Эдуард Артемьев: На современную музыку у меня нет времени. Нужно дописать свою

Артемьев, конечно, глыба. От него веет энергетикой

Фото: РИА Новости

С Эдуардом Николаевичем мы встретились пару дней назад – на праздновании 10-летия портала «КиноПоиск» в театре Маяковского. В тот день симфонический оркестр «IPOrchestra» под управлением Игоря Пономаренко исполнял избранные произведения Артемьева, написанные им для кино. Пригласили и самого композитора. После концерта Эдуард Николаевич вместе со своей супругой Изольдой Артемьевой скромно стоял за столиком в некотором отдалении от всеобщего торжества. Я позволил себе подойти к маэстро – выразить свое почтение и договориться об интервью. Впрочем, этот разговор и стал своего рода мини-интервью.

Несмотря на скромность, интеллигентность, Артемьев, конечно, глыба. От него веет энергетикой. Даже говорит он «масштабно», то и дело употребляя слова «колоссально», «гениально», «космически». И это не кажется чем-то диким или безвкусным, все очень гармонично.

- Эдуард Николаевич, мы с вами находимся на мероприятии, посвященном юбилею крупного Интернет-портала. А каково ваше отношение к Интернету в целом? – первым делом уточняю у композитора. Интересно же!

- Интернет - это поле соблазна для человечества и - одновременно - поле открытий, новых возможностей. Кто-то соблазняется, а кто-то - использует. Для меня Интернет представляет собой одну очень серьезную вещь: он абсолютно нивелировал личность художника. Любое искусство стало общим местом в Интернете. Все уравновешено: любитель ли ты, мастер - это совершенно неважно. Человек представляет продукт, а больше - ничего. В ближайшее время, я думаю, через 10-20 лет, там полностью исчезнут личности. В свое время Стравинский, Пикассо занимали умы человечества... Сейчас личность исчезает. Однажды мой приятель художник сказал гениальную фразу, это не мои слова: «Человечество становится Адамовым». Колоссальная мысль! Мы все становимся одним человеком. Со всеми своими бурлящими противоречиями, противоречиями друг с другом. Я испытываю перед этим восторг и страх одновременно. Это загадочная и невероятная целостная вещь. С другой стороны, Интернет открывает космические возможности для человека, который, может, никогда музыкой не занимался, но программа позволяет ему и музыкой заниматься, и поэзией. Да чем угодно! Вот насколько противоречив Интернет. И насколько всемогущ. Я не говорю, что он от Люцифера. Ничего подобного! Это величайшее достижение человечества. Просто мы к нему в массе своей не готовы. В основном сейчас там ругательства, скандалы... Это нас всех занимает, это колоссально обнажает все человеческое. Ты что-то сказал – и все моментально об этом узнают.

- Интересно, а как вы относитесь к современной музыке. Вы ее слушаете?

- Нет. Давно не слушаю. И это не какое-нибудь отрицание, мне просто не хватает времени. Я ощущаю нехватку времени. Мне уже много лет, и я хотел бы закончить все свои сочинения. Поэтому я практически ничего уже не слушаю.

- Расскажите подробнее, что вы сейчас пишете, что дописываете?

- У меня были брошены несколько вещей, а теперь я хочу их закончить. Это кантата «Вольная песня». Две части были написаны мной в юности, мне было 22 года. Надо две части еще дописать. Вторая кантата «Я убит подо Ржевом», моя дипломная работа. Она закончена, но я понимаю, что там много сырых мест. Затем - Концерт для фортепьяно. Одна ее часть даже играется, но она тоже не закончена. Концерт для скрипки практически готов, но никак руки не доходили доделать. Симфоническая поэма «Океан Солярис», которую после фильма я решил сделать минут на 20. Осталось дописать две минуты, но все никак не могу - отвлекают. Также Никита Михалков сказал, что хочет поставить мюзикл «Раба любви», который я сделал вместе с Юрием Ряшенцевым. Когда дойдет дело до постановки, потребуются доработки для сцены. И моя мечта - поставить оперу «Преступление и наказание». Я ее очень долго и мучительно сочинял. Такая же судьба у постановки. Постоянно что-то возникает, падает, рушится. Были предложения из новосибирского театра, из свердловских театров, музыкального и оперного, в «Рок-опере» Петербурга хотели поставить... Но все время возникали финансовые проблемы. Хотели даже в театре Станиславского поставить, но аккурат кризис наступил, все рухнуло. Мне хочется при жизни все это увидеть.

- Расскажите, как вы собираетесь отметить свой день рождения?

- В семье. 76 лет - это ничего не значит. Я сказал: все, кто хочет, - пусть приходят. Обычно мы в ресторанах отмечаем, а тут - дома. Поэтому кто придет - тот придет.