Справедливость должна выглядеть с иголочки, решили создатели румынского криминального сериала и облачили комиссара Миклована в элегантные костюмы и крахмальные рубашки. Кадр из фильма
«Последний патрон», «Комиссар полиции обвиняет», «Реванш», «Комиссар полиции и Малыш»
Румыния, 1972 - 1981 годы. Режиссер: Серджо Николаеску. В ролях: Серджо Николаеску, Георгиу Динике, Жан Константин.
В предвоенной и воюющей Румынии вечно живой комиссар уголовной полиции Тудор Миклован играет роль полиции политической: гасит оппозицию. На этот раз - черный легион ультраправых радикалов, для которых и сам Черчилль - краснопуз, а Антонеску - соглашатель. Не уставая подчеркивать: кто-то с Гитлером, кто-то с Москвой, а я со своей шляпой.
Долгоиграющая франшиза обычно скроена по модели комикса. Слово о комиссаре было комиксом вторичным - вроде тех, что привозили из Польши дружественные славяне: аляповатых, некрашеных, с разинутыми глазами, обильной испариной и крупно взятыми дисковыми автоматами. Не зная лучшего, и тому были рады сверх меры: главное осталось. Лощеный джентльмен, объективный, как сама Фемида. Эскадроны смерти в зловещих кожаных пальто. Кавалькады машин-убийц в проблесках света на мокрой мостовой, душераздирающие аккорды Рихарда Ошаницкого, тяжелые маузеры линчевателей. С нашей стороны - элегантный револьвер среднего калибра и очень, очень, очень дорогие костюмы: в противовес эффектному черному жлобью страж закона обязан был выглядеть с иголочки - и выглядел. Оставшись один против целой своры, меланхолически поднимал воротник пиджака. В перестрелке на кладбище пуще глаза берег сбитую в суматохе шляпу.
Титанус румынского жанра Николаеску отжал это китчевое великолепие из постного сюжета о настоящих партийцах, идущих на смену отмирающему сословию сыскарей. Пилотная серия «Чистыми руками» хромала назойливым торжеством идейно стерильного выдвиженца Романа над нейтралом Миклованом - да и название сделало бы честь Студии детско-юношеских фильмов имени Горького. В сиквелах китч взял верх над исторической нудью. Бестии в черной коже выглядели таким сатанинским отродьем, что в них слабо верилось, - а между тем Легион Михаила Архангела, известный в 30-х как «Железная Гвардия», в означенное время правил Румынией на паях с Антонеску. Низложив короля, он стал параллельной полицией, занятой черным террором против умеренных министров и заключенных красных вожаков, истребляемых прямо в КПЗ (схожим эпизодом начинался «Комиссар полиции обвиняет»). Быстро возник вопрос, «где начинается полиция и где кончается Беня». Заручившись согласием Берлина, уже порезавшего своих штурмовиков, Антонеску отдал железно-гвардейцев на съедение Микловану.
Что только комиссарушка с ними не делал. Валил из автомата через газету в холле отеля «Гаити». Чикал на свалках поодиночке и группами. Отстреливал в драмтеатре среди плюшевых кресел. До седин останется в памяти, как двух подвешенных вниз головой громил, качнув маятником, били затылками о лежащую позади бочку («Реванш»). В ритмичном гулком бумканье было нечто завораживающе японское. Тем временем где-то неподалеку морячки Черноморского флота ползли через фронт резать глотки комиссаровым соотечественникам. Из всей России они одни не верили в комиссара Миклована.