Катастрофа Ту-134 под Самарой: Старший брат вынес младшего из горящего самолета

Пассажиры рейса 471, разбившегося в субботу утром под Самарой, проявили настоящее мужество, помогая своим товарищам по несчастью выбраться из-под обломков разбившегося лайнера. Рассказывая об этом, самарский губернатор Константин Титов пообещал, что некоторые участники спасательной операции будут представлены к наградам. И сообщил:

- У нас в больнице лежат два брата - четырех и 16 лет. Так вот, подросток выбрался из-под обломков самолета только после того, как нашел своего младшего брата.

«Комсомолка» разыскала ребят в самарской больнице имени Пирогова. Алексей Глазычев - 16-летний школьник из Сургута - лежит в палате вместе со своим 4-летним братишкой Сережей.

- Мы летели из Сургута в Белгород к бабушке на каникулы, - рассказывает Алексей. - Мама не боялась отпускать Сережу со мной. Она психолог, научила меня, как себя вести в сложных ситуациях... Мы сидели с левой стороны. Я - у иллюминатора, Сережка - рядом.

За несколько секунд до катастрофы Алеша почувствовал сильный страх:

- Шли на посадку, все вроде бы было нормально, но все равно вдруг стало страшно. Может, это интуиция, а может, вспомнилась передача о катастрофах, которую я смотрел незадолго до каникул. Я взял Сережку за руку и крепко прижал его к себе. Он до этого капризничал. Не хотел, чтобы я его пристегивал, но я все-таки защелкнул ремень. Сразу после того, как я прижал Сережку, погас свет, и я почувствовал страшный удар. Потом узнал из новостей, что нас тащило метров 400. А мне показалось, что от удара до остановки прошло секунды три. Может, я терял сознание? Пока нас переворачивало, я даже не успел испугаться как следует. После того как самолет остановился, мы повисли почти вниз головой. Сережка кричал от боли: он висел на ремнях, ему сдавило живот. Ногу ему завалило обломками, какими-то вещами. Я раскидал в стороны обломки, освободил брату ногу, отстегнул его. Схватил на руки, закутал в свою куртку и через разорванную обшивку выбежал наружу. Я вообще ничего не повредил: только губы себе прикусил до крови, но не помню когда...

Когда маленького Сережу осматривали врачи, Алексей попросил сотовый телефон и позвонил маме. Сказал, что самолет разбился, но они живы.

- Младший просил приехать за ними на машине, - рассказала Елена Глазычева. - Он до сих пор в шоке, я не представляю, как везти его домой в самолете. Наверное, мы больше вообще летать не будем.

Женщина вылетела к сыновьям первым же рейсом.

- Не думаю, что совершил что-то героическое, - говорит Алексей. - Ведь это нормально - переживать за младших.

ИЗ ПЕРВЫХ УСТ

Мы попали в клок тумана

По мнению экипажа, основная причина аварии - плохая видимость. И в экипаже считают, что подвели наземные службы.

- Вы вот представляете, что такое «туман клочьями»? - сказал нам (на условиях анонимности) один из членов экипажа разбившегося Ту-134. - Так вот мне это ни о чем не говорит. А прогноз синоптиков был именно таким. Не зря про них все время анекдоты рассказывают. Выходит, мы попали в такой вот клок. А надо знать более четкие характеристики погоды.

Самолет пошел на снижение в районе села Кошки.

- Нам сообщили, что видимость составляет 4,5 тысячи метров. А самолет допустимо сажать при видимости до 550 метров. Представьте, какой запас у нас еще был. Это нормальная ситуация. Теоретически попадание борта в зону мертвого тумана в момент приземления должен видеть со своего рабочего места диспетчер. Но почему-то нас никто не предупредил. И поэтому самолет чиркнул крылом землю. Дальше все сработано верно: мы попытались выйти на второй круг. Это на тренировках доведено до автоматизма. Но было слишком поздно.

А В ЭТО ВРЕМЯ

Катастрофа - это не преступление, а ошибка

Cчитает гендиректор авиакомпании UTair

Поздно вечером в воскресенье представители аэропорта, компании UTair и госкомиссии по расследованию причин катастрофы пытались объяснить журналистам, почему разбился самолет.

Официальные лица пеняли на погоду. Правда, точные данные о скорости ветра, температуре, давлении, видимости и т. д. обнародовать отказались: секрет следствия.

Андрей Мартиросов, генеральный директор компании UTair, объяснил:

- Посадка проходила не просто при плохой погоде. Метеоусловия практически моментально изменились до критических. К сожалению, это невозможно спрогнозировать.

Cлова бортинженера Муратова, который заявил о проблемах в курсоглиссадной системе, Андрей Мартиросов попросил считать результатом шока:

- Подождем расшифровки бортовых самописцев, - сказал он. - По нашей информации, самолет был исправен.

Диспетчеров тоже вывели из круга возможных виновников: они не вели борт непосредственно перед посадкой, решение о посадке или заходе на второй круг принимает только командир. Однако резких слов в адрес пилотов не прозвучало.

- Даже если выяснится, что экипаж предпринял действия, повлекшие негативный исход полета, мы будем считать, что это не нарушение, не преступление, а ошибка, - сказал Андрей Мартиросов. - Это была совершенно нештатная ситуация. Речь шла о десятых долях секунды.