Дочь миллионера Бондаренко и певицы Белоусовой: Из дома папы я хочу забрать только утенка

Женя очень любит маму. Но и папу - тоже...

Поездка в гости к Жене - еще одна наша попытка разобраться в громком конфликте, разгоревшемся между эстрадной певицей Еленой Белоусовой (по паспорту Савиной) и ее бывшим любовником-миллионером Виктором Бондаренко. Через суд они пытаются поделить общего ребенка - 6-летнюю Женю (подробно «КП» писала об этом 12 октября с. г. «Вдова Жени Белоусова: «Мой любовник-миллионер отбирает у меня дочь» и 13 октября с. г. «Любовник-миллионер вдовы Жени Белоусова: «Я не хочу, чтобы моя дочь снималась в порно, как ее мать»). Параллельно на Елену заведено уголовное дело по статье 158 часть 4 УК «кража в особо крупных размерах». Виктор обвинил бывшую любовницу в том, что вместе с ребенком она унесла антиквариата на 10 млн. рублей. Вечером 12 октября женщину задержали и посадили в КПЗ. («КП» от 14 октября «Любовник-миллионер упек вдову Белоусова за решетку» и «КП» от 17 октября «Вдова певца Жени Белоусова: «Отсидев в тюрьме, я буду только популярней!»).

Выслушав версии обоих родителей, мы пришли к выводу, что для полной картины не хватает только мнения самой Жени, и отправились в тайное убежище, где Елена прячет девочку от Виктора.

Итак, веселые обои, диванчик, а на нем веселая, пухленькая Женька. Хихикает, ластится к матери. Не забита. Отправляем маму на кухню - пить чай с бабушкой. А Жене вручаем карандаши - старый способ проверить эмоциональный настрой ребенка. Женька берет только яркие цвета, значит, депрессии нет. Но рисует только штампованные образы - сердечко, солнышко... Семью рисовать отказывается.

Первый рисунок - сердечко, в котором написано «Женя + мама».

- Ой, какое сердечко! Ты маму любишь, да?

- Да, я люблю маму и хочу с ней жить. Я ее никогда не брошу... - отрепетированно тараторит Женя.

Отрепетированно - не значит неискренне. Но, судя по дальнейшему разговору, видно, что у девочки есть четкое разделение: темы, на которые можно говорить, и комплекс тем-вопросов, на которые отвечать запрещено.

- А папу любишь?

- Не знаю.

- Ты на него сердишься? Он обижал маму?

- Не знаю.

Чем больше мы пытаемся достучаться, тем больше уходит в себя Женя. Такое ощущение, что в ее душе что-то поднимается в ответ. Протест, раздражение...

- Наверное, не надо нам с тобой об этом разговаривать, да? Ты сердишься?

- Просто вы такие вопросы задаете... Неудобные мне...

- Женька, прости, но это ведь простые вопросы. Что думаешь, то и отвечаешь.

- Нет. Для меня это очень-очень непростые вопросы.

Что это - результат постоянного давления на девочку или просто «защитный механизм», который включает ее детская психика, разобраться может только группа психологов. Мы же можем только догадываться по мелким деталям разговора.

Отходим от «опасных» тем. Болтаем о мультиках, о том, что и кто умеет...

- А я на лошади, знаешь, как хорошо умею кататься! - вспыхивают Женькины глаза.

- Не может быть! Ты же такая маленькая!

- Да! Умею! Я так люблю свою лошадь! Я на ней каждый день каталась...

- А где?

Оп! Происходит мгновенное превращение. Только что улыбавшаяся девочка натыкается на границу запрещенного и гаснет. Ведь любимая лошадь там, в прошлой жизни. И, уже открыв рот, чтобы ответить, Женя будто спотыкается и вновь переходит на голос робота:

- Не знаю.

- Как не знаешь? Не знаешь, где каталась?

- Не знаю.

Еще когда была маленькой, Женя придумала названия дому, где жили они - в Горках-10, и дому, где была мамина московская квартира. Первый назывался «красным» домом, второй - «зеленым». В «красном» доме Женя прожила всю свою жизнь, в «зеленом» была всего несколько раз. Но сейчас дома - это не просто дома, это олицетворение мамы и папы. И «выбрать дом» для Жени означает «выбрать родителя». Поэтому, даже обсуждая вроде бы неодушевленные вещи, девочка ведет себя нестандартно.

- Ты любишь «зеленый» дом? Тебе там нравится?

- Да.

- А ты любишь «красный» дом? - вновь закидываю удочку в Женино прошлое.

- Не знаю.

- Ну хорошо. А есть что-нибудь, по чему ты там особенно скучаешь и хотела бы сейчас забрать?

- Утенок и куколка, - еле слышно все же переступает «запрещенную» границу девочка.

Женька - молодец. Она выбрала единственный способ соблюсти нейтралитет в ссоре мамы с папой и при этом не свихнуться. Она пока держится, но смотреть на нее все же грустно.

Напоследок она нарисовала домик. С окнами, но без дверей, как безвыходное положение, в котором она сейчас оказалась. А родители продолжают бой. Идут два уголовных дела, рассматривается кассационная жалоба в суд, которую подала сторона Елены, недовольная решением Тверского суда.

Дай бог, чтобы у Жени хватило сил вынести все это и чтобы у ее «домика» появились наконец двери.

МНЕНИЕ ПАПЫ

«Отдайте мне дочь на месяц, и она будет говорить только про папу!»

- Да, сейчас Женя ничего не будет обо мне говорить, потому что боится рассердить маму! - переживает Виктор Бондаренко. - Даже в суде прокурор и специалисты из органов опеки признали мысль опросить сейчас Женю нецелесообразной. Ведь она просто маленький ребенок, который находится под прессингом психически нездоровой истерички, которая, чуть что, орет матом. Посмотрите протокол суда, как няни рассказывают, что Елена запрещала ребенку общаться с отцом по телефону. Как она орала на них, когда они все же давали Жене трубку. А вспомните запись, на которой я спрашиваю Женю, почему она мне не звонит, и она начинает плакать и отвечает, что мама на нее за это кричит. То, что сейчас говорит Женя, - это не ее слова, а заученный текст со слов Елены и ее матери. Отдайте ее мне, поверьте, через пару дней, если я захочу, то она также не будет ничего говорить про маму.

Другое дело, что у меня есть совесть, здравый смысл и любовь к Жене. Я бы никогда не стал вмешивать ребенка в нашу войну и настраивать ее против мамы. Я никогда не скажу Жене: «Твоя мама плохая», потому что ее это травмирует.