Валентин Елизарьев: «Я всегда работал для белорусского зрителя»

(Читайте также: Минкульт: театру нужен крепкий хозяйственник)

Каким он был, этот год, для одного из создателей отечественной балетной труппы? Собирается ли Валентин Николаевич ставить в белорусском театре?

- Валентин Николаевич, знаем, что вы поставили «Спартак» в Каире. Каирский театр пригласил вас именно на эту постановку?

- Нет. Что ставить, выбирал я сам. Это была очень приятная работа. Очень хорошая труппа, особенно мужская группа. Каир - огромный 20-миллионный город с очень хорошими театральными традициями. По заказу Каирской оперы Верди писал «Аиду» по случаю открытия Суэцкого канала. Балет там появился позже, огромное участие в его становлении принимали советские специалисты. Мне рассказывали, что были годы, когда по 36 специалистов из Союза работало в театре - учили, как шить балетные туфли, костюмы. Там очень сильная мужская труппа, поэтому мой выбор пал на «Спартак». Страна мусульманская, поэтому девочки, которые оканчивают египетскую хореографическую школу (она, кстати, дает высшее образование, в отличие от нашего колледжа), танцуют недолго. Как только выходят замуж, артистическая карьера заканчивается. А начинаются кастрюли, тарелки, дети…

Мне очень понравилась и система работы. Не так, как у нас - 45 минут работы, перерыв, потом еще 45 минут. А там, пока я не скажу «отдыхайте», ни один человек не сдвинется с места. Можно и восемь-десять часов работать.

При этом все очень настроены на результат, а я, признаться, очень боялся того, что восточные люди не отличаются дисциплинированностью. На самом деле, если им нравится, если есть подожженная ситуация творчества, готовы работать и работать. Кстати, на премьере был импресарио из Италии, и он уже пригласил каирский балет на гастроли в Италию.

«СТАВЛЮ ТОЛЬКО ТО, ЧТО ХОЧУ»

- Предложений у вас много сейчас?

- Очень много. Но я думаю, что больше одного-двух спектаклей в сезон ставить не буду. Не все предложения меня устраивают. Я хочу ставить то, что я хочу, а не то, что просят. Наверное, еще один спектакль поставлю в Каире. Много приглашений из России, но, к сожалению, по-настоящему богатых театров, которые могли бы позволить себе масштабные постановки, там немного. Не скрою, что и финансовая составляющая меня интересует. Если я не выхожу по 10 часов из зала, то хочу, чтобы этот руд оплачивался нормально. Поэтому выбор делаю очень тщательно.

Веду переговоры с Национальной оперой Украины имени Шевченко. Но у театра до сих пор нет бюджета. И непонятно, возможна ли постановка. Если все получится, то поставлю там «Сотворение мира», но это будет «Сотворение человека». Мне не интересно просто переносить спектакли, поэтому это будет совершенно другое, современное прочтение. Тем более что с этим спектаклем в Минске для меня многое связано. Я поставил его в 29 лет на третий год работы в Минске. На премьеру пришел Петр Машеров. И после спектакля сказал: «Спасибо за спектакль. Мы перед вами в долгу». Пожал руку, а через неделю я получил звание и эту квартиру, в которой и живу.

- Не боялись, что после пережитого стресса вас покинет вдохновение?

- Я себя чувствую профессионалом. Никогда не думал, что творчески могу ослабнуть. Может быть творческая удача или неудача. Но все равно художественный уровень, профессионализм останутся. Я сложившийся профессионал.

«НИКОГДА НЕ БЫЛО СТОЛЬКО СВОБОДНОГО ВРЕМЕНИ»

- Я сейчас живу совсем другой жизнью. Много свободного времени появилось для самосовершенствования.

- Такого никогда не было?

-Никогда. Я как заведенный каждый день в 9 на работу, в 11 домой. И так всю жизнь. К счастью, у меня супруга (Маргарита Изворска-Елизарьева - бывший руководитель белорусской оперы, покинула театр вместе с мужем. - Прим. авт.) очень активный человек, мы много читаем, много смотрим, по театрам ходим, в филармонию. Уже распланировали себе даже октябрь.

- А в театр оперы и балета ходите?

- Я очень активно ходил в театр в конце прошлого сезона и в начале этого сезона. Но перестал ходить, потому что не могу видеть, что происходит с моими спектаклями, как танцуют, как отрепетировано, какие вводы делают без моего согласия, хотя я автор. Два спектакля вообще почти уничтожены - декорации к балетам по музыке Стравинского валяются в грязи возле склада. А нет декораций - нет спектакля. А ведь Стравинский - особое имя для Беларуси. Его отец - выдающийся бас Мариинского театра Федор Стравинский, выходец из Беларуси. И Игорь Стравинский - великий композитор ХХ века - бывал не раз в Беларуси. Балеты на его музыку, пусть и не в моей постановке, не должны сходить с белорусской сцены.

- Нужно было через что-то переступить, чтобы прийти в театр после всего случившегося?

- Уже больше года прошло, а я утром встаю с ощущением, что нужно идти на работу. Все-таки 36 лет отдано театру. Я до сих пор больной театром, и это останется на всю жизнь. Я люблю этот театр, я отдал ему всю жизнь. Но после ухода со служебного входа в театр не зашел. Покупаю, как нормальный человек, билет и захожу только с парадного входа.

- А на последней премьере «Набукко», в которой наконец использовали все технические возможности, были?

- Да. Приятно, что вся гидравлика работает, я к ней имел непосредственное отношение, более того, убеждал, что театру необходима такая техника. Слава богу, получили хорошую аппаратуру, с которой можно работать. И вообще, хорошо, что обратились к этой опере, там есть что попеть солистам, очень красивые хоры. О режиссуре этого спектакля мне говорить неинтересно. Единственное, мне показалось, что вся эта техника работает не на творческий замысел, а существует сама по себе ради демонстрации возможностей театра. Но я был только на премьере, видел всего один спектакль, один состав исполнителей.

- В прошлом году после вашего ухода Министерство культуры заявляло, что Валентин Елизарьев обязательно будет приглашен на постановки в театр.

- Ни одного звонка не было.

- А если такое приглашение поступит, вы его примете?

- Я большой патриот Беларуси и белорусского театра. Я очень переживаю за то, что происходит с театром. Я приехал сюда в 26 лет, окончив Ленинградскую консерваторию, вся моя творческая жизнь прошла здесь. И мне не все равно, что происходит с театром. А по поводу постановок, я хочу сначала увидеть, куда театр движется - сегодня он топчется на месте. Мне необходимо понять, впишусь ли я в него.

- Обычно критические ситуации оказываются проверкой не только для самого человека, но и для его близких, друзей, коллег. Вы это почувствовали?

- Да. Меня предал самый близкий творческий соратник. К счастью, меня не забывают артисты, общаются со мной, звонят, приходят в гости. Я не скис, я в форме, я ставлю спектакли, концертные номера, преподаю в консерватории, буду набирать в этом году первый курс. Веду большую международную деятельность.

Сейчас с трепетом жду второго внука. Первому внуку через неделю исполняется два годика. Он подарил мне новое дыхание. В июне ждем второго. Это большое счастье…

И самое главное - все эти годы я работал для белорусского зрителя, всегда чувствовал его любовь, чувствую ее и сейчас. За что невероятно благодарен.