Тайная любовь Яна Арлазорова Людмила Карчевская: «Нас связывало больше, чем любовь.И ради этого стоило ЖИТЬ!»

Людмила Евгеньевна держала Арлазорова в своих цепких ручках.

Его год нет с нами, а записи его выступлений по-прежнему любят смотреть зрители. Но свою личную жизнь он держал под замком. Хотя поклонники знали, что еще в студенчестве у него была жена, актриса, которая родила от него дочь и с ней сбежала в другую страну. Разлука с дочкой была большой трагедией для Арлазорова. Все полагали, что он был вечным «одиночкой». Но на самом деле почти 25 лет рядом с ним была ЖЕНЩИНА, ради которой он творил и от которой получал эмоциональную подпитку. Людмила Карчевская была директором Арлазорова и его музой. Они прятали от всех свои чувства. Лишь сегодня Людмила Евгеньевна приоткрыла завесу тайны... Ангел-хранитель ...С этой эффектной блондинкой, просто бьющей наповал энергетикой и обаянием - Людмилой Евгеньевной Карчевской, - я познакомилась четыре года назад. Нужно было получить комментарий от Арлазорова, но юморист на звонки упорно не отвечал. И тогда его коллеги посоветовали: «Позвони Карчевской. Если ОНА захочет, он даст комментарий!» Меня подивила такая податливость артиста по отношению к директору. Арлазоров действительно ей во всем доверял. А Людмила Евгеньевна при первом же разговоре «утопила» меня в какой-то неуемной страстной энергии. С первой же секунды я была очарована Людмилой Евгеньевной, и наше общение продолжилось. Ради Арлазорова она была готова свернуть горы... Когда он заболел - рак, - она, его земной ангел-хранитель, спасала от депрессии. Он тянулся к ней, казалось, каждой жилкой. Это она продлила ему жизнь. Бросив все, ездила с ним по зарубежным клиникам, требовала от него одного - ЖИТЬ! Наша встреча ...Квартира Людмилы Евгеньевны всегда утопает в цветах. Арлазоров ей отдавал цветы с концертов. И сегодня Карчевская принимает букеты от поклонников артиста в благодарность. - Тут ко мне телевидение приезжало. Опять одни и те же вопросы: «Как вы с ним познакомились?» - Карчевская поливает меня эмоциональным душем. - И как же вы с ним познакомились? - впервые за четыре года спрашиваю ее. - Аня, и ты туда же?! Ну неужели нельзя писать о творчестве?! Без личных подробностей! - вскипает Карчевская. Я знаю, сердится она так, для профилактики. Так же покрикивает на любимого пса Арлазорова Ришара, который у нее остался на попечении. Вообще-то Ришар уже глухой, старый, перенес множество операций... Он переживал уход хозяина. Стал болеть, но живет. Словно в память о нем. - Людмила Евгеньевна, теперь ваш священный долг рассказывать об Арлазорове, - возражаю ей осторожно, зная ее кипучий темперамент. - Теперь ваша миссия беречь память о нем... Карчевская затихает. Плачет?.. - С Арлазоровым мы проработали 24 с половиной года. А познакомились так. Я работала в Колонном зале России. На концерте выступал новенький молодой артист. Я им залюбовалась. Имя себе отложила - Арлазоров. Еще пришла домой и мужу рассказывала: такой интересный артист к нам пришел! Тогда у меня с мужем уже были напряженные отношения. Он рвался в Америку. А я туда не хотела. Разрыв с мужем переживала тяжело. Год депрессии... Но, видно, те мучения надо было пройти, чтобы открыть для себя своего человека. Чтобы познать, что же такое настоящее... Чтобы понять: вот именно он твоя судьба! И мы стали с Яном вместе работать. У нас сложился необыкновенный союз... Мне давно было ясно: ее и Арлазорова связывают не только деловые отношения, а какое-то необъяснимое «высокое напряжение чувств». Они были очень преданны друг другу. Шутка ли, почти четверть века вместе... Иногда в лирические мгновения Людмила Евгеньевна чуть-чуть мне рассказывала. «Проводила Арлазорова на поезд. У него выступление. Должна была ехать с ним. Но он меня отпустил - очень устала за последнее время... А он меня ЖАЛЕЕТ, - между делом говорила мне Карчевская. - Подожди, Арлазоров звонит». (Он ей звонил постоянно, если были не вместе: услышать ее голос, убедиться, все ли в порядке.) - Людмила Евгеньевна, Ян Майорович без вас вообще не мог! - Это точно! (Улыбается.) Но были времена, когда ему казалось: я не дорабатываю. Делаю что-то не так. Мы с ним ссорились, не разговаривали. Я пыталась заниматься другой деятельностью. Он... (смеется) пытался мне кислород перекрыть. Но ты же понимаешь, мне кислород разве можно перекрыть?! Я же как атомная станция! - И что Арлазоров? - Помирился. Признал, что, кроме меня, с ним вряд ли кто сработается. Он любил постоянное внимание к себе. Покоя от него не было. Но сейчас как мне не хватает этой заботы о нем! Я могла поворчать, но на самом деле мне было в радость заботиться о нем. Он как большой ребенок! Мы селились в гостинице в разных номерах. Каждое утро в семь утра в номере у меня звонил телефон: «Приди». Господи, спать хочется, но бегу к нему. Он лежит на кровати и стучит кулаком по тумбочке: «Требую ухода!» Вот он такой... ...У меня словно моторчик, я на месте вообще не могу усидеть. А он ляжет и сморит в потолок. Я - ему: «Ян, ну вставай, чего ты разлегся». «Я думаю». Он действительно постоянно был в интеллектуальной работе - придумывал свои шутки сам. В нем постоянно кипела внутренняя работа. - А как вы с ним ладили, Ян Майорович такой суровый, у него, говорят, очень тяжелый характер?! - Неправда, он не суровый. Он очень мягкий и ранимый. Характер, как у любого творческого человека, непростой. Просто дураков, которые к нему беспардонно лезут, мог и отбрить! Безусловно, у него был от Бога талант. В профессии придумывал первым то, что потом становилось привычным и всеми эксплуатировалось. Весь формат «Аншлага» он придумал. Но потом, когда пошли разногласия, отдал детище Дубовицкой. Шутки у него постоянно воровали... Зато зрители его очень любили... Однажды мы с ним были на «Юрмале». Красная дорожка. Идут артисты. Разморенные жарой зрители вяло похлопывают кому-то. И тут выходим мы с Арлазоровым. И люди просто взревели. Это было так явно, искренне и так впечатляюще... У меня в душе все развернулось: Господи, ради этого стоило жить! Конечно, Арлазоров понимал свое предназначение, знал, что большой артист. К поклонникам относился всегда бережно. Однажды загораем на пляже. Подходит кто-то, просит сфотографироваться. Он встает, надевает футболку, фотографируется. Снимает футболку, ложится загорать. Снова к нему подходят. Он снова встает, надевает футболку. Я уже зверела: «Ну сколько же можно?!» «Ничего, они меня любят». Он свято дорожил любовью зрителей... Когда ему объявили, что у него опухоль, он начал было лечение. Но, как только почувствовал себя лучше, отправился на фестиваль в Юрмалу. И там прошелся по сцене на руках! Потом объяснял врачам: «Мне надо было доказать, что я в прекрасной форме». - А почему вы столько времени были вместе, оба были свободны, но не женились? - Нам не нужна была женитьба. Женитьба могла что-то изменить в наших отношениях. А у нас с ним было такое единение душ... Я не хотела замуж. И никогда об этом речи не заводили. У нас обоих были до нашей встречи неудачные браки. И мы просто с ним были вместе. ПО ЖИЗНИ. Берегли друг друга... Я ничего не хотела менять. Ни на что не претендовала. После его ухода брат боялся, что я буду претендовать на его имущество. НЕТ! Из материального мне ничего не надо. Главное, что его сердце осталось со мной. Их отношения меня всегда восхищали. И я догадывалась, что она и есть его тайная любовь, но при его жизни не позволила себе об этом написать... Посчитала грешным лезть в святое... А сегодня Людмила Евгеньевна сама мне предложила: «Ты так ничего и не написала про Арлазорова. День рождения - напиши...» Я растерялась... Да чтобы описать загадку Арлазорова, и жизни не хватит! А чтобы раскрыть ИХ отношения... А это ведь расковыривать рану любящей женщины, вытягивать откровенные подробности, которые она бережет в своем сердце, и... может быть, пусть они там и останутся? Я знаю, что Людмила Евгеньевна постоянно ходит к нему на могилку, ставит за него свечки в церкви. Уговорила его перед уходом в другую жизнь покреститься. И теперь она знает: ему ТАМ хорошо... - Я все, что могла, для него сделала, - говорит почти шепотом. - Когда пришло известие, что его не стало, у меня в глазах потемнело, земля из-под ног ушла. Я знала, что его болезнь неизлечима. И все же... оказалась не готова... Сейчас мне артисты предлагают работу - чтобы я их вела. Но после Арлазорова! Он - Артист всей моей жизни. И никакой замены быть не может, не смогу... Светлая ему память!