Предопределенность судьбы лишает человека свободы?

Светлана Солнцева и Марат Гельман.

Нет ничего печальнее прогнозируемости, когда наперед все известно: школа, институт, свадьба. Кто-то принимает свою судьбу безоговорочно, кто-то пытается влиять на внешние обстоятельства.

Галерист и политтехнолог Марат Гельман однажды понял, что только искусство перевернет его жизнь. Но случилось это будто бы по чистой случайности. Хотя ничего случайного не бывает.

Так, из Кишинева в Москву Гельман переехал, потому что ему пообещали организовать его выставку. Он приехал, а человек, позвавший его в столицу, сам уехал и думать забыл о своем обещании.

Для Гельмана досадная забывчивость знакомого стала стартом для успешной карьеры. И начал действовать. Но только в 1988 году в Париже понял, что, наконец-то, обрел свободу. Год был подходящим. «Восьмерка» - символ бесконечности.

Отчество Марата Гельмана - Александрович. Тоже неслучайно. Имя Александр – означает «озарение». И оно, действительно, озарило судьбу Марата Гельмана. Именно Александром звали того забывчивого художника, который заманил Гельмана в Москву. Неизгладимое впечатление на нашего героя произвел и столичный гений коммуникаций Александр Ройдбург.

Марат Гельман.

- В то время, когда я был молодым человеком, - рассказывает Марат Гельман ведущей телепередачи Светлане Солнцевой, - предопределенность советского уклада была кошмаром нашей жизни. От колыбели до самой пенсии каждый точно знал, что ему предстоит: сначала телевизор купим, потом холодильник….А человек получает свободу только тогда, когда он открыт случайностям. И лучше всего получается то, что сделано без предварительного замысла.

Лично на меня мысль о том, что все предопределено, действует угнетающе. Это дурная мысль. Я так это себе представляю: как только человек лишен выбора, то есть некоей случайной, то превращается в марионетку.

В биографии Марата Гельмана мелькают Кишинев, Москва, Париж.

- Вам нравятся столицы?

- Нравятся. Но, по моему мнению, столица – это пустой город. Чем отличается провинциальный город от столичного? Когда ты приезжаешь в провинцию, то ты там чужак. А в столице ты быстро становишься своим. Столица готова тебя употреблять. Питер сдал позиции второй столицы в 90-х, как только в него перестали переезжать. Теперь он возвращает себе статус. Мне нравится энергетика столицы. Мне нравится немедленная реакция на твои действия. Эта дополнительная энергия дает силы и мотивацию двигаться дальше.Многоликая столица дает возможность проявить себя в разных лицах. Именно здесь человек испытывает или высочайший взлет или величайшее падение.

Светлана Солнцева.

- А началось все с того, что…

- …что в начале 90-х я организовал выставку, в которой принимали участия провинциальные художники юга России. После этого успеха мою активность заметили люди, которые серьезно занимаются искусством. И один из самых уважаемых в Москве искусствоведов Леонид Баженов приехал ко мне и высказал идею о том, что я должен открыть галерею. А у меня ни опыта, ничего…

Но меня уверили, что я должен заниматься лишь поиском художников, а все остальное возьмут на себя другие люди.

С того момента я 17 лет посвятил этому делу, а состоявшийся в свое время в Русском музее проект «Оттепель» подытожил мою деятельность в качестве галериста. Я стал искать новые пути саморазвития.

- Вы закончили Институт связи. А потом всю жизнь занимались другими связями. Образование в этом помогло?

- Все то, что я изучал с удовольствием в вузе, мне никак не помогло. А то, с чем халтурил (языки, например) очень теперь нужны. Мне казалось, что изучать языки в нашей стране – это бессмыслица какая-то. У меня мысли никогда не было, что я смогу оказаться за границей и буду общаться с иностранцем. А теперь выясняется, что если ты не знаешь английского, то ты не можешь профессионально заниматься искусством. А то, что я изучал, не пригодилось, потому что за это время произошел такой громадный технологический рывок, что полученные знания устарели. Институт помог в другом: в той сфере, куда я попал, я оказался человеком, у которого мозг устроен иначе, более технически, и нацелен на конкретный результат. И это было востребовано. И моя непрофессиональная, а внешняя страсть к искусству. Человек, находясь внутри этой профессии, относится ко всему спокойнее, а я был очень увлеченным. У меня еще не было ни машины, ни квартиры, а я последние деньги вкладывал в картины. То есть я становился коллекционером. Страстность мне помогла. На нее откликались художники, которые сами ищут и ждут страстного отношения к своим работам.

В самом начале, это теперь я понимаю, за мое отношение многие мастера давали мне аванс, хотя я еще ничего не доказал. Они со мной сотрудничали, потому что видели мое искреннее восхищение их работами.

Светлана Солнцева и Марат Гельман.

Оберегаю детей от публичности, а себя от морального ущерба

- Дети пусть сами себя проявляют. Недавно я прошел кризис среднего возраста, когда мужчина пересматривает все ценности, всю свою жизнь. Пришел к выводу, что, как ни банально это звучит, но никакие общественные достижения, ни всемирная известность не компенсируют того ущерба, который ты понесешь, не общаясь со своим ребенком.

Создать скульптуру – значит, отсечь все лишнее. В глыбе лишнего никогда не должны оказаться дети...