Светлана Алексиевич: Сталинские лагеря люди выдержали с большим достоинством, чем испытание долларом

Самой заметной фигурой на Шестнадцатой книжной ярмарке «Книги Беларуси», которая проходила в Минске и завершилась в воскресенье, 15 февраля, стала белорусская писательница Светлана Алексиевич, приглашенная на выставку российским издательством «Время». Каждый день к Светлане Александровне выстраивались очереди поклонников, купившие первые четыре тома ее собрания сочинений.

О НОВОЙ КНИГЕ

- Я сейчас пишу новую книгу «Время сэконд-хэнд. Конец красного человека». Эта книга о той жизни, которую мы прожили за последние 20 лет нашей жизни. Для меня лично это были сложные годы. Думаю, каждый из нас этот путь прошел в одиночестве, потому что никогда еще не было возврата от социализма к капитализму. Лично я была к этому не готова, и каждый из нас не был готов. Хотя в Беларуси этот путь несколько заторможен, у нас существует такой авторитарный социализм. В России эти процессы происходят намного откровеннее, наглее и жестче. Тогда, в 90-е годы, мы были наивными людьми. Мы думали, что главное - чтобы рухнуло то, что нас стесняло, давило, заставляло жить в очень плоском черно-белом мире, и дальше будет очень новая прекрасная жизнь. Все оказалось жестче, страшнее. Где мы сейчас и что с нами произошло? Ни литература, ни власть, ни общество ответа не имеют. Мы не проговариваем свою историю, и в этом наша беда. Поэтому и дальше мы не можем пойти, потому что не знаем, что позади.

А такой разговор нужен. Мы оказались не готовы к материальному искушению, совершенно новому для нас, совершенно нас смявшему, поставившему под вопрос многие наши ценности, нашу культуру. Мне иногда казалось, что сталинские лагеря люди выдержали с большим достоинством, чем испытание долларом. Это желание нормальной человеческой жизни на какое-то время затмило все. И об этом моя новая книга…

О НАШЕМ БУДУЩЕМ

Я из тех людей, которые уже разочаровались в баррикадах. Я видела, как это происходило в Париже. Это все равно путь в никуда. Сейчас я живу в Берлине. Что я вижу из окна? Утром немцы с пакетами подходят к мусорным ящикам и начинают… строить свое государство. Как? Стоит пять контейнеров, в один нужно сложить пластиковые бутылки, в другой - стеклянные, в третий - живую органику и так далее. Если на работе их кто-то ущемляет, они самоорганизуются - два человека, три, тысяча - и отстаивают свои права. Власть будет такой, какими будем мы. И брать ее нужно гражданским путем.

У меня есть маленькая дача и сосед Петр Сильвестрович. Я могу объехать весь мир, а Петр Сильвестрович мне скажет: «А нам весь мир не указ. Вот мне принесли пенсию, и мне добра». Вот как пробиться к сознанию этого человека? Да, ему добра - шкварка и чарка, а его внуку - не дай Бог, если через 50 лет будет та же шкварка и чарка. Нам каждому нужно чувство ответственности. И все мои книги об этом. Я больше 30 лет веду хронику красной цивилизации. Мы все еще оттуда, из советского времени. Нам еще предстоит проделать этот путь.

О СОБРАНИИ СОЧИНЕНИЙ

В него вошли четыре книги: «У войны не женское лицо» - женщины на войне, «Последние свидетели» - война глазами детей, в ней я хотела снять традиционное восхищение войной, что именно так можно решить все проблемы, «Чернобыльская молитва» и «Цинковые мальчики» - о войне в Афганистане, когда у нас самих все трещало, а мы заставили своих мальчиков стать убийцами и делать мировую революцию на конце света. Я там была и помню, как крестьянам нарезали землю. Полковник меряет деревянным шагомером и говорит старику: «Это тебе земля». И мне переводят, что говорит крестьянин: «А ты что, Аллах, чтобы дать мне этот кусок земли?»

О КРИЗИСЕ

В Беларуси у меня сейчас не издается ничего. Но я надеюсь на кризис - то, что не сделала оппозиция, сделает он. Кризис возвращает нас на землю и говорит, что выживать надо каждому дома. Мы понимаем, что этот якобы праздник, который получился из ничего, на самом деле не состоялся. Быть человеком и устроить человеческую жизнь - адская работа.

О БУДУЩИХ КНИГАХ

Я все книги пишу не меньше 10 лет. Когда я допишу «Конец красного человека», в планах у меня еще две книги. «Чудный олень вечной охоты» - о любви: 50 мужских историй о любви и 50 женских. А седьмая книга - об уходе, о старости.

Почему книги о любви и о старости? Потому что человеческая жизнь вертится вокруг двух вещей - любви и смерти. Другого ничего нет. За годы жизни в Европе я поняла те вещи, которых мы не умеем. Идут по улице старые люди 70 - 80 лет, идут за руки. У нас такое можно увидеть? Как же надо красиво, дружески прожить жизнь, чтобы это сохранить? Хотя они живут там в очень жестком ритме, все время кто-то дышит в затылок. Мы живем чуть мягче. Но у них присутствует понимание счастья жизни, что есть твоя единственная жизнь, которую нужно радостно прожить. Зацепиться надо за семью, детей, внуков. Европейцы это умеют. Может приезжать хоть Кондолиза Райс, а он помнит, что сегодня обещал встретиться с сыном. Потому что этот малый круг - самый важный в жизни. В старости мы все одиноки. Но попутчиков нужно сохранять как можно дольше. Я видела перед концом жизни маршала Жукова. Ко мне из палаты вышел неухоженный старый человек, потому что когда-то во время войны он ушел к молодой женщине, она умерла, а семья ему не простила.

ОБ УВОЛЬНЕНИИ ЕЛИЗАРЬЕВА

Это человек мировой известности. По большому счету, людей, которые представляют Беларусь в мире, - полтора человека. Вдруг какой-то чиновник говорит: эпоха Елизарьева кончилась. Я была потрясена. Мы выброшены в огромный мир конкуренции. И взять с ходу этот уровень очень трудно. А Елизарьев ездил с труппой по всему миру. Мы и так как нация опоздали, мы решаем проблемы девятнадцатого века. Образование и искусство должны быть на первом месте.

Но самое удивительное, что все молчат. Я не друг этой власти, но она такая, какой мы ей позволяем быть.