Юлия Куренкова: "Я последняя, кто видел живой Горловскую Мадонну"

Юлия Куренкова была тяжело ранена в тот день. Фото: архив Юлии Куренковой

Сегодня исполняется четыре года с того трагического дня, который потом назовут «кровавым воскресеньем». Тогда украинская армия обстреляла Горловку с РСЗО «Град», обстреляла с особой жестокостью, снаряды ложились по всему городу. Погибли 22 человека, включая двоих детей, были ранены десятки мирных жителей.

Горловка продолжает оставаться горячей точкой на карте Донбасса.

Фото: Юлия АНДРИЕНКО

Точка отсчета - 27.07.14

Именно тогда погибли молодая мама Кристина вместе со своей 10-месячной дочерью Кирой.

Кристина и Кира Жук. Фото: соцсети

Снаряды украинской армии их настигли на прогулке в центре Горловки. Весь мир потрясла фотография - две русоволосые головки прижались друг к другу, зеленая трава и кровь на ней кажутся нереально яркими. Кристину назвали Горловской Мадонной. В прошлом году в августе на площади Победы в Горловке открыли граффити, посвященное памяти погибших мирных жителей Донбасса – над городом, объятым огнем, парит Мадонна с младенцем на руках.

Граффити памяти погибших мирных жителей. Фото: novoross.info

Мне удалось пообщаться с девушкой, последней, кто видел Кристину живой, в момент обстрела они оказались рядом. Зовут ее Юлия Куренкова и тогда ей было всего 15 лет. Тот день изменил ее жизнь, позже на своей страничке ВКонтакте она написала статус - всего две цифры «27.07». На меня смотрит большими голубыми глазами блондинка, в голову не придет, что вот эта самая девушка пережила страшные ранения и более 30 наркозов, разве, что взгляд серьезный да какие-то не юношеские собранность и серьезность ощущаются сразу.

Юлия Куренкова выжила чудом в том страшном обстреле. Фото: архив Юлии Куренковой

Мой друг не успел совсем чуть-чуть

- 27 июля 2014 года мы с другом решили погулять. Сидели общались на лавочке в центре города – сквере Коммунаров. Дима в этот день собирался уезжать в Одессу, где подрабатывал, приехал в Горловку на три дня, чтобы подать документы в техникум, - Юля делает паузу и продолжает. - Он не успел совсем чуть-чуть. В 14.00 у него отходил автобус. А в 13.00 раздался первый взрыв. А потом еще и еще. Под нами дрожала земля. Горловку обстреливали со стороны Дзержинска, где стояла украинская армия. Мы вскочили с лавочки и побежали, как потом оказалось, прямо на взрывы. Я слышала, как осколки стучали по асфальту, в какой-то момент Дима упал. То был один из первых обстрелов Горловки, мы не знали, что в таких случаях нужно падать на землю. В этот момент навстречу нам выбежала Кристина с девочкой на руках. Вдруг в глаза ударила яркая вспышка и меня подкинуло в воздух метра на два. Я упала на левый бок, а надо мной стоял страшный гул.

Юлин одноклассник Дима приехал в Горловку на три дня. Фото: соцсети

Через какое-то время Юля попыталась посмотреть вокруг, но оплавленные ресницы были спаяны. Она с трудом открыла глаза. Почувствовала жжение в лице, руке, ноге. Странно, но звуков уже не было, их место заняла звенящая тишина и только тихо опадали листья, плавно опускаясь на траву, как в замедленной съемке.

Она была еще жива

- Перед собой я увидела Кристину, - говорит Юля. - У нее была разорвана в клочья нога. Но она еще была жива. И все время повторяла: «Кира, доченька, Кира, доченька!» А еще шептала проклятия в адрес убийц. Я встала, шатаясь на ноги, и она издала крик ужаса от моего вида. Я не смогла устоять и упала. Только тогда увидела, что джинсовая штанина разорвана и в нее зияет обширная рана. В голове стучало: «Это не я. Это сон. Так не бывает. Так не может быть. Сейчас я проснусь». Но проснуться не получалось.

Кристина с дочкой и мамой. Фото: соцсети

Девушка увидела свой рюкзак, который сорвало с нее, вещи были разбросаны далеко вокруг. Она ползком подобралась к рюкзаку, нашла что-то, чтобы как-то перемотать ногу. Хотела позвонить в «скорую» - телефон исчез, его срезало с джинсами. Тогда она зажала рану и встала, чтобы найти хоть кого-нибудь, кто им поможет. Контуженная, она не понимала куда идти. И просто брела наугад. Случайный прохожий вывел ее к больнице, которая была совсем неподалеку. Странно, но Юля, выросшая в этом городе, не помнила об этом. А когда подошли к зданию, она не могла понять, как попасть туда.

- Своим видом я шокировала медиков, - вспоминает девушка. - Обгоревшая (позже у меня констатировали 15% ожогов), с сожженными волосами, вся в крови я зашла в приемный покой. Увидела кушетку и просто упала на нее без сил. Врач спросил сколько мне лет и услышав ответ, отошел в сторонку и нецензурно выругался. Я рассказала, что попала под обстрел, что там остались мой друг и мама с ребенком. Они еще живы, им надо помочь. Я это повторяла постоянно. Позже узнала, что в тот день спасли Киру, маленькую девочку, но другую. Тогда я еще не знала, что Диму убило там же.

Мужественная казачка

Юле укололи обезболивающее и начали перевязывать, когда окончились бинты, в ход пошли простыни. Обстрел Горловки не прекращался и потому врачи всех больных спустили в подвал. Именно в подвале при тусклом желтом свете слесарского фонарика ей делали первую операцию, чтобы хоть немного закрыть края огромной раны на ноге. Операционный стол представлял старый диван, а от других больных ее отгородили одеялами. Через день ее вместе с другими детьми смогли переправить в Донецкую травматологию, а рядом ехала мама. И начались бесконечные операции, перевязки под наркозом, а потом и без него. Все тело и лицо Юли были в мелких осколках, которые нужно было удалять, а размер рваной раны на ноге составлял 26 см на 16 см.

- У меня ведь все лицо с детства в веснушках, а теперь на обгоревшей щеке их нет, только с одной стороны остались. Все процедуры я терпеливо выносила. – признается она. - Знаете, меня врачи даже казачкой за мужество прозвали. Я боялась своими воплями отвлекать врачей от работы, а потому все перевязки выносила молча.

А 7 августа ее вместе с мамой и другими детьми Доктор Лиза вывезла из обстреливаемого Донецка в Москву в клинику Рошаля. Все это время они, дончане, не были обделены вниманием. Незнакомые люди приносили вещи, продукты, а главное поддерживали морально.

- Для них было потрясением увидеть детей, искалеченных войной. Как это возможно? В XXI! – Юля всплескивает руками. - Но я была тому живое свидетельство. Чувствовалось, что они хотят расспросить меня и боятся ранить вопросами. Деликатность, поддержка россиян нам очень помогли.

Только там девушка узнала из интернета о гибели Димы, Кристины и Кирочки. Все это время родственники скрывали от нее это.

Буду врачом

Юля с детства занималась спортивно-бальными танцами, теперь, несмотря на ранение, продолжает танцевать для себя дома. У нее значительно упало зрение, слух в левом ухе так и не восстановился. Но донецкий характер дает себя знать. В данный момент она студентка медицинского университета Москвы.

- Я хочу получить профессию врача, больше нигде себя не вижу. Но стетоскоп теперь несовместим с последствиями ранений, - спокойно констатирует она. - А потому из всех медицинских специальностей я мечтаю о стоматологии. Было непросто адаптироваться к российской программе обучения, ведь дома была почти отличницей, но я справилась.

Возвращаться домой еще рано, Юля не готова к этому ни физически, ни морально.

- Я боюсь опять услышать звуки взрывов. Это страшно. Кстати, все мои родственники – русские. А сама я родилась в день России. Так что мы дома, - улыбается она.