Александр Генис: Водка была источником коммунизма

Он эмигрировал в США более 30 лет назад, но на редкость хорошо сохранился там ярым знатоком родной культуры. Близко общался с Довлатовым и Бродским. В соавторстве с Петром Вайлем выпустил два бестселлера по истории двух выдающихся явлений - «Русская кухня в изгнании» и «Родная речь Или уроки изящной словесности». В Россию писатель приехал нянчить новоизданное детище «Фантики». Это сборник рассказов о самых знаменитых полотнах русской живописи, которые любой из нас хорошо помнит с детства. «Утро в сосновом лесу», «Грачи прилетели», «Девятый вал», «Бурлаки на Волге» и еще шесть. Репродукции этих полотен мы встречаем повсюду: и в школьной библиотеке, и в привокзальном буфете, и в кабинете губернатора. Мы расспросили писателя, какие «коды» он обнаружил, разгадывая картины русских художников. Сколько лет было Татьяне Лариной? - Вы – знаток русской литературы. У нас в газете недавно развернулась дискуссия: сколько лет было Татьяне Лариной? Коронный вопрос. - Думаю, лет 20 к концу романа. - Литературовед Юрий Лотман приводит доказательства, что в начале ей было 17. Вы ближе к нему. А у Пушкина звучит загадочная фраза про «девочку в 13 лет»… - Думаю, нет. Ольга была младшая. Сколько же было Ольге? Думаю, в 13 Татьяна бы не поняла французские книжки. Хотя это не так существенно – сколько ей лет. Важно, что она была молода, но достаточно эмоционально опытна, чтобы понимать тонкости романов о любви. В СССР была гуманная власть - В романе «Довлатов и окрестности» вы пишете, что работали пожарным в студенческие годы. Филолог-пожарный. - В 20 лет я женился. Одна глупость тянет за собой другую: нужно было зарабатывать на жизнь. Моя жена тоже училась. Я пошел работать в пожарную охрану на завод. Это позволило мне скопить такие впечатления, которые до сих пор меня поднимают по ночам в ужасе. Потому что все мои пожарные были, конечно же, алкоголиками. - Но вы, наверное, какую-нибудь жизнь спасли… - Ни в коем случае. Наша машина ездила только за водкой. Зато я там прочитал такие длинные книжки, на которые бы никогда не хватило времени. Я приходил сдавать экзамены в пожарной форме. Волосы у меня были до плеч, из-под каски торчала грива хиппи… Преподавательницы ставили мне пятерки. Но все кончается. Завод, который мы охраняли, сгорел. Пожарных моих еле спасли. Они были настолько пьяны, что не смогли подняться, когда началась тревога. В то время в СССР была целая армия людей, которые служили, но никогда и ничего не делали. Советская власть была очень гуманной. Она позволяла людям ничего не делать за минимальные деньги. Можно было всю жизнь проверять лифты, работать на кладбище, в комиссионке старьевщиком. Один человек был сторожем. И он сторожил комнату в Риге, в которой когда-то одну ночь спал Ленин. И там была узенькая кроватка. И единственная его задача заключалась в том, чтобы приводить туда девушек. Очень романтическое место. Многие люди писали стихи, музыку, картины. И вся эта ватага – «Незнайка и его друзья» – они жили в этом сумасшедшем мире, ничего не производили и как-то существовали. И когда кончилась советская власть, эти люди оказались нигде. Одни – уехали, а другие оголодали. Один мой знакомый, Костя Донин, он просто чуть не умер с голода. Он жил в Киеве. И пошел работать истопником в газету «Бизнес». Через год он стал главным редактором.

Маленький американец разглядел в бурлаках апостолов.

- А прежде чем занимался? - Он поэт. Я спросил, как он от истопника добрался до главреда? Он: «Дурацкое дело. Это же не стихи сочинять. Вот стихи сочинять трудно!» - С чего вы начали в Америке? - Я устроился грузчиком, который складывает джинсы в ящики. Только задним числом я понял, что это называется постмодернизм. Потому что джинсы были из Пуэрто-Рико. И они были самые дешевые, которые только бывают. А потом к ним приклеивали ярлык, и они становились на сто долларов дороже. Это был грандиозный аппарат! Моя задача была более скромной: я складывал эти джинсы в коробку. Но делал это с таким отвращением… С таким выражением лица высокомерным… Что через неделю меня уволили. В СССР я мог бы так провести всю жизнь. А в США – выгнали сразу. - Надо было бодрее… - Вот вы уже знаете. За вами стоит опыт 20-летней свободы. А за мной стояла неделя. И в следующий раз я с бодрым лицом оказался в газете «Новое русское слово». Штирлиц – князь Мышкин советской разведки - В книге «Фантики» вы не просто разбираете картины, вы режете ножницами репродукции. Айвазовского – на четыре части. У Иванова вырезаете Христа и обнаруживаете, что дырка имеет форму замочной скважины… - Разрезал все, как есть. Художник рисует рукой, а пишет подсознанием. Я пытался понять, из-за чего эти картины стали частью нашего национального ДНК. Не могу сказать, что это мои любимые произведения (любимое среди них одно – «Пан» Врубеля). Но они очень популярные. Произошел резонанс между художником и национальным бессознательным. Посмотрите на Голливуд. Какие-то фильмы становятся бомбами. Допустим, «Титаник». Весь мир смотрит, но никто не может объяснить, почему «Титаник» нравится, а «Водный мир», который стоил столько же, сколько «Титаник», ушел под воду – и все. В мое время вышли на экраны два фильма. Один - «Человек-амфибия». Мы смотрели этот фильм по субботам, по пятницам, в выходные и в будни… Мой брат смотрел сорок раз. Другой фильм - «Залп «Авроры». Первая широкоформатная картина. В нее было вложено огромное количество денег. Кто ее помнит? - «Семнадцать мгновений весны» почему так любят? - Там есть совершенно замечательный прием. Штирлиц обладает гениальными достоинствами очень странного характера. Например, он умеет писать по-французски левой рукой… Правой напишет каждый, а левой? И он необычайно мягкий и приятный человек, вежлив и предусмотрителен, заботлив… Но интересно, что все свои достоинства он проявляет только за границей. Дома он не смог бы так проявиться. Меня всегда это очень удивляло: для того, чтобы стать таким героем, князем Мышкиным от разведки, ему надо было стать простым немецким офицером.

Одна из лучших книг писателя - «Русская кухня в изгнании»

Код Васнецова - Полотно, ставшее настоящим фантиком, у вас одно. Это «Мишки» - «Утро в сосновом лесу». Почему только она удостоилась «приоритетной выкладки»? - Хотя мишек нарисовал не Шишкин, а Савицкий, и я пишу о том, что главный герой в картине – лес, но медведи лес «отодвинули». Тем более их три – магическое число. Двое – это романсы. Трое – уже роман. Медведи льстят русскому народу. Медведь – фигура, очень характерная для нашего сознания. Это наш народный лев. Это и Ельцин, и персонаж Достоевского: кто-то из «Братьев Карамазовых»… - …И Рогожин… - Да. Но медведю никогда нельзя доверять. Друзья-дрессировщики говорили мне, что из всех зверей в цирке только медведям всегда надевают намордник. Они коварные. - В рассказе о картине «Богатыри» Васнецова вы приводите неожиданную параллель. Три богатыря в советской культуре трансформировались в триаду Вицин, Никулин и Моргунов. Почему в них? Ведь были еще «три танкиста выпили по триста»… - Вы были маленькая и не помните. Тогда ходило очень много анекдотов не про танкистов, не про мушкетеров, а как раз про Балбеса, Труса и Бывалого. Именно анекдоты – советский фольклор – подняли «рейтинг» этих трех персонажей до былинных высот. Фольклор знает, кого выбирать. Добрыня и Илья – сила, мужество, мощь. А Алеша попович такой хлипкий комсомолец от богатырей. - Никулин и Моргунов – сильные. А «Трус» - Вицин – самый сексуально озабоченный и хитренький… - И он со стрелой. А почему? Стрела – оружие хитрых. Он не подпускает противника близко. Добрыня простой и опасный. А Алеша думу думает. И, скорее всего, о женщинах. Глаз затуманенный… Роман у него с кем-то явно. «Бурлаки на Волге» покорили Америку - Меня потрясла описанная в книге реакция негритенка на «Бурлаков на Волге». Ребенок решил, что это апостолы. - Когда русские картины были выставлены в музее Гуггенхайма (в Нью-Йорке – авт.), «Бурлаки» привлекли больше всего внимания. Никто никогда там не видал вообще русских картин. Они знают музыку, Чайковского, «Борис Годунов» популярен. Потом идет литература. Американские девочки читают про любовь - «Братьев Карамазовых». Мальчики – «Войну и мир», потому что характер надо закалять. Старший Буш сказал, что в 17 лет прочитал «Войну и мир» до конца, именно чтобы закалить характер. Но русская живопись в США – это либо иконы, либо авангард. А посередине пусто. И явление целого музея, битком набитого русскими картинами, было сенсацией в Нью-Йорке (выставку посетили 400 тысяч человек – авт.). Но больше всего стояли перед картиной «Бурлаки». Один критик написал, что «Бурлаки» - это фотореализм. Он решил, что кто-то скопировал то, что происходит на Волге сегодня. Другой – про тяготы русской колхозной жизни. Третий – что-то про диссидентов. - А выставка проходила в 2006 году… - Много смешного было сказано. А мальчик, который стоял рядом со мной и спросил «Кто из них Иисус?» - увидал гораздо больше, чем другие... Там 11 бурлаков. А 12-го не видно. Христа не видно, как у Блока в «Поэме 12»… Ведь кто такие бурлаки? Люди, которые живут у воды, как и апостолы. Думаю, Репину больше всего бы понравилась эта интерпретация.

Солдаты Суворова идут на верную смерть?

Суворов неправильно переходит Альпы! - В связи с картиной Сурикова «Переход Суворова через Альпы» вы рассказываете, как чуть не сорвались с горы в Альпах. Как вы туда попали? - В Альпы мне было попасть гораздо проще, чем Суворову. У него даже карты не было. Альпы – очень молодые горы. Там на уровне 2 тысячи метров начинаются вечные снега. Я жил в Альпах не раз. И обнаружил, что Суриков, который приехал специально смотреть горы для работы над картиной, он знает эти места. Он прекрасно понимал, что пишет, в отличие от других художников, которые воссоздают пейзажи по воображению. И он нарисовал картину, которой быть не может. Я на собственном опыте убедился, что если ты спускаешься с крутой горы, ты можешь сделать только одну вещь – хвататься руками и сползать на животе. Ни в коем случае нельзя идти вперед лицом: не удержишься… Как кошка спускается с дерева, обняв его. А у Сурикова они все идут лицом вперед. Это значит, они идут к смерти. И в этом заключается смысл: это картина о смерти. «Худого о водке не скажу» - Вы пишете: «Мало что в жизни я любил так бескорыстно, как выпивать. Водка отняла у меня друзей и близких, но худого я о ней не скажу». Сохранились ли у вас дружеские отношения с водкой? - С возрастом всякая дружба теряет интенсивность. Наверное, человек остается все больше один. А в одиночку пить нельзя. И с водкой у меня отношения менее яркие, чем были. Водка – очень опасная игрушка. Но она была источником коммунизма. До тех пор, пока сидишь за столом и пьешь с друзьями водку, мира окружающего не существует. Мы выгораживали своими спинами круг друзей. И он помогал выжить в самых тяжелых обстоятельствах. Но это очень опасная история. И, действительно, многие погибли. Как Довлатов, например. Один человек мне сказал: «Водка – никакого вкуса. Но с ней все вкуснее». - Если мы заговорили о вкусном, массовый читатель знает вас как автора «Русской кухни в изгнании», написанной в соавторстве с Петром Вайлем. - Петя умер, но пока он был жив, это было вечное наше проклятие. Однажды я был в Японии. В университете в Саппоро на Хоккайдо, в студенческой столовой, подавали борщ. Я удивился, и мне показали нашу книжку… на японском языке. - Какое блюдо – лучшее у нас? - Суп, который и первое, и второе. Феномен русской кухни. Конечно, суп – это щи. Другое дело, никто не умеет их варить… Я 20 лет езжу в Россию. И так и не ел здесь настоящих щей… Щи, которыми можно заманить Гениса в гости (приводится по книге «Русская кухня в изгнании»): «Положите в кастрюлю мозговые кости и хороший кусок говядины. Залейте водой и варите до полуготовности. В горшок положите отжатую квашеную капусту, залейте кипятком и сдобрите двумя ложками сливочного масла. Поставьте закрытый горшок в духовку на малый жар и держите там, пока капуста не станет мягкой. Это придаст щам томленый вкус, которого иначе можно добиться только в русской печи… Отдельно сварите два-три сухих гриба вместе с разрезанной картофелиной. Теперь нужно соединить все ингредиенты (капусту, грибы и картошку вместе с водой, в которой они варились) и положить в щи мелко нарезанный лук, морковь, репу, корень и зелень петрушки, корень и зелень сельдерея, несколько горошин черного перца (раздавленных), два-три лавровых листа, чайную ложку майорана, посолить и дать повариться минут 20. Затем снять с огня, заправить чесноком и укропом и поставить кастрюлю в нагретую духовку на полчаса. Перед подачей на стол в щи хорошо положить крупно нарезанные соленые грибы… и обязательно в тарелку добавить забелку, приготовленную из смеси сметаны со сливками». И не забудьте нарезать черный хлеб.