Карикатурист Борис Ефимов: свидетель ХХ века

Классик политической карикатуры Борис Ефимов. Фото: с сайта malahov-plus.com

Проживший более 100 лет Герой Социалистического труда, родной брат блестящего журналиста, автора знаменитого «Испанского дневника» Михаила Кольцова, и классик политической карикатуры Борис Ефимов родился в 1900 году и всегда считал, что он ровесник века. Но потом, как он говорит, добрые люди объяснили ему, что 1900-й – это последний год 19-ого столетия. Таким образом, Борис Ефимович даже старше 20 века на три месяца.

Любовь с первой карикатуры

Свой трудовой стаж Борис Ефимов исчисляет с 1919 года, когда в Киеве, в газете «Красная Армия» были впервые напечатаны его политические карикатуры. Кстати, в Киеве же, где раз 12 сменялись власти, каждая из которых имела обыкновение расстреливать тех, кто служил предыдущей, для безопасности своих родителей Ефимов и его родной брат Михаил Кольцов, служившие Советам, сменили свою настоящую фамилию Фридлянд на псевдонимы.

Михаил Кольцов и Борис Ефимов на военных маневрах под Киевом. 1935 год. Фото: из открытых источников

Фото: из открытых источников

После Киева, оказавшись в Москве, молодой карикатурист, набравшись смелости, принес свою карикатуру в «Правду», где его приняла родная сестра Ленина Мария Ильинична. Рисунок был одобрен и на следующий день появился в газете на первой полосе.

Потом, как известно, Ефимов оказался в «Крокодиле» (сатирическое приложение к «Правде», и с тех пор много лет не разлучался с ним, состоя на действительной сатирической службе. В годы Второй Мировой войны даже удостоился чести попасть в составленный Гитлером, нервозно реагирующим на карикатуры советских художников, особый список под деловым названием «Найти и повесить».

Кстати, после войны по заданию Кремля Ефимов, вместе с Кукрыниксами присутствовал на Нюрнбергском процессе и рисовал шаржи на подсудимых нацистов. Забавно было слышать, как Ефимов рассказывал, что Геринг «сидел напыщенный как петух». И хотя роль его была незавидная, но он теперь после смерти Гитлера, наверно ощущал себя Первым в Третьем рейхе, хоть и поверженном.

Ефимов и Троцкий

Молодой перспективный автор сразу был замечен на самом верху. К его сборнику ранних карикатур написал предисловие сам Лев Троцкий, впоследствии главный враг Сталина. И Ефимов даже имел разговор напоследок с ним, перед тем как того выслали в Среднюю Азию.

Книжка карикатур с предисловием Троцкого. Сногсшибательное для старта карьеры вначале событие впоследствии оказалось смертельной опасностью. В 20-х годах, когда действительный свершитель революции Лев Троцкий проигравший в политической схватке со Сталиным ссылался в Среднюю Азию, чтобы потом оказаться в Мексике, а позже по приказу кремлевского горца быть убитым Рамоном Меркадером, в последние дни перед отъездом согласился принять Ефимова для последней аудиенции. Вышел даже шутливый разговор, как рассказывает Борис Ефимович: Троцкий бодрым голосом (хорошая мина при плохой игре) вопрошал «Ну, что, русский народ, за что высылаете меня из страны?». «Так вам, Лев Давидович, отдохнуть надо», - не замедлил с шуткой Ефимов. «Ах, это беспокойство за мое здоровье!» - рассмеялся Троцкий «Ну-ну». Таким запомнил его беспечный в то время карикатурист, которому потом пришлось рисовать политические шаржи на бывшего благодетеля. Таким образом, можно сказать, что Ефимов был одним из последних граждан СССР, кто видел Троцкого живым.

Карикатура по заданию Сталина

«Иосиф Виссарионович Сталин оставил меня в живых и на свободе», - говорит маститый крокодилец Борис Ефимов. - По какому-то своему капризу или какому-то расчету. Видимо, решил, что я еще понадоблюсь в своем жанре карикатуры».

Родной брат Бориса Ефимова Михаил Кольцов (настоящая фамилия братьев – Фридлянд), легендарный журналист, редактор «Огонька», автор знаменитого «Испанского дневника» о боевых действиях 1936 года в Мадриде, был арестован в ночь с 12 на 13 декабря 37 года (Позже расстрелян, но точная дата смерти неизвестна). По неписаным законам того времени, если забирали какого-то крупного деятеля, то, как правило, за ним следовала вся семья, включая родственников.

Поэтому Ефимов, узнав, что брата забрали прямо из редакции «Правды», стал «спокойно» готовиться к собственному аресту. Он понимал: то, что его не арестовали в ту же ночь (всем было известно об их неразрывной связи с братом), объясняется простой технической накладкой карательных органов.

Но его не забрали ни через день, ни через два, ни через неделю. Как выяснилось позже, Сталин, когда брали санкцию на арест младшего брата, произнес: «Нэ трогат».

- И я остался жить – простодушно говорит Борис Ефимов. – Благодаря чему сейчас и разговариваю с вами.

«Надо сказать – продолжает БЕ, - что Сталин смотрел карикатуры в периодических изданиях, и, мало того, придавал им немалое значение. В подтверждение этого могу даже привести пример.

Небезызвестный товарищ Мехлис, в то время редактор «Правды», сказал мне как-то: Товарищ Сталин просил вам передать вот что. Вы рисуете японских самураев (это был 37-й, как раз время острых отношений между СССР и Японией) с большими длинными зубами. Тов. Сталин сказал, что этого не следует делать, это оскорбляет национальное достоинство народа. Карикатура должна быть политически острой, но без каких-либо личностных ущемлений.

«Слушаюсь», - говорю я. «Зубов больше не будет». Согласитесь, это маленький штрих, но он о многом говорит.

Но я хочу вам рассказать о другом случае.

Всю войну я печатался в прессе, но на мне лежало клеймо брата врага народа. Все получали премии, а я – нет. Все ездили в дома отдыха - но без меня. Семнадцать лет вплоть до смерти вождя я чувствовал себя в штрафной роте.

Весной 1947 года начали возникать неудовольствия во взаимоотношениях союзников. О встрече советских солдат с американскими на Эльбе уже не говорили как о «незабываемой и судьбоносной». Вызвал меня к себе тов. Жданов. Влиятельное лицо, член Политбюро, к тому времени уже родственник Сталина (его сын был зятем отца народов). Говорит: Вы читали в газетах информацию о том, что американцы проявляют активность к Арктике. Стягивают туда свои войска, объясняя это тем, что оттуда якобы американской свободе грозит советская опасность. Тов. Сталин сказал, что это дело нужно бить смехом. Он вспомнил о вас и просил, чтобы вы нарисовали карикатуру.

Карикатура на американцев была напечатана в «Правде». Рисунок, с которого веяло некоторым холодком – Северный полюс, эскимосы, белые медведи – стал своеобразным началом «холодной войны». Фото: из открытых источников

Фото: из открытых источников

Я был потрясен. И одновременно меня пробрала дрожь от слов «товарищ Сталин о вас вспомнил».

Поскольку попасть в орбиту внимания «кремлевского отца» всегда грозило бедой. Жданов тем временем продолжает: Тов. Сталин видит это так: президент Эйзенхауэр с армией, а рядом простой американский гражданин, интересующийся таким скоплением войск. На что генерал толкует ему о советской угрозе со стороны Арктики. Ну, или что-то в этом роде.

Я был бы наивен и неосмотрителен, если бы сказал, что придумаю что-нибудь получше, нежели то, что советует товарищ Сталин. Нет, это гениально и мудро! Позвольте именно так и нарисовать! «Хорошо. Работайте. Мы вас не торопим, но и задерживать с карикатурой особо не стоит».

Прихожу домой и думаю над тем, как понимать последние слова Жданова. Если я сделаю это к завтрашнему дню, скажут, поторопился, несерьезно отнесся к заданию. Если сделать через несколько дней, опять же обвинят – задержал, не понял оперативности, не вникнул в серьезность момента. И решил выбрать золотую середину: сделаю наброски, а потом начну основную работу.

Карандашом набросал эскиз: Эйзенхауэр с войсками и «советская угроза» - вышедший из яранги эскимос с эскимосёньком, держащим в руках эскимо. Думаю, на сегодня хватит, надо отдохнуть, тем более что вечером футбольный матч по радио передавать будут. Завтра с утра поработаю.

И вот! Полчетвертого телефонный звонок: «Тов. Ефимов, с вами будет говорить тов. Сталин!»

Я встал. Жду. (Рассказывая это мне, Ефимов артистически встал из-за стола, изображая верноподданичество Отцу народов. – Р.Р.)

Сталин не имел обыкновения здороваться: С вами говорил товарищ Жданов об одной сатире. Вы понимаете, о чем я говорю? Вы изображаете там одну политическую личность. Вы понимаете, о ком я говорю? Так вот, надо нарисовать, чтобы эта личность была вооружена до зубов!

Опять же, я был бы глупцом, если бы сказал, что я уже так и нарисовал, сам догадался.

Сталин, полуспрашивая-полуподтверждая: «Сегодня в шесть часов мы можем получить?»

Я в панике – вот теперь будет беда! Здесь работы минимум на целый день. А до шести осталось два с половиной часа. И я, как шахматист в цейтноте: раздумывать некогда, нужно делать ход и не ошибаться. За два с половиной часа я выполнил этот рисунок, даже успел сделать надпись к нему.

О-о! Если бы я не поспел в срок!.. Сталин не любил, если кто-то не выполнял его указаний. Вполне мог бы поручить разобраться со мной. А уж следователи из соответствующих органов имели достаточный опыт, чтобы добиться моего признания, что я все это сделал по заданию американской разведки, чтобы сорвать задание тов. Сталина.

Ровно в шесть часов приехал курьер и забрал карикатуру.

Прошел день. Мне звонят и велят приехать в ЦК. Думаю, зачем меня вызывают, собственно говоря? Если рисунок не понравился, эту тему передадут Кукрыниксам. Если понравился, напечатают в прессе – и всё. Простая логика: стало быть, необходимо сделать поправки. Так оно и оказалось. Пропустили меня в кабинет вне очереди. На столе лежит мой рисунок. Жданов: «Рассмотрели, обсудили. Есть поправки. И все они сделаны гениальной рукой товарища Сталина. Нет, по рисунку нет возражений, только к подписи. Хотя и по картинке некоторые члены Политбюро говорили, что у Эйзенхауэра слишком акцентирован зад. Но Иосиф Виссарионович не придал этому значения».

Карикатура на американцев была напечатана в «Правде». И по сути дела этот рисунок, с которого веяло некоторым холодком – Северный полюс, эскимосы, белые медведи – стал своеобразным началом «холодной войны».

С поэтами на дружеской ноге

Ефимов дружил с Маяковским и рассказывал мне, что был первым слушателем, в частности, стихотворения «Я хочу, чтоб перо приравняли к штыку». Кроме того присутствовал на знаменитом выступлении поэта, когда тот в аудитории устроил перформанс: к потолку привинчен был рояль ножками вверх. На вопрос зрителей – к чему сия конструкция, Маяковский заверил, что расскажет об этом после концерта. По окончании он объяснил любопытствующей публике, что устроил этот фокус для того, чтобы слушатели досидели до конца его выступления. Тогда Маяковский еще не считался Великим.

И еще Ефимов обескуражил заявлением, что видел Маяковского после самоубийства в его квартире, где присутствовал вместе с чекистами. Кроме того, брат Михаил Кольцов дал ему пропуск в крематорий, где кремировали поэта, и где можно было в глазок видеть акт сожжения. «Сколько буду жив, - говорит Ефимов, не забуду, как в момент когда открылись створки печи и тело поэта двинулось в огонь, шевелюра Маяковского вспыхнула в одно мгновение!»

Маяковский жил с Лилей Брик и ее мужем Осипом Бриком. Тройственный союз.

А Ефимов, мало того что жил за двоих. Он еще был (в советское время!) двоеженцем. Не просто связь на стороне запретная, а реально содержал двух не знающих друг о друге жен, у обеих от него были дети.

Свидетель. Фото: из открытых источников

Фото: из открытых источников

И вот ещё. Когда чекисты забрали брата, Ефимов, зная, что за родственниками арестованных приходят примерно ночью часов к двум. И решил всю ночь гулять по Москве, чтобы его не нашли и он мог оттянуть момент ареста. Дошел даже до Красной площади, полюбовался рубиновыми звездами на кремлевских башнях, которые в тот раз показались ему кровавыми. Он пошагал прочь, дошёл до площади Маяковского (интересная параллель!), зашел в ночной кабачок и просидел там до утра.

«Крокодил» – долгожитель с нестареющей душой и нержавеющими вилами

«По улицам ходила большая крокодила…» (Из куплетов послереволюционных лет)

Надо сказать, что Борис Ефимов – это моя журналистская удача и жизненная установка. Общаться с такой личностью, чья жизнь насыщена эпохальными событиями и встречами со знаковыми фигурами целого столетия – это, согласитесь, подарок судьбы для литератора. (Если следовать теории «Семи рукопожатий», то меня отделяет, например, от автора советского гимна Сергея Михалкова или Хрущева, или Геринга, или того же Троцкого всего один человек – Борис Ефимов. А с Лениным, поскольку Ефимов был знаком с его сестрой – стало быть, два рукопожатия. Впрочем, Ленина я и сам... в гробу видел. Вечно живого жителя Мавзолея.)

Я познакомился с карикатуристом, когда писал в Москве репортаж о журнале «Крокодил».

- Это действительно один из старейших, и не только юмористических, но и вообще, журналов в России, - сказал мне тогдашний главный редактор «Крокодила» Алексей Пьянов (Забавный момент я для себя отметил, что главредом издания, которое пропагандировало лозунг «Пьянству – бой!» и к тому же в разгар антиалкогольной кампании ЦК назначили редактора с такой говорящей фамилией. – Р.Р.). России послереволюционной, конечно. Организован он был в 1922 году. И еще совсем недавно крокодильцы с гордостью говорили, что журнал их был создан по прямому указанию товарища Ленина. Теперь об этом стараются не говорить, но историю поправлять не надо.

Этот журнал должен был служить пропаганде нового образа жизни для людей малограмотных. И прежде всего через картинку. И, конечно, это был журнал политической сатиры. Он разоблачал политических противников, международный империализм, буржуазию, служителей культа.

- В журнале «Крокодил» я стал работать с самого его основания, – говорит старейший крокодилец Борис Ефимов. – Причем (это прозвучит, наверное, странно) работал я в «Крокодиле» еще до выхода его первого номера. Как это может быть?

Начну с рассказа о первом редакторе журнала Константине Еремееве. Легендарный дядя Костя – знаменитый матрос Еремеев, боевой участник и один из руководителей Октябрского вооруженного восстания, командующий Петроградским военным округом в первые дни Советской власти. Это интересный сильный человек был одним из организаторов и редакторов дореволюционной «Правды» и после переворота в 1917 году также пошел по газетной линии.

Назначили его редактором популярной и массовой «Рабочей газеты» и вскоре он при этой газете затеял иллюстрированное приложение, где был и сатирический отдел. В отделе печатались фельетоны, стихи и карикатуры.

Но так как Еремеев имел склонность к юмору, то с его подачи сатирический уголок разрастался и вскоре занял все приложение. И возникла идея: а не превратить ли его в отдельный журнал? Но для него нужно было название.

- Говорят, первый номер журнала уже был в типографии, а названия все еще не придумали, - рассказывал мне Пьянов. - Сидели работники редакции в кабинете гл. редактора и мучились над сложной задачей. Прикидывали что-то и тут же отвергали. Так и просидели до рассвета. А утром в кабинет с ведром и шваброй заходит уборщица, видит, что накурено, окурки везде валяются. И произносит историческую фразу: Ну вот, крокодилы, загадили тут всё! Одно названье – крокодилы! И все в один голос: вот, название для журнала! Насколько эта история правдива, утверждать не берусь, но, по крайней мере, название, мне кажется, было выбрано удачное.

Свою версию возникновения названия поведал и Борис Ефимов.

- Итак, В сатирическом приложении к «Рабочей газете» я работал с 5-го номера. Потом уже он стал отдельным журналом и, по сути, первый номер «Крокодила» – это 13-й (!) номер Приложения. Поэтому я и считаю себя крокодильцем еще до основания журнала. Но «Крокодил» не сразу стал Крокодилом. Я хорошо помню то заседание работников редакции, на котором придумывалось название новоиспеченному журналу. Причем предлагались преимущественно колючие и кусачие названия: Оса, Шмель, Заноза, Скорпион, Шило, Клещи, Крапива. Но всё это отвергалось дядей Костей как шаблонное и надоевшее.

И тут молодой журналист Сергей Гессен полушутя произнес: крокодил. А после всеобщего у-у-у стал защищаться: «А чем плохое название? Ей богу – ничего». Ему возражают, что крокодил – безобразное, отвратительное существо и к тому же плачет «крокодильими слезами», когда проглотит жертву. Читатель никогда не полюбит журнал с таким названием. Спорили, спорили, так ни до чего не дотолковались.

Утром приходит директор типографии, говорит: Константин Степанович, больше ждать нельзя, давайте название. И Еремеев, недолго думая, изрек: Я согласен с Гессеном, пусть будет Крокодил.

Все опять заахали, мол, как же, неприятное существо… «Зато зубастое, - пробасил Еремеев. - Это главное для сатирика. А то, что крокодил безобразен, так эта ваша забота изобразить его так, чтобы он стал привлекательным…».

Конечно, в большей степени следует верить Ефимову – как очевидцу и одному из принимавших роды «Крокодила», но версия Пьянова, имеющая очертания легенды, пожалуй, симпатичнее. А еще мне при написании материала пришла на память послереволюционная песня о голодной Крокодиле, и я поведал крокодильцам о своей версии. Вообще мне показалось странным, что в северной стране журнал назвали в честь тропического животного. Но потом, поразмыслив и вспомнив о фразеологизме «Россия – родина слонов», пожав плечами, смирился с фактом.

Если пролистать крокодильские номера за все годы, в его карикатурах, рассказах, стихах, фельетонах мы найдем и гневное обличение, и едкий сарказм, и колкую иронию и юмористический гротеск и веселую шутку. Но все эти виды сатирического оружия, как сказал Борис Ефимов, «заряжены одним порохом – смехом, о котором не раз уже было сказано, что он – дело серьезное».

Сатира и юмор, как брат и сестра

Старейший крокодилец прожил богатую событиями жизнь и, благодаря его коммуникабельности, разговаривать с ним можно о чем угодно, всё это будет одинаково интересным. Но мы с Борисом Ефимовичем в первую мою встречу коснулись темы, наиболее ему близкой.

- Юмор и сатира. Насколько разные эти понятия?

В Крокодиле всегда в равных пропорциях сочетались сатира и юмор. Да и не всегда можно провести точную грань между этими родственными жанрами. Сатира всегда содержит в себе какую-то нотку юмора, равно как и юмор зачастую несет сатирическую колючку.

- Можно ли так сказать, что юмор – это смех над тем, кто упал, а сатира – смех над тем, кто толкнул упавшего?

Интересное определение... Попробуйте рассмешить сразу тысячу человек в зале, для этого нужно быть, по крайней мере, Аркадием Райкиным. А сорок тысяч человек разражаются гомерическим смехом, когда на футбольном матче мяч попадет не в ворота, а в фотографа, ждущего интересного кадра возле вратаря. Вот вам чистейшей воды юмор.

Откуда пошло слово «сатира»? Одно время считали, что оно происходит от Сатиров из древнегреческих мифов, неприятных субъектов с рогами, копытами и резко выраженными сексуальными наклонностями. Потом оказалось (это более правдоподобная и привлекательная для нас, сатириков, версия), что «сатира» - это искаженное слово от латинского «сатуро» (смесь, сочетание), от которого происходит и слово сатуратор. Раньше по улицам продавщицы в фартуках разносили тележки с газированной водой. На тележках был установлен сатуратор – прибор, превращающий обыкновенную воду в газированную. Он нагнетал в нее углекислый газ, и она становилась приятной для питья, с пузырьками.

Сатира тоже своего рода сатуратор, превращающий что-то обыкновенное в примечательное.

Скажем, читает лектор свой скучный, неинтересный доклад, народ в зале подремывает. Но достаточно докладчику пошутить, пустить пузырек, и все сразу оживают.

Что касается юмора, он означает живительный сок, влагу. И действительно это что-то увлажняющее, дающее разрядку.

Автошарж. Молодой БЕ и пожилой БЕ нa, по всей видимости, машине времени.

Сатира, кстати, не всегда, как некоторые считают, бывает злой, беспощадной, разящей. Есть и такая: во время войны она преобладала. Но какой бы ни была сатира, в ней капелька юмора обязана быть.

- Действительно ли смех удлиняет жизнь?

Давно известны изречения: «Человечество выжило, потому что смеялось» или «человечество смеясь, расстается со своим прошлым».

Юмор, смех лежат в природе человека. Это как витамины, без них организм хиреет. Не может человек без смеха. Даже диктатор Сталин шутил. Но его юмор был несколько своеобразен.

Есть такой анекдот, вернее факт, превратившийся в байку. Во времена Сталина в кинофильмах о нем его роль исполнял такой грузинский актер по фамилии Геловани. Однажды Иосифу Виссарионовичу докладывают, что Геловани в связи с тем, что предстоит очередной фильм, просит разрешения какое-то время пожить на сталинской даче в Сочи, дабы получше войти в образ великого вождя. Стали пыхнул трубкой и говорит: «Ну что ж, войти в образ – это неплохо. Но, может быть, ему начать входить в него в туруханских лагерях?» Сталин, как известно, сиделец тех суровых мест.

Такая вот сталинская шутка, но нельзя отказать ему в остроумии.

- Вы сказали, что смех заложен в природе, стало быть, юмор появился вместе с человеком?

Совершенно верно. В этом можно удостовериться, разглядывая наскальные рисунки в пещерах первобытных людей. В них присутствует элемент карикатуры. У Бориса Ефимовича, я видел фотографию, где он изображен на фоне наскальных рисунков. Снимок отобразил неразрывную связь времен. Соприкосновение современного карикатуриста с первобытным художником.

Справа Ефимов, слева Брежнев. Фото: из открытых источников

Фото: из открытых источников

ххх

После перестройки Борис Ефимов, давно не появлявшийся в редакции своего родного «Крокодила», по-прежнему значился в списке редколлегии.

Кстати, в годы общения с Борисом Ефимовичем я обнаруживал его не сидящим сложа руки. Дома его всегда можно было застать стучащим на пишущей машинке воспоминания из своей насыщенной событиями жизни. «А что еще делать? На печи, что ли, лежать? - «оправдывается» Ефимов и шутливо заканчивает: Так ведь – и печки-то нет!

- Сейчас я больше занимаюсь публицистикой. Поэтому люблю смотреть такие передачи как «Один на один» Любимова, «Тема», «Час пик», которые ведет Листьев. Нет, в них я не участвовал.

Там идет подбор людей, действующих на сегодняшний день. А о чем я могу говорить, кроме как о былых годах? Хотя к этому тоже есть интерес. В недавней «Вечерке» был мой очерк, где я рассказываю о том, как в 1945 году в Белграде обедал у маршала Иосифа Броз Тито. Но я не стал этот эпизод подавать как просто занятный случай, а связал его с современностью. То есть, начал очерк с фразы о том, что слыша сейчас по радио о кровавых событиях в бывшей Югославии, я не могу не вспомнить эту страну другую, «не бывшую», не раздираемую национальными распрями.

Писал я недавно и о Нюрнбергском процессе, на котором довелось быть и работать полвека назад. Он вошел в наше сознание как символ справедливого возмездия врагам человечества. Но посмотрим поближе. Разве за это время не было других подобных преступлений? Где процессы над виновными в кровавых событиях в Литве, Народном Карабахе, Чечне?

Эту свою рубрику я называю «Воспоминания к размышлению». Помните «Семнадцать мгновений весны», там была такая фраза: информация к размышлению? Вот у меня она немного переиначена: мы вспоминаем, и это дает нам пищу для размышления.

От автора

БЕ дожил до 108 (!) лет и что примечательно не впал, как говорится в детство. Мало того не утратил чувства юмора и самоиронии. Когда у Ефимова близился очередной юбилей, я, чтобы не быть в общей толпе поздравителей, позвонил ему за неделю до дня рождения, чтобы поздравить именинника. Карикатурист сделал комичное лицо (я почувствовал это даже по телефонной связи, не видя его) и изрек: «Нельзя до дня рождения поздравлять – плохая примета». А самому исполнялось 100 лет!

«Не знаю, почему я так долго живу, - говорил Ефимов. «Наверное, за себя и за того брата.

Меня часто спрашивают «В чем секрет вашего долголетия?» Я отвечаю: «Не скажу. Какой же это тогда будет секрет!»

Когда его спрашивали, в чем смысл жизни, Ефимов философски отвечал: «Смысл, в том, что мы не знаем, что будет с нами завтра. В этом самый главный интерес!»

Когда ему было 107 лет, его приняли на работу в газету «Известия», откуда он был уволен еще при Сталине. Назначили главным художником. Потом даже подняли зарплату.

За свою жизнь он пережил три революции, четыре войны и 11(!) правителей России.

В 11-летнем возрасте Борис Ефимов видел даже живого Николая II. И очень удивился, разглядев на нем вместо золотой короны и меховой мантии скромный военный китель.

Также он успел нарисовать шарж на Путина.

Уважая Путина и его политику.

Даже в свои 107 лет Ефимов не переставал интересоваться политическими новостями в стране и за рубежом - чтобы лично быть в курсе событий. За выборами президента России следил увлеченно: Меня кандидатура Владимира Путина очень даже устраивала, - говорит художник. - У него внешность президентская. Путин был до известной степени оригинальным. Я от него получил две грамоты - очень приятные. У меня дома на стене висят. Я их и не думаю снимать - потому что понимаю, что мне их вручила историческая личность. А еще он мне дал орден Почета. Это, конечно, не орден Ленина, но тем не менее...

СПРАВКА КП

Борис Ефимович Ефимов (настоящая фамилия — Фридлянд. Родился 28 (по старому стилю 15) сентября 1900, в Киеве. Советский и российский художник-график, мастер политической карикатуры.