Мать погибшего в «Хромой лошади» бармена Андрея Устюгова: «Ночь с 4 на 5 декабря была последней рабочей сменой моего сына в этом клубе»

Сейчас в суде по делу о пожаре в «Хромой лошади» допрашивают потерпевших. Людям, потерявшим близких, приходится вспоминать самые тяжелые минуты своей жизни. Вчера двум женщинам стало плохо, приставы отпаивали их успокоительными каплями.

- Как такое может быть, чтобы родители хоронили своих детей? - плакала после допроса потерпевшая Лидия Устюгова. (В страшную ночь пожара погиб ее сын. Андрей Устюгов работал в «Лошади» барменом). - Андрей уволился из клуба 4 декабря, накануне трагедии. Сын устраивался на новую работу. Однако вечером ему позвонили. Я только услышала его слова: «Хорошо, я обещал, значит, приду». Потом зашел в комнату и сказал, что уходит на работу. В последний раз. А утром пришел младший сын, сел на лестницу в подъезде и заревел. Самое страшное, что Андрей как будто что-то чувствовал. Незадолго до трагедии я случайно услышала его разговор с братом. Андрей говорил: если в «Лошади» будет пожар, не спасется никто. Говорил, что никакие требования пожарной безопасности там не соблюдаются, запасной выход завален коробками.

Женщина утверждает, что Андрей, как и другие сотрудники ночного клуба, работал там неофициально.

- Я очень переживала, что у сына даже трудовой стаж не идет, говорила с ним, но он продолжал там работать. В основном, конечно, по выходным. Со слов сына я знаю, что хозяином этого заведения был Зак. Но кто был непосредственным его работодателем, мне неизвестно.

О том, что сотрудники клуба не были там оформлены, утверждала в зале суда и другая потерпевшая. В ту ночь у нее тоже погиб сын, 22-летний Роман Неизамыев. Со слов матери, молодой человек проработал в «Лошади» администратором два года. И тоже неофициально.

- Ну скажите, разве вы не помните моего Рому? - спрашивала она в суде у обвиняемых менеджеров клуба. Они сидели, опустив глаза.

В сентябре 2009 года Роман уволился и уехал на учебу в Екатеринбург. Приехал домой, в Пермь, как раз 4 декабря. Вечером он ушел с друзьями отдыхать в «Хромую лошадь», просто как гость.

- Сын был в списках тех, кого увезли в больницу. Перед отправкой в московскую клинику мой муж смог поговорить с Ромой. Сын был в сознании, потянул к нему руки. Муж сказал: «Ромочка, держись, держись!». Сын умер 10 декабря.

Вчера допрашивали еще одного потерпевшего. Андрей Михалев был в клубе и чудом спасся. Молодой человек в подробностях рассказывал суду о том, как начался пожар:

- Я приехал уже после полуночи, в клубе меня ждали друзья. Обратил внимание на тесноту - народу собралось гораздо больше, чем обычно. Было сильно накурено и очень душно, как будто вентиляция совсем не работала. Мы сидели у самой сцены, около часау ночи началось представление, вспыхнул фейерверк. Я увидел, как начинает загораться потолок, и тут же услышал слова ведущего, что мы горим. Все стали собираться, но как-то очень заторможенно. Я крикнул друзьям, чтобы шли к выходу, а сам задержался на несколько секунд, чтобы собрать наши мобильники, которые остались на столе. До выхода из зала оставалось метров пять, у дверей, открытых только наполовину, уже образовалась давка, хотя свет еще не потух. Я посмотрел назад, на сцену. Огня уже не было, валил какими-то перекатами густой черный дым. Он не спускался вниз, не обволакивал людей, а был наверху, где-то среди ивовых прутьев на потолке. В этот момент выключился свет. Я натянул на лицо свитер, потом почувствовал, как будто падаю или облокачиваюсь на кого-то.Дальше помню только урывками - звон бьющихся бокалов, стук падающей мебели. Странно, но никто не кричал. Очнулся я уже 7 декабря в «Склифе». Понял, что остался жив.