На камеры видеонаблюдения в Москве потратили 11 миллиардов рублей, а безопаснее не стало

После нападения на корреспондента «Коммерсанта» Олега Кашина москвичи недоумевают: почему не удалось предотвратить преступление? Ведь за атакой на репортера следили камеры наружного видеонаблюдения. Почему же никто не пришел Олегу на помощь? «Комсомолка» попыталась разобраться, помогают ли вообще видеокамеры в борьбе с преступностью.... ПРОВЕРКА «ПО СТАНИСЛАВСКОМУ» Вечер. Бреду домой. Родной дом, знакомый подъезд. На минуту притормаживаю, чтобы набрать код подъезда. Вдруг резкий толчок. Какой-то негодяй пытается вырвать сумку. - Ах ты сволочь! - бью его по рукам. Еще минута - и грабитель улепетывает с моей сумкой. «Ну ничего! - думаю, косясь на глазок видеокамеры, что установлена на козырьке подъезда. - Операторы все видели, сейчас патруль вызовут, и мы возьмем негодяя по горячим следам». Жду, жду. Прошло двадцать минут, тридцать. И тишина... - Ну что, можно? - высовывается из-за кустов уже порядком продрогший «грабитель» (а по совместительству мой коллега). - Выходи, - киваю, забирая «украденную» сумку.

Корреспонденты «КП» Евгения Супрычева и Михаил Рябиков разыграли ограбление под глазком видеокамеры.

Как вы догадались, это было не настоящее ограбление, а просто инсценировка. Решили «по Станиславскому» проверить, все ли у нас теперь в порядке с системой видеонаблюдения. Ведь многие помнят январский скандал, когда вдруг выяснилось, что в одном из округов половина видеокамер не работает. Мошенники из компании, которая обслуживала камеры, на протяжении полугода (!) транслировали одну и ту же картинку (подробнее об афере - см. «Кстати»). Выходит, одних мошенников посадили, а другие продолжают работать по их же схеме? - Да вы что! - всполошились в управе Отрадного (СВАО), где мы проводили эксперимент. - У нас такими делами не занимаются, можете прийти проверить лично. Продиктовали адрес так называемого ЦЛМ (Центр локального мониторинга). Такие центры есть в каждом районе, где установлены видеокамеры. Небольшая пристройка у жилого дома, решетчатые окна. - Милости просим! - открывает дверь старший оператор ЦЛМ Отрадного Вячеслав Ярмилов. - Можете убедиться: каждая камера транслирует свою картинку, операторы следят. - Если следят, то почему проспали мое ограбление? - интересуюсь. - Они не проспали, - разводит руками руководство. - Они просто не успели... Это все новые нормативы. Раньше в центре работали 24 человека, а теперь всего четыре. Два года назад заместитель мэра Петр Бирюков подписал распоряжение, согласно которому штат операторов сократили в несколько раз. И если прежде оператор отвечал всего за два монитора (на каждый выведено 16 камер), то теперь - за двадцать. - Раньше каждый сидел напротив своего компьютера, - говорит старшая по смене Елена Пищулина. - А сейчас мы работаем в режиме патрулирования - переходим из одного зала в другой.

В центры локального мониторинга изображения поступают, как правило, со старых камер. Экраны транслируют размытую черно-белую картинку.

А теперь представьте, что вся ваша квартира заставлена кухонными плитами. На каждой конфорке кастрюля с молоком. И ваша задача следить за тем, чтобы молоко не убежало. Вы сможете? Молоко убегает за минуту. Убийство, ограбление - это тоже минута. Избиение или изнасилование длится дольше (10 - 15 минут). Успеет ли оператор вовремя среагировать на чужую беду? - А мы сейчас проверим, - иду по пятам за оператором с секундомером. Итак, в зале оператор проводит до пяти минут (а у каждой на попечении три зала). То есть если камера транслирует преступление во втором или третьем зале, то женщина в лучшем случае успевает лишь на финальные титры. Это теоретически, а на практике ни черта она не успевает. Листаю журнал записей центра. За минувший сентябрь операторы звонили в милицию восемь раз. Часть донесений на тему «распитие спиртных напитков во дворе». Остальные - по поводу «порчи чужого имущества». То есть изгадили подъезд или сломали домофон. Это все, конечно, плохо - ай-ай-ай! Но, как говорил барон Мюнхгаузен своей Марте: «Не то!» Не таких донесений мы ждем в центре. В жизни не поверю, что за месяц в районе не было ограблений или избиений на «придомовой территории». К слову, о моем «ограблении» записи в журнале тоже не будет, потому как операторы звонят «02» и делают об этом пометку только тогда, когда видят преступление онлайн. Архив они не пересматривают. И съемка со мной в главной роли всплывет, только если я напишу заявление в милицию, и тогда участковый нагрянет в центр: дескать, дайте-ка посмотреть архивы. - Но даже если бы операторы отреагировали на ЧП мгновенно, что это меняет? - говорит председатель комиссии Мосгордумы по безопасности Инна Святенко. - Согласно нормативу патруль должен прибыть в течение 10 минут. На практике милицию приходится ждать значительно дольше... Выходит, идея «предотвращения преступления» - утопия? - По большому счету - да, - говорит Вячеслав Степанов, заместитель руководителя компании «ЭлектрониК», которая занимается установкой видеокамер. - И с этим смирились все страны, кроме России и Великобритании. Там сейчас проводят эксперимент на базе одного из городков, где все камеры оснастили громкоговорителями. То есть оператор не просто наблюдает, например, за избиением, а пытается остановить преступников до приезда полиции. Говорит о том, что наряд вызван, что ведется съемка. Это может охладить пыл драчунов и совершенно точно негативно отразится на потенции насильника. Но внедрение такого опыта потребует немалых денег. Во-первых, нужно купить аппаратуру. Во-вторых, реанимировать штат операторов. В-третьих, потратиться на их обучение. Сейчас операторами трудятся женщины из глубинки, притом рабочих специальностей (кто-то раньше вкалывал на молокозаводе, кто-то - на мясокомбинате). То есть им нужно ставить командный голос, учить психологию преступника. А то крякнут в громкоговоритель какую-нибудь глупость, и преступник с перепугу порешит даже тех, кого не собирался. Короче, все непросто.

Камеры с четким цветным изображением, к сожалению, пока демонстрируют только на выставках.

- Но если эксперимент будет признан удачным, то почему нет? - продолжает Степанов. - В любом случае та система, которая сейчас существует у нас, - это профанация. Ни два ни полтора. Мы гонимся за журавлем в небе в виде предотвращения преступлений, но при этом у нас даже нет синицы в руках. То есть наша система не выполняет своих основных, классических функций. - А какие классические? - спрашиваю. - В первую очередь видеозаписи должны служить зацепкой в розыскной работе, - говорит. - И доказательством в суде. ЛИЦ ВСЕ РАВНО НЕ РАЗОБРАТЬ Ну с этим у нас точно швах. Камеры, которые установлены на наших подъездах, устарели. Как следствие, запись размыта, вместо лиц - бельмо. Порой даже силуэтов не разобрать. Так, побывав в ЦЛМ Отрадного, мы отправились в центр Северного Измайлова (ВАО). Тамошнее руководство широким жестом приглашает к мониторам. В одном из «окошек» вижу мужчину, который заходит в подъезд. Точнее, вижу лишь его шапку. - Это да, - вздыхает Алексей Яшин, директор филиала ГУП «Мослифт», которое занимается обслуживанием камер. - Но тут ничего не поделаешь. Камеры согласно нормативам мы крепим на высоте трех метров, чтобы не ломали. Но это еще полбеды. Кое-где на камерах изображение вообще засвечено. То есть в глазок лупит либо лампа, либо фонарь. - А что вы так неудачно закрепили камеры? - спрашиваю. - Как в техзадании написано, так и закрепили, - отвечают. - Тогда пусть работники ДЕЗ перевесят свою лампу, - пожимаю плечами. - Нельзя, - возражает Яшин. - У них ведь тоже свое техзадание. Понятно, что такая запись не дает зацепок оперативникам. Яркий пример - громкое убийство в 2006 году обозревателя «Новой газеты» Анны Политковской. Есть запись уличной видеокамеры, которая сняла киллера. Но вот беда черты лица убийцы не разобрать, и как следствие - видео абсолютно бесполезно. То есть первая классическая функция отпадает. УЗНАТЬ ПРЕСТУПНИКА Вторая классическая задача видеонаблюдения - это поиск тех, кто в розыске. Есть такие чудо-камеры, которые сличают фото преступников с лицами, которые оказались в поле зрения объектива. Учитывая, что в Москву съезжается всякая шушера со всей страны, а то и из СНГ, нам такая система нужна позарез. Но ее нет. - Во-первых, это не система, а программа, - уточняет Инна Святенко. - И ее установка стоит не так дорого. А во-вторых, она у нас есть. И даже внедрена в аэропорту «Внуково». Да только ею не могут пользоваться в полной мере. Потому как у них базы данных тех, кто в розыске (располагают лишь внутренней базой данных, фиксируя тех, кто вез контрабанду, и т. д.). - И если мы установим такую программу на городских камерах, - продолжает Святенко, - столкнемся с той же проблемой. - Но базы есть, например, в МВД, ФСБ, - удивляюсь. - В чем проблема? - А на каком основании МВД предоставит частной лавочке свою картотеку? - спрашивает Инна Святенко. - Аэропорт - частная компания. Что касается ЦЛМ, то там лишь здание находится на балансе ГУИСов. Камеры устанавливает одна частная компания, обслуживает другая, операторов нанимает третья. И милиция не вправе делиться с ними своей базой данных. Чтобы система поиска заработала, нужно менять целый ворох законов и нормативных актов. Но, похоже, наши чиновники по таким мелочам не заморачиваются. У них есть идея фикс - завесить всю Москву камерами. Начиная от подъездов (сейчас глазками оборудована лишь треть) и заканчивая лесопарками. Ужас в том, что саму систему менять не намерены. Очевидно, управленцы считают, что сила не в качестве, а в количестве. Благо Москва - город богатый: одним миллиардом больше, одним меньше... ЗВОНОК В МЭРИЮ «Пытаемся навести порядок» - Долгое время система видеонаблюдения находилась в ведении префектур, - говорит первый заместитель руководителя Управления информатизации Москвы Валентин Паджев. - Каждая устанавливала те камеры, которые считала нужным. И вообще никакой единой системы не было. Сейчас мы пытаемся навести в этой области порядок. Количество камер будет увеличено, но вместе с тем в бюджете заложены деньги на модернизацию уже установленных камер. То есть на них появится нормальная картинка, которую можно будет использовать и при оперативной работе, и в суде. КСТАТИ Мошенники украли 30 миллионов, «обслуживая» неисправную технику Одна из самых крупных афер с видеокамерами - история с фирмой «Строймонтажсервис». Мошенники целых полгода транслировали одну и ту же картинку. Афера вскрылась лишь после того, как Следственный комитет прокуратуры задался вопросом: почему раскрываемость преступлений с помощью камер - всего один процент от общего числа? Милиция начала проверку, выяснила, что в одном из округов Москвы большая часть видеокамер не работала вовсе. Но за их обслуживание «Строймонтажсервис» получил от города 30 миллионов рублей. Руководитель компании Дмитрий Кудрявцев арестован, ему светит до 10 лет лишения свободы за совершение «мошенничества в особо крупном размере». И вроде хеппи-энд, но вопросы остались. Вернее, остался один: почему так долго никто не замечал подмены картинок - ни операторы, ни милиция? - Картинка не была одной и той же, - уточняет Андрей Бирюков, заместитель директора компании «Сентаво», которая ранее занималась обслуживанием камер в СВАО Москвы. - Просто аферисты «задваивали» камеру - пускали изображение с одной работающей на 20 - 30 неработающих. То есть таких пассажей, как за окном дождь, а на мониторе без осадков, быть не могло. Поэтому водить операторов за нос было просто. Но неужели никто, кроме них, не следит, работают камеры или нет? Оказывается, есть контроль и на уровне города. Существует так называемая подсистема автомониторинга. Ранее за нее отвечало ГУВД, теперь префектуры. Эта подсистема каждый час запрашивает видео с камер. Если камера не работает более трех дней, город не платит за ее обслуживание. Но дело в том, что компьютеру абсолютно все равно, что там за видео. Главное, чтобы оно было. Тогда система рапортует, что все о’кей. И все равно странно. Допустим, приходит в ЦЛМ участковый, называет время и дату преступления. Ему выносят архивную съемку, а на ней - «альтернативное кино»... Как выяснилось, это списывали на технические сбои в работе - наложение кадров. Милиция в таких нюансах разбираться не обязана, за камеры отвечает город, а стражи порядка - лишь в роли просителей. Иногда и самой записи-то не сохранялось. - Камера архивирует только ту съемку, где есть какое-то движение, - объясняет оператор ЦЛМ Отрадного Елена Пищулина. - Безлюдный подъезд считается «пустым», вот видео и не сохраняется. ПОДСЧЕТ И денежки текут... Мы посчитали, во сколько городу обходится затея с видеокамерами. По программе «Безопасность Москвы на 2006 - 2010 годы» на установку видеокамер было потрачено 5 миллиардов рублей. Эти деньги пошли на закупку и установку 86 тысяч глазков. Ежегодно на их обслуживание город тратит 1 миллиард 30 миллионов рублей. Умножаем эту цифру на пять лет и получаем 11,1 миллиарда рублей. На кнопки экстренной связи за 2006 - 2010 годы было потрачено 35 миллионов рублей. На эти деньги установили и подключили 2340 «ящиков». Их обслуживание городу в год обходится примерно в 84 миллиона рублей (из расчета, что обслуживание «ящика» в месяц стоит 3000 рублей). Итого в год на обслуживание «ящиков» и во многом бесполезные камеры город тратит около двух миллиардов рублей. В ТЕМУ Работа кнопок экстренного вызова: «На вашем счете не хватает средств» «Комсомолка» протестировала еще одну систему безопасности Помните, в 2006 году столичные чиновники выдвинули идею по поводу установок «тревожных кнопок». Наверное, видели: это такие оранжевые ящички на столбах или стенах домов. По идее, если что-то с тобой случилось, нажимаешь кнопку - и тебе отвечает оператор из центра, одновременно наводя на тебя камеру, которая закреплена на ближайшей верхотуре (плюс мини-камера в самом ящике). Сейчас по Москве таких ящиков более двух тысяч. Мы решили проверить: работают ли? Первая кнопка попалась в районе Болотной площади - ящик закреплен на столбе. Нажимаю, оператор отвечает немедленно. - Меня преследует какой-то мужик, - вру по заранее заготовленному плану. - Я направо - и он направо. Я в магазин - и он в магазин. А сейчас мне заходить в темный переулок... - Давайте я вызову наряд милиции, - говорит оператор. - Где вы находитесь? - Где-то в районе Болотной площади, - отвечаю. - Какой точный адрес? - настаивает женщина. - Я не знаю, - озираюсь по сторонам. - У столба нет адреса, но разве у вас автоматически адрес не высвечивается? Оператор говорит, что обычно высвечивается, но сегодня у нее какой-то сбой в системе. То есть она меня слышит, но не видит и не может понять, с какого именно ящика идет сигнал. - Ладно, - машу рукой. - Если все так сложно, обойдусь без вашей помощи... - Ну смотрите, - отвечает с сомнением в голосе оператор. - Может, хоть продиктуете номер своего мобильного? Я вам могла бы позже перезвонить... Очень душевно, конечно, но зачем? Мне помощь нужна сейчас. Как и всем, кто нажимает на эту кнопку. А когда ты напуган, попробуй-ка вспомни точный адрес... Вообще общение с этими ящиками - увлекательное занятие. Нажимаю на кнопку возле станции метро «Парк культуры». А ящик мне в ответ: - На вашем счете недостаточно средств для совершения исходящих звонков... Что сие означает, не смогли объяснить даже в обслуживающих организациях. - Соединение идет не через мобильную связь, - говорит директор филиала ГУП «Мослифт» Алексей Яшин, - а через кабельную линию связи. Не понимаю, что ящик имел в виду. Вот хорошо бы, чтобы милиция, которая проверяет работу камер по району, обратила внимание и на ящики... P.S. Мы обратились в ГУВД Москвы с просьбой дать оценку работе столичных видеокамер. Нам пообещали дать комментарий в ближайшие дни.