Писал ли КГБ тексты песен для Цоя и «Машины времени»?

Андропов считал, что легче надзирать за рокерами, чем их разгонять.

Фото: семейный архив.

Не секрет, что чекисты запускали свои щупальца во все сферы культурной жизни страны. Этот вопрос тщательно изучил писатель и историк Федор Раззаков: его новые книги «КГБ играет рок» и «КГБ снимает кино» рассказывают о роли спецслужб в нашей музыке, искусстве, культуре. Книги увидят свет в следующем году, а сегодня писатель побеседовал с «Комсомолкой» о своем исследовании.

Не проспать угрозу режиму

- Рок, джаз и даже бардовское движение в СССР развивались под патронажем КГБ. Это факт, который мне подтвердили и бывшие чекисты, и сами музыканты, - говорит Федор Раззаков. - Именно КГБ в 1961 году порекомендовал московским властям открыть на улице Горького первый джазовый клуб-кафе «Молодежное». Иностранцы захаживали сюда, завязывая знакомства среди советских джазменов и поклонников джаза, в числе которых были и люди КГБ.

Более активная разработка творческой интеллигенции началась, когда Юрий Андропов распорядился создать Пятое управление КГБ, прозванное «пятеркой». Это случилось в мае 1967 года.

- В моем кабинете раздался звонок, - вспоминает ветеран КГБ Филипп Бобков (вскоре он возглавит Пятое управление). - Андропов пригласил меня к себе. «Идет мощная психологическая атака на нас, это идеологическая война, - сказал он мне. - Наши противники прилагают все силы, чтобы разрушить Советское государство. Мы обязаны видеть процессы, происходящие в стране».

Первому отделу «пятки» поручили заниматься творческой средой. Штат управления тогда составил 215 сотрудников, а спустя десять лет их будет уже 350. Каждый оперативный работник имел по 10 - 12 агентов. Пятое управление отслеживало веяния, происходящие в музыке, кино, искусстве. Вели учет молодых талантов, кого-то из них брали под колпак и даже помогали раскрутиться. Внедряли в коллективы свои кадры, вербовали агентов среди артистов и художников.

Малежик получил корочки

Андропов стоял на том, что репрессии против рокеров или хиппи только усугубят ситуацию - озлобят молодежь и загонят ее в подполье.

- Чекистам легче было надзирать за ними, чем их разгонять, - объясняет Раззаков. - Именно по инициативе КГБ в СССР стали создаваться советские копии западных рок-групп - вокально-инструментальные ансамбли (ВИА), поющие только на родном языке. В 1966 году появились «Поющие гитары» в Ленинграде и «Веселые ребята» в Москве, которые должны были стать альтернативой англоязычным рок-группам во всем - как в музыке, так и в имидже.

Писатель и историк Федор Раззаков. Фото: wikipedia.org

В Москве в 1967 году был открыт первый в СССР бит-клуб все в том же кафе «Молодежное» на улице Горького. Вот как об этом вспоминает музыкант Вячеслав Малежик:

«Нас, кто взял в руки электрогитару, отрастил волосы длиннее стандартов, решили переписать, чтобы знать, с кем бороться. Был кинут клич, что каждую неделю там будут прослушиваться по две группы, которым даст оценку жюри. И завертелось... Кафе «Молодежное» превратилось в центр притяжения волосатых, «расклешенных» парней и девчонок. Музыканты получили специальные корочки, позволявшие пройти через заслон в кафе. И мы не ломали голову, зачем нами заполнялись какие-то анкеты и сдавалось по три фотографии. Процесс «упорядочивания» шел успешно».

Рокер Градский устроился в филармонию

- Западный рок в то время ассоциировался с протестом, поэтому на Лубянке опасались, что и советские рокеры начнут исполнять протестные песни, - продолжает Раззаков. - «Музыковедам» из 1-го отдела дали установку отследить группы на предмет крамольных произведений.

Рок-групп тогда было немного: в Москве выделялись «Скоморохи», «Машина времени», «Високосное лето», «Второе дыхание», «Рубиновая атака». В этот же период приручали и еще одну рок-группу - «Цветы» Стаса Намина (внука сталинского сподвижника, многолетнего члена Политбюро Анастаса Микояна). КГБ не имел права вербовать ни самих партийных бонз, ни их родню. Поэтому чекисты поступали хитро - вербовали тех, кто с этими людьми был близко знаком, но не входил в партийную элиту. Что касается «Цветов», то их попросту купили - разрешили записать альбом на фирме «Мелодия».

Показательна и судьба Александра Градского - бывшего лидера рок-группы «Скоморохи». В 1972 году Градский принял предложение режиссера Андрея Михалкова-Кончаловского поучаствовать в кинопроекте «Романс о влюбленных» в качестве композитора и певца. Вышло это вроде бы случайно. За музыку к фильму Градский получил 600 рублей (при средней зарплате по стране в 150 целковых). А в 1975 году Градскому разрешили выпустить миньон (мини-альбом. - Ред.) «Мелодии» - «Музыка из фильма «Романс о влюбленных». Из рокера-внесистемщика Градский перешел в попсовики, был зачислен в филармонию и начал давать концерты.

Подсадная утка для «машинистов»

- «Машину времени» стали опекать с середины 70-х, - продолжает Федор Раззаков. - Опека заключалась в установке: какие песни петь, какие темы затрагивать. В группу был внедрен Александр Котамахин. Он как бы случайно познакомился с Макаревичем, когда тот с другом и девушками ехали отдыхать на юг. Зашел к ним в купе с портвейном. Рассказал, что занимается йогой, заинтриговал... Так случайный попутчик превратится сначала в наставника «машинистов» по части индийской экзотики, а затем станет их звукооператором.

Рядом с «машинистами» в ту пору объявился еще один кадр - завотделом культурно-массовой работы в МГК КПСС Лазарев. Человек, про которого сам Макаревич говорил: «У него погоны из-под пиджака просвечивали». «Машина времени», ведя внешне жизнь по-рок-н-ролльному свободную, на самом деле находилась под надзором чекистов.

Обращу внимание на совпадение: в марте 1976 года состоялся таллинский фестиваль (на который разрешили поехать «Машине времени»), проходивший под колпаком КГБ, а спустя несколько месяцев Андрей Макаревич женился на Елене Фесуненко - дочке известного журналиста-международника Игоря Фесуненко (стоит ли напоминать, что среди журналистов-международников чуть ли не половина - либо сотрудники КГБ под прикрытием, либо доверенные лица комитета). Случайно они познакомились или их встреча была подстроена? Бывшие чекисты не дали мне прямого ответа, лишь иронично улыбались… Для КГБ эта связь могла быть на руку - держать Макаревича под недремлющим оком через окружение его жены и тестя.

- Но песни-то свои он сочинял сам или это делали за него кураторы?

- Сам, но, думаю, прислушивался к советам кураторов. Лично меня наводят на эти мысли хит «Кого ты хотел удивить?», где была строчка: «Но всех бунтарей ожидает тюрьма...». А ведь раньше «главный машинист» пел совсем другое: «Пусть сильнее грянет буря».

Или взять его тогдашний хит - «Родной дом». Это же аналог «Песни о Родине» Софии Ротару или «Отчего дома» Евгения Мартынова. В ней Макаревич прямым текстом пел, что в чужих краях советским отъезжантам ловить нечего: «Я не заметил, что они счастливее, чем мы». Эту песню можно смело назвать антиэмигрантской - она была написана, чтобы сбить волну эмиграции из СССР. Пик ее пришелся на момент написания песни - 1979-й, когда из страны уехал 51 331 человек. Советская власть мучалась с проблемой, как снизить поток евреев-иммигрантов из страны.

Из этой же оперы и песня «Скворец». В ней глупая птаха недоумевает: «Зачем его куда-то зовут, если здесь его дом, его песня, его родина тут?» И это произведение пыталось внушить еврейской молодежи, что уезжать из СССР не надо.

- А кто конкретно из рокеров были агентами КГБ?

- Думаю, многие. Но вся конкретика находится в Архивном управлении КГБ и никогда не будет раскрыта: ни одна спецслужба в мире не выдает свою агентуру. Я не могу утверждать, что тот или иной рокер - агент КГБ, поэтому пишу о стратегии КГБ в этой сфере, а читатель сам догадается, кто мог работать на комитет и ради чего.

КОНКРЕТНО

Группа «Кино»: ненавязчивые подсказки

Даже признанные бунтари, такие, как Виктор Цой, тоже негласно опекались органами.

- Продюсером группы Виктора Цоя «Кино» был Юрий Айзеншпис. А он старый валютчик, - говорит Раззаков. - Валютчики все были под колпаком КГБ еще с начала 60-х. Так что это неслучайная связь.

«Кино» - это проект КГБ. Не все песни, конечно, но те, которые двигали перестройку. Поэтому «Мы ждем перемен» стала главной в фильме Сергея Соловьева «АССА», который тоже был придуман с подачи КГБ. Свои песни Цой писал сам, но темы некоторых могли задавать чекисты. Как было, например, с Высоцким. В свое время для контакта с руководством Таганки был отряжен один из людей Андропова - сотрудник международного отдела ЦК КПСС китаевед Лев Делюсин. Он вошел в общественный совет театра и сблизился не только с Любимовым, но и с Высоцким. В итоге в 1964 - 1967 годах на свет появился «китайский» цикл песен Высоцкого («Мао Цзэдун - большой шалун» и др.). Понятно, что ЦК КПСС не приказывал Высоцкому критиковать в песнях китайских «отщепенцев». Все было тоньше. Просто Делюсин ненавязчиво посоветовал молодому барду попробовать свои силы в политической сатире антикитайского толка.

- Но зачем КГБ нужна была песня Цоя про перемены?

- Именно тогда, в 1987 году, была объявлена гласность и началось противостояние в верхах между либералами (Горбачев, Яковлев) и консерваторами (Лигачев, Соколов). КГБ был на стороне горбачевцев. Поэтому и началась раскрутка рокеров в СМИ - они все были за Горбачева и либералов. Рокеры (тот же Цой) призывали к переменам - двигать страну по пути демократизации (а на самом деле - капитализации). Фильм «АССА» вышел на экраны страны в апреле 1988 года, когда либералы уже вовсю громили консерваторов и ХIХ партконференция дала новый импульс переменам Горбачева.

Цою объяснили идею и вставили песню в финал. Как говорил Штирлиц: «Запоминается последняя фраза».

За Аллой Борисовной надзирало то же Пятое управление, - читает историк.

Фото: Генриэтта ПЕРЬЯН

В ТЕМУ

Спецслужбы расстроили брак Пугачевой с зарубежным магнатом

- А «наше все» - Аллу Пугачеву - коснулась «рука КГБ»?

- За Аллой Борисовной надзирало то же Пятое управление, - объясняет Федор Раззаков. 0 Поначалу Пугачеву не выделяли, но со второй половины 70-х установили персональную опеку, поскольку певица стала популярной. У нее имелся персональный куратор от Пятого управления, я знаю конкретного чекиста, который сопровождал Пугачеву за рубежом. Он рассказывал, что однажды за ней стал ухаживать магнат и даже замуж позвал. Некий богатый француз предложил ей руку, сердце и остаться на Западе. Но Пугачевой дали понять, что подобные контакты могут поставить крест на ее карьере. Как умная женщина, она все правильно поняла. К тому же у нее на родине оставались дочь и мама, которых она вряд ли бы согласилась бросить. Ее карьера в СССР тогда была на взлете, а на Западе советская эстрада не котировалась - только балет. Алла поделилась этой информацией с чекистом, бывшим при их делегации, чтобы у КГБ не возникло подозрений на ее счет. После чего продолжила ездить за рубеж.

А если бы скрыла, то могла бы стать невыездной, как Ротару. Та выступала в Канаде перед украинскими эмигрантами и что-то не то сказала на концерте, после чего ее на время сделали невыездной.

Высоцкого партийцы запрещали из-за песни «Порвали парус».

Фото: Борис КРЕМЕР

КОММЕНТАРИЙ ЭКСПЕРТА

«Порвали парус» Высоцкого - просто набор тревожных фраз»

- Среди проверяющих по партийной линии в тех же худсоветах, занимающихся цензурой, были люди, намного жестче относящиеся к работникам культуры, чем сотрудники КГБ, - признается Александр Михайлов, генерал-майор ФСБ в запасе, бывший сотрудник Пятой службы московского управления КГБ СССР. - Порой антисоветчину видели там, где ее и не было. К примеру, Высоцкого партийцы запрещали из-за песни «Порвали парус». А сам артист объяснял: «Это просто набор тревожных фраз». И нередко наши сотрудники вмешивались, чтобы отбить излишние нападки на тех же рокеров.

- Есть мнение, что песню «Мы ждем перемен» Цою заказал КГБ.

- Нет. КГБ ничего никому не заказывал по определению, тем более конкретные песни. Творчеством сложно управлять. У партийцев были попытки заказывать композиторам песни, но эти песни получались «не от души», и не шли в народ. У рокеров была другая культура, невозможно было ее адаптировать к нашим атрибутам власти. Нужно было просто открыть клапан и дать неформалам возможность выпустить пар. Но комитет не влиял на творчество. Не надо преувеличивать роль КГБ в искусстве.

Никакой серьезной опасности рокеры по большому счету не представляли. При этом они все давали левые концерты, у них был черный нал, и по линии ОБХСС их можно было легко прикрыть. Для острастки пытались возбуждать уголовные дела, пугали. Но не более.

«Машина времени». 1986 год. Вверху - Александр Кутиков. Стоят (слева направо): Валерий Ефремов, Андрей Макаревич, Александр Зайцев.

Фото: Валерий ПЛОТНИКОВ

ОТВЕТНОЕ СЛОВО

Андрей МАКАРЕВИЧ: Терпеть не могу, когда мне указывают

- Раззаков просто не понимает, как пишутся песни, - возражает лидер группы «Машина времени» Андрей Макаревич. - Это вообще не бывает по заказу. Я терпеть не могу, когда кто-то указывает мне, как я должен думать. Так было и в двадцать лет, и сейчас. На самом деле «Скворец» появился из желания сделать что-то в духе Police, «Родной дом» был написан, кажется, еще до того, как я впервые съездил даже в Польшу (в капстраны нас вообще выпустили только в 1988 году, позже, чем всех остальных), ну и так далее. А в первой половине 80-х нам было запрещено выступать даже в Москве.

- Если в западном роке ключевая тема - наркотики, то у нас ключевая тема - отношения с властью, и они были очень забавные, - продолжает пресс-атташе Андрея Макаревича музыкант Антон Чернин. - Ведь рок-музыка всегда была дорогим удовольствием. Все рокеры до второй половины 80-х - выходцы из золотой молодежи - это дипломатические семьи, кагэбэшные, членов правительства, как Стас Намин. Просто эти отпрыски изменили своему изначальному социальному положению - ушли куда-то в подполье. А их приятели, друзья детства (которые тоже из высокопоставленных семей), не изменили. Но связь-то между теми и другими все равно оставалась. Поэтому первые дискотеки в МГУ, на которых играла «Машина времени», в 70-х организовывал Шохин - из гайдаровских. Весь свердловский рок, включая самые запрещенные песни типа «Скованные одной цепью», тиражировался на двухкассетниках Тани Дьяченко, дочки Ельцина, который тогда рулил Свердловском. Дьяченко была одной из главных переписчиков. Мне рассказывали ребята, как ей приносили катушки-оригиналы, и на ее катушечных магнитофонах все это размножалось и потом распространялось по всему Союзу. А первый концерт Агузаровой после ее высылки в Сибирь состоялся в здании МИДа на Смоленке, и его организовывал Митрофанов, сам выходец из высокопоставленной семьи и будущий депутат.