Я был сокамерником Ходорковского

Петр Щедров чувствовал себя рядом с олигархом букашкой...

Сокамерник Михаила Ходорковского Петр Щедров, отсидевший за мошенничество в общей сложности 18 лет, недавно вышел на волю и... явился к журналистам. Сам, без конвоя. Предъявил подлинные документы, подтверждающие факт нахождения с олигархом в одной камере, и запросил с корреспондента «три тысячи за интервью».

- Долларов?! - схватился я за сердце.

- Ну что вы, я же не сумасшедший! - успокоил меня сокамерник олигарха.

«Меня даже сторожем на работу не берут, - объяснил свою меркантильность бывший зек Щедров. - А работать «по специальности» уже не могу. Стар. Нет куража, каскада нет! Кстати, в том, что я продал вам интервью, возможно, и кроется причина: почему именно меня посадили в одну камеру с Ходорковским.

- ?!!

- Продать что-то я могу, но просить - никогда. А перед соблазном что-то выпросить у Ходорковского не всякий устоит. Я даже слышал, что одного из сокамерников Михаилу Борисовичу пришлось ставить на место. Ходорковский прямо сказал ему, что пресмыкаться перед ним бесполезно.

Хотя, думаю, наверняка учитывалось, что у меня два высших образования, судимость по той же 159-й статье (правда, моя история попроще - невозврат крупной суммы денег), характер спокойный, уравновешенный и внешность для «сидельца» нетипичная.

Кстати, наш сосед по камере, 38-летний Слава (фамилии не помню), сторож склада с наркотиками, тоже вполне подходил для соседства со знаменитостью. Он никто - просто милый приятный человек. 16 - 18 часов в сутки Слава не поднимался с койки и просто смотрел или в телевизор, или в потолок.

Иногда он матерился...

- То есть для Ходорковского подбиралась комфортная компания?

- Ну они же имеют в виду, что у него 20 - 30 адвокатов, которые, если что, поднимут шум на весь мир!

- Как ваша камера встретила олигарха?

- Это было где-то 23 - 24 июня прошлого года. В этот момент нас в четырехместной камере было двое - я и Слава. Открылась дверь, и вдруг вошел он. В руках большие сумки и какая-то этажерка для фруктов. Занял две койки (спал Ходорковский на верхней, нижняя служила полкой для книг и бумаг.) С улыбкой представился: «Я Ходорковский Михаил Борисович». Они обнялись со Славой, как старые знакомые, так как раньше сидели вместе в другой камере. Слава мне рассказывал, что был с ним с первых дней, когда Михаила Борисовича арестовали. Ходорковский первые два дня заключения переживал очень тяжело - не вставал с кровати и почти ничего не ел.

Но при мне таких нервных срывов не было. После суда в камеру Ходорковский входил с неизменной солнечной улыбкой и спокойно рассказывал о слушаниях. Причем это иногда совпадало слово в слово с газетными отчетами, которые я читал на следующий день.

- На здоровье Ходорковский не жаловался?

- Однажды обмолвился, что плохо спит. Я попросил жену прислать успокоительные травки. Ходорковский внимательно относился к своему здоровью. Например, старался, чтобы в камере всегда был свежий воздух. У нас всегда работали три вентилятора вне зависимости от погоды. Даже когда мы ходили по камере в одних плавках.

- По фене в камере разговаривали?

- У нас это не было принято. Но иногда Ходорковский все-таки матерился. Когда читал что-то нехорошее о себе в газетах. Однажды был вне себя после какой-то телевизионной передачи.

- Наверное, появление в вашей камере олигарха сделало ее скатертью-самобранкой?

- Никаких послаблений не было. Скорее, наоборот. До появления Ходорковского с воли разрешали передавать холодильники, телевизоры, вентиляторы. Но, когда Михаил Борисович написал заявление на холодильник, ему отказали. Я написал на вентилятор - отказали. Затем пришел начальник изолятора и сказал Ходорковскому: «У нас нет возможности разрешить вам свою технику. Напишите заявление об аренде». Так у него появился казенный холодильник, который он полностью забил своими любимыми йогуртами. А за аренду надо платить. Я, например, платил за единственный в нашей камере телевизор 18 рублей в сутки. Кстати, не разрешили Ходорковскому еженедельно выбрасывать свои тренировочные костюмы (местная прачечная стирала неидеально), дескать, вещевая передача только два раза в год. Но элитное постельное белье прекрасного качества выбрасывать каждую неделю разрешили.

...к баланде не притрагивался...

- А за что еще платил тюрьме олигарх?

- Если честно, в том числе и за нас со Славиком. Он оплачивал наше посещение спортзала (три тренажера, две штанги и гантели) - 108 рублей за сеанс. Кроме того, мы могли заказать себе продукты из тюремного магазина, который имел фантастический для этой системы ассортимент! 700 наименований!!! Помню, в первый раз мы пошли в магазин. У меня были деньги, а у Славика не было. Ходорковский сделал заказ и передал прайс Славику, мол, заказывай что хочешь. Ну Славик и заказал - не только на себя, но и на меня. Мне стало неудобно, и я сказал об этом Ходорковскому, когда мы занимались в спортзале. Тот только поморщился - не волнуйтесь, не напрягайтесь. Деньги есть.

- И чем ваш сосед питался?

- Меня потрясла его диета. Ходорковский удивительно мало ел. Раз в день. К тюремной баланде он даже не притрагивался. Утром он шел на часовую прогулку, весь день проводил с адвокатами, а вечером усталый приходил в камеру. Читая газеты и письма, он вытаскивал из холодильника пакетики с обычным набором - помидоры черри, огурцы, зелень, копченый сыр всевозможных видов. И только раз в неделю он позволял съесть себе кусочек курицы. Я предлагал ему сварить супчику на кипятильнике, но Ходорковский отказался.

- Он что, вегетарианец?

- Нет. Ходорковский делал это намеренно. Он сам мне рассказывал, что он большой любитель посидеть за хорошим столом и выпить водочки. И, по-моему, такой диетой он готовил себя к возможным лишениям, которые могут ждать его в будущем.

- А может, он просто боялся яда?

- Таких ужасов в этом спецучреждении быть не может. Сюда не помещают людей, с которыми вдруг что-то может произойти. СпецСИЗО 99/1 Минюста России - единственное в своем роде.

Маленькая тюрьма на пару десятков камер, где отношение к заключенному вежливое до приторности. Только на «вы», только «будьте любезны», «извините, пожалуйста»... Когда меня сюда привезли, сокамерники сразу сказали: «Знаешь, а здесь не бьют!»

- Ходорковский подозревал, что среди его соседей - сотрудник спецслужб? Или в переводе на лагерный язык - «наседка».

- Чушь это собачья! В наше-то время технического прогресса... Этот миф обычно распространен у новичков через 6 - 7 месяцев заключения...

...мыл полы одной ногой...

- Судя по всему, в камере олигарх был в авторитете...

- У нас была вполне демократичная камера. Да, Славик мыл полы, но не потому, что его кто-то заставлял. Он уважал мою старость и величие Ходорковского. Например, ушли мы с Михаилом Борисовичем в спортзал, а он пол моет. «Ну вот вы, Слава, опять!» - ворчит Ходорковский, но тряпку не отбирает...

Не забывайте, что он много работал с адвокатами и находился в камере только вечерами и по воскресеньям. А людей, которые так много работают в деле, в тюрьме не принято занимать уборкой.

- Видимо, и туалет чистил безотказный Славик...

- Нет, я никому не позволял это делать и чистил сам. Я очень брезгливый человек и считаю, что туалет должен быть в идеальной чистоте. Но генеральные уборки делали вместе.

- И Ходорковский мыл полы и туалет?

- Не мыл. Стены, кажется, протирал... Хотя, бывало, разольет что-нибудь на пол, кинет на лужу тряпку, ну и повозит ее немного ногой.

- Ну и как вам сокамерник Ходорковский?

- Это подарок! Ничем нас он не напрягал. Например, я очень много курю. А он закурил только недавно в следственном изоляторе - несколько сигарет в неделю легкого «Парламента». Я спросил, не мешает ли дым. Ходорковский меня успокоил: «Не парьтесь, Петр Владимирович (мы с ним друг друга только по имени-отчеству величали), меня это совершенно не волнует».

Но самое главное - с Ходорковским было приятно поговорить. Поверьте, встретиться в камере с интеллигентным человеком - дорогого стоит!

- И о чем вы разговаривали?

- О литературе, о философии, о религии, о политике.

- О политике? С этого места поподробнее: многих интересует, какие планы у Ходорковского, например, на 2008 год?

- (Раздраженно.) Вы мне сначала объясните: каким образом я смог произвести на вас впечатление идиота? Вы думаете, если бы на самом деле Ходорковский поделился со мной своими планами, я бы вам рассказал? Скажу только одно - он мечтает создать университет. Бросить все к чертовой матери! Все виды бизнеса, политику...

- Давал ли он оценки того, что происходит в стране?

- Не помню. Я сам не спрашивал. Задавать вопросы там вообще не принято... И вообще - лучше не знать! Подальше быть от этого. Кстати, от Ходорковского тоже. Я ему так и сказал. Посмеялись. Он вообще человек с хорошим чувством юмора.

- Философствовали о чем?

- Ходорковский уверен, что на свете нет незыблемых истин. Он против каких бы то ни было формулировок. «Вместо формулы я лучше объясню, как я это вижу, - говорил Ходорковский. - Человеческое знание за века изменилось, и формулировки уже никуда не годятся. За ними теряется истина».

Но больше говорили о религии. Михаил Борисович считает, что Русская православная церковь очень виновата перед своим народом. Она предала народ светской власти и со времен Петра поддерживает ее во всем. Ходорковский считает, что Церковь должна быть более самостоятельной. Кстати, Михаил Борисович - православный человек, и в тюрьме он встречался с одним из высокопоставленных иерархов церкви. Ходорковский потом просил о второй встрече, но ему почему-то отказали.

...и называл себя публичным

- Говорят, Ходорковский в камере читает книги в стиле фэнтези?! Как-то несерьезно для олигарха!

- Представьте, в 14 - 15 лет, когда складываются приоритеты в литературе, как ему было достать книгу с этим жанром?! Тем более что ему всегда не хватало времени - стройотряды, БАМ, молодежный центр, МЕНАТЕП, «ЮКОС». И вот наконец появилось время все это читать.

- Рассказывал он вам о своем прошлом?

- О БАМе. Причем иногда истории не очень веселые. Например, как он раненого товарища после драки на спине к врачу тащил.

- Ну хоть чем-то вас Ходорковский раздражал?

(После большой паузы.)

- А почему вы не хотите спросить меня: понравился ли Ходорковский мне или нет? Вы как будто решили, что он мне понравился?

- Вы все интервью говорите о Ходорковском только хорошее!

- Я вам говорил, что никаких претензий к нему у меня нет как к со-ка-мер-ни-ку! Но он не девица на выданье! Мне многое могло и не нравиться. Например, как он держит людей на дистанции. Я старый человек и считаю так: дистанцию держать, конечно, надо. Но только тогда, когда надо. В тюрьме беда у всех - можно иногда и участие проявить. Ходорковский слишком много подтрунивал над бедным Славиком, который, ожидая суда, был ни жив ни мертв от страха.

«Я хоть и неопытный человек, но уже знаю, что в тюрьме трудно только первые пять лет! - говорил ему Ходорковский. - Дадут тебе ну десять, ну двенадцать - подумаешь!» Я однажды попросил его быть со Славиком поаккуратнее. Но Ходорковский, как обычно, только отмахнулся, мол, все будет нормально. Кстати, я тогда не знал, что Ходорковский оплатил ему адвоката. Славик как-то рассказал ему о том, какого защитника он собирается нанять, и Ходорковский, одобрив выбор, по своей инициативе выделил деньги. Адвокат оказался действительно хорошим - Славик получил условный срок.

- Благородный поступок!

- Согласен. Но это и объясняет его отношение к несчастному сторожу Славе. Я мог заплатить за себя, и, вероятно, поэтому Ходорковский относился ко мне более уважительно. У меня вообще сложилось впечатление, что Ходорковского мало волнует чья-то из наших судеб.

- Но такому человеку, который ворочает миллиардами долларов, можно это простить?

- Можно. Но букашка, которую вы давите, не испытывает от этого восторга. Я не могу обвинить его в том, что он не помогал нам. Помогал! Но эта дистанция между ним и нами, смертными, меня смущала.

Хотя, знаете, Ходорковский часто называл себя «публичным человеком». И как-то сказал мне: «Публичные люди не могут быть хорошими или плохими».

- Вам хотелось бы снова встретиться с Ходорковским уже на свободе?

- Конечно. Но столько лет я не проживу...

Владимир ВОРСОБИН.

Инна Ходорковская передает мужу овощи и фрукты

Супруга Михаила Ходорковского Инна на свидание к мужу ходит раз в месяц, а два раза в неделю отправляет ему продуктовые передачи. Каждый раз она собирает их сама, так как никто лучше нее не знает предпочтения мужа. Впрочем, независимо от того, к какой пище Ходорковский привык на воле, в тюремной камере он получает только разрешенные продукты, которые занесены в специальный список-перечень. Этот список не менялся с 1930 года.

Видимо, поэтому зимой заключенным нельзя передавать, например, огурцы и помидоры. Салатный лист тоже запрещен, а вот укроп и петрушку - можно. Зато на лето эти запреты не распространяются, поэтому сейчас в основном Инна Ходорковская передает мужу свежие овощи, фрукты и лекарства.

А однажды, накануне Пасхи, ей даже разрешили передать не значащийся в перечне пасхальный кулич. Работники СИЗО, как говорится, пошли навстречу. Но других поблажек здесь не делают, так что приходится Ходорковскому обходиться без деликатесов.

Ольга ВАНДЫШЕВА.