Единственную в СССР безвизовую зону с НАТО закрыли из-за писателя

Борисоглебская церковь с трех сторон окружена норвежской территорией, а с четвертой - ограничена рекой.

1 февраля 1966 года на заседании американского Сената выступил сенатор от штата Массачусетс Эдвард Кеннеди. Среди множества слов, произнесенных младшим братом погибшего президента США Джона Кеннеди, чуткое ухо наверняка уловило бы названия «Мурманск» и «Борисоглебский». Сенатор вел речь о событиях, случившихся на советско-норвежской границе.

Иконы, матрешки и валюта

Начиналась эта история замечательно. 6 января 1965 года Совет министров СССР особым распоряжением, по взаимной договоренности с Норвегией, открыл безвизовый доступ на левый берег реки Паз туристам из Скандинавии. Единственной достопримечательностью клочка русской земли в одну квадратную версту величиной, окруженного с трех сторон норвежской территорией, а с четвертой - ограниченного рекой, была православная церковь во имя князей-страстотерпцев Бориса и Глеба. Построена она была в 1874 году рядом с обветшавшим одноименным храмом, возведенным святым Трифоном Печенгским еще в XVI веке.

Поблизости, на противоположном берегу, находился поселок гидроэнергетиков Борисоглебский, но на него безвизовая зона не распространялась.

29 марта 1965 года Мурманский облисполком решил организовать рядом с церковью турбазу для иностранных туристов. Хранящиеся в фондах Государственного архива региона постановления облисполкома, планы и отчеты краеведческого музея, схемы размещения строений турбазы свидетельствуют, что в максимально сжатые сроки возле храма появились бар-ресторан, переоборудованный из казармы пограничников, гостиница, автостоянка, АЗС с высокооктановым бензином и детская площадка. Саму церковь отремонтировали и разместили внутри выставку древнерусского искусства. 27 июня 1965 года турбаза заработала (подробнее о ее обустройстве - в «КП» за 28.03.11).

Железный занавес в одной отдельно взятой точке Советского Союза слегка приоткрылся, скандинавские туристы (в основном норвежцы) валом валили смотреть на русскую экзотику, «Интурист» подсчитывал валютную выручку, дружба и добрососедство крепли и все было хорошо. До тех пор, пока в Киркенес не приехал американский турист и писатель Ньюкомб Мотт.

Путешествие в один конец

Обложка вышедшей в США книги о Мотте.

В свои 27 лет Мотт был довольно известным книготорговцем, автором книги о Марке Твене. 4 сентября 1965 года он покинул номер в гостинице, доехал на автобусе до приграничного Эльвенеса и вошел в лес. Спустя несколько часов его, уже на территории СССР, неподалеку от безвизовой для скандинавов турбазы задержали советские пограничники. При этом американец утверждал, что очень устал и заблудился. Воспринимая происшедшее как некое приключение, он даже попросил проштамповать ему паспорт! Наивно хотел иметь вещдок своего пребывания на русской территории. Однако лесная прогулка в разгар холодной войны стала для него путешествием в один конец.

11 сентября Москва официально сообщила об аресте американского гражданина Ньюкомба Мотта по обвинению в нелегальном пересечении советско-норвежской границы. После этого положение турбазы на левом берегу реки Паз изменилось как по мановению волшебной палочки. Из объекта международного сотрудничества она разом превратилась в место, где норвежцев спаивают и склоняют к сотрудничеству с КГБ.

Уже 17 сентября издававшийся в Западной Германии антисоветский еженедельник «Посев» сообщал о неких странных приграничных «дырах» на территории СССР.

- Эти «дыры» находятся против советского поселка при гидроэлектростанции на реке Паз, - пояснял корреспондент «Посева». - В поселке имеется бар, где продаются спиртные напитки. Так как в Норвегии алкоголь очень дорог и продается лишь в очень немногих магазинах, то норвежцы, узнав о «дырах» на границе, проходят беспрепятственно на советскую территорию и направляются в бар. Здесь они напиваются допьяна, покупают спиртные напитки и с ними также беспрепятственно возвращаются на свою территорию.

В прессе Страны фьордов появились публикации, протестующие против «алкогольного трафика» и вербовки мирных норвежских граждан агентами КГБ. На этом фоне 30 сентября окончился срок действия соглашения о безвизовом доступе на советскую территорию и Норвегия не стала его продлевать…

Члены суда над американцем: председатель Г. И. Клементьев (в центре), заседатели Л. М. Балованович и Б. А. Заглядилов.

В Мурманск прилетели родители Мотта, чтобы поддержать сына в суде.

Ньюкомб Мотт (в центре), его адвокат Борис Золотухин (слева) и переводчик Нина Куликова.

18 месяцев колонии отсидеть не успел

Открытый процесс по делу Ньюкомба Мотта состоялся 22 - 24 ноября 1965 года в Мурманске. Статья, по которой обвиняли американского туриста, предусматривала наказание от 1 до 3 лет лишения свободы. Прокурор требовал для американца 2,5 года заключения. А защита настаивала на условном сроке ввиду «искреннего раскаяния подсудимого и смягчающих обстоятельств».

- Перед тем, как судья зачитал приговор, Мотт на несколько секунд закрыл глаза, - информировала читателей американская газета «Rome News Tribune». - Открыв их, он из-за решетки посмотрел на своих родителей, мистера и миссис Ховард Мотт, специально прилетевших из Шеффилда в Россию, чтобы присутствовать на суде. После того, как приговор был зачитан, миссис Мотт закрыла лицо правой рукой, не произнеся ни звука. Ньюкомба Мотта приговорили к 18 месяцам работ в исправительном лагере. Выслушав судебный вердикт, он остался спокоен и не выразил каких-либо эмоций.

Вопрос об освобождении Мотта вышел на высокий международный уровень. В конце декабря 1965 года американский посол в Москве обсуждал его с министром иностранных дел СССР Андреем Громыко. В свою очередь Советский Союз предложил США обменять туриста из Массачусетса на некого гражданина Страны Советов, находившегося в тюрьме в Штатах. Государственный департамент США не использовал эту возможность, причем в интервью «The Telegraph» 27 января 1966 года источник газеты во властных структурах заявил, что «обмен Мотта на профессионального шпиона, по нашему мнению, даже не может обсуждаться». Родители осужденного назвали действия Госдепа «дешевыми, вульгарными и жестокими».

Генеральный секретарь норвежского Баренцева секретариата в Киркенесе Рюне Рафаэльсен в статье, посвященной судьбе американского книготорговца, отмечает, что «Белый дом не очень интересовался этим делом. Президент Джонсон не занимался им сам». Мотт оказался слишком мелкой сошкой, чтобы стать для двух сверхдержав серьезной проблемой. И выступление сенатора Кеннеди в защиту туриста из Массачусетса уже не могло ничего изменить, потому что… опоздало.

Две жертвы холодной войны

По официальной советской версии 21 января 1966 года Ньюкомб Мотт покончил жизнь самоубийством, перерезав себе горло бритвенным лезвием, в вагоне тюремного поезда на станции Шарья в Костромской области. Московское радио сообщило, что орудием для сведения счетов с жизнью Мотта снабдил сотрудник посольства США. Семье удалось добиться отправки тела на родину.

- На теле Ньюкомба мы обнаружили более 60 синяков и ранений. Наверняка его убили советские зеки из-за американских ботинок, - пишет двоюродный брат Мотта Джереми в своем блоге.

Историки по сей день спорят, кем был Мотт: шпионом, незадачливым туристом или просто рисковым парнем, решившим поиграть с огнем, не думая о последствиях. Несомненно одно: он стал жертвой холодной войны.

Другой такой жертвой стала пазрецкая турбаза. 19 августа 1966 года в «Правде» - главной газете страны – появилась статья «Кому это нужно?», критикующая происки Запада в отношении турбазы. На следующий же день ее оперативно перепечатала мурманская «Полярная правда».

23 сентября 1966 года все тот же «Посев» рассказал, что норвежцы предложили СССР возобновить безвизовый доступ туристов на советскую территорию на иных условиях: «Прежде всего, туристские связи должны быть расширены предоставлением права норвежцам ехать в Мурманск, а не только в борисоглебский бар».

При этом оговаривалось право свободного общения норвежских туристов с населением СССР, а советским гражданам должна была быть предоставлена возможность свободного проезда в Норвегию. Выдвижение подобных требований страной НАТО в разгар холодной войны фактически означало намеренный срыв диалога.

***

Еще некоторое время турбаза у церкви Бориса и Глеба ждала гостей с норвежской стороны. В интервью газете «Известия» от 28 октября 1966 года начальник управления по интуризму при Совете Министров СССР В. Анкудинов даже привел ее в качестве примера организации короткого отдыха для иностранцев - «на уикенд». Но Норвегия отказывалась продлевать соглашение о безвизовом доступе на прежних условиях, и турбазу пришлось закрыть. Вот так печально закончилась эта история. Оглядываясь ныне на прошлое, понимаешь, что в то время она вряд ли могла завершиться иначе…

Борисоглебская церковь с трех сторон окружена норвежской территорией, а с четвертой - ограничена рекой.