Бывшие сотрудники Борской спецколонии отбывают срок по месту службы

Бывшие сотрудники правоохранительных органов будут отбывать срок по месту службы.

На нары – по месту службы

Тюремная система Нижнего в очередной раз превзошла саму себя. В махровом пофигизме. Представьте сами: в колонию строгого режима для бывших сотрудников правоохранительных органов перевели на отсидку ее же бывших офицеров – начальника отдела безопасности Алексея Бобрикова и оперуполномоченного Павла Кручинина, которые в позапрошлом году получили сроки заключения по 14 и 13 лет.

– Представляете, им предоставили тот же кабинет, который Бобриков занимал до судимости, и поручили обоим заниматься по сути тем же, чем они занимался на воле, – внутренней безопасностью нашей колонии! – возмущенно рассказали «Комсомолке» осужденные. – А всем нам велели обращаться к ним по имени и отчеству!

Как еще недавно оба блюли эту самую безопасность, местные зеки знают не понаслышке. Утром 26 июня 2009 года вся их зона проснулась от жуткого известия: в камере-одиночке ФБУ ИК-11(так официально именуется Борская спецколония) нашли со следами пыток тело полковника ФСБ Олега Ефремова. На нем эксперты насчитали не менее 85 ударов тупым предметом. Те, кто выколачивал из арестованного чекиста показания, забили его до смерти, связав скотчем и подвесив на веревке.

Следствие, а позднее и суд установили, что организатором выбивания показаний у полковника был Алексей Бобриков, которому помогал не только Павел Кручинин, но и практически вся дежурная смена колонии. Включая двоих заключенных, один из которых служил в спецназе ГРУ, а в прошлом был не просто боксером, а спарринг– партнером братьев Кличко. По версии следствия, выколачивали из полковника информацию о местонахождении тайников с героином.

Кавалер ордена Мужества за чеченскую командировку полковник Олег Ефремов возглавлял следственный отдел Нижегородского УФСБ в 2005 -2008 годах. По выходу на пенсию в марте 2009 года он стал обвиняемым в уголовном деле о «повторном обороте» 40 килограммов конфискованного героина. Ефремова и его начальника Владимира Обухова заподозрили в том, что они не сжигали изъятый героин в специальной печи, а прятали его в тайниках и потом реализовывали через знакомых наркоторговцев.

Обухов тогда написал явку с повинной и получил в суде 12 лет колонии строгого режима, где пребывает и сегодня. Что касается Ефремова, тот все отрицал, поэтому, как объясняли следователи позже, «для обеспечения личной безопасности» полковника перевели из следственного изолятора в камеру-одиночку Борской колонии, но прогадали. «Из-за ложно понятых интересов службы» (как говорится в приговоре) сотрудники дежурной смены и их помощники из числа заключенных добровольно (!) решили помочь следствию раскрыть это преступление и добиться от Ефремова признательных показаний. Несмотря на то, что почти борские все подсудимые из числа «вертухаев» отрицали свою причастность к гибели чекиста, в июне 2011 года все они получили различные сроки, и больше о них в ИК-11 не слышали.

– Интересно, почему для Бобрикова и Кручинина сделали исключение, и они чувствуют себя на нашей зоне, как дома? – вопрошают оступившиеся в прошлом правоохранители, а ныне зеки Борской колонии. – Не потому ли, что у нас в колонии работают их родственники?

А в это время

Нарушение закона налицо, а сказать об этом боятся

Анонимные жалобы из ИК-11 на произвол заключенных Бобрикова и Кручинина по отношению к сокамерникам поступили на прошлой неделе не только в службу собственной безопасности ГУФСИН и спецпрокуратуру по надзору в местах исполнения наказания, но и к сотрудникам региональной общественной наблюдательной комиссии (ОНК).

– Когда я узнал, что Бобриков и Кручинин сидят в той же колонии, где они работали, мне показалось это странным, – поделился с «КП»-НН» заместитель председателя ОНК Олег Хабибрахманов. – Парадокс ситуации заключается в том, что в законе нет нормы, запрещающей сотрудникам ФСИН отбывать наказание в колонии, где они совершили преступление. С другой стороны, в Борской ИК нарушается другое требование Уголовно-Исполнительного кодекса, которое запрещает содержать в одной колонии подельников, совершивших преступление совместно.

По словам Олега Эльдаровича, эта норма у нас нарушается повсеместно.

– Получается, что российская Фемида и правоохранительная система в целом бессильны даже обезвредить преступника, – говорит Олег Хабибрахманов. – Я обязательно побываю в Борской колонии, и попытаюсь разобраться в ситуации на месте. Проблема в том, что авторы жалоб – менты. Они не привыкли открыто выступать против системы, потому что раньше сами были ее частью. Поэтому мы ждем, когда-то из осужденных или их родственников осмелеет настолько, чтобы рассказать о фактах правонарушений в колонии открыто.

– Если потребуется, я готов дать показания против Бобрикова и Кручинина письменно, не скрывая своего имени, – заявил «КП»-НН» один из заключенных ИК-11. – Потому что с их возвращением в колонию у нас начались вымогательства и фактически открытая торговля «хлебными» (или как у нас это называется – «шерстяными») должностями. Хочешь стать, например, начальником ларька – плати, работать в коптерке – также гони монету! По нашим заявлениям уже проводится ряд проверок. В одну из них задействованы сотрудники управления собственной безопасности ГУФСИН. Они приезжали в к нам в колонию, записали наши показания и удалились. Боимся, что этим все и закончится – проблему, как это водится, стыдливо замолчат…