За драматическими событиями 2020 года как-то незамеченным прошел юбилей многих российских компаний. Тех, кто не просто прошел через горнило 90-х, но и не менее успешно дошел до наших дней.

Сегодня мало кто помнит тот факт, что тогда, 30 лет назад, из всего вороха проблем, который получил советский народ в результате комбинации многолетнего застоя и стремительной перестройки, наверное, самой болезненной был продовольственный кризис. С конца 1989 года карточная система распределения основных продуктов питания становится повсеместной, а дефицит все разрастается. Осатаневшее от хлеба с маргарином и вечного филе минтая вместо колбасы население проклинает плановую систему снабжения и ставшую очевидной неспособность социалистического строя наладить выпуск товаров народного потребления нужного качества и ассортимента. Да и в Политбюро уже ясно понимают, что без мощного потока импортной техники, ширпотреба и еды страна просто не выживет.

В 1990- м году в Большом Кремлевском дворце открылся Первый съезд народных депутатов РСФСР

Январь 1990 года начинается с переговоров СССР и ФРГ о продовольственной помощи. В итоге западные немцы отправляют в стан «идеологического врага» тысячи тонн свинины, тушенки и сухого молока, Горбачев же в ответ обещает не препятствовать объединению двух Германий.

Еще одна проблема состоит в том, что долгие годы в Советском Союзе существовала государственная монополия на внешнюю торговлю. А тяжеловесная, неповоротливая госмашина, конечно, не могла удовлетворить разнообразные запросы ни у нас, ни «за бугром». Страна нуждалась не только в мясе и консервах, но и в компьютерах, бытовой химии, да тех же джинсах. В то же время советскую продукцию, востребованную в капиталистическом мире – например, удобрения, – нужно было еще продвигать, а для этого у партократов не хватало предпринимательской жилки.

Сейчас историки точно знают, что решение о либерализации внешней торговли было принято советским руководством еще в сравнительно благополучном 1986 году. Но шли к этому поэтапно. Сперва разрешили торговать с иностранцами на уровне отдельных предприятий (которые, конечно, при этом оставались государственными), потом дали возможность создавать совместные предприятия с западными партнерами.

Но даже эти первые шаги по установлению цивилизованного экспорта-импорта натыкались на катастрофическую юридическую и деловую безграмотность советских руководителей заводов и фабрик. Даже необходимость составить контракт на поставку товаров вызывала оторопь, не говоря уж о такой «невидали», как страхование грузов.

В позднем СССР возник дефицит еще одного рода – нужно уже было работать по законам бизнеса, а людей, умеющих это делать, было очень мало. И каждый из них на вес золота.

На Пушкинской площади в Москве - первый советский «Макдоналдс»: ради заморских гамбургеров люди готовы были стоять часами.

Сегодня принято поругивать тех обладателей партбилетов, вчерашних комсомольцев, которые первыми бросились в капиталистические товарно-денежные отношения. Дескать, слишком уж быстро переприсягнули. Но без них, первопроходцев, государство как раз в тот момент существовать и не могло. Неудивительно, что в коммерческую сферу в первые месяцы девяностых годов ушли самые талантливые и образованные чиновники той поры.

И тогда это не воспринималось как предательство идеалов. Наоборот – интересный почин. Достаточно вспомнить одного из первых советских миллионеров Анатолия Писаренко, который со своей зарплаты в кооперативе «Техника» заплатил совершенно немыслимые по тем временам 90 тысяч рублей в качестве партийных взносов (средняя зарплата была 300 рублей). Сколько это вызвало шума в газетах!

Первый советский миллионер Артем Тарасов был звездой экранов и подающим надежды политиком. Но олигархом так и не стал...

Та «Техника» стала настоящей кузницей кадров для российского бизнеса. Фотографии председателя кооператива Артема Тарасова не сходили со страниц прессы, а сам он быстро ушел в политику, став в 1990 году народным депутатом РСФСР, а потом на него завели уголовное дело, и он эмигрировал в Лондон. В сотрудничестве с его кооперативом начинались карьеры будущего миллиардера Виктора Вексельберга и создателя первой товарной биржи в СССР «Алиса», а ныне крестьянина-эксцентрика Германа Стерлигова.

Хотя в целом переток из советской номенклатуры в бизнесмены был все же достаточно редким явлением (тут первенство надо отдать бесчисленным НИИ, откуда вышли Борис Березовский, еще один биржевик Константин Боровой, создатель Mail.ru Юрий Мильнер и многие другие). Своего рода «хет-трик» сделал Петр Авен, сперва перешедший из Института системных исследований Академии наук в правительство Гайдара (также известное как «правительство младших научных сотрудников»), а потом успешно телепортировавшийся в банковский бизнес.

Если посмотреть на список других известных российских компаний, созданных в том рубежном 1990 году, можно увидеть, как их корпоративная история откликается на историю страны. Фармацевтический гигант «Протек», который в ноябре того года основали выпускники МФТИ Вадим Якунин и Григор Хачатуров, начинался с фирмы, которая ввозила в Россию зарубежные ЭВМ и программное обеспечение к ним. Параллельно молодые предприниматели подвизались с туристическим бизнесом – только что упавший железный занавес сулил большие перспективы в этой сфере. И лишь через пару лет бизнесмены открыли для себя новую нишу – импортные лекарства, которых в девяностых, как и много чего еще, в молодой российской демократии отчаянно не хватало.

Владимир Потанин (справа) стал показательным примером советского чиновника, организовавшего успешный бизнес. Его соратник по «Интерросу» Александр Хлопонин (слева), наоборот, из предпринимательства ушел во власть, успев поработать губернатором, полпредом 30 лет спустя и вице-премьером федерального правительства.

Показательным примером бывшего госслужащего, создавшего успешный бизнес, можно назвать Владимира Потанина. Ровно 30 лет назад, в 1990 году, он, выпускник МГИМО, имеющий за плечами большой опыт работы в сфере внешнеэкономических связей СССР, организовал консалтинговую фирму «Интеррос», которая занималась сопровождением импортных операций первых российских бизнесменов. Здесь Потанину пригодился полученный им на госслужбе опыт работы с западными партнерами – в то время мало кто из российских предпринимателей знал «механику» ведения внешнеторговых сделок. Позже компания Потанина приросла банком «Онэксим», первой в стране страховой компанией, негосударственным пенсионным фондом. За 30 лет «Интеррос» создал с нуля множество банковских, промышленных и инфраструктурных проектов, превратил в «голубую фишку» планово-убыточный в советское время «Норильский никель» и вновь созданную компанию «Полюс-золото», построил горный курорт «Роза Хутор» в Сочи, активно инвестирует в сферу высоких технологий.

С внешнеторговых операций начиналась и история «Реновы» как советско-американского предприятия, которое в 1990-м создали уже упомянутый Вексельберг (работавший до того завлабом конструкторского бюро) и его однокурсник, эмигрант Леонид Блаватник. Первый капитал приятели сколотили на том, что выгодно продавали за океан медную жилу из использованных силовых кабелей, но по-настоящему поднялись на поставках в Россию все той же оргтехники, которую даже не продавали («живая» наличность в достаточном количестве тогда мало у кого была), а обменивали на приватизационные ваучеры.

Переход к частным собственникам позволил превратить многие плановоубыточные советские предприятия в «голубые фишки» и лидеры мирового рынка. На снимке - Норильский комбинат времен СССР

Конечно, были примеры удачного вхождения в рынок предприятий, построенных на советском базисе. Так, например, в конце 1990 года первые партии пенного напитка отгрузил со своих линий пивоваренный завод «Балтика». Его неспешно строили 12 лет – по всем канонам плановой экономики. Зато очень быстро и успешно приватизировали, когда появилась такая возможность. В результате контрольный пакет оказался у скандинавского консорциума Baltic Beverages Holding (позднее вошел в состав Carlsberg Group) – один из немногих примеров действительно успешных иностранных инвестиций в российское производство.

Если смотреть ретроспективно на тридцатилетие крупного российского бизнеса и снять идеологические линзы, хорошо видно, что настоящий успех пришел к тем компаниям, в которых сочеталось государственное мышление и железная предпринимательская хватка. С высоты наших дней можно долго рассуждать, что могло пойти лучше или хуже, но факты остаются фактами. Благодаря тем первопроходцам крупнейшие российские предприятия в сфере металлургии, нефте- и газопереработки стали важнейшим звеном глобальной производственной системы и, что важно, современными, социально ответственными предприятиями. В России появились «голубые фишки» – промышленные и финансовые компании, научные центры и курорты мирового уровня. Окреп современный технологичный банкинг. Вернулись и забытые после 1917 года традиции меценатства с благотворительными фондами, вкладывающими миллиарды рублей в поддержку талантов, сохранение национальной культуры и развитие социальной инфраструктуры. Не такой уж и маленький путь «всего-то» за 30 лет!

Словарь российской экономики в 1990 году

– первые робкие попытки установить рыночный курс доллара. Предприятия-экспортеры продавали часть своей валютной выручки другим предприятиям под строгим присмотром государства, но в формате свободных торгов. Объем операций был незначительным. Но важна была объективная оценка стоимости российской валюты. Уже на первом аукционе за доллар в среднем давали 9 рублей, притом что официальный курс составлял тогда 60 копеек. 1 ноября 1990 года Горбачев официально ввел в стране коммерческий курс доллара, который первоначально был установлен на уровне 1 рубль 80 копеек.

– американские куриные окорочка и, шире, вообще дешевые и не всегда хорошего качества продукты из США, которые поставлялись в СССР, а позже в Россию в рамках торгового соглашения, подписанного в июне 1990 года. Пустующие прилавки создали взрывоопасную ситуацию в стране, а падение цен на нефть не давало возможности закупать продовольствие за границей в прежних объемах. На протяжении всего 1990 года Горбачев просил западные страны о предоставлении стране кредитов, в том числе в «натуральном виде», обещая в ответ идти на политические уступки: демократизацию общества, ослабление давления на прибалтийские республики, прекращение помощи Кубе и т. д.

– программа перехода от социализму к рынку, предложенная академиком Станиславом Шаталиным и экономистом Григорием Явлинским. Должна была действовать с конца 1990 года по середину 1992 года. Предусматривала масштабную приватизацию и либерализацию цен (именно в таком порядке, в отличие от реформ Гайдара). Принята так и не была в результате борьбы Горбачева и Ельцина за лидерство.