Александр Ф. Скляр сделал «Русское солнце»
Александр Ф. Скляр записал альбом в память о Вертинском
Фото: Иван ВИСЛОВ
Лаптева:
- С вами я, Елена Лаптева, корреспондент отдела культуры «Комсомольской правды». Сегодня мы поговорим с Александром Ф. Скляром, который на днях записал удивительный альбом под названием «Русское солнце». Это не просто собрание композиций, а полноценная музыкальная книга со своим внутренним сюжетом, в состав которого входит 17 песен известного российского шансонье Александра Вертинского. Помимо песен в исполнении Скляра туда вошли два стихотворения, прочитанных Анастасией Вертинской. Альбом открывает песня «Желтый ангел», с которого все и началось много-много лет назад, когда Александр услышал эту песню из уст своего друга и учителя Евгения Головина.
Что послужило толчком к тому, что вы увлеклись до такой степени Александром Вертинским, что это, по-моему, чуть ли не четвертый ваш проект?
Скляр:
- Нет, он, наверное, все-таки третий. Потому что все, что было связано с самым началом, это проект с Ирой Богушевской. Мы сделали альбом, играли концерты. И это просуществовало какое-то время. Потом Ира ушла опять в свое сольное исполнение, я тоже занимался и «Ва-Банком», и сольными проектами, но о Вертинском не забывал, потому что мне казалось, что его нужно петь. А потом был проект с Глебом Самойловым. Это как бы отдельная история. Потому что Глеб уже знал, что я пою Вертинского, но я не знал, что Глеб его так любит. Он действительно очень-очень любит Вертинского. И когда мы как-то сидели в Алма-Ате после фестиваля какого-то, в котором мы вместе принимали участие, беседовали за жизнь, о музыке, обо всем, он и высказал мне: а я-то вообще уже давний поклонник Вертинского. И тогда у нас возник проект уже с Глебом Самойловым.
Мы пели концерты, сделали отдельную программу, не похожую на программу с Ирой Богушевской. А дальше Глеб опять ушел в свои дела, тем более это совпало с окончательным периодом «Агаты Кристи», с началом его нового проекта «Матрикс». Ему было как бы не до Вертинского. Ну а я опять сольно продолжал. И поэтому то, что сейчас вышел альбом, в каком-то смысле это итог всей 12-летней моей увлеченности Вертинским и в некотором смысле итог всего того, что я лично делал по освоению творческого наследия Александра Николаевича. Поэтому мы можем назвать это третьим проектом, это будет правильнее. Просто это студийная работа. То есть Вертинский все время был в качестве концертного исполнения у меня, но я все время думал о том, что хорошо было бы все это сделать на студии, качественно записать. И вот это получилось, сейчас на выходе этот альбом.
Лаптева:
- Я так понимаю, что Вертинского вы услышали очень давно. Мне лично удивительно, как одно стихотворение вас до такой степени перепахало. Может быть, как-то так совпали звезды?
Скляр:
- Песня вообще странным образом может входить в твою жизнь. Это, конечно, был тот самый случай, когда что-то совпало в моем настроении, в моих ощущениях юношеских, на моем этапе общения с Евгением Всеволодовичем Головиным. И он почему-то именно тогда эту песню пел («Желтый ангел»). Он вообще немного пел не своих песен. И во всех компаниях, в которых мы вместе бывали, чаще всего он пел именно свои песни. Но почему-то в тот период, когда мы с ним уже довольно близко общались, он именно «Желтого ангела» Вертинского пел довольно часто. И я невольно подпал под магию его исполнения Вертинского. Ну а сама песня, конечно, очень необычная. И когда ты ее слушаешь, будучи еще совсем молодым человеком, не зная, что такое путь артиста, даже не представляя себе это, в ней есть какое-то и очарование, и ты ощущаешь такой нигилизм юношеский в ней. Потому что все такие обезьяны танцуют, а ты стоишь, такой седой и пьяный, и поешь им, сыплешь им в шампанское цветы. Трагизм этой песни, конечно, постигается потом. Потому что тогда ты даже не представлял себе, что такое быть седым вообще. Ну какой седой? Ты молодой парень, у тебя все впереди. И поэтому здесь ты просто подпадаешь под эту романтическую струю, она очень созвучна некой внутренней революционности любого молодого человека, который хочет быть не таким, как все. И я, конечно, тоже подпал под влияние этой песни. Потому что я ее слышал несколько раз в исполнении Евгения Всеволодовича и выучил ее наизусть именно с его подачи, не слыша тогда Вертинского. Самого Вертинского я слышал только на тех советских пластинках, которые были у моих родителей. Они их не очень часто ставили. Просто они были в нашей домашней коллекции наряду с различными эстрадными пластинками. У нас была и классическая музыка, но были и какие-то эстрадные пластинки, в том числе парочка пластинок Александра Николаевича Вертинского, на которых, конечно, не было никакого «Желтого ангела». И то, что там было, меня особо не трогало. На этих пластинках были и Магомаев, Кристалинская, Зыкина, и Вертинский. А вот Женино исполнение «Желтого ангела», конечно, было пронзительное, да и пел он ее очень необычным образом.
Вообще, когда он исполнял чужие песни, он всегда их очень лично пел, в свойственной только ему манере. И вот тогда она стала постоянным спутником моего любительского гитарного репертуара. Поэтому, когда много лет спустя мы с Ирой Богушевской задумывали эту программу, и каждый из нас предложил какой-то свой набор песен, то я первой же песней предложил со своей стороны «Желтого ангела».
<<Самые интересные эфиры радио "Комсомольская правда" мы собрали для вас ЗДЕСЬ >>