Психбольница Осипа Мандельштама

Поселок Саматиха расположен в Шатурском районе Подмосковья. Фото Александр Переверзин

27 декабря - день 80-летия со дня смерти Осипа Мандельштама. Мы купили цветы и поехали в Саматиху. Поселок в Мещерской глуши, последнее географическое место, где был счастлив поэт.

В 1938 году ему, изнемогающему от безденежья и голода, перепала путевка на два месяца в дом отдыха. Здесь его подлечили, дали отпраздновать 1 мая, а уже на следующий день - арестовали.

Даже опытные и знающие мандельштамоведы вряд ли бывали в Саматихе. Теперь это закрытая территория.

- Когда я читал, как умер Мандельштам в лагере, как зимой отдал свое пальто в обмен на какие-то сухари, я плакал. Мне казалось, нет ничего страшнее, - говорит поэт Александр Переверзин. Если бы не он, мы бы и не узнали про Саматиху. Но в девяностые Саша бывал здесь и видел своими глазами и бревенчатый домик, и мемориальную табличку, что именно в этом доме жил великий русский поэт.

Мы едем по пустой заснеженной трассе между расступившимися, как волны, соснами. Поселок расположен в Шатурском районе и добираться до него еще труднее, чем Мандельштамам восемьдесят лет назад. Тогда их путь шел "как по маслу". Ждать не приходилось, довозили с комфортом то на машине, то на розвальнях с теплыми овчинами. Надежде и Осипу оставалось только удивляться тому, что их принимают "как дорогих гостей".

Тюремное фото поэта, 1934 год.

Уже потом, когда все случится, Надежда Яковлевна Мандельштам воскликнет горестно:

"Зачем мы позволили заманить себя в ловушку ради того, чтобы несколько недель не думать о крове и хлебе, чтобы не надоедать знакомым и не просить у них милостыню?"

Но, когда они получили заветную путевку в Саматиху, никто не думал о плохом. Разве что Фадеев забеспокоился и переспросил, почему Саматиха, а не в писательский дом отдыха?

Зеленый щитовой домик, обнесенный бетонным забором, похож на вход в советский пионерский лагерь. «Психиатрическая больница №11», - гласит надпись над сломанными часами под крышей домика.

У входа на территорию психбольницы. Фото Александр Переверзин

Высокий человек в белом халате ждет на крыльце.

- Дежурный врач, Мурадян Акоп Левонович, - протягивает он руку. - Левонович. Почти Лимонович. Как принц Лимон...

По дороге сюда Переверзин беспокоился. Сохранилась ли натура? Целы ли домики.

- Целы-целы, - успокаивают нас.

Дежурный врач Акоп Мурадян. Фото Александр Переверзин

Время здесь остановилось. Те же вековые сосны, под которыми гулял Мандельштам. И та же липовая аллея, вдоль которой он ходил на лыжах, и бревенчатые избушки покосившиеся, но те же, если не считать стеклопакетов. Веселые наличники голубых и синих цветов. Домик-кухня, домик-администрация, домик-баня, домик-морг. И даже домик-клуб. 80 лет назад затейник все порывался устроить в клубе вечер чтения мандельштамовских стихов. Его удалось отвадить, сказав, что стихи запрещены и для устройства вечера требуется санкция Союза.

Мемориальная табличка. Фото Александр Переверзин

- Как Новый год будете праздновать, Акоп Левонович?

- Поздравим пациентов. Подарки приготовили небольшие. Конфеты. Сильно отмечать не будем.

«В этом здании в марте-апреле 1938 года жил известный русский советский поэт Осип Эмильевич Мандельштам. Здесь он был арестован, здесь он стал жертвой необоснованных политических репрессий. Реабилитирован посмертно», - гласит табличка между двух окон избушки. В угол воткнуты белые цветы - от обслуживающего персонала.

Дом, в котором жил Осип Мандельштам. Фото Александр Переверзин

Женщина в окне, увидев наш пристальный взгляд, торопливо задергивает зеленую занавеску. В домике, где жил Мандельштам - женское отделение на 40 мест.

- Не убегают отсюда? - спрашиваем мы принца Лимона.

- А куда отсюда бежать? - флегматично отзывается он. - Лес кругом.

«А мы часом не попались в ловушку?» — спросил как-то Осип Мандельштам. Несколько раз они пытались выйти за ворота Дома отдыха. Хотел доехал до станции или хотя бы купить папиросы: в местном ларьке продавалась одна дрянь. Но всякий раз главврач придумывал отговорку. То в розвальнях не было места, то машины не нашли. И только время от времени врачу звонили по телефону из Союза писателей и спрашивали, как поживает поэт…

Акоп Левонович ведет нас в кабинет, через административное здание, где два бревна уперлись в потолок, уберегая от обрушения. Дежурная сестра угощает куриным супом и картошкой с тушенкой. По краям тарелочек нарисована виноградная лоза с ягодами крыжовника. Суп вкусный. Картошка тоже.

Домик держится как может, не без помощи подпирающих балок. Фото Александр Переверзин

У Акопа Левоновича звонит телефон.

- Все хорошо, - отвечает он. - Тихо. Нет, не как всегда.

- Мы перед Новым годом многих пациентов по домам распустили, - это уже нам. - После праздников наплыв будет. Места нужны...

Приезжайте к нам летом, - говорит сестра. - Здесь красиво. И даже пруд остался. От усадьбы Дашковых. Можно искупаться.

- А дома доживут до лета? - беспокоится Переверзин. - Не собираются новые корпуса строить?

- Да все обещают. Много лет обещают. Но мы уже не верим, - отвечает принц Лимон.

- Хорошо! - облегченно вздыхает Переверзин.

-Хорошо! - грустно соглашается врач.

Справка "КП"

Осип Эмильевич Мандельштам был арестован в Доме Отдыха Саматихи утром 2 мая 1938 года. Поэт умер от истощения 27 декабря 1938 года в лагерном пункте «Вторая речка» близ Владивостока. Точное место захоронения неизвестно. Зимние трупы складывали штабелями, а весной хоронили в братских могилах.