Валентина Толкунова: «Стало труднее быть женщиной»

В издательстве «Зебра Е» готовится книга Валентины Толкуновой. Редактор книги Анна Староминская позволила нам опубликовать фрагмент.

«Я пришла к Валентине Васильевне домой, на Цветной бульвар. Она только что прилетела из Донецка. Сразу предложила кофе. Мы начали беседу в очень спокойной, гостеприимной атмосфере.

– Вы сильно отличаетесь в жизни от того нежного, светлого и женственного образа, который мы видим на сцене?

– Мне бы очень хотелось пребывать всегда в таком состоянии, в котором я нахожусь на сцене. В жизни хотелось бы. Это состояние полной отрешенности и возвышенности, одухотворенности, которое теряется, когда уходишь со сцены, и которое дает тебе право говорить иногда с людьми возвышенным языком. Ты можешь говорить с ними через песню, через какие-то интересные образы, через музыкальную фразу, которая проникает в мир человека, но в жизни ты – обычный человек, который переодевается из светского платья цариц в обыкновенные брюки, костюм, и перестает себя ощущать в этом возвышенном состоянии. После концерта я всегда выхожу на пустую сцену и смотрю в пустой зал, благодарю сцену за то, что она меня сегодня приняла, сделала лучше, чище. Мысленно благодарю людей за то, что они пришли и меня выслушали. Я всегда говорю спасибо. И выхожу из театра.

– Что есть женщина в идеале?

– Я не склонна видеть в женщине властность, жажду командовать. Я уважаю таких женщин, в них есть даже какое-то мужское начало, но все же мне хочется видеть в женщине мягкость, незащищенность, кротость. Так я понимаю женщину. Раньше мы читали о Жорж Санд, властной, пылкой, которая держалась по-мужски в седле, курила длинные трубки, носила брюки, но она была в то время единственной в своем роде. А сейчас – сплошные Жорж Санд. Стало труднее быть женщиной, и в связи с этим изменились мужчины. Трудно их обвинить в отношении к женщине как к своему парню. Женщина сама сделала все, чтобы к ней относились подобным образом.

– Значит ли это, что и любовь приобрела более прозаичные формы?

– Слово «любовь» затаскали, как уличную девку. Между любовью и сексом ставят знак равенства. Повсюду сейчас секс. Женщина нашего времени не может вызывать в мужчине волнения, о котором писали классики, потому что она полностью открылась, стала доступной, и, пока она не закроется, не превратится вновь в кроткое прекрасное создание, обладающее змеиной мудростью и голубиной нежностью, до тех пор мужчина будет ее презирать. Я пока не вижу предвидящихся изменений. Очищение происходит через страдание. Пока женщина и мужчина сильно не пострадают от женской псевдо-раскрепощенности и эмансипации, пока проблема больных детей, рождающихся таковыми от разгульного образа жизни женщин, не достигнет критической точки, ситуацию не изменить.

– Любовь – разовое чудо или то, что мы испытываем на каждом этапе жизни к разным людям, - все же любовь, не больше и не меньше предыдущих и последующих?

– Человеческое сердце способно любить неоднократно, но есть одна страстная любовь, которая обычно приходит в период так называемой молодой зрелости (28-35 лет). Пережить расставание с человеком, вызвавшему к себе такую любовь, невыносимо тяжело. Остаться с этим человеком, став семьей – чрезвычайная редкость. Но встретить это чувство – огромное счастье и удача.

– Любить – это дар?

– Огромный дар, и не каждый способен на это. Я встречала людей, которым богом дано любить. Надо сказать, что их приводят в твою жизнь некие силы, ангел-хранитель, может быть. Это происходит не случайно: когда сам умеешь отдавать любовь людям, то встречаешь себе подобных. Тебя уводит от чуждого общества, и оказываешься там, где становишься естественным, где общаешься открыто, можешь говорить то, что на самом деле думаешь, а не то, чего требует общество или злободневные темы.

– Внутренняя свобода подразумевает возможность говорить именно то, что думаешь. Для творчески реализовавшихся людей это и право, и обязанность, не так ли?

– Я использую это право. Но есть еще степень воспитанности. Надо обладать чувством такта. Такт – это воспитание, в том числе, воспитание души. Например, не перебивать, выслушать и лишь потом высказать свои соображения, может не всякий, хотя, казалось бы, это одно из основных правил ведения беседы. Ты не имеешь право вмешиваться в разговор людей, когда пришел к ним с другим настроем, и смущать чужой покой. Такие вещи надо чувствовать, как музыкант, чувствующий тональность. Не должно быть так, что человек входит с посылом «я пришел, я так хочу и так вижу, посему должно быть так», а это нередко случается у некоторых режиссеров. Нужно уметь выслушать мнение сторон, уметь быть дипломатом, но только не лжедипломатом. Даже если это понимание не было получено в детстве, в семье, то жизнь должна это в человеке непременно воспитать.

– Вы сентиментальны?

– Нет, я просто всегда вспоминаю стихи Вероники Тушновой: «Чтобы не было сердце лениво, спесиво, / Чтоб за каждую малость оно говорило спасибо, спасибо, спасибо». Я не сентиментальный человек, я человек, чувствительный к людям.

– Что по-настоящему важно, существенно в этой жизни?

– Видеть свое назначение очень важно. Для чего ты пришел в этот мир, кому ты нужен… Для кого ты выйдешь на сцену и будешь петь, играть или читать, писать книгу? Только не для себя. Есть такие стихи: Гроши не зажимайте в кулаке, Отдайте в мир, В раскрытые ладони нисходит благодать, Что по реке пошлешь в истоки, - В устье то догонит. Закажешь зло – Получишь всё сполна. Добро само догонит, лучезарясь, Не нравится? А на кого пенять, Когда не тот багаж нам дарит старость, Но руки плетью я не рушу вниз. Прими, Господь, мои ладони в небо, Помилуй и прости, И дашь нам днесь Насущного хотя бы крошку хлеба. Это стихи Карины Филипповой. Я сейчас готовлю музыкально-поэтический спектакль «Как быть счастливой», который состоит из музыкальных новелл и замечательных стихов. (Премьера состоялась в Новой Опере 12 мая 2009 года. – Ред.)

– Название спектакля предполагает, что вы счастливы. Что для вас счастье?

– Счастье эфемерно. Его нельзя пощупать, нельзя придать ему четкую форму. Счастье – в атмосфере вокруг нас. Мне кажется, ощущение счастья человек задает себе сам, и тогда нет потребности в чьем-то учительстве. Если ты должен изучить предмет, тебе учитель говорит, как это сделать, но у счастья нет подобных формул, и ты можешь просто идти по жизни с ощущением счастья, хотя беспрерывно счастливым быть, конечно, не получается. Я вспоминаю притчу о царе. Жил-был царь, и заболел он как-то страшной болезнью. Никто не мог помочь ему. Он призывал врачей, мудрецов, но безуспешно. Однажды к нему приехал один мудрец и сказал: «Я знаю, как тебе помочь. Завтра на рассвете оставь свое государство и с одной котомкой иди по миру искать счастливого человека. Найдешь – попроси рубашку с его плеча и выспись в ней». Царь так и сделал. Искал он долго счастливого человека, но так и не нашел. Возвращается царь в свое царство опечаленный и видит пахаря, возделывающего царскую землю. Поет пахарь песни, улыбается. Царь подходит и спрашивает: - Раз с утра поешь песни, должно быть, ты счастлив? - Да, я счастлив, - отвечает пахарь. – Я так долго тебя искал! – воскликнул царь, - Продай мне свою рубашку! На что пахарь ответил: – А у меня ее нет. Так что счастье – понятие эфемерное.

– В вас очевидна Вера.