Революционный экстаз

Самым откровенным и скандальным фильмом Берлинского фестиваля оказался «Эйзенштейн в Гуанахуато» знаменитого Питера Гринуэя

Если вдруг кто не знает, или забыл: режиссер и художник Гринуэй давно и успешно «занимается» человеческим телом. Он его исследователь и певец - как и его кумиры, величайшие, великие и не очень великие голландские живописцы, ради которых он даже переехал из Англии в Нидерланды.

Никого особенно не смущал тот факт, что в картине, допустим, «Ночной дозор» редко появлялся одетым автор этого произведения, Рембрандт (в исполнении, кстати, тогда малоизвестного Мартина Фримена, он же доктор Ватсон в сериале про Шерлока Холмса). Но всех явно сильно смутит отсутствие одежды на С. М. Эйзенштейне (в исполнении смелого финского актера Элмера Бака). Как и пристальное внимание к его половой жизни, которая, по утверждению Гринуэя, все же имела место.

Да, в новом фильме, созданном, особо заметим, без всякого российского участия, автор «Живота архитектора» и «Интимного дневника» проливает свет на сексуальность великого советского режиссера — одного из немногих отечественных кинематографистов, ставших мировым брэндом. И да, сексуальность Эйзенштейна, явленная Гринуэем во всех протокольных подробностях, возможно, кого-то смутит. Совершенно не сообразуясь со сложным текущим моментом на Родине режиссера, с неслыханной там свободой Гринуэй городит что хочет, и не собирается ни у кого спрашивать разрешения — ни у исследователей творчества Эйзенштейна, ни у держателей его архивов, ни у моральных авторитетов, ни у авторитетных моралистов — вообще ни у кого.

По сути это эротическое фэнтези, основанное в большой степени на эротических же рисунках самого Эйзенштейна, специально анимированных для фильма. Так ли все было на самом деле или нет, мы, разумеется, никогда не узнаем, хотя Гринуэй утверждает, что Эйзенштейн действительно лишился девственности в возрасте 33 лет во время путешествия в Мексику. Таким образом, становится понятны революционные пыл и экстаз, до сих пор источаемые ранними фильмами классика («Стачка», «Броненосец «Потемкин», «Октябрь») - объяснить их можно лишь сублимацией подавленной сексуальной энергии. Сказать, что эксцентрический отчет Гринуэя о восьми месяцах, проведенных советским гением в Мексике, не похож на официально-парадный портрет, который хотели бы получить от него некоторые до сих пор оставшиеся советскими инстанции, - значит ничего не сказать. Но теплоты и симпатии к своему герою у Гринуэя в десятки раз больше, чем в любой биографической обязаловке.

Среди лучших картин Берлинале — и немецкая «Виктория» (режиссер Себастьян Шиппер как актер участвовал в нескольких фильмах Тома Тыквера, в том числе «Беги, Лола, беги»). Картина продолжительностью 140 минут снята одним непрерывным кадром, при том что действие носит остросюжетный характер и охватывает пол-Берлина. Оператор то забирается в такси вместе с героями, то лезет вместе с ними на крышу - при этом режиссер умудряется сделать так, чтобы мы забыли об этом техническом трюке и сосредоточились исключительно но персонажах, их отношениях и истории, которую они проживают при нас и вместе с нами. Испанка Виктория, экс-пианистка, работающая в кафе за 4 евро в час, знакомится в клубе с группой парней, проводит вместе с ними пьяную ночь и соглашается в качестве водителя отвезти их "на дело" - ограбление банка, которое только поначалу складывается гладко. Мораль фильма заключается в словах, звучащих из уст одного из персонажей, освободившегося из тюрьмы: «Я хороший человек, просто совершил дурной поступок». Картина очень подробно исследует ситуацию, когда вполне вменяемый и нормальный человек — такой, как Виктория — оказывается способен совершить нечто такое, что еще несколько часов назад было для него за гранью уразумения и за что потом придется расплачиваться и раскаиваться всю жизнь. Но моралите — совсем не главное в этой картине, которая прежде всего уникальный по интенсивности опыт зрительского (со)переживания, а он не был бы возможен, если бы она была сделана традиционно.