О том, как польские сантехники подорвали устои Британии

Останется ли Британия в Евросоюзе узнаем уже очень скоро

Фото: REUTERS

Что происходит на свете? А просто зима, хотя на календаре и лето.

Холодным британским летом в Соединенном Королевстве решают судьбу всего Европейского Союза. Не знаешь, кого в данной ситуации больше жалеть – то ли сам Евросоюз, от которого пытается сбежать один из его основателей, то ли Британию, которая полтора года назад сама едва не развалилась на части.

Что же за этим последует? Следует жить – вне зависимости от того, какими будут результаты референдума о членстве Британии из ЕС. Как Британия дошла до жизни такой и чем может обернуться для Европы этот неожиданный британский разворот, в студии радио «Комсомольская правда» рассказывает руководитель Центра британских исследований Института Европы РАН, кандидат философских наук Елена АНАНЬЕВА.

- Что ж, Елена Владимировна, Великобританию в последнее время так потряхивает?

Казалось, референдум в Шотландии для Британии и есть то самое «дно». А тут снизу в него опять постучали…

- Что получилось: премьер-министр Британии Дэвид Кэмерон дал обещание провести референдум для того, чтобы решить узкопартийные тактические задачи. В январе 2013 года он заявил, что если его партия (тори) победит на парламентских выборах в мае 2015-го, сформирует однопартийное правительство и проведет успешные переговоры с ЕС, он порекомендует британцам проголосовать за то, чтобы остаться в Европейском Союзе. Почему он это сделал? Дело в том, что партию консерваторов постоянно трясет от разногласий по отношению к ЕС. В ней очень сильны настроения евроскептицизма, потому что в ней всегда были силы, которые выступали за то, чтобы никакие наднациональные структуры Брюсселя не могли диктовать Британии, что ей делать и как. И для того, чтобы умиротворить евроскептиков в своей собственной партии, Кэмерон и пообещал провести этот референдум. Вторая задача заключалась в том, чтобы избиратели, которые симпатизируют консерваторам, не ушли к Партии независимости Соединенного Королевства Найджела Фараджа, которая начала набирать очень заметную силу. Такие две тактические узкопартийные задачи и ставил перед собой Кэмерон.

Руководитель Центра британских исследований Института Европы РАН, кандидат философских наук Елена АНАНЬЕВА

Фото: Евгения ГУСЕВА

- И просчитался, так?

- Дать это обещание было легко, поскольку все опросы общественного мнения указывали, что на выборах 2015 года будет сформирован так называемый «подвешенный» парламент – то есть, ни одна партия не получит явное большинство и консерваторы не смогут сформировать однопартийное правительство. При любом раскладе референдум не получался. Но случилось так, что тори получили большинство и отступать Кэмерону было некуда…

Кэмерон и рискует, и пьет шампанское

- Он рискует не в первый раз. Вспомним, что при его премьерстве в 2011 году сначала был проведен референдум об изменении избирательной системы, а в 2014-м второй референдум - о независимости Шотландии.

- Кэмерон тогда тоже поступил очень легкомысленно, потому что даже лидер Шотландской национальной партии Алекс Салмонд предложил внести в бюллетень два вопроса, первый – о независимости Шотландии, а второй – о расширении полномочий регионального шотландского парламента в рамках единой страны. Поскольку опросы общественного мнения показывали, что только треть шотландцев выступает за независимость, Кэмерон вычеркнул второй вопрос из бюллетеня.

- И получил почти раскол страны…Я, как живой свидетель того референдума, должна сказать, что это было очень драматичное событие. Честно говоря, наблюдая за митингами в Глазго, я была уверена, что у шотландцев получится отделиться – таков был накал страстей. Подозревала даже, что результаты плебисцита подкорректировали, потому что организовано все было донельзя плохо: бюллетени присылали на дом, документы, удостоверяющие личность, при входе на участки не спрашивали, поставить галочку в бумагах можно было карандашом, и тут же стереть резинкой. Ни наблюдателей не было, ни камер… 55 процентов шотландцев тогда проголосовали за то, чтобы Шотландия осталась в составе Соединенного Королевства, 45 - против. Но если сейчас Британия проголосует «за» выход из Европейского Союза – шотландцам придется организовывать новый референдум, потому что в составе ЕС они, наоборот, остаться хотят. Их стремление к независимости понятно и исторически объяснимо. А что, как Вы думаете, стало главным раздражителем, который поставил британцев перед выбором – быть в ЕС или не быть?

- Прежде всего, эмиграция из тех стран Восточной Европы, которые вступили в Евросоюз, в Британию.

До референдума, решающего судьбу Европейского Союза, остались считанные дни

Фото: REUTERS

- То есть, дело не в потоке сирийских беженцев, а в количестве наших прибалтийских и польских братьев?

- Европейский Союз стоит на четырех основах. Это - свободный рынок капитала, свободный рынок услуг, свободный рынок товаров и свободный рынок рабочей силы. С точки зрения Брюсселя то, что мы называем иммиграцией, называется «свободным передвижением граждан ЕС». Но Британию это не устраивает. В Соединенном Королевстве различают два вида иммиграции, первый – иммиграция из стран ЕС, и второй – извне его пределов. Большая волна иммиграции пошла после Второй мировой войны из бывших колоний – людям, которые считались подданными Ее королевского Величества, Британия не могла отказать. Ограничивать приток этой рабочей силы в 40-х и 50-х годах было и не нужно, потому что после Второй мировой войны Британия испытывала голод в рабочих руках. А в 21 веке в Британию начали приезжать люди из относительно бедных стран - новых членов ЕС, причем неограниченно.

Прощай, «сантехник»…

- И чем же, интересно, британцам не понравились работящие светлокожие и культурно близкие им люди?

- Тони Блэр разрешил полякам въезжать в Британию в поисках работы, как только Польша вступила в Европейский Союз, а не через 7 лет так называемого адаптационного периода. Они и составляют самую крупную этническую группу из стран ЕС. Раздражение британцев против «мобильных граждан ЕС» началось именно с «польского сантехника».

- А чем именно этот «польский сантехник» им не угодил?

- Это своего рода нерациональный и эмоциональный феномен, потому что приезжие идут на те работы, на которые сами британцы идти не хотят. Дело в том, что никакой интеграции приезжих в британское общество не было. Существует два политических курса по отношению к иммигрантам, первый – ассимиляция, его проводила Франция: приезжих обучали французскому языку и пытались интегрировать в общество. Ничего из этого не получилось. Второй курс – мультикультаризм, которого держалась Британия: живите в своей общине, заводите себе прачечные и химчистки и работайте друг на друга. Как мы видим, из этого тоже ничего не вышло.

- Оставался один выход: закрыть перед «сантехником» двери…

- Именно. За это она и билась на переговорах с Евросоюзом. Добиться ограничения миграции из стран ЕС Кэмерону не удалось. Он смог договориться лишь о том, что уменьшатся социальные пособия, что само по себе должно привлекать меньшее количество «мобильных граждан». Каким бы ни были результаты референдума, Британия в любом случае обрекает себя на некоторую изоляцию, потому что у стран еврозоны должна быть одинаковая налоговая и банковская политика. Британия же выговаривала себе особые условия, чтобы решения еврозоны не влияли на английский фунт, поскольку лондонский Сити – это крупнейший в мире финансовый центр, и Британия очень заинтересована в том, чтобы не потерять этот статус. Но тогда получается, что зона евро будет идти по пути интеграции, а Британия останется на обочине.

В Соединенном Королевстве решают судьбу всего Европейского Союза

Фото: REUTERS

«Троянский конь» Америки внутри Евросоюза

- Ну, а если она выйдет из ЕС? Насколько серьезно следует относиться к геополитическим страшилкам насчет того, что после этого референдума рухнет весь ЕС. Вы эти страхи разделяете?

- Под ними есть определенная почва. Потому, что остальные страны-участницы могут сказать: если Британии можно выторговать себе особые условия, то нам почему нельзя? Евросоюз, расширяясь, подмял под себя столько разных стран с разнонаправленными интересами, что уже не может их переварить. Посмотрим хотя бы на кризис с беженцами, которые вытоптали бедную Южную Европу и Балканы. Проблема сирийских беженцев Британию не волнует, потому что она не входит в Шенгенскую зону. Кэмерон согласился принять 20 тысяч сирийских беженцев в течение пяти лет. Сравните это с тем, что испытывает сейчас Европа… На что может повлиять выход Британии из ЕС? Еще Шарль де Голль в 60-х годах прошлого века не хотел принимать Британию в Европейское экономическое сообщество, называя ее «троянским конем» Соединенных Штатов в Европе. Кто занимает в Европейском Союзе самые жесткие антироссийские позиции? Великобритания, Польша, Прибалтика и Швеция. Кто в ЕС отвечал за политику «Восточного партнерства»? Швеция и Польша – большие российские «поклонники». Отдали важнейшие вопросы на откуп странам, которые по определению не могут вести себя по отношению к России рационально, вот и получилось то, что получилось… Так что, если Британия выйдет из Европейского Союза, то группа англосаксонских по интересам стран – Польша, Прибалтика, Швеция – значительно ослабнет.

Оба хуже…

- То есть, можно верить прогнозам, которые высказал, в частности, член Палаты общин Джеффри Клифтон-Браун: что в случае выхода Британии из ЕС отношения с Россией только улучшатся?

- Создается впечатление, будто именно ЕС набрасывал узду на русофильскую Британию…

Мне очень хотелось бы с ним согласиться, но боюсь, что этого не произойдет. Что будет делать Британия, оставшись в одиночестве? Укреплять отношения с Соединенными Штатами Америки. Другого пути у нее просто нет. На самом деле все было наоборот: это Британия выступала в ЕС за жесткую линию по отношению к России. Так что если она выйдет из Евросоюза, последний, возможно, станет вести себя по отношению к России помягче. Но зато усилится другая ось по линии американско-британского сотрудничества.

- Так нам выгоднее что – чтоб она осталась в Евросоюзе или вышла?

- У Сталина как-то спросили, какой уклон хуже – левый или правый? Он сказал: оба хуже... Всем известны слова лорда Пальмерстона, который говорил: «У нас нет постоянных друзей и нет вечных врагов. Постоянны только наши интересы». Мы можем вспомнить совсем недалекую историю: Тони Блэр уходит в отставку, премьер-министром становится лейборист Гордон Браун, министром иностранных дел – Дэвид Милибэнд, это 2007 год. Первое, что они делают - это вводят санкции и портят отношения с Россией из-за «дела Литвиненко». Высылают дипломатов, прерывают контакты и сотрудничество по линии спецслужб, которое было призвано бороться с терроризмом и наркотрафиком. Проходит год. 8 августа 2008 года Саакашвили начинает из «Градов» обстреливать Цхинвал. Британия предлагает ввести санкции против России. Гордон Браун публикует статью в одной из британских газет: «Нельзя позволить России набросить энергетическую удавку на Европу». Но …В октябре того же года мировой финансово-экономический кризис больно ударил по Британии. И тот же самый Гордон Браун, вызвав комиссара ЕС по торговле Питера Мандельсона, ставит его на должность министра по делам предпринимательства. Куда, как вы думаете, состоялась первая зарубежная командировка Мандельсона? В Москву…

Отношение Британии к России весьма прагматично. Нет там ни генетической русофобии, ни любви. Ну, а у России по отношению к нынешнему британскому референдуму – нет ни сожаления, ни радости. Лучшее положение, которое только можно себе представить.