Депутат Геннадий Гудков - о массовом убийстве в Ставрополе: У большинства наших чиновников совести очень мало

Жестокое убийство восьмерых человек в Ставрополе прокомментировал в эфире радио "Комсомольская правда" ( 97,2 FM) зампред комитета ГД по безопасности Геннадий Гудков.

- В эфире на связи с нами заместитель председателя комитета Госдумы по безопасности Геннадий Гудков. Геннадий Владимирович, продолжает обрастать самыми разными подробностями, самые разные уже версии выдвигаются, основных версий три – это месть, передел сфер влияния, ограбление и еще один вопрос, на который пока нет ответа – насколько можно проводить и рисовать какие-то аналогии и параллели с тем, что произошло в Кущевской. Каково ваше мнение?

- Я думаю, что параллель только в жестокости преступления, скорее всего. Потому что Кущевка – это все-таки было типично клинический, допустим, случай. Писали депутаты, приезжали проверки, обращались граждане, разбиралась прокуратура и в результате всего этого произошло то, что произошло. Понимаете, это показатель системных сбоев в системе правоохраны, да и власти в целом.

- Геннадий Владимирович, но то, что на погибшего уже совершалось покушение и то, что он жил, видимо, в страхе перед какими-то вещами, естественно, позволяет нам думать о том, что правоохранительные органы, например, на Ставрополье знали о ситуации и все равно не предотвратили вот это массовое жестокое убийство. С чем это можно было бы связать, на ваш взгляд?

- С тем, что наша система правоохранная вообще работает крайне плохо. Я говорю так, потому что только что у нас пять с половиной часов обсуждался законопроект ко второму чтению в комитете безопасности, после которого я сделал вывод, что с надеждами на реформу можно попрощаться.

- На реформу?

- Милиции в полицию.

- Это грустно слушать. Мне кажется, что у нас преступники настолько обнаглели, что они просто перестали бояться даже милицию….

- Состояние преступности, уровень жестокости определяется вовсе не строгостью или жесткостью закона или таковым отсутствием, а просто неотвратимостью наказания. То есть, формула преступление и наказание – это не просто название романа или не просто расхожая фраза – это единственная доказанная жизнью практика истории человечества, способ предотвратить серьезную жестокую преступность. Вот когда за преступлением следует наказание, тогда это самое главное, что останавливает преступника. И если наказания можно избегать, как мы видим сегодня сплошь и рядом, либо назначают виновных, либо наказывают невинных, либо освобождают от ответственности виноватых, в этих условиях преступность будет процветать.

- Геннадий Владимирович, после событий в Кущевской были отставки, но достаточно низкого уровня, ни руководство правоохранительных органов края, ни губернатор не пострадали в результате этой истории. На Ставрополье в результате того, что случилось, вы думаете, аналогичная ситуация будет?

- Я вам больше скажу. Что у нас состояние жизни, происхождение ЧП и так далее, вовсе не определяет судьбу должностных лиц. Это совершенно другие принципы и алгоритмы. Где-то это определяет лояльность власти, где-то это определяет умение управлять какими-то процессами, в том числе и политическими. Это, к сожалению, не критерий качества работы является определяющими, а какие-то иные. Это не только в МВД – это вообще в целом в стране.

- То есть, кадровая политика само по себе, а происшествия и страшные массовые убийства – это само по себе?

- Абсолютно. Совершенно верно. Потому что во главу угла кадровой политики поставлены совершенно другие принципы. Поэтому будут сняты или не будут сняты, это вообще… так сказать, могут быть сняты даже не потому, что произошло, а потому что, предположим, была какая-то борьба внутренняя, и вот это может быть использовано как повод. Может быть. Давайте говорить откровенно – в России у наших чиновников совести, по большому счету, не у всех, конечно, но в большинстве, очень мало. Вспомните случай, когда школьники погибли, кто покончил жизнь самоубийством? Учитель… Совесть учителя не дала ему жить дальше, а чиновники – простите меня, не один не оторвал зад от своего теплого кресла, чтобы положить заявление об отставке.

- Я думаю, и спали они при этом спокойно.

- Так чего вы ждете какого-то проявления совести сейчас? Ее нет, она уже оптом и в розницу распродана.

- Геннадий Владимирович, возможно, преступники перестали бояться милиции, потому что тесно с ней сотрудничают?

- Конечно. Без этого невозможно организовывать банды, не имея прикрытия, ни совершать какие-то действия. Посмотрите, все виды уличной преступности – они под крышей. Берем проституцию, берем мелкую уличную торговлю наркотиками, берем ряд других вопросов, берем щипачество и рэкет на бытовом уровне – они все под крышей.

- Геннадий Владимирович, вот Кущевка, Ставрополь, Гусь-Хрустальный – считаете ли вы, что все эти ситуации… можно ли ожидать, что какие-то радикальные преобразования претерпят вот этот закон о полиции, который сейчас обсуждается или вообще он будет заменен на новый?

- Нет, категорически нет. Более того, милиции и полиции, МВД, удалось, ну, скажем так, одержать серьезнейшую аппаратную номенклатурную победу. Они не только сохранили все свои полномочия и возможности, в том числе, прессовать бизнес вместо того, чтобы искать преступников, но и расширили их. Поэтому МВД одержало убедительную и серьезную победу и говорить, надеяться на то, что МВД будет заниматься не только контролем, а заниматься непосредственно тем, для чего она и создается, - в первую очередь, борьбой с преступностью – ну, крайне сложно. Механизмы кадровой чистки, механизмы кадровых назначений по-прежнему остаются кулуарными полномочиями самого МВД.