Как я побывал в логове коррупционеров

Тех самых, что каждый год заполняют они по весне, указывая свои доходы и имущество. На поверку выяснилось: государственные и муниципальные служащие порой «забывают» вносить в анкеты земельные участки, машины и прочие мелкие радости жизни. Одна из самых показательных вспышек массовой «амнезии», судя по отчетам прокуратуры, произошла в Советском районе Воронежа. Там сразу восемь чиновников районной управы привлекли к дисциплинарной ответственности за забывчивость. «Так вот оно где - гнездо российской коррупции!» - удивился открытию корреспондент «КП» и выехал в Воронеж. «С ЧЕГО-ТО НАЧИНАТЬ НАДО!» ...Кабинет помощника прокурора Советского района Дмитрия Литвинова ничем не отличается от тысяч таких же помещений, в которых трудятся его коллеги по всей стране: такой же тесный, обшарпанный и заваленный папками дел. Где-то в этих кипах лежат материалы проверки деклараций муниципальных чиновников из управы того же района. По его словам, задача была не из легких: на все про все ему с товарищами начальство дало всего пару недель. Но результат налицо - вон как прогремели на всю страну. - И как же сравнивали реально нажитое с тем, что было в декларациях? - спрашиваю. Помощник прокурора немного мнется, видимо, не желая выдавать тайны сыска, но вскоре признается: обычные запросы в ГИБДД, налоговую, Росреестр. И последующее сравнение. - И что со всеми этими коррупционерами стало? Прежде чем ответить, помощник Литвинов уверяет меня, что «тяжесть совершенных коррупционных нарушений различна, меры, принятые в их отношении прокуратурой, дифференцированны». В общем, одного уволили, остальные отделались выговорами и лишением премий. - Большинство из них просто совершили технические ошибки, - добавляет он, однако этой фразе я поначалу не придал особого значения. И, как потом оказалось, зря. - Но ведь можно и по формальным признакам уличить взяточника: когда у него зарплата чуть больше средней, а он раскатывает на шикарной иномарке... - Вы еще не были в управе? - озорно спрашивает меня он. - Поезжайте и посмотрите: сплошь скромные авто, на которых они на работу приезжают. - Что-то не верится... - не верится мне. - Это у вас там, в Москве, может быть такое, - объясняет аскетизм чиновников Литвинов. - А в провинции таких понтов нет. Здесь все понимают: служебная машина лучше, чем частная. Зачем покупать машину себе и щеголять на ней, если можно ту же «Камри» купить за деньги администрации? Не надо опять же на бензин тратиться, на ремонт, запчасти... И если что, всегда можно сказать: что мне купили, на том и езжу. - А дяди-тети-бабушки-дедушки-племянники-двоюродные братья-сестры чиновника? - не отстаю. - Их проверяли? - Проверку мы осуществляли в рамках полномочий, - с какой-то тоской говорит он и объясняет: прокуратура - всего лишь надзирающий за соблюдением законов орган. А в наших законах ничего о том, чтобы проверять происхождение яхт, участков и фазенд у дальних родственников чиновника, в том числе и безработных, не говорится. - Но вы сами-то понимаете, что при таком раскладе бороться с коррупцией, ежегодно требуя от них декларации, невозможно?.. Однако и этот мой вопрос Дмитрия Литвинова в тупик не ставит. Он молод и верит, что новая обязанность госслужащих нудно перечислять свое добро - всего лишь первая ласточка на пути к искоренению этого зла. - Декларации - один из способов устранить коррупцию, - убежденно отвечает он. - С чего-то же надо начинать, правда? И потом закон принят недавно, нужно время, чтобы посмотреть, как он работает, какие недостатки, чтобы позже дополнять его... - Но ведь чиновники тоже не дураки и очень быстро приспосабливаются к новым законам, все глубже пряча нетрудовые доходы. - Поэтому и дополнять законы нужно своевременно, - непоколебим Литвинов. - Закрывая те самые лазейки. Заразившись его уверенностью в торжестве закона, неминуемо обрушивающего клинок своей справедливости на голову коррупционеров и взяточников, я отправился в гости к членам той самой восьмерки, прославившейся на всю страну. «ОН НЕ СЧИТАЕТ СЕБЯ ВИНОВНЫМ» Для начала мне очень хотелось поговорить с начальником территориального отдела Советской управы Александром Бурдейным. Судя по первоначальным сообщениям, именно он оказался самым матерым коррупционером района. Еще бы, чиновник «забыл», что является учредителем крупной строительной фирмы. Картины чиновничьей жизнедеятельности Александра Ивановича рисовались прямые, как рельсы: функционирует себе такой чиновник, правой рукой указывая путь рабочим массам, а левой - устраивая побочный бизнес и выгодно размещая заказы в своей же фирме. Я пересказываю все это Литвинову, выпрашиваю у него подробности, и он выдает их. Правда, совсем не те, о которых я читал раньше:

А вот такие плакаты недавно развесили по Петербургу. И ждут сигналов о проявлениях коррупции от народа.

- Да, он был соучредителем частной фирмы, которая в палатке торговала краской. Потом дело не пошло, и палатка закрылась. А в январе 2009 года и сама фирма закрылась. То есть получилось, что Александр Иванович, заполняя пресловутую антикоррупционную бумагу в апреле этого года, мог попросту забыть о своем соучредительстве. Но закон суров: был соучредителем фирмы хотя бы короткое время в 2009 году и забыл рассказать об этом государству - отвечай! В итоге чиновник получил строгача от главы района и ушел на больничный. Возможно, сам Александр Бурдейный может что-то объяснить? Однако его поиски оказались занятием бесперспективным. Чиновник очень резво заболел и как в воду канул. - Он просил никому не давать его номер телефона, - рассказал мне его знакомый. - Но просил передать, что по-прежнему не считает себя виновным. И отключился. В управе тем временем уже появился сотрудник, который исполняет его обязанности. И Бурдейный будет уволен, как только «вылечится». Интересно: если этот чиновник - самый злостный коррупционер, то что же тогда натворили остальные семь фигурантов, попавшие на крючок воронежских прокуроров? Звонки в администрацию результата не принесли: на том конце трубки сначала врали о том, что нужных мне людей постоянно нет на месте (когда будут, разумеется, неизвестно), а ближе к вечеру уже честно говорили, что те покинули рабочие места. Ну, если гора не идет... «УКРАСТЬ? РУЧКУ, БУМАГУ... ВСЕ ВРОДЕ» Попавших на третий этаж администрации Советского района встречает своеобразная «доска позора». Она должна убедить ходока во власть в открытости чиновников управы: в плексигласовом кармане стенда висит листок, на котором перечисляются служащие, вовремя не исполнившие свои обязанности. Там значится один работник управы. Сейчас он в отпуске, говорят мне. Но мне он не нужен: служащий хоть и затянул со сроками подачи своей декларации, но в ней ничего не утаил. Здесь, на этом же третьем этаже, находится организационно-контрольный отдел (ОКО) управы, заместителем в котором значится одна из той «великолепной восьмерки» - Любовь Яшинина. - Так это вы - коррупционер? - захожу в ее тесный кабинет. В ответ женщина улыбается. - А, уже до Москвы слава дошла, - заметно, что произошедшее с ней она воспринимает с юмором и следом подтверждает мое наблюдение: - А к этому невозможно без улыбки относиться. Остается только смириться. - Да что же вы такого наделали? - спрашиваю. - Ой нет! - вдруг спохватывается она и вспоминает должностные инструкции: - Без начальника разговаривать не буду! Начальник в лице Светланы Урывской вскоре приходит ей на помощь. Женщины вдвоем роются в юридических программах и наконец находят закон о муниципальных служащих, в котором говорится о том, что такой служащий - всем пример, а потому должен воздерживаться от публичных высказываний в СМИ, которые я могу распространить. - А вот признайтесь честно, - интересуюсь я у них, - насколько коррупционно емким является ваш отдел? Заумное слово немного ставит женщин в тупик, и я прихожу им на помощь: - Ну что вы тут украсть можете? Они обводят небогатый кабинет: - Ручку, бумагу, степлер... Все вроде... - Да в чем ее вина-то? - несмотря на процитированную мне статью из закона, все-таки задаю я шефу «коррупционерки» главный вопрос. - Она должна была проверить все поданные декларации, однако не поставила свою подпись. - И все?! - А разве этого мало? - переспрашивает меня шефиня и, не дожидаясь очередного вопроса, добавляет: - Считаю, что наказание заслуженное! Наказание, как выяснилось, это лишение квартальной премии (около 5 тысяч рублей) и выговор с занесением. Сурово с учетом «тяжести» совершенного «преступления». Особенно на фоне других российских историй, когда за реальное разворовывание бюджетов суды давали лишь условные сроки. «СЧЕТА НЕ ПРОВЕРИШЬ» К коллегам Любови Яшининой, также попавшим под антикоррупционный пресс, ходить более не имело смысла: все они натворили немногим больше ее. Одна забыла указать несколько копеек после запятой в графе «годовой доход». Сумму указала с точностью до рубля, а копейки, получается, скрыла! За что была также лишена премии и получила выговор. С другой вообще анекдот: девушка была более прилежна и исправно переписала со справки 2НДФЛ свою зарплату с точностью до копеек. А вот на вопрос, имеет ли она счета в банках, честно поставила прочерк. За что тоже лишилась премии. - За что? Скрыла счета? - недоумеваю в прокуратуре. - Формально - да, - отвечает Дмитрий Литвинов и выстраивает логическую цепочку. - Понимаете, зарплату она получала по банковской карте. А банковская карта привязана к банковскому счету. Следовательно, счет у нее был! - И что ей надо было делать, чтобы сэкономить квартальную премию и под вас не подставиться? - я перестаю что-то соображать. - Не прочерк ставить, а просто переписать доход, полученный ею в виде зарплаты, в эту графу, продублировать! - торжествующе заключает помощник прокурора. Нда... Эта женщина оказалась в ситуации игрока, севшего за покерный стол, не зная правил. Хотя в покере, пожалуй, у новичка шансов выиграть больше, чем в этой веселой бюрократической забаве. - Кстати, о банковских счетах, - снова спрашиваю у помощника прокурора. - А как именно вы их проверяли? Я уже приготовился выслушать о рутинной работе следователей, запрашивающих банки и геройски сверяющих столбцы цифр, указанных в декларации, с предоставленными цифрами. Однако и здесь меня ждало разочарование. - А как их проверишь? - парировал тот же Литвинов. - Есть закон о банковской тайне, по которому банк выдаст нам информацию на клиента, только если на того заведено уголовное дело. А таких дел нет. Поэтому сколько денег лежит на счетах и откуда они пришли, мы не знаем. Хотя всем понятно, что банковский счет можно использовать в коррупционных целях. - То есть, если чиновник указал, что у него есть счет, на котором лежат 100 рублей... - начинаю догадываться я. - ...Тогда мы обязаны ему поверить! - завершает мысль помощник прокурора. - А могут про какой-нибудь свой тайный счет вообще не рассказать: узнать о его существовании нереально. Вот оно, значит, как: одни, выполняя закон, могут писать в декларациях левые цифры (или вообще не писать их), а другие, также выполняя законы, никогда о них ничего не узнают... Ничего себе, поймали коррупционеров за руку... ВСЕ СХОДИТСЯ Получить комментарий от главы Советского района Ивана Аристова также не удалось. - Проблема надуманна! - вот и все, что передал через пресс-секретаря Аристов, который по итогам этой «надуманной проблемы» все же впаял выговоры своим сотрудникам. - А что там с декларацией самого главы района? - снова побеспокоил я помощника прокурора. - А мы ее и не видели, - прямо держал ответ тот. Объясняется сей факт достаточно просто: как главный на районе, Иван Аристов выделен в другую касту служащих и потому подал свою декларацию в прокуратуру города. Которая не усмотрела в ней никаких нарушений. - По-другому и быть не могло, - вдруг вступился за него депутат Воронежской гордумы Андрей Зоткин, постоянно критикующий местные власти. - Все просто: в Воронеже у глав районов нет никаких полномочий, мы их называем дорогостоящими дворниками. По сути, наши воронежские главы должны следить за тем, как выполняются подряды частными компаниями. - Да ладно... - не верю я. - Глава городского района и ничего не может украсть? - Ни-че-го! - повторяет Зоткин. - Ты их не путай с московскими префектами, у которых полномочий до фига. У наших их отобрали еще лет пять назад. Их функции переданы другим структурам, которые и выдают всевозможные разрешения. Даже землей распоряжаться не могут. Бедные, несчастные люди... - Это старые мудрые аппаратчики, - окончательно убивает мою мечту вскрыть гнездо коррупции в Воронеже местный политолог Павел Кабанов. Когда-то он трудился политическим советником прежнего губернатора Кулакова. Почти сразу после ухода из «Белого дома» он написал книгу «Остров невезения», в которой подробно описал подковерные игры местных чиновников того периода. - Все главы районов насажены еще экс-мэром Цапиным. Это его люди, его команда, и никто никого не сдаст. Мало того, с приходом нового губернатора, бывшего министра сельского хозяйства Алексея Гордеева, старая номенклатура затаилась, она еще надеется, что «варяг» уйдет. И если у нас в области нет ярких случаев коррупции, то это не значит, что брать и воровать перестали. Просто маскироваться стали тщательнее. Левые деньги ушли в такое глубокое подполье, что с помощью одних деклараций их не обнаружишь. При этом все прекрасно знают, что в местном управлении одной интересной федеральной службы практически на каждого из местных чинуш имеется пухлое досье с перечислением грешков. Потому и сидят тихо-тихо. Каждый год заполняя декларации и радуясь тому, что у них все цифры сходятся... ВЗГЛЯД C 6-го ЭТАЖА Победить зло? Легко! Чай, не впервой... Ох уж эти слова-перевертыши - «декларация», «декларировать»... В России всегда так - утром начальник вдруг решает победить зло. Дело, как известно, обычное (юношеский максимализм российским властям свойственен еще со времен Петра Первого). Издается приказ - зло устранить, виновных наказать. Бумага катится по вертикали вниз, обрастая, как снежный ком, инструкциями, дополнениями и разъяснениями. - Угу! - рапортуют снизу, с хитрым прищуром изучая роспись доброго министра. - Устранить? Наказать? Ну это мы быстро. Чай, не впервой. И быстренько готовится другая бумага, восхваляющая мудрость первой и содержащая отчет об устранении зла. С цифрами, графиками, иногда даже с претензиями на региональный рекорд. Дескать, в Глуповске зла найдено больше, чем в Нижних Мымрах, а все потому, что в Глуповске ищут прилежно-с, потому как лучше понимают-с - дело важное, государственное... В итоге всем хорошо. Начальник читает бравурные отчеты и ужинает с чувством выполненного долга. Чиновники получают премии и награды за четкое выполнение приказа. И в границах властной вертикали воцаряются тишина и гармония... - А как же зло? - возможно, спросят те из читателей, кто подзабыл рассказы Салтыкова-Щедрина. С ним-то как раз все в порядке. В столь любимых чиновниками тиши и покое (это когда местные критиканы все сплошь под ногтем, а шального ревизора и купить можно) зло матереет. От липовых отчетов, хитроглазых следователей и скользких губернаторов оно жиреет и, возможно, скоро сожрет и Глуповск, и Нижние Мымры... Потому что бороться со злом и ДЕКЛАРИРОВАТЬ с ним борьбу - вещи абсолютно противоположные. Это знают все, но и начальников понять можно - на войну со злом, разъедающим страну, по-настоящему решиться трудно. Почти невозможно. Впечатление, что зло так встроилось в генный код государства российского, что извлечь его оттуда, что-нибудь попутно не сломав, сложно. Но и долго не замечать фальшь никак нельзя. Противоестественно. Думаю, в конце концов кто-нибудь разрубит этот вечный русский гордиев узел, когда стране будет уж совсем невмоготу. Но ни секундой раньше. Такой уж у нас на Руси обычай. Владимир ВОРСОБИН