Дети ругаются матом

Многие до сих пор помнят времена, когда материться при женщине или ребенке было немыслимо. Прошло не так много лет. Мат все больше входит в нашу жизнь. Его можно свободно слышать на улицах, в транспорте, рабочих кабинетах. Да что там — нет-нет да и в школе, причем из уст ученика — взрослому. Что творится на переменах, чувствительным ушам лучше не слышать. Почему это происходит и можно ли отучить сквернословить ребенка? А что делать с подростком, который уже, как кажется, и слов-то других не знает? Об этом «Комсомолке» рассказала психолог, доктор психологических наук, профессор кафедры Научных основ экстремальной психологии МГППУ Марина Розенова.

Русский мат — занятный феномен. Появление ненормативной лексики исследователи языка связывают с древними ритуалами различных обрядов, которые сохранились в фольклорных формах, частушках и прибаутках.

Специалисты по языку отмечают свойство высокой эмоциональной заряженности нецензурных слов. Есть даже исследования¹, доказывающие, что брань помогает снять болевой синдром — то есть действительно дает обезболивающий эффект.

В силу этого свойства мат, как правило, используется людьми по ситуации: в напряженных или угрожающих моментах.

Также мат применяют в закрытых сообществах, например, в группах мужчин одной профессии, в качестве некоего маркера принадлежности к группе или кода определенных действий.

Ребенок развивается, растет и осваивает мир языка, в том числе и мир нецензурной речи. Но для каждого возраста это имеет разный смысл.

Например, трехлетка и даже ребенок лет до пяти хватает все слова подряд. Для него это способ изучения и мира, и себя в этом мире. Поэтому нецензурные слова он, как и все остальное, приносит домой и преподносит родителям.

— И здесь возникает нюанс: когда карапуз произносит матерное слово, а делает это он неосознанно и невпопад, то часто это выглядит комично. Взрослые улыбаются и смеются, таким образом эмоционально одобряют его поведение. Но говорят, что такие слова «нехорошие» и их нельзя произносить. Возникает противоречие в поведении родителя. Слова говорят одно — «нельзя», а на эмоциональном уровне сигнал совсем другой — это «весело», — говорит Марина Розенова.

Ребенок же ориентируется на эмоциональные реакции, ведь здесь они яркие и положительные, и делает вывод: «Надо побольше таких слов!», ведь это веселит и делает приятное родителю.

— То есть с малышами, когда они приносят неприличные слова домой, нужно правильно себя повести. Обратить внимание на это, но не слишком эмоционально, чтобы не фиксировать ситуацию и дать понять ребенку, что вам это неприятно и что такие слова не очень хороши и ему не надо их употреблять, — считает Марина Розенова. — Это требует терпения и такта, ведь ребенок будет пробовать эти слова неоднократно. Однако, как правило, такая работа со стороны родителя приводит к хорошему результату: попытки ребенка спровоцировать родителя угасают.

Самое интересное, что правильное поведение и реагирование родителя помогают справиться с детским матом даже в семьях, где кто-то из родителей может время от времени сам применять ненормативные слова.

По мере взросления, с пяти до семи и далее, до 11-12 лет, ненормативные слова выступают способом нарушить запрет, выйти за рамки, поэкспериментировать с последствиями, почувствовать свои новые возможности и состояния.

— Поскольку в эти годы чаще всего применение матерных слов фрагментарно и ребенок по-прежнему сильно связан и эмоционально зависим от родителя, здесь вполне можно обойтись спокойным напоминанием о том, что следует стараться не говорить эти слова. А в качестве аргумента использовать критерий «некрасиво». Этот критерий понятен, не давит и легко принимаем — не вызывает протеста, — говорит Марина Розенова.

Кроме того, одновременно надо помочь ребенку осваивать этот мир, развивать мышление и речь, улучшать коммуникацию с окружающими и чувствовать себя увереннее. Когда ребенок чувствует себя более спокойно и уверенно, в этих эмоционально заряженных словах у него не будет надобности. Во всяком случае это не станет проблемой.

С подростками вопросы ненормативной лексики решать сложнее.

— Для подростков это и способ показать принадлежность взрослому миру, мол, «я уже не ребенок», и способ выделиться, преодолеть неуверенность и слабость, и механизм почувствовать себя сопричастным со своими сверстниками, с их тусовкой, и возможность привлечь внимание. Так подросток подает сигнал: «Это я, заметьте меня». Кроме того, это способ разрядки того невероятного напряжения, которое физически и психологически бушует в мире подростка, — объясняет Марина Розенова.

Важно научить подростков различать ситуации, где они могут и не могут использовать данную лексику. В нашем обществе есть отчетливый запрет говорить таким языком в школе, дома с родителями и близкими, в общественных местах, с незнакомыми людьми. Но при этом нет отчетливого формального запрета на использование мата между собой, когда это «никому не мешает». Довольно долго такая политика работала.

Мы видим: матерные выражения у подростков, молодежи настолько плотно вошли в обиход, что юные джентльмены и леди на нем попросту говорят. А не ругаются с помощью непечатных выражений.

1. Дает о себе знать общее раскрепощение и более свободное поведение человека в принципе. У нас в обществе сейчас значительно меньше ограничителей, больше внимания к правам и свободе личности. Не принято одергивать чужих сквернословящих подростков. Сами говорим, что на язык придется.

2. Высокий уровень требований к человеку и напряженность жизни. Отсюда потребность в быстрой эмоциональной разрядке. Так и тянет выругаться, хотя, конечно, если не следовать за первейшими позывами, есть и другие способы переключиться.

3. Значительный уровень противоречий в обществе и нерешенных проблем. Это важный источник разрастания масштабов ненормативной лексики среди взрослых и подростков. Что называется, хочешь не хочешь, а других фраз для описания ситуации иной раз и не подберешь.

4. Проблемы в схеме воспитательной работы с подростками и детьми в системе «семья-школа».

Как говорится, воспитывать надо, пока чадо лежит поперек лавки. С молодыми людьми в середине второго десятка жизни работать придется уже системно.

1. Можно поизучать и заинтересовать ребенка, что есть в науке о ненормативной лексике. Ведь когда мы знаем о каком-то явлении много, оно перестает действовать на автоматическом и примитивном уровне. Появляется выбор, и подросток уже не так оказывается привязан к этим языковым форматам. Возникает ситуация: «Эти слова можно знать, но необязательно их применять».

2. Важно укреплять личность подростка, помогать ему развиваться. Если он не чувствует себя покинутым и беззащитным, не нужны экстраординарные способы самоутверждения. Плюс очень важный аспект — укреплять и развивать самоконтроль подростка.

3. Нужен важный разговор по поводу личности подростка, его планов, того, что родителю хотелось бы радоваться за его успехи. В общении важно подчеркнуть взросление молодого человека, его большую ответственность, его силы и способности.

— Общий тон разговоров должен быть не запретительным, а ориентирующим и помогающим понимать свою индивидуальность, свои способности, умение повышать компетентность жизненную и учебную. И на этом фоне стоит снова задать эстетический критерий: «Некрасиво сквернословить, у тебя достаточно возможностей и без этого чувствовать себя нормально», — поясняет Марина Розенова. — Работать с нецензурной бранью крайне важно. Наша речь и наше мышление связаны, и если мы уплощаем и огрубляем свой язык, мы огрубляем, примитивизируем всю эмоционально-интеллектуальную сферу личности. Так что бороться с этой проблемой можно и нужно.