«Невыносимая пошлость гетеросексуализма»: Как писателя затравили за этюд о женской чувственности к 8 марта

Феминистки усмотрели в гетеросексуальной эротической прозе призыв к насилию и унижение женщины.

Фото: Shutterstock

Повод для травли - отрывок прозы эротического содержания, который писатель Фарит Нагимов в честь гендерного праздника опубликовал на своей страничке в ФБ. (Эротика - тема, за которую Фарид Нагим (это его литературный псевдоним) получил премию «Русский Декамерон»). Десять художественных строк, чувственно описывающих женское тело. Просто личное восприятие близости. Литературный черновик. А в ответ – тысячи оскорблений с переходом на личность.

Писатель Фарит Нагимов

Фото: Личная страница героя публикации в соцсети

Первыми возмутились феминистки, усмотревшие в гетеросексуальной эротике и литературных метафорах призыв к насилию и унижение женщины. За ними подоспели отдельные собратья по литературному цеху: «Текст ужасный, автор бездарность, и нечего этому сексисту в Литинституте делать». А там и тупо гогочущий молодняк подтянулся.

Прошлись не только по творчеству автора, но и по внешности, обвинили в педофилии и фашизме. Процесс заклевывания продолжается уже вторую неделю. И что поддерживает этот хлещущий через край навозный фонтан, понять сложно.

«Этот человек эстетизирует насилие над женщинами»;

«…Еще одно подтверждение невыносимой пошлости гетеросексуализма…»;

«…это дегуманизация женщины до уровня моллюска!»;

«…Не с его именем учить русскому языку!»;

«…сексуализация женского тела под маской «литературной вуали» отвратительна».

Обитатели сети сами не заметили, как процесс осуждения «призыва к насилию», усмотренного в литературной зарисовке, превратился во вполне реальное насилие прямо в их чатах: «Ату его! Ату!» Робкие голоса заступающихся попросту потонули в улюлюканьи.

А писатель в результате заболел и слег. Порок сердца плюс стресс – плохая комбинация.

- Я не очень понимаю, что «противного» в метафорическом описании женской физиологии, потому что восхищаюсь женщинами и как мужчина, и как писатель, – растерянно пожимает плечами Фарит. – Эта запись вообще шестилетней давности. Рабочие материалы, черновики, возможно, монологи будущих героев. А меня всерьез спрашивают: «Кого и когда я насиловал?», «как это произрастает из себя?» и «как локти могут быть неуместными?» Есть авторские обороты «окказионализмы», есть звукопись…Это же литература, а не урок грамматики! Нельзя разрывать на части и пытаться объяснить метафорический текст логически. Литературное произведение может одним нравиться, другим не нравиться – это лишь вкусовщина. Я пишу для своих читателей, коих немало. Остальным ничего не навязываю и совершенно не понимаю, откуда они взялись на странице, если моя проза им не близка?

Казалось бы, чего ему нервничать? Пьесы идут даже за границей, автор несколько книг, обладатель пары десятков литературных премий, доцент и преподаватель Литературного института им. Горького…

- Наш мастер - типичный писатель, не от мира сего! – говорят его студенты. - Законы интернет–джунглей ему не понятны. Он живет в литературе и даже к абитуриентам с их фанфиками уважительно относится: «Коллеги то, коллеги се…» Подобная травля для него – катастрофа. Художника так и угробить можно. Мы бы оградили, но как?

Помню, в далеких девяностых мой сосед, электрик дядя Юра – не злой, но очень простой человек - собрал на лавочке у подъезда целый форум, приговоривший Набокова к расстрелу за написание романа «Лолита». «Казнить прилюдно, на Красной площади! – горячо вторили ему соседки, потрясая какой-то газетной статьей. - На кол сажать! Мерзость! Извращенец!» Я, застав это историческое собрание по дороге из школы, попыталась вякать что-то на тему «литературного образа» и отличия автора от его «лирического героя». Как говорится, спасибо, что не убили. Причем, роман они, естественно, не читали - довольствовались парой выдернутых из контекста цитат. Да и вообще немного читали, иначе список «посаженных на кол» был бы длиннее - в классической литературе насилия и эротики ох как много…

Именно эти пролетарские лавочки, похоже, стали прототипом современных соцсетей. Вот только достать Набокова с московской лавочки проблематично, а распять в соцсетях того же Нагимова – только руку протяни. И дело тут, конечно же, не в литературе, а в идейно-политическом кокетстве. Для одних травля заметной личности - повод лишний раз «засветить» свои идеологические взгляды, для других – повод безнаказанно пнуть более признанного и удачливого коллегу, для третьих – нечто вроде «селфи» эсэсовцев на фоне виселиц с трупами казненных. И у юного поколения это не от злобы даже, а от привычки жить в виртуальности, в игре, где вся кровь и слезы нарисованы, вместо лиц – аватарки и жизнь можно сохранять на разных уровнях, умирая и начиная заново.

Проблема в том, что наше инетпространство пока переживает каменный век. Нет этикета, поэтому за виртуальные побои и пытки осуждать не принято. Нет понимания, чем именно должен быть текст в соцсети, поэтому литература путается с публицистикой. И никакое законодательство этого, увы, не изменит. Должно пройти время, пока люди научатся беречь и понимать друг друга, как и в реальном мире. Но сколько людей за это время будут измочалены буллингами, доведены до инфаркта, до суицида? Нагимов, к счастью, удар пережил. Кто следующий? И как всего этого избежать?

ДОСЛОВНО

Литературный этюд Фарита Нагимова из ФБ, вызвавший весь шум:

«Мучительная пригоршня женщины. Шелковая гладь и путаница волос, медлительность ресниц, холодок и соль слёз, хлюпающий нос и воспаленная припухлая детскость губ. Упругость ребер, безвольная мякоть грудей и болезненно возбужденные комочки сосков. Испуганная неуместность локтей, игрушечно-слоновья твердость, красивая измятость колен, изнуренность ног. Тягучая, упругая липкость и простужено хлипкий слизистый жар. Тяжкая непокорность, и взрывоопасная легкость. Мольба о пощаде и призывы к насилию. Бессилие и мощь абсолютная, покорность и вечно преходящая власть. Иссушает и орошает. Любит и губит, произрастает из себя другое существо».