Андрей Вознесенский: Поэтам не хватает гаек!

Вознесенский надеется, что и молодым поэтам когда-нибудь поставят памятники.

Фото: ТАСС

Гардеробщица Центрального Дома литераторов встречает Вознесенского, словно мужа, вернувшегося после месячного отсутствия домой. Со слезами счастья на глазах выбегает из-за частокола вешалок, нежно обнимает и трепетно расстегивает пуговицы его дорогущего и стильного темно-синего пальто марки Burberry.

Андрей Андреевич, расточая запах Kenzo, улыбается, словно чеширский кот, и жмурится. То ли от удовольствия, то ли еще почему-то: поэты - народ загадочный... Наконец, он поправляет сбившийся шейный платок, и мы шагаем с ним в знаменитый ресторан ЦДЛ.

- Как пусто... А ведь раньше какие здесь были люди, какие скандалы, какие мордобои!..

Взгляд поэта на секунду становится задумчиво-романтичным, потом снова тускнеет.

- Видите, шкафчик стоит? Мы тут с друзьями раньше на стенах всякую всячину писали, а теперь именно мою надпись загораживает эта штуковина с посудой.

Из-за шкафа действительно выглядывают слова «аллигатор» и «литератор», срифмованные Вознесенским в годы бесшабашной и зубастой юности. Но поговорить мы зашли не о том. В понедельник, 5 апреля, знаменитый шестидесятник выйдет на сцену Большого театра и запалит свечу в человеческий рост, чтобы в третий раз вручить поэтам премию имени Бориса Пастернака...

Поэтов нужно замечать

- Видите, какой значок? Эскиз я сам придумал, а сделал его Феликс Комаров. Вот тут свечки из белого золота... Это как у Пастернака - «свеча горела на столе». Борис Леонидович читал мне когда-то свои стихи, был удивительно тонким человеком. Вот и мы сейчас ищем достойных поэтов.

В этом году номинантов много - шесть человек. Есть два блистательных парня из Харькова - Александр Кривенко и Денис Ворошилов. Москвич Михаил Каспаров. Челябинец Виталий Кальпиди. Сергей Вратановский из Питера и Лазарь Флейшман из США. Кто из них получит премию - пока не знаю. Будем спорить - я как председатель жюри, Татьяна Бек, Александр Кушнер, Юрий Любимов и другие достойные люди... Победитель получит памятный знак и немного денег, может, тысячу долларов. За материальную поддержку я хотел бы особенно поблагодарить Пал Палыча Бородина.

- А вам не кажется странной такая нестыковочка? На Западе человек получит премию - так его книги потом идут огромными тиражами, и народ в ажиотации расхватывает. А у нас на лауреатов различных конкурсов всем плевать. Их никто и не знает толком...

- Да у нас народу нынче все безразлично. Но премия-то все равно важна: молодой поэт должен знать, что его заметили. Иначе ему же вообще никто слова доброго не скажет. Поэт же не поп-звезда, откуда у него деньги на раскрутку?!

- Вот вы Земфиру недавно номинировали на премию «Триумф». За стихи, кстати. А почему не предложили отметить ее и премией Пастернака?

- Все-таки она литератор немного не того уровня. Не для всех, так сказать.

Пелевин давно в тупике!- Пастернак ведь и прозу, как известно, писал. А почему вы не награждаете прозаиков?

- Я пока не вижу достойной прозы. Прозы уровня «Доктора Живаго».

- Модных литераторов, скажем, Владимира Сорокина, вы не привечаете?

- К Сорокину я хорошо отношусь. Но «Живаго» - роман о жизни, а книги Сорокина - сплошной эпатаж. Эпатаж же - дорога в тупик.

- Ну а Пелевин?

- Пелевин уже давно в тупике. Не знаю... Сейчас все говорят, что наша литература на подъеме, а мне кажется, что она все равно не дотягивает до определенной планки.

Мне когда-то Пастернак говорил, что писатели его поколения, словно гайки, обкатывались друг об друга. Какие имена - Маяковский, Мандельштам, Есенин...

А сейчас кому об кого обкатываться и непонятно.

Идти вместе хорошо, пока ты молод- Ну вы-то обкатались по полной программе. Тоже ведь какие имена: Ахмадулина, Искандер, Евтушенко, Окуджава, Рождественский, Жванецкий...

- Мне повезло с компанией. И еще повезло в том, что у всех у нас была какая-то цель, направление движения...

- Направление было общим, а сейчас - просто «лебедь, рак и щука»!

- Идти вместе хорошо, пока ты молод. Но потом у каждого появляется свой путь. Хотя я до сих пор очень близок с Беллой Ахмадулиной, прекрасно отношусь к Искандеру. А Евтушенко... У него очень сложный характер. Как-то я был в Оклахоме - ма-а-аленький такой городок. Читал свои стихи перед студентами университета, где Евтушенко служит профессором. Смотрю, в зале появился Евгений Александрович. Но как только мне стали аплодировать, он молча встал и ушел из зала. А я-то надеялся, что он хоть на сцену поднимется, памятуя наше старое братство.

Ну да ладно. Меня сейчас волнует совсем другое. Давайте все-таки подумаем о молодых поэтах...