Как мы сидели вместе в украинской тюрьме

Артем Бузила.

Фото: Личная страничка героя публикации в соцсети

Представьте себе камеру 3 на 2. В ней ты находишься 24 часа в сутки. Тебе полагается один час прогулки. Кроме того, раз в неделю-две тебя вывозят либо на суд, либо на следственные действия в здание Службы безопасности Украины (СБУ). В эти редкие моменты у тебя предоставляется единственная возможность соприкоснуться с внешним миром, который остался «за забором» - сквозь судебную решётку или во время поезди в «воронке» ты слышишь шум проезжающих мимо машин, гуденье светофоров, смех прохожих. Если повезёт, конвоиры или следователь угостят тебя сигаретой – нет, не теми опилками, что ты вынужден курить за решёткой, а настоящими, полноценными сигаретами, ценность которых так возрастает в местах лишения свободы.

Ещё одна условная радость, которую ты можешь испытать во время подобных мероприятий – шанс встретиться с «подельниками». Зачастую вас возят вместе, и пускай вы даже в такие моменты отделены друг от друга решёткой, тем не менее, это редкая возможность пообщаться с твоим товарищем, узнать от него последние новости, получить какую-то моральную поддержку. Товарищи по камере или по корпусу, конечно, тоже могут быть приятными собеседниками и тюремными «спутниками», но «подельники» – отдельная каста, наиболее близкая друг к другу.

Вот в таком формате в течение почти года моего ареста в Одессе мне приходилось общаться с Виталием Диденко и Еленой Глищинской. Мы никого не убивали, не грабили и ничего не украли. Нас просто заставили познакомиться с описанной выше тюремной романтикой, потому что мы были журналистами с определённым набором ценностей и убеждений. Героями мы себя не считали, но правыми – безусловно.

Виталий Диденко и Елена Глищинская после приземления в аэропорту Внуково.

Фото: Александр БОЙКО

Виталик был морально послабее нас, он в этом и сам признавался, много думал о семье, ему ничего не хотелось никому доказывать. Тем не менее, в тюрьме о нём были хорошего мнения – всегда всем помогал, не лез в местные интриги, много читал. «Будь немного пожёстче, убеждал я, это тюрьма, заклюют», - говорил я ему, но он стоял на своём и оставался таким же, как и на свободе. Когда его осудили и отправили в колонию отбывать наказание в декабре прошлого года, было очень грустно: настоящих товарищей за решёткой тяжело сыскать, тем более что знакомы с Виталием мы были ещё задолго до нашего тюремного приключения.

Лена же оказалась настоящим крепким орешком. Родила в стенах следственного изолятора, едва не потеряла ребёнка, но стойко стояла на своём на судах. Рассказывала, что бросила курить и немного жаловалась на представительниц женского уголовного мира – не каждый день матери трёх детей, главному редактору местного телеканала, приходится сталкиваться с таким обществом.

Меня осудили почти на 4 года колонии, но я вышел через 11 месяцев. Диденко осудили на 3 года, освободиться он должен был этой осенью. Лена боролась до последнего, её суды затягивались и откладывались в связи с беременностью.

Но сегодня мы все трое в Москве: пару часов назад самолёт высадил их в аэропорту Внуково. И скоро мы встретимся. Но уже не в тюремных камерах. А в парке или в кафе. И наша история знакомства продолжится. С освобождением вас, друзья!

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Москва и Киев пошли на обмен

Во Внуково 2 журналисты стали свидетелями очередного обмена узниками между Россией и Украиной. Из Внуково уже отправили в Киев осужденных граждан Украины Геннадия Афанасьева и Юрия Солошенко. Стало известно, что президент России Владимир Путин помиловал их (подробности)

Кого обменяли Россия и Украина?

Сегодня состоялся обмен заключёнными между Россией и Украиной. Российская сторона согласилась обменять двух фигурантов по делу о трагедии в одесском Доме профсоюзов. Украинцы Геннадий Афанасьев и Юрий Солошенко по решению суда отбывали срок заключения в колониях России (подробности)