Данила Козловский не только снял «Чернобыль», но и сыграл в нем отважного пожарного. Фото: Кадр из фильма
Пожарный Леша (Козловский) встречает в Припяти-86 свою брошенную пассию Олю (Оксана Акиньшина) и нагло швартуется к ней, как и положено красивому мужчине. У Оли уже есть свой Леша, всем на свете недовольный мальчик подозрительного возраста (столько лет назад они расстались). Старший откровенно смахивает на попаданца в прошлое, которого Козловский уже играл в «Мы из будущего»: дерзкий, инфантильный, не по уму самоуверенный мужчинка нового века в ленивом советском мирке. Капитанские погоны смотрятся на нем, как на ряженой эстрадной мартышке. Впервые в жизни ощутив зрелость, Леша совершает подвиг, совершенный за 35 лет до него энергетиками Барановым, Беспаловым и Ананенко: открывает в зараженном отсеке АЭС вентиль слива кипящей воды, способной при взрыве накрыть осадками Киев и пол-Европы.
Продюсер Роднянский (сам из Киева) явно решил, что раз кино сегодня смотрят молодые олухи, то и пишут его пускай такие же. Сценаристка Иванова родилась через два месяца после аварии, и советский мир для нее - загадка. Соавтор Казаков старше на три года, знаменит сценариями для Жоры Крыжовникова, но в прошлом «плавает», как Леша в радиации - вслепую и наугад.
За первые полчаса, расхваленные критикой за достоверность и атмосферность, Оля успевает спросить: «А помнишь, раньше не было денег на билет в кино?», а Леша - увидеть у сына постер Шварценеггера и прослушать на магнитоле кассету Цоя. Дорогие авторы Лена и Алеша, у меня для вас новости. Самый дорогой билет в кино стоил в СССР 45 копеек, и не найти на него денег мог только инвалид без рук и ног на попечении родителей-алкоголиков. Прилет Шварценеггера в Москву на съемки «Красной жары» и через полтора года после Чернобыля прошел незамеченным: у нас просто не знали, кто это такой. Что до Цоя, то факт его существования стране открыл «Взгляд» песней «Перемен» в декабре-87. Скажут: косяк в пару лет не в счет - но год тогда шел за десять, и страна-88 отличалась от страны-86, как разные планеты неблизких систем.
Следующие два часа также сняты под девизом «Наш современник в Чернобыле». Герой, как и его зритель, явно ни разу в жизни не слышал слова «нет». Несет на подвиг - стоп колонна, высаживай смельчака. Приспичило звонить с подвига Оле - по больнице, в которой аврал, ищут Олю. В Киеве эвакуированную пару селят в отдельный номер вместо общего спортзала на полста коек (кто б их, неженатых, пустил друг к другу в советской гостинице!). А еще у сценариев Казакова «Горько!» и «Самый лучший день» есть общая особенность - постоянная беготня туда-сюда-обратно. Женимся здесь - женимся там. Женюсь на одной - женюсь на другой. И «Чернобыль» продолжит линию. Человек, названный офицером пожароохраны, мечется между Киевом и станцией, не в силах решить, быть ему героем или нет. Киев ждет. Вентиль ждет. Радиация ждет. Подвиг ждет. Зритель ждет. Верит в Лешу: больше воду спускать некому. Из почти миллиона ликвидаторов других добровольцев находится всего одна штука. Они еще поговорят без респираторов по пояс в отраве о долге и судьбе. О них еще скажут горько: «Взять 10 русских парней и заткнуть ими дырку в реакторе!»
И это уже совсем неприлично. Русских парней на реакторе было и больше - но первыми в ад полезли ребята с фамилиями Кибенок, Титенок, Правик, Ващук, Игнатенко, Тишура - украинские хлопцы из пожарных расчетов, словившие 87 000 доз и расплавленные лучевкой заживо. Если уж мы развелись пять лет спустя и подсчитываем подлости друг друга, то и подвиги не худо бы счесть по раздельности. А авторы даже парой вывесок на мове не озаботились. Олина парикмахерская там зовется «перукарней», Роднянский должен знать.
Современный подростковый зритель таких нюансов не ловит. Зато чувствует бесхарактерность героя, искусственную возгонку метража и тяжелый крест артистки Акиньшиной, вынужденной насмешливо исполнять фон для рефлексий самовлюбленного эгоиста. Это классическое ноу-хау русских женщин и больших русских актрис.
У тех же, кто постарше, иноприродность двух балованных мальчиков пространству героики накладывается еще и на просаженную фактологию. Легко, думаете, терпеть это мне, старой калоше, которая еще Ленина помнит?
Нет, друзья, совсем не легко.
«ЧЕРНОБЫЛЬ»
2021.
Реж. Данила Козловский.