Полмиллиона НЕГРов* по-прежнему продолжают жить в СССР

Этот плакат, вывешенный в центре Таллина, призван был стимулировать изучение эстонского языка...

...Мы не успели рассориться только потому, что не было времени.

Рига, сижу в редакции газеты «Суббота» и слушаю, как человек с вполне русскими именем и фамилией по-русски же нарезает такие фразы: «Когда я в России - я не воспринимаю русских как своих соотечественников. Я хихикаю, читая вывески «Гастроном» и «Промтовары»! Нам, русским из Прибалтики, на исторической родине зачастую нужен переводчик, потому что мы для вас - иностранцы!»

Потом кто-то кому-то звонит, все разбегаются, презентованная человеком книжечка стихов летит на дно сумки, и только вечером я наконец читаю ее название - «Грамматика слуха» - и обнаруживаю, что автор - Евгений Орлов - настоящий русский поэт! Хотя бы потому, что написал следующие строчки: «Где русский подобен грузинскому вину голландского разлива - не тот вкус, не тот запах и цена, зато упаковка...»

Более точного определения балтийским русским дать было невозможно.

НЕГРы с нашего двора

О русских Прибалтики писано и сказано столько, что добавить уже почти нечего. Напомним некоторые факты новейшей истории: большинство тамошних наших соотечественников «поющие революции» поддержали - кто открыто подписывал письма за независимость Латвии, Литвы и Эстонии, кто молчал, выжидая, что из всего этого получится. Получилось следующее: здесь никто никого не убивал, но бывшие союзные «сестры», воспользовавшись потрясающей толерантностью инородцев, придя к власти, немедленно объявили их вне закона, наделив всеми правами только потомков тех, кто проживал здесь в 20 - 40-е годы - то есть латышей, эстонцев и небольшую часть местных русских. Все остальные же должны были демонстрировать лояльность, учить песенки на национальных языках и сдавать экзамены. Сделано это было прежде всего из экономических соображений - чтобы не подпустить чужеродные массы к приватизации советского имущества. Плюс ко всему все эти справки-экзамены и штрафы языковых инспекций - важная часть национальной экономики: количество чиновников эстонского Департамента гражданства и миграции, например, сопоставимо с численностью всей эстонской армии... Литва в этой опере не участвовала, дав в начале 90-х гражданство всем, кто его хотел. Но не потому, что она такая хорошая, - в отличие от Латвии и Эстонии Литве с безусловным возвращением в довоенное прошлое следовало обращаться крайне осторожно, хотя бы потому, что до войны Литовская Республика была на треть худее, чем сейчас. Латвия же с Эстонией на своих русских «оторвались» по полной программе, вручив фиолетовые и серые паспорта «неграждан» примерно одному миллиону человек. Часть этих людей уехала в Россию и на Запад, другая послушно сдала экзамены и натурализовалась, как того требовал закон, еще часть приняла российское гражданство. Неприкаянными остались в общей сложности 555 тысяч человек: 418 тысяч в Латвии и 137 в Эстонии, именно их и имеют в виду правозащитники, выступая в Парламентской aссамблее Совета Европы и говоря о лишенных гражданских прав балтийских русских. Время от времени на стороне их гонителей - латышей и эстонцев - выступают и наши демократы. «Учите местные языки, - поучают они соотечественников, - и будет вам счастье». Но с момента распада СССР прошло уже почти 15 лет, за это время языкам можно было обучить даже собак - а ситуация почти не изменилась. То есть либо мы - нация дислексиков, не способных запоминать буквы и слова, либо у этого явления природы есть какая-то другая, еще никем не озвученная разгадка. Как бы там ни было, но это факт: в отсутствие войн и катаклизмов на восточной границе Европейского Союза сегодня проживает более полумиллиона человек, не принадлежащих ни одному из государств.

Что это за чудо-юдо, в мире не понимают. Гастарбайтеры? Нет. Беженцы? Нет. Неграждане в третьем поколении? Но это же юридический нонсенс!

Сами они называют себя просто и изящно: НЕГРами.

Чьи вы?

У латвийских «негров» паспорта фиолетового цвета, в которых так и указано: особая примета - русский... Они не могут голосовать на выборах, зато имеют право на консульскую защиту за границей. У эстонских - паспорта серенькие, а в особых приметах перечислены цвет глаз и волос. Одному моему знакомому по ошибке записали: глаза - коричневые, волосы - зеленые... Оговорочка по Фрейду - прибалтийские «негры», собственно, и есть самые настоящие инопланетяне - а как еще назвать людей, у которых на этой планете нет своей страны? Эстонским «неграм» дозволено голосовать на местных выборах, но зато отказано в государственной защите за рубежом. И в Латвии, и в Эстонии существуют запреты на профессии: «серые» и «фиолетовые» не могут служить в полиции, держать детективные бюро, занимать государственные должности и даже мыть полы в загсах. Правозащитники насчитали 70 различий в правах граждан и неграждан в Латвии и 45 в Эстонии.

- Наши русские... - начала было я задавать вопрос чрезвычайному и полномочному послу Латвии в России Андрису Тейкманису.

- Это НАШИ русские, - мягко поправил меня он.

Вот это да! Оказывается, мы с вами что-то важное пропустили...

За несколько последних лет в Европе много чего изменилось. Границы вот практически стерлись, и жители Латвии и Эстонии поехали работать за рубеж - в Ирландии и Британии их теперь целые кварталы. Рождаемость упала ниже нижнего. Иммигранты из исламских стран потихонечку потянулись. Короче, получилось следующее: впервые за много лет страны Балтии столкнулись не с безработицей, а с нехваткой рабочих рук. А, посмотрев репортажи о сож-женных арабами автомобилях в столице Франции, вдруг осознали, что автомобили жалко и что лучше уж «одомашнить» своих, русских, мигрантов, чем ждать наплыва других.

И начали «одомашнивать». Денег на интеграцию из Евросоюза вытянули целую кучу. В Риге придумали бесплатные экзамены-пробники, как при сдаче тестов на водительские права: вспомни детство, напиши диктант понарошку, проверь ошибки, а потом приди по-настоящему. «Получи латвийский паспорт и путешествуй свободно!» - весело призывает сайт латвийского Управления натурализации, намекая на приманку в виде безвизового проезда в 72 страны мира. За пару лет до этого Таллин украсили страшными плакатами: один называется «Развяжи язык» - на нем изображена страшная девушка, губы которой уродливо связаны узлом, отдаленно напоминающим то ли презерватив, то ли первомайский шарик; второй гласит: «Язык прокормит!» - на нем молодой человек несколько умалишенного вида радостно высовывает язык, как овчарка. Обе страны массу экзаменаторов подготовили на специальных курсах - а экзаменующиеся взяли да и не пришли... За прошлый год в Латвии и Эстонии вместе взятых натурализовалось всего 14 тысяч человек. При таких темпах - как подсчитали русские депутаты латвийского парламента - последний негражданин с территории Балтики исчезнет лишь к 2040 году...

Кот Матроскин себя не оправдал

- Кто эти люди, не сумевшие за 15 лет заработать себе даже паспорт, - типичные лузеры? - спросили меня не так давно более молодые коллеги, для которых история страны началась примерно с речи Ельцина на танке.

Я задумалась. Прожив в Прибалтике больше 10 лет и став свидетелем тамошних событий, я давно научилась отличать истинных неудачников от профессиональных русскоязычных плакальщиков, но даже мне трудно вынести однозначный приговор. Одно скажу точно: дело вовсе не в лингвистике, как это любят представлять в Москве и Брюсселе. Президент Латвии Вайра Вике-Фрейберга, к слову, за 9 лет жизни в Риге русский язык, на котором говорит 40 процентов страны, тоже так и не выучила, хотя пыталась и даже демонстративно читала вслух перед телекамерами «Кота Матроскина».

По данным социологических исследований, из всей этой полумиллионной беспаспортной массы государственного языка не знает лишь часть (7 процентов в Латвии и 22 в Эстонии). Для всех остальных сдать экзамен и поставить галочки под упражнениями - в принципе не проблема. Скажу вам больше - среди тех, кто гордо носит в кармане серокожую паспортину, например, мой первый учитель по-эстонскому, журналист Альберт Маловерьян, благодаря кому я в свое время намертво заучила все 14 эстонских падежей. Как-то в начале 90-х мы с ним из профессионального любопытства вместе пошли сдавать экзамен... Стыдно было всем, включая эстонских экзаменаторш, понимавших, что диктант и пересказ газетной вырезки в исполнении человека, который сам может принимать экзамены, - это цирк, в котором клоунада начинается с первого сказанного им на эстонском языке слова «Тэрэ»...

Еще смешнее получилось с его сыном Эдгаром, который, сдавая экзамен (через который прошли буквально все - языковой сертификат необходим при приеме на работу, хоть на место воспитательницы в русском детском саду, хоть на пост заведующего тюремной столовой. - Авт.), вынужден был хватать такси и мчаться домой за свидетельством о рождении, потому что экзаменаторы, послушав, как он говорит по-эстонски, постановили: «У эстонцев экзамен не принимаем!» Эдгар, к слову, тоже до сих пор «серый»...

«Я не иду за гражданством, потому что мне стыдно доказывать очевидное. Стоит ли паспорт того, чтобы проходить через эти муки? Язык не меняет ментальности и не является пропуском в высшее общество», - говорит Альберт Маловерьян спустя 13 лет после того нашего экзамена, который еще тогда давал и ему, и мне право получить синий эстонский паспорт. Но он нам, к сожалению, был не нужен...

То, что знание языка не является синонимом лояльности, в Прибалтике уже тоже начали понимать. Не так давно в Риге, например, отказали в гражданстве активисту латвийского движения в защиту русских школ Юрию Петропавловскому, с которым не рискуют вступать в публичные дебаты даже самые что ни на есть натуральные латыши - отучившись в Академии художеств на латышском, он может загнать в угол любого оппонента. Петропавловский переступил через гордыню и сдал все экзамены, но гражданство так и не получил, хотя осужден ни разу не был, идей национализма, коммунизма и фашизма не выражал (в законе записано именно так, через запятую. - Авт.). По большому счету латвийскому правительству следовало бы перед ним извиниться: дедушка Петропавловского, бывший священник колчаковского полка, был расстрелян в 1936 году военным трибуналом, которым руководил латыш Роберт Эйхе...

«Это единственный случай отказа в гражданстве за 12 лет», - примирительно сказала директор латвийского Управления натурализации Эужения Алдермане. Это правда. Но правда и другое: несчастный прибалтийский беспаспортный «лузер» на деле выглядит совсем не так, как мы его себе представляем: не ему не дают гражданство злые латышские и эстонские чиновники - а он сам его не берет из принципиальных соображений! Но почему?

«Мой лимит клятв уже исчерпан»

- Спасибо за то, что вы хотя бы об этом спрашиваете! А то за 15 лет у меня никто так ни разу и не поинтересовался - а хочу ли я вообще быть гражданином Латвии? - рассмеялся при встрече 52-летний инженер-энергетик из Риги Олег ГОЦУЛЯК. - Мне было понятно сразу, что я на эти процедуры не пойду никогда. Процесс натурализации - естественный для иностранца. Но Латвия - моя родина, и я никому ничего доказывать не буду. Не хочу сотрясать зря воздух: мой лимит клятв уже исчерпан. Не хочу повторять на экзамене по истории, что Латвия была оккупирована, потому что не считаю, что это так. Я жил тут и видел, что никакой оккупации не было. Не хочу давать лжеприсяги. Я не собираюсь никуда отсюда уезжать, но зато и выдворять меня некуда. В конце концов моей маме ничто не помешало без документов перейти в мир иной...

- Принять гражданство - то есть принять идеологию и согласиться с тем, что русские - люди второго сорта, - вторит ему и 45-летний журналист латвийской «Субботы» Михаил ГУБИН. За то, что он в 1991 году, служа в правительственной охране, защищал молодую латвийскую демократию и бегал под огнем в бронежилете, он получил награду - Медаль защитника баррикад. Что всего через год не помешало ему превратиться в «оккупанта» - как и все.

- На моих глазах стал рисоваться образ совсем других русских. Никто из латышской интеллигенции не выступил со словами: что мы делаем? У дома правительства стоял пикет с плакатом: танки с красными звездами покидают Латвию, и между ними бегут свиньи. Я это запомнил - хотя порой ловил себя на том, что иногда даже думал по-латышски. Во всех программах всех партий впечатаны слова про приоритет латышской нации. За счет кого? Меня? Я не приму гражданства, пока мне его не принесут. В чем мои неудобства? Пилотом авиации вроде быть не собираюсь, оружие покупать - тоже. В том, что голосовать не могу? Не смешите... Все уже давно привыкли к тому, что, если в правительстве нет ни одного нелатыша, - это нормально...

Коллега Михаила, журналист той же «Субботы» Андрей МАМЫКИН, на поколение моложе и потому прагматичнее:

- Я переступил через все унижения и получил гражданство, думая про себя так: вашу версию истории я вам расскажу, держа фигу в кармане, но голосовать за ваши партии не буду. После подачи документов мне сказали: «А сейчас мы проверим - не являлись ли вы агентом КГБ и держателем конспиративной квартиры?» Помилуйте, мне же было всего 15 лет, когда распался Союз!.. Потом нас, несколько человек, собрали, чтобы мы дали присягу - что-то типа клятвы юного пионера: обещаю, мол, за государство отдать жизнь... Пожилая тетушка-чиновница три свечки зажгла. Я читаю - а она плачет. Испугался: «Вам плохо?» А она: «Так хорошо, как вы, еще никто не читал!» Наивные, добрые тетки...

Я это сделал, но ни моя мама - ей 53, ни отчим - 68, ни дедушка, которому 88, никакие экзамены сдавать не пойдут, это точно.

...Пересказываю эти три истории чиновницам Фонда интеграции в соседней Эстонии - Хилле Хинсберг и Юлле Крафт. Объясняю: какие бы вы сейчас ни придумывали стимулы для того, чтобы местный люд массово пошел за гражданством, какие бы ни напечатали буклеты, первое, с чем вам придется сразиться - это с чувством обиды, с которым живут местные русские.

Они поднимают глаза и с искренним удивлением спрашивают: ДО СИХ ПОР?

Их родители свои обиды носили не 15 лет, а все 50 - пока Латвия и Эстония были в составе Союза.

Хорошенькая, что ни говори, перспективка...

* НЕГРы (сокращенно от «неграждане») - жители Латвии и Эстонии, не имеющие никакого гражданства.

Продолжение в номере за 12 мая.