Прощай, шестой этаж. Здравствуй, как всегда, «Комсомолка»!

На этом крыльце много лет подряд коллектив «Комсомолки» фотографировался в день рождения газеты.

Мы так называли родную «Комсомолку» - шестой этаж. Говорили: не «в редакции», а «у нас на шестом этаже». Еще говорили «воздух шестого этажа». И даже дарили хорошим людям, покидающим этаж, символические сосуды с этим самым воздухом. Из чего он, этот воздух, состоял? Из преданности газете, да нет, не только преданности - любви к ней. Из стремления сопротивляться явлениям, от которых шел иной, дурной, запах, умения гордиться не только своим успехом - победой товарища как своей. Из презрения к подхалимажу, нелицеприятного остроумия «капустников», какой-то особой веселой вольницы. Да нет, словами не объяснишь. Но скажешь «шестой этаж», и тебя поймет каждый, кто шагал по нему - от немощного пенсионера до руководителей сегодняшних серьезных изданий, - шестой этаж был замечательной школой. И не один выходец из «Комсомолки» ныне руководит газетами. И тем не менее не раз слышала, говорят: лучшие годы - это наш шестой этаж.

И вот воздух шестого этажа наполнился гарью. Пожар. И наш этаж сгорел. Страшно, горько до слез было видеть пламя, вырывающееся из тех окон, где рядом, мы знали, стоит обелиск Эрнста Неизвестного с именами погибших в Отечественную войну корреспондентов. Знать, что сгорела наша уникальнейшая библиотека, газетный архив от первого номера до последнего, да просто навсегда исчезли письма наших верных читателей, наполненные болью больше, чем радостью, призывом помочь, - таким важным и непреложным для журналистов шестого этажа. Да мало ли что сгорело в этом страшном пожаре тебе дорогого. Неужели моя нога никогда не ступит на этаж, где я ходила - и жила - без малого пятьдесят лет? Одна эта мысль билась, заставляя каменеть сердце.

Но вот посыпались звонки: из Стокгольма, Петербурга, Екатеринбурга, не говоря уж о Москве. Звонили не только бывшие коллеги - простые читатели, герои публикаций. Поздно вечером главный редактор на телевидении признался, что даже и не ожидал такого дружного отклика на нашу беду, такого количества предложений о помощи. И хотя языки пламени еще вырывались из-под крыши, твердо сказал: «Завтра читатель, как обычно, получит очередной номер. Газета будет выходить, несмотря ни на что». И номер вышел.

Шестой этаж сгорел. Но воздух его сгореть не может. Прощай, наш этаж!.. И здравствуй, здравствуй всегда, родная «Комсомолка»!