Марина Степнова: “Запятые расставляю вдохновенно! Корректоры меня ненавидят”

Марина Степнова

Фото: Аца КОШТЭ

О тексте Марины Степновой организаторы акции отзываются возвышенно: очень интересный, прекрасный! Никто и не сомневался, ведь Степнова - лауреат премии «Большая книга», а ее романы «Сад», «Женщины Лазаря», «Хирург», «Безбожный переулок» покорили читателей необыкновенно красивым, особенным стилем. Текст для Тотального диктанта Марина написала еще прошлым летом, и он никогда и нигде еще не был опубликован. Почти год держала новое произведение в тайне, не показывала даже мужу. Таковы правила Тотального диктанта: все участники должны услышать текст впервые именно 9 апреля, никаких исключений. Незадолго до старта акции в Московском доме книги прошла творческая встреча с писательницей. Запись можно посмотреть в официальной группе проекта во “ВКонтакте”. Приводим самые яркие моменты той беседы.

О ТОТАЛЬНОМ ДИКТАНТЕ

- В атмосфере такой секретности, которой окутан текст Тотального диктанта, я не была никогда в жизни. Когда Ольга (директор фонда Тотальный диктант Ольга Ребковец - Ред.) предложила мне стать автором диктанта, я ужасно обрадовалась и, конечно, сразу согласилась - кто же отказывается от таких предложений? Ольга сразу же строго сказала: об этом никто не должен знать, текст никому нельзя показывать. “Ну как же? - возразила я. - У меня есть издатель, агенты, семья. “Никто!” - повторила она. И я держалась.

О РАБОТЕ С ФИЛОЛОГИЧЕСКИМ СОВЕТОМ

- Мне поручили написать текст из четырех частей, в каждой части определенное количество слов. А потом с ним работал филологический совет. Тотального диктанта Проверяли, можно ли текст под диктовку писать. Сразу стало ясно, что нельзя. В одном предложении оказалось более 10 допустимых вариантов расстановки каких-то знаков препинания — это чересчур! Предложили: давайте возьмем ножницы и сделаем это предложение орфографически и пунктуационно прекрасным. Или хотя бы приемлемым. Потом нашли слово, показывающее употребление интересного правила. Значит, нужно сделать так, чтобы и в других частях диктанта это же правило работало. Чтобы все части были одинаковой сложности. Корректировка текста - это не так просто, как кажется. Это вызов! Но мы работали во взаимной любви, шутках, приязни. Там удивительные, чудесные люди, влюбленные в русский язык и литературу.

О ГРАМОТНОСТИ

- Я хорошо писала диктанты в школе, была отличницей. Но вывозило меня не знание правил, а начитанность. Много читала, плюс хорошая зрительная память. До сих пор если сомневаюсь, а это со мной случается часто, пишу в двух вариантах и тогда сразу вижу, как правильно. Пунктуацию так не натренируешь. Так что знаки препинания я расставляю вдохновенно! Так, как считаю нужным. Корректоров это приводит в ярость. Потом я объясняю: мол, если вы начнете расставлять знаки так, как надо, быстро сойдете с ума. Они пробуют и говорят: да, точно. И им становится еще грустнее. Неправильно расставлять знаки препинания и не сойти с ума или расставлять правильно и сойти с ума - тяжелый выбор для корректора.

О НОВОМ РОМАНЕ

Действие (в тексте для Тотального диктанта - Ред.) происходит в Воронеже в конце XIX века. Почему XIX? Я никак не могу расстаться - ни мысленно, ни физически - с романом «Сад», который про XIX век. А еще я специально выбрала это время и этот город, чтобы можно было и текст, и главного героя - мальчика-подростка - засунуть в новый роман, который сейчас пишу. Его можно будет читать и как самостоятельное произведение, и как продолжение «Сада», потому что часть его героев переедут в новый роман и часть вопросов, на которые я не нашла ответов в «Саде», развяжутся там.

О ВОРОНЕЖЕ

Воронеж мне не чужой город. Там познакомились и поженились мои мама с папой. Мама — из села Хреновое, которое фигурирует в “Саде”, и каждое лето меня возили туда к бабушке и дедушке, как это было принято в Советском Союзе. В Воронеже была ночная пересадка в калач - это такой поезд локального значения. Я мало что помню о тех поездках: зал ожидания, фонари... Что взять с сонного ребенка? Приехав в Воронеж год назад уже взрослой, на Платоновский фестиваль, я была совершенно очарована этим городом. Он сразу подарил мне нового героя. Остановились в отеле - такой особнячок краснокирпичный XIX века. А на нем табличка: мол, в этом доме жил отец Ростроповича. О, думаю, спасибо, значит, будет Ростропович.

О ДОЧКЕ

Все стало другим с появлением дочки: режим жизни, работа над текстами, сами тексты. Кому-то тяжело, а для меня рождение ребенка - самое счастливое событие. Страшно даже подумать, что бы мы делали без Маруси.

О СЕБЕ КАК ПИСАТЕЛЕ

Очень люблю читать. Если бы я не читала так много, я бы не стала писать. Есть любимые авторы, без которых это было бы невозможно. Я очень любопытна - без этого тоже, наверное, ничего бы не сварилось. Мне интересны люди. Мне не все равно, что происходит вокруг меня. Есть писатели, зацикленные на себе, и это хорошо и для них, и для читателей. У меня наоборот. Если бы я не интересовалась другими людьми, я бы так не писала.

О КРИТИКЕ

К критике отношусь совершенно спокойно. Я сама - читатель. Есть книги, которые мне не нравятся. Терпеть не могу Достоевского. Это не значит, что он плохой писатель, это значит, что лично я его терпеть не могу. Просто у него нет ключа к моему сердцу. Знаю таких, кто не выносит Набокова: читать невозможно, как стекловатой по всем местам. Однако все, что нам не нравится в книгах, кино, людях - это про нас, а не про них. Поэтому я очень понимаю, что огромному количеству читателей не близко ни стилистически, ни тематически то, что я пишу. Отношусь к этому уважительно. Самое тяжелое и страшное, что может случиться с книгой, - это когда ее не заметят. А когда ругают, очень хорошо.

О СВОИХ КНИГАХ

Специально хочу, чтобы каждая моя книга была стилистически и тематически не похожа на предыдущую. Я долго пишу, я писатель-тянучка, и мне становится скучно. На “Женщинах Лазаря” можно было бы пастись довольно долго: “Женщины Лазаря”, “Мужчины Лазаря”... (смеется) Можно было бы томов пять отжать из этого дела, хотя это и так сага, и народу там много понапихано. Но так было бы нечестно.

О ЛЮБИМЫХ ПИСАТЕЛЯХ

Любимые книжки - это как кошатники и собачники. Как правило, тот, кто не любит Достоевского, любит Толстого. Лев Николаевич с Набоковым долго сражались внутри меня за центральный трон. Там довольно долго сидел Набоков, и Толстой его мягко потеснил. В юности любила раннего Пастернака, сейчас больше нравится поздний. Может, что-то изменится со временем.

Кого люблю из современных? Ужасный вопрос. Как часто бывает, отвечаю на него минут 30, а после встречи начинаю выть - я забыла Водолазкина!!!! Не буду про тех, кого все читали. Назову тех, кого не читали, чтобы вы их не проглядели. Я преподаю литературное мастерство в Высшей школе экономики, у нас потрясающие магистранты. Через несколько лет будут топы продаж их книг, вот увидите. Это Тимур Валитов и его «Угловая комната» - двухслойный прекрасный роман, он уже вышел. Еще два скоро выйдут: «Несвобода» Сергея Лебеденко - судебный роман и «Выше ноги от земли» - психологический роман Михаила Турбина. Когда Миша его прислал, это был тот случай, когда за чтением забываешь покормить ребенка. Права на его экранизацию, к слову, были куплены раньше, чем права на публикацию. Рекомендую обратить внимание на эти имена.

О СПОСОБАХ ПЕРЕЗАГРУЗКИ

Мой спасительный круг - дипломы магистрантов. Хочешь не хочешь - читаешь, и потом ходишь счастливый. Еще способ переключиться, перестать волноваться - поэзия. Опять начала читать много стихов. Традиционно когда чувствую, что голову перегрузила, мне помогает нон-фикшн. А еще я вышиваю. Гладью. Такую красивую синицу закончила вышивать - здоровенную!