Юрий Лужков о возвращении в большую политику: «Хватит об этом говорить! Я не собираюсь возвращаться никуда»
Юрий Михайлович Лужков в гостях у Радио «Комсомольская правда»
Фото: Виктор ГУСЕЙНОВ
Яковлев:
- В этой студии у нас в гостях сегодня Юрий Михайлович Лужков. Юрий Михайлович, спасибо большое, что вы сегодня пришли к нам в гости. И обозреватель «Комсомольской правды» Александр Петрович Гамов.
Лужков:
- Здравствуйте.
Гамов:
- И надо, наверное, представить Юрия Михайловича. Что он не просто экс-мэр или экс-градоначальник. Он наш герой, герой «Комсомольской правды», последние 4-5 лет занимается фермерством. Он фермер, который выращивает и гречиху, и отару овец, и дает эксклюзивные интервью «Комсомольской правде».
Яковлев:
- Александр Петрович Гамов, обозреватель «Комсомольской правды», я – Александр Яковлев, журналист «Комсомольской правды». И от себя добавлю: выпускник студенческого правительства дублеров.
Гамов:
- Он дослужился до вице-премьера, по-моему.
Яковлев:
- Юрий Михайлович, сейчас был уникальный разговор в кабинете главного редактора Владимира Николаевича Сунгоркина. Я хотел бы в продолжение этого разговора (мы вспоминали те события, которым уже 5 лет, если не ошибаюсь) начать с неудобного вопроса, с тяжелого вопроса. Вот это предательство, которое вы почувствовали, вы простили людей?
Лужков:
- Нет. Предательство прощать нельзя. Но это предательство было довольно крупным по моему ближайшему окружению, а в остальном я никакого предательства не чувствую. В остальном поддержка москвичей, мои контакты с многими-многими бывшими руководителями в правительстве Москвы, в московских структурах, департаментах, мои контакты и с социальной сферой, здравоохранением, народным образованием, с высшей школой, они очень и очень комфортные и пропитаны оптимизмом.
Гамов:
- Юрий Михайлович, если не возражаете, давайте подключим к нашему разговору москвичей.
Яковлев:
- И не только. У нас 31 город вещания. Юрий Михайлович, чем вы занимаетесь сегодня прежде всего?
Лужков:
- Я занимаюсь сельским хозяйством в Калининградской области. Я занимаюсь пчеловодством в Калужской области. Я занимаюсь немножечко преподавательской деятельностью, читаю лекции – и у нас, и за рубежом, и, конечно, пишу. Пишу большое количество статей аналитических, серьезных. Когда приглашают на телевидение, я с удовольствием принимаю участие в тех обсуждениях, которые касаются сельского хозяйства и насущных проблем нашего государства. Не касаюсь только ситуации в Москве. Потому что это этика, может быть правильно, неправильно, но этика, которая меня заставляет отвечать всегда отказом на любые вопросы о жизни в Москве. Если я буду критиковать, то те, кто сегодня у власти, скажут: ну вот, изжога, зависть. Если я начну хвалить, то это, мне кажется, сейчас, пожалуй, и оснований особенных нет.
Гамов:
- Мы сегодня в газете дали анонс о вас, и сразу народ спрашивает: странно, Лужков в бейсболке, а кепка где? Я могу сказать, что в кепке вы к нам приехали. С кепками все в порядке?
Лужков:
- В кепке, в кепке. Конечно, это уже неразлучный спутник всей моей жизни. А бейсболка, наверное, специально для «Комсомольской правды», потому что на ней герб Российской Федерации.
Гамов:
- Ну, не только для «Комсомольской правды», она, наверное, для всей России.
Яковлев:
- Юрий Михайлович, вы сказали о том, чем вы сегодня занимаетесь. Но ведь многие успешные, богатые люди предпочитают просто отдыхать на виллах, на кораблях, на яхтах. А что вас мотивировать и здесь работать, и здесь работать, когда в принципе у вас, наверное, все есть? Мотивация у вас какая?
Лужков:
- Трудоголик. Может быть, это дурацкий принцип. Это не лечится. Поэтому занимаюсь. Если я перестану заниматься делом, то… У меня, может быть, своя философия, которая от родителей, которая от Бога. Я умру, а я хочу жить, действовать, помогать людям. Вот у нас в хозяйстве, о котором вы говорите, которое «Комсомолка» описывает, 100 человек. Это значит 100 семей. Эти 100 семей доверились мне и все свои и сегодняшние, и перспективные помыслы они связывают с нашим хозяйством и работают. Ни одного гастарбайтера, все работают, все получают заработную плату, приличную, по их труду. Потому что они сами произвели на этой земле. Это же очень важно и для меня, и для них, и для общества.
Гамов:
- Еще одна реплика с сайта. «Ну что, молодец мужик, Лужок был завхозом Москвы, а стал пахарем».
Лужков:
- Пахать должен каждый мужик.
Гамов:
- И еще Надежда пишет: «Молодец! Только почему Калининградская область? У нас на Дальнем Востоке дают гектар бесплатно».
Лужков:
- У меня 5,5 тысяч гектар.
Гамов:
- Вы же говорили, вам не хватает.
Лужков:
- Мне нужно собрать 5,5 тысяч человек и поехать на Дальний Восток, чтобы там получить столько же земли для моей работы, сколько я имею в Калининградской области.
Яковлев:
- Юрий Михайлович, когда произносишь ваше имя, все, естественно, ассоциируют с Москвой, но многие, прежде всего местные жители, ассоциируют с Крымом. Потому что вы сделали огромный вклад в развитие Крыма, когда он еще не был наш, а вы уже говорили о том, что он наш. И огромное количество благодарных жителей в Крыму, и в Севастополе прежде всего. Что вы испытали, когда вы увидели воссоединение России и Крыма?
Лужков:
- Да, действительно, там правительство Москвы проводило грандиозную работу, которая позволила получить такие результаты по голосованию в Крыму. Крымчане проголосовали, понимая, что это все и всегда принадлежало России, всегда было российским, и эта случайность должна быть исключена. Случайность, которая произошла после распада Советского Союза и необоснованной потери Крыма. Что я испытал? Я испытал чувство справедливости.
Гамов:
- А вы помните наизусть, сколько вы в Севастополе построили домов, объектов соцкультбыта?
Лужков:
- Много. Там даже есть «Лужники» свои.
Гамов:
- То есть там целые районы?
Лужков:
- Районы. Там построено множество домов. Военные моряки и пенсионеры военные получали там жилье. Там построена лучшая в России школа, она получила Государственную премию. Там построен детский сад. Там приведены в порядок объекты культуры. Там каждый корабль Черноморского флота российского имел московских шефов. Там был восстановлен, возвращен в жизнь крейсер «Слава», который потом получил название крейсер «Москва». Кроме этого, там все пенсионеры получали московские дотации.
Гамов:
- Так это вы приближали Крым, в частности Севастополь, к Москве, к России?
Лужков:
- Москва приближала. Не надо говорить «я лично».
Гамов:
- А почему вы сейчас туда не поедете? Почему вы до сих пор не там? Почему отары ваши не там?
Лужков:
- Я думаю, что там достаточно много тех, кто считает, что он или они внесли свой главный вклад в возвращение Крыма.
Гамов:
- Но вы при этом так улыбаетесь так по-лужковски, как вы умеете.
Лужков:
- Я всегда по жизни улыбаюсь.
Юрий Михайлович Лужков в гостях у Радио «Комсомольская правда»
Фото: Виктор ГУСЕЙНОВ
Яковлев:
- Зачитаю несколько эсэмэсок. Константин нам пишет. «Хороший человек Юрий Михайлович, он пример для подражания всем». Виктор Алексеевич из Саратова: «Лужков великий труженик, а по характеру современный Кулибин. Спасибо ему». Александр: «Как столько земли получили?»
Лужков:
- Купили по рыночным ценам. Это было, когда моя жена была президентом Федерации конного спорта. Она бизнесмен, и она организовала в Калининградской области, восстановила старый, очень известный в прошлой Германии конный завод для спортивных лошадей. Для лошадей нужна земля. Она привела в порядок этот конный завод, сегодня это красавец. И купила для лошадей, для выпасов, для сбора травы, сена землю. А потом, когда меня таким образом отправили в отставку, очень специфическим, я считаю, абсолютно незаконным, я обратился к ней и сказал, что не могу без работы, не могу без занятий, не могу без загрузки. Я говорю: давай я буду заниматься уже не только с лошадьми, но попробую поднять ту землю для производства зерна, для выращивания овец, для выращивания гречихи и для других целей. Она купила еще земли. Сейчас суммарно 5,5 тысяч гектар. И каждый квадратный метр в работе.
Гамов:
- Это точно. Я в этом убедился. У нас вышел разворот, который назывался «Юрий Лужков: Жена дарит мне на день рождения то комбайн, то сеялку, то культиватор». У вас недавно был день рождения. Что вам Елена Батурина подарила?
Лужков:
- Она подарила мне две вещи. Она мне подарила такой мощный погрузчик для зерна, а друзья мне подарили разбрасыватель минеральных удобрений, который дает возможность применять современную технику для внесения удобрений на нашу поля.
Гамов:
- Юрий Михайлович, а что делать российским фермерам, которым жены не дарят ни тракторов, ни сеялок, ни комбайнов, ни разбрасывателей удобрений? Как им быть, где брать деньги на приобретение?
Лужков:
- Я думаю, это очень трудный вопрос. Каждый должен свое хозяйство стараться делать в тех масштабах, которые позволяют ему его возможности, его финансы. К сожалению, я могу сказать о том, что это мое утверждение связано только с возможностями фермера, возможностями семьи. Потому что на государство полагаться, на кредиты, которые имеют бешеные проценты, а сельское хозяйство не дает такой выгодности, по сути дела, в любом производстве, кроме, может быть, производства анаши…
Гамов:
- Не дай бог.
Лужков:
- Поэтому нужно рассчитывать на свои возможности. И сегодня, к сожалению, из-за того, что государство не поддерживает фермеров, мы имеем не наращивание количества фермерских хозяйств, а мы имеем за два года, по-моему, 90 тысяч ухода.
Яковлев:
- Ведь это очень большая проблема, о которой вы недавно в одном из интервью говорили. Проблема вообще использования земель сельхозназначения в Российской Федерации. Там ведь чудовищная проблема.
Лужков:
- Чудовищная. Я могу сказать о том, что эта проблема чудовищная, и эта проблема одна из самых главных в нашей стране. У нас 123 млн. гектар сельскохозяйственных земель. Это 9% от потенциала всего мира.
Яковлев:
- А сколько же используется?
Лужков:
- Из этих 123 используется сегодня 43. 30%, третья часть. Это ужасный показатель, это ужасный результат. И такое неиспользование земли сегодня опасно, потому что сельскохозяйственная земля, какая бы она ни была, она очень легко зарастает подлеском. А сейчас, за 20 лет, это уже леса. Сельскохозяйственная земля, которая не используется, тем, кто использует сельскохозяйственную землю, дарит сорняки. Поднялся ветерок, и с этих земель, которые бросовые, летит на используемую землю, на урожай, который выращивает крестьянин, летят сорняки. И ему нужно больше использовать гербицидов. А гербициды растут в цене, удобрения растут в цене. Все это получается в нашем государстве абсолютно несуразным, нелогичным.
Больше того, у меня 5,5 тысяч гектар. Я с каждого гектара получаю урожай. Могу сказать, даже не имея сельскохозяйственного образования, а пользуясь нашими специалистами, которые есть еще в стране, в этом году я получил 53,6 центнера с гектара.
Гамов:
- Это рекорд.
Лужков:
- Нет, не рекорд. Мы еще будем прибавлять. 53,6 центнера с гектара пшеницы. Причем пшеницы продовольственной кондиции. Я с этого урожая плачу налоги. Работает 100 человек, они платят подоходные налоги, они платят и в пенсионные фонды. Я плачу тоже и за землю. Одним словом, использование земли для государства очень выгодная вещь. Я плачу налоги в казну государственную, и в район, в котором я нахожусь, и помогаю району жить. А тот, кто землю не использует, почему у меня каждый гектар дает в казну страны свои отчисления, а гектар у латифундиста, который эту землю держит и не использует, ни одного трактора у него нет, ни одного комбайна у него нет, он не использует удобрений, а я пользуюсь удобрениями, я приношу вторичный доход, покупая эти удобрения. Доход тому, кто производит сами удобрения. Почему у нас такая несуразность в использовании земли, такая несуразность в неполучении доходов, которые государство обязано было получить от тех, кто эту землю должен был задействовать, а не держать и не ждать, когда там появится какой-то покупатель типа Лужкова, который будет с этой землей работать и будет государству отчислять приличные прибыли. Это ужасное состояние. И государство сегодня совершенно не принимает никаких мер к тому, чтобы 80 миллионов гектар сельскохозяйственных земель было взято в оборот и давало государство прибыль, которая по размерности своей не меньше, чем газ или нефть.
Гамов:
- Юрий Михайлович, когда я у вас был (и первый раз, и второй раз), я же не только там высматривал, но и слышал какие-то интересные разговоры. К вам художники приезжают. А вот фермеров… Допустим, школу Лужкова мы можем вместе с «Комсомолкой» создать? И вы бы, может быть, как-то помогли, посоветовали что-то.
Лужков:
- Я могу сказать, что больше склонен сам учиться. Потому что хозяйство, в котором я сейчас работаю, это, конечно, определенный опыт.
Гамов:
- Про школу Лужкова. Почему, допустим, наряду с художниками, которые у вас, Сергей Андрияки приезжает, почему вам не позвать туда фермеров? И мы могли бы подключиться под флагом «Комсомолки»? Представьте, под флагом «Комсомольской правды» к вам съезжаются фермеры, и вы им показываете поля, камни тоже их заставите, как нас заставляли, с поля и так далее.
Лужков:
- Когда приходит к нам гость из «Комсомольской правды», мы его можем задействовать, по, пожалуй, только на уборке камней с поля. И навоза от коров.
Гамов:
- Я готов!
Лужков:
- Мы только начинаем входить во вкус новых технологий, выращивания гречки, племенных овец и так далее. Поэтому на потом оставим мы все это.
Я хотел бы сказать о том, что мне страстно хочется посмотреть, каким должен быть модуль хозяйства. У нас были колхозы, так? Мы сейчас их все разрушили и отвергли. На Западе есть хозяйства фермерские с мощной и хорошей инфраструктурой. Мы их тоже не очень жалуем. А в Америке крупные хозяйства, которые выращивают на бесчисленных гектарах кукурузу, помните, Хрущев у такого фермера Гарста, был там… Тоже вроде бы не подходит. А что же все-таки должно подходить нам? В России? Какой модуль хозяйства должен быть принят за основу или, по крайней мере, если не за основу, то какой модуль должен быть наиболее употребительным? И я хочу попробовать найти ответ. Для себя, по крайней мере, на этот вопрос. Потому что я считаю, что он важен для России. Что нужно сделать на селе, чтобы оно вернуло свой потенциал? Чтобы оно вернуло на село народ. И чтобы уровень производительности, результативности села был равен уровню того результата, который мы получаем от нефти и от газа. Ведь мы это можем! А если говорить о селе, то там рождаются наши принципы жизни, наши обычаи, сохраняются наши обычаи. Там сохраняются наши традиции. И когда мы говорим о самобытности России, то она не в гламурных городах, а там, где руками своими разводят и выращивают зерно, разводят скот, делают все, что необходимо для того, чтобы кормить качественным продовольствием наш народ. В том числе и в городах.
Гамов:
- У Саши несколько смс поступило.
Яковлев:
- Очень много и самых разных. Михаил пишет: «Я был против мэра Москвы Лужкова, будучи издателем детских книг. Я не мог получить разрешение на право торговли. Но, на мой взгляд, с моим бизнесом в Москве сейчас идет борьба, закрываются павильоны, растут арендные ставки. И теперь я стал по-другому смотреть на события недалекого прошлого, и хочу сказать вам спасибо!». Очень кратко: «Лужкова в премьеры!». Следующая: «Юрий Михайлович, вам надо стать министром сельского хозяйства. Тогда у нас все будет хорошо».
Может, суммируя все, что вам пишут, вы вернуться в политику, в систему госуправления готовы?
Лужков:
- Знаете, госуправление – это ужасная отрасль, где очень трудно быть самобытным. Там нужно встраиваться в эту систему чиновничества, чинопочитаний, угодничества, чего у меня, к сожалению, может быть, для моей карьеры не было. И сейчас возвращаться, да при наличии такого правительства, которое я не уважаю, считаю сегодня не отвечающим задачам, в том числе и задачам, которые ставит президент по возвращению потенциала и авторитета нашей страны в мире. При таком правительстве идти туда далеко не каждый захочет.
Гамов:
- А если попросят?
Лужков:
- Я уже ответил на вопрос.
Яковлев:
- Еще одна смс от Алексея: «Спасибо Юрию Михайловичу за Крым. Привет ему из Крыма!». Скажите, куда сбываете урожай?
Лужков:
- Это важно. Если говорить о зерне, то мы вырастили суммарно где-то 14 тысяч тонн. Урожай уже стал лучше: 53,6 по пшенице. И по ячменю тоже. И мы его продаем оптовикам. У меня есть своя база хранения, маленький элеватор.
Гамов:
- Я бы не сказал, что он маленький.
Лужков:
- Неважно. По крайней мере, не сверхмасштабный, как на берегу Балтийского моря мы видим.
Итак, мы это все отправляем оптовикам, которые потом перепродают это зерно. Гречку мы недавно начали выращивать. Это опыт и необходимость, которые нам подсказал губернатор Калининградской области Николай Николаевич Цуканов. Я ему благодарен за это. Он, кстати, мне подсказал необходимость разведения племенного хозяйства овец. А овцы у нас романовские. В Калининградской области это первое овцеводческое племенное хозяйство. И нам наш губернатор предложил продавать гречку и перерабатывать ее в самой Калининградской области.
Яковлев:
- Я зачитаю смс. «Юрий Михайлович, спасибо за сына-инвалида. 92-й год рождения. Ноутбук, принтер, дистанционную школу, лечение в Словении, поступление в МГУ. Все дали вы. Вернитесь! Здоровья и удачи!». Пишет вам Светлана. Еще одна смс: «Пользуясь случаем, хочу поблагодарить Юрия Михайловича за вклад в воссоздание Храма Христа Спасителя. Пожелать помощи божьей в подъеме русской земли. Дмитрий из Москвы». Я зачитываю все. И у нас, как правило, негатив, а вы знаете нашу аудиторию. А тут огромное количество слов благодарности. Но есть и негатив.
Гамов:
- Давай! Я специально выбрал, поскреб… Такую ругательную про Лужкова реакцию. Гость номер 1447 пишет: «Это же с него, с Лужкова начался кавказский беспредел в нашем городе!». Что вы ответите?
Лужков:
- Я отвечу очень просто. Я был последним, кто вынужден был после соответствующего ко мне выхода Генеральной прокуратуры снять прописку в Москве. То есть, если вы помните, в Москве была прописка. И Москва была защищена от наплыва из разных регионов. Я не хочу говорить Кавказ – не Кавказ… Москва была защищена и планирование роста Москвы, таким образом, осуществлялось на правильной основе.
Была прописка. Новое время. Депутаты-демократы Госдумы обратились в Генпрокуратуру с тем, что прописка в Москве является недемократическим инструментом регулирования численности в городе. И надо эту прописку убирать. И Генпрокуратора мне сделала представление о том, что я пользуюсь методами, которые не соответствуют новым российским законам.
Гамов:
- Вы так говорите «демократы», как будто сами не принадлежали к их лагерю. Вы же первый с трибун и на митингах «Ельцина в президенты!». Я же помню!
Лужков:
- И что? Было время, конечно. Я демократ, безусловно.
Гамов:
- Можно сказать, либерал.
Лужков:
- Ни в коем случае не либерал! Демократ, безусловно. Демократия в моем понимании: определение Маркса – осознанная необходимость. То есть, осознанная необходимость жить по законам страны, а не анархия, которая у нас в определенные периоды процветала буйным цветом.
Яковлев:
- Я хотел бы вернуться к событиям пятилетней давности, раз мы заговорили об истории. Вопрос, который лично меня тогда мучил очень сильно. Большое количество людей были готовы выйти на улицу за Лужкова. Но не вышли. Вы об этом думали?
Лужков:
- Конечно. Во-первых, тут сработало два факторы. Первый – это предательство ближнего ко мне окружения. Это типа Ресина и иных. А второй фактор касался меня лично. Я, когда если бы вышли на улицу люди, то могли быть жертвы. Могли быть неприятности такого и физического, и морального плана для людей. Для меня это принципиально. И я тех, кто обращался ко мне с предложением: давай мы устроим демонстрацию и так далее, я сказал: нет! И этого не было сделано. Может, с облегчением для тех людей, которые мне предлагали.
Гамов:
- Еще одно письмо. Гость номер 783. «Не могу дозвониться. Пожалуйста, передайте Юрию Михайловичу наше пожелание от форумчан СВАО. Мы с вами были часто не согласны, но лишь после вашего ухода с поста мэра мы поняли, что мы потеряли личность, живого человека, а не чиновника. Доброго вам здоровья и, думаем, что вам придется вернуться».
Лужков:
- Хватит об этом говорить. Я не собираюсь возвращаться никуда. И я занимаюсь сегодня своим интересным делом. И, думаю, что это дело очень полезно для страны. Нам нужно не так, как государство принимает решения возрождать сельское хозяйство, где 237 миллиардов рублей на все сельское хозяйство. Это меньше 5 миллиардов долларов. Это смехотворно! Мы никогда не восстановим потенциал молочного стала коров, не накормим людей своим собственным, не опасным, а здоровым продовольствием. Вот чем нужно заниматься руководству страны!
Яковлев:
- Каждый раз, когда мы говорим о политике, я сверх того, что вы говорите, слышу прямое обращение, может, грубо скажу, прямо, к президенту Путину, что это правительство не способно вывести страну из кризиса, не способно навести порядок. Это так?
Лужков:
- Это так. Так. Я убежден в этом. И если я в чем-то убежден, то я прямо говорю и без обиняков, без всякого политеса. Мне политес никогда не был свойственен. И в данном случае я считаю, что мы идем в двух направлениях. Первое направление, которое нам предложил (и всему миру предложил президент) – это провозгласить самостоятельность и независимость России от кого бы то ни было. Это очень важно.
Гамов:
- Простите, у нас телефонный звонок!
Лужков:
- Подожди минуточку! А второе – это провозглашение самостоятельности России должно базироваться на самостоятельности экономики. Сегодня экономику формирует наше правительство. Не удачно! Сегодня экономику формирует наш Центробанк со своими процентами 21-24. Не годится! Не получится ничего с нашей экономикой, если будут такие проценты кредитных ставок.
Яковлев:
- Звонки. Александр из Калининграда, если не ошибаюсь.
- Добрый день! Из Калининграда дозвонился до вас. Юрий Михайлович, вы говорили в эфире про конезавод Ракининский, что выкупили у нас. А нет ли в планах и в мыслях еще какой-то объект купить, может, какие у вас идеи возникли? И так же восстановить. По доброму, красиво сделать.
Лужков:
- Знаете, планы есть. Спасибо за такой вопрос. Но не связано с лошадьми. Я хочу предложить, может быть, программу для Калининградской области самообеспечения определенными видами сельскохозяйственной продукции. В частности, нам нужно 5 тысяч гектар в Калининградской области, чтобы полностью обеспечивать и население, и военно-морской флот гречкой. Казалось бы, смешно и улыбаемся. Прозаический вопрос. Но очень важный! Это все решаемые задачи совершенно! У меня сейчас 1200 гектар под гречкой. И я уже где-то под 30 процентов потребности могу обеспечить.
Само производство. Гречку нужно перерабатывать в крупу из зерна. Оно есть. Мы его создали по предложению руководства области. Оно может полностью обеспечить всю Калиниградскую область крупой.
У меня есть мысль не сразу, но, может, через короткое время сделать производство сыров в Калининградской области. На эту цель я сейчас нацелен. И буду заниматься сначала изучением технологии, потом закупкой технологий, а потом производством сыров с тем, чтобы и в этом направлении область была самообеспеченной.
Можно говорить о многих вещах, которые можно делать в пределах Калининградской области для того, чтобы снабжать своих людей своим качественным продовольствием.
Яковлев:
- Юрий Михайлович, не могу не спросить. Вы после того, что произошло 5 лет назад, встречались с Владимиром Владимировичем Путиным?
Лужков:
- Встречался. И очень доволен этой встречей. Я рассказал, чем я занимаюсь. Он спросил меня: «Юрий Михайлович, а какие у вас проблемы?» Я говорю: «Владимир Владимирович, никаких. И никаких просьб у меня к вам нет, кроме приглашения быть гостем с Калининграде, когда вы приедете, быть гостем в моем хозяйстве». Он говорит: «Уже более-менее сложившееся?» Я говорю: «Нет, мы только начали, по сути дела». Потому что встреча была, я так понимаю, 2,5 года назад. Я говорю: «Развивается. И мы хотим сделать хорошее современное хозяйство. Приезжайте, мы все будем рады вас видеть». Он пообещал. Пока времени у него, наверное, не очень, в связи с такими серьезными событиями в стране, в мире. Но мы готовы его принять всегда.
Гамов:
- Это была встреча в Кремле, в Ново-Огарево или где-то на нейтральной полосе?
Лужков:
- Это была встреча в Кремле, в таком здании, которое я хорошо знаю по старым временам.
Гамов:
- В первом корпусе?
Лужков:
- Да. Я был одним из руководителей Министерства химической промышленности, членом коллегии Министерства химической промышленности и часто бывал в этом здании еще до 90-х годов. Видите, как это было давно.
Гамов:
- Долго беседа продолжалась?
Гамов:
- Да. Беседа продолжалась, наверное, часа полтора. Он интересовался, и я с удовольствием ему всё рассказывал.
Гамов:
- А почему вы до этого нам ничего про это не рассказывали, а только в прямом эфире Радио «КП»?
Лужков:
- Не спрашивали.
Гамов:
- Спрашивал я у вас, но вы уходили от ответа.
Лужков:
- Да нет, ну что вы. Если бы спросили, я человек в этом отношении абсолютно откровенный, никакого секрета, я так думаю, со стороны Владимира Владимировича и с моей стороны по этой встрече, никакого запрета на эту встречу ни с чьей стороны не было.
Яковлев:
- Мы говорим о Владимире Владимировиче Путине, а я хотел бы еще о двух людях спросить вас, которые от нас, к сожалению, ушли. Это Евгений Максимович Примаков и Людмила Ивановна Швецова. Ведь это не просто ваши коллеги.
Лужков:
- Да. Это потеря, конечно, серьезная. Потеря Евгения Максимовича это грандиозная потеря для страны. Потому что это гуру, это человек, который обладал не только грандиозным государственным опытом, решимостью. Помните его разворот над Атлантикой, когда начали бомбить Белград? Это человек, который был устремлен в будущее во имя страны. И его потеря для страны – это потеря великого человека, великого патриота. Пожалуй, мы сейчас не очень видим, кто мог бы вот так достойно и полноценно занять то место в общественной жизни. Хотя у него не было каких-то сверхдолжностей в последние годы, но к нему прикасались, с ним советовались и получали от него правильные, точные рекомендации по тем шагам, которые должны быть совершены в государстве. Да и в личном плане мы были восхищены его житейским опытом, политическим опытом, хозяйственным. Мы потеряли настоящего, мощного, потрясающего человека в стране.
Гамов:
- Юрий Михайлович, нас не поймут, если мы хотя бы коротко не расскажем, как поживает ваша супруга Елена, ваши дочки, ваши внучки.
Лужков:
- Нормально всё. Лена занимается бизнесом. Сейчас мы в Москве. Она бизнесом в России не занимается.
Яковлев:
- Не дают?
Лужков:
- Нет, почему. Кстати говоря, на встрече с Владимиром Владимировичем он этот вопрос задавал и сказал, что пусть она возвращается. Но с таким правительством бизнесом заниматься нельзя.
Гамов:
- Елена сейчас в Москве?
Лужков:
- Да, в Москве сейчас. Дети учатся. Ольга закончила с красным дипломом Нью-Йоркский университет, потом будет продолжать дальше на магистра. Старшая прекрасно закончила Лондонскую высшую школу экономики, сейчас в магистратуре, тоже находит свое место в мире. Мы очень довольны тем, что наши девочки и получают великолепное образование, и по жизни становятся настоящими людьми.
Гамов:
- А внучки?
Лужков:
- Внучки тоже нормально. У меня пять девочек-внучек и один Петушок.
Гамов:
- Вы с ними перезваниваетесь, ездите?
Лужков:
- Не часто. Две внучки учатся за рубежом. Мой внук (его тоже назвали Юра) - в школе…
Гамов:
- Юра Лужков?
Лужков:
- Да, Лужков, правильно. Как-то неожиданно это для меня звучит. Внучки старшего сына, за исключением старшей, учатся здесь. В ближайшие дни, наверное, я смогу к ним приехать.
Яковлев:
- Юрий Михайлович, а вы думаете о себе в учебниках истории, о том, что о вас будет написано?
Лужков:
- Рано еще. Рано об этом думать, надо заниматься делом. Эти все такие мысли – это все пустое. Равным образом, как и всякие мемуары. Хотя, наверное, если бы писать мемуары, я приглашаю и свою жену тоже, она многое повидала такого, что, наверное, правильно было бы и описать, для того чтобы в будущем в России знали об этом периоде точнее, лучше и правильнее.
Гамов:
- Давайте отрывки из этих мемуаров в «Комсомолке» сначала…
Лужков:
- Да мы еще не начинали.
Яковлев:
- К вопросу о мемуарах. У вас удивительная карьера, вы были и наверху, и по вам наносили сильнейшие удары. Возвращаясь в прошлое, вы бы что-то сделали иначе, поменяли бы свою траекторию или нет?
Лужков:
- Конечно, нет. Я состоялся. Когда меня Владимир Владимирович награждал орденом, я сказал, что спасибо за современную награду, но я состоялся еще в советские времена, и в советское время мы вкалывали не за деньги, а ради идеи. И у нас получалось. Вспомните, как с 1964 года благодаря министру химической промышленности Костандову развилась химия, она вышла в короткое историческое время на второе место в мире, и во многих направлениях она приоритет имела. Кстати, в ноябре мы будем отмечать 100-летие этого великого человека, Леонида Аркадьевича Костандова, министра химической промышленности. Разве это время отменишь? Это было время становления, и становления отрасли, и становления людей вместе с отраслью, и становления порядочности в работе в хозяйственных структурах. Потом обрушилось всё. Потом работа мэром. Сложная работа. Но я старался решать хозяйственные вопросы в большей степени, чем политические.
Яковлев:
- Юрий Михайлович, спасибо вам большое за этот разговор.