто, а не раз в час, как было раньше… Хотя дом напротив — остался. Его полностью отреставрировали, поменяли всю начинку, сохранив фасады.

Колбасного магазина в доме, естественно, нет.

Еще одна характерная примета времени — изменившийся Кузнецкий мост. В «Служебном романе» можно видеть припаркованные абы как автомобили, несмотря на предупредительный знак о том, что парковаться надобно в один ряд и вдоль тротуара. Здесь вдохновенно крутил баранку товарищ Новосельцев, когда залез в «Волгу» своего друга Самохвалова. И это символично. Кузнецкий мост можно считать символом автомобильного движения Москвы. Перекресток Петровской и Кузнецкого моста в свое время обзавелся первым в России светофором. Но сегодня улица отдана другому. То есть, пешеходу.

Посмотрите, статистическое учреждение на Петровке, где трудились герои, практически не изменилось. Сейчас там, правда, ресторан, но и навес, и фонари остались узнаваемы.

Но, как говорят экскурсоводы, интересно сравнивать и неузнаваемые кадры. У антропологов есть термин — восстановление лица по черепу. Подобной работой занимаются экскурсанты, стараясь восстановить местность по детали.

— Мы берем кадры из фильма и начинаем отыскивать детали, которые сохранились. Иногда люди опознают деревья, которые подросли во время съемки. — говорит Татьяна Воронцева.

Кстати, одним из таких сохранившихся деревьев стало дерево, возле которого вешал детские трусы товарищ Новосельцев. А по деталям — по отделкам балкона — экскурсанты определили, что мымра жила на третьем этаже.

Секретарша Верочка живет на Большой Чертановской. Это спальный район, но среди спальных — это один лучших, с особыми домами и особой инфраструктурой. Мы помним, туда потом уронит своих пришельцев Бондарчук в «Притяжении». Примечательно, что своих героев Рязанов расселил, согласно статусу. Директор учреждения — Калугина, обитает в элитном для семидесятых годов жилье — одноподъездной многоэтажке в центре, на Никитской, 43. Франт Самохвалов, вернувшийся из Швейцарии — облюбовал дом номер 9 на Тверской. Недотепа Новосельцев живет в переулке Чернышевского, у станции метро Достоевская. Там, кстати, все, как в фильме. Дерево подросло, и садик в который очкастый товарищ водил своих детей, сохранился.

А вот и еще одна шутка Рязанова. Дом Нади Шевелевой расположен не в Ленинграде, а в родной Москве. Но, как справедливо было замечено в «Иронии судьбы», разница небольшая. «Теперь чуть ли не в любом советском городе есть свои Черемушки. Теперь человек попадает в любой незнакомый город, но чувствует себя в нем как дома...»

Деревня Черемушки дала свое имя всемирно-известным московским новостройкам, которые расположились на юго-западе нашей столицы. Может быть, пройдет еще несколько лет, и молодые зрители Рязанова не поймут, над чем смеялся режиссер. Потомки снова «дошли до нелепости» и мучатся над каждым архитектурным проектом. Однотипная застройка уходит в прошлое.

Эта церковь (между прочим, семнадцатого века) фигурирует в самом начале фильма, Помните, когда диктор произносит: «Подмосковные деревни: Тропарево, Чертаново, Медведково, Беляево-Богородское и, конечно, Черемушки, не подозревали о том, что обретают бессмертие в те грустные для нас дни, когда их навсегда сносили с лица земли». На самом деле фильм «Ирония судьбы» — против унификации. Он – за нестандартные и нетиповые чувства. И церковь архангела Михаила, появляющаяся в кадре — служит символом этих чувств.

Герой фильма, Платон Рябинин, как мы помним, едет на поезде «Москва — Душанбе» в город Грибоедов. На промежуточной станции Заступинск заходит пообедать в привокзальный ресторан, где и происходит ЧП. «Она требует, чтобы я платил за обед, который не ел, — жалуется Платон Эльдару Рязанову, сыгравшему маленькую роль большого железнодорожного начальника.

Для города Заступинска, где застрял Платон Рябинин — подошел Рижский вокзал. Он тихий, всего несколько поездов в день.

И до сих пор мы можем видеть знаменитое окно, из которого выскакивает официантка-Гурченко на платформу со словами: «Все, попался! Щас я с него рупь двадцать получу. Николаша, за мной!»

Вот тут уж правда большое удивление. Мы привыкли считать, что фильм был снят на Волге (по большей части, так оно и было). Но несколько знаковых сцен, тем не менее — остались за Москвой.

— Погоди-погоди, дружок, будешь меня помнить, — говорит Паратов, выходя из дома Огудловых.

Деревянный особняк легко узнать по характерному забору, цвету, двору, дереву и вообще всему. На то это и музей. Рязанов снимал дом Огудаловых в хамовническом доме Толстого.

А вот еще одна приметная усадьба неподалеку. Сцену обеда в доме Карандышева снимали в настоящем особняке архитектора Кузнецова, в Мансуровском переулке, 11.

— Господа, немедленно уходим через калитку. Не дождавшись тоста. Уходим, — командует Паратов-Михалков. И герои, скрючившись в три погибели, еле-еле пролезают сквозь дверь.

Некоторые полагают, что сравнивание рязановской Мосвы происходит не в пользу Москвы современной. Но это не так. По «той» Москве принято ностальгировать. Но эта ностальгия не значит, что нынешняя Москва стала хуже. Город растет, город изменяется, как любит повторять наш градоначальник. И уникальность Рязанова в том, что в каждый промежуток времени он сумел «уловить» лицо Москвы. Есть в его фильмах и Арбат без «Дома книги». И даже перестроечная неразбериха, бомжи возле Кремля и неухоженная и некрасивая столица, зафиксированная в «Небесах обетованных». Кстати, в процессе подготовки статьи выяснилось, что даже павильонная «Карнавальная ночь» зафиксировала две столичные локации. Во-первых, это театр Советской Армии, а во-вторых, Дворец на Яузе, где квартируется театр «Современник».

Со временем кадры города стали историческим документом. По ним мы можем судить о том, какой была красавица-столица тридцать, сорок, пятьдесят лет назад.

Интересно, какой бы увидел Рязанов Москву сейчас?