Сенатор Светлана Горячева: за выход из Белого дома в 93-м предлагали 2 миллиона и квартиру

Сенатор Светлана Горячева

Фото: Личный архив

СОБИРАЛАСЬ С ДРУЗЬЯМИ НА КОНЦЕРТ, А НЕ ЗАМОМ К ЕЛЬЦИНУ

- В 90-м году вы ехали в Москву в Верховный Совет будучи первым природоохранным прокурором Союза. У вас была чрезвычайная популярность в народе.

- Я не собиралась работать в Верховном на постоянной основе. Мне нравилась моя работа дома в Приморье. Думала пойду в комитет по экологии, буду работать по своей тематике. И получилось. Многие законы, которые тогда были созданы действуют и сейчас: об охране окружающей природной среды, об экологической безопасности, об экологической экспертизе, о санитарно-эпидемиологическом благополучии в России. Все они наработаны в том числе и с моим участием.

- Что увидели тут в большой политике?

- Избранные народные депутаты разделились на два огромных блока. Один блок уже назывался «Демократическая Россия», его создавала группа во главе с Собчаком и его командой. И второй – это коммунисты.

- Ельцин был уже на коне.

- Борис Николаевич избирался очень трудно. Только с третьего захода стал председателем Верховного Совета России. Я за него не голосовала. Он это хорошо знал.

- Почему были против?

- Вначале в относилась к нему с сочувствием - его ругали на партийных съездах и конференциях, снимали с должностей. Я понимала, каково это, когда на тебя нападает свора, а ты один. Но затем я увидела его в Америке - он выступал перед студентами, политиками - махал своим паспортом и заплетающимся языком говорил: «Эта СССР…», с негативом отзывался о своей стране. Я была потрясена и категорически несогласна. А потом я видела, как он себя вел на съезде - приезжал на каком-то стареньком «Москвиче», вокруг него толпа, журналисты. Было видно, что ангажированность зашкаливает.

- Он знал, что вы к нему не испытываете теплых чувств?

- Думаю, что да.

- Но в то же время вы сходу стали его заместителем.

- Это было не его решение, а Специальной комиссии. Она тогда пришла к мнению, что одним из его заместителей должна быть женщина.

- А говорят, он сам вас заметил и выдвинул на этот пост.

- Дело было так: мы с женщинами собирались идти на какой-то концерт. Я наглаживаю наряд, надеваю туфли на шпильках. И вдруг прибегают наши ребята депутаты-сибиряки: «Собирайся, пойдем. Тебя приглашают на согласительную комиссию». Они меня и выдвинули от Сибири и Дальнего Востока.

- Кто был соперницами?

- Женщины: из Кемеровской области, Ульяновска, научный работник из Москвы. Одна на площади жгла свой партийный билет на глазах у ликующей толпы, другая ненавидела Советский Союз и кричала, что его нужно во что бы то ни стало разрушить, третья тоже.

- У вас была совершенно другая позиция. Какой был настрой на эти выборы?

- Честно? Думала, что до меня кого-то из кандидатур изберут. Но на всякий случай накануне написала выступление - что хочу, чтобы человек, взгляды которого я не во всем разделяю (это я Ельцина имела в виду), претворил в жизнь программу, с которой он выступал избираясь Председателем Верховного Совета России. Тогда Союз он точно не обещал разрушать, как и "осчастливить "граждан шоковой терапией. Сказала, что если буду иметь другую точку зрения, то скажу прямо. Передо мной три предложенные кандидатуры не набрали нужного количества голосов. И тогда Борис Николаевич, чуть помедлив, назвал и мою фамилию .

Фото: Из личного архива

РАЗВАЛ СССР НАЧАЛСЯ В ИЮНЕ 90-ГО

- Он не хотел вас видеть на этом посту?

- Нет, конечно. Я же говорила, что не приемлю его поведение в Америке, что я против того, чтобы мы начинали с разрушения… А потом начались мои хождения по мукам. Я видела, что Борис Николаевич окружает себя только сторонниками из «Демократической России». Меня стали называть «красно-коричневой». При том это делали те, кто еще вчера носил партийный билет и уютно руководил партийными органами. Я становилась фигурой нежелательной. Мы с Борисом Николаевичем говорили много раз. Было ясно, что я не тот человек, к которому он будет прислушиваться.

- Он развалил Союз или Горбачев?

- Я думаю, что они оба постарались. Ельцин активничал, а Горбачев делал вид, что ничего не происходит. Российский Съезд начал работу в середине мая 1990 года, а уже в июне принимается очень противоречивое постановление «О разграничении функций управления на территории Российской Федерации»: Совет Министров РСФСР выведен из подчинения Совета Министров Союза, создавалась своя банковская, таможенная система, свое МВД, КГБ. Затем Законом о собственности земля, недра, природные богатства переводятся в исключительную собственность России. А в октябре принимается еще одно решение - закон «О верховенстве российского законодательства над союзным». Это к вопросу, кто начинал разрушать… Это и привело потом к Беловежью.

- Союзную казну тоже поделили?

- Осенью 1990 года принимается Закон «об обеспечении экономической основы суверенитета России». Золотой запас, валютные и алмазные фонды Союза переводятся в собственность России. И тут появляются претензии союзных республик: «простите, если вы считаете, что это ваша собственность, исключительно собственность России, а мы?» Разногласия всё усиливались.

- А что власти СССР?

- Союзный Верховный Совет на это никак трусливо не реагировал. Делал вид, что ничего не происходит. А Борис Николаевич, приехав в Татарстан (летом 1990 года), о чем заявил? Что и республики в составе России «могут брать суверенитета столько, сколько смогут проглотить».

- Начались движения.

- Татарстан, Северная Осетия, Карелия, Чувашия, Чукотский автономный округ и ряд других один за другим принимают свои декларации о суверенитете, где объявляют о верховенстве своих законов над законами России. Это страшные вещи. Потом началось еще создание Российской Армии вопреки союзной. Мы поняли, что участвуем в каком-то грязном спектакле, где депутаты - просто статисты. Но мы-то понимали уже, о чем идет речь.

- Вы сопротивлялись?

- Я ни за один из этих законов не голосовала, чем вызывала еще больше недовольства.

ЗА ТРАВЛЮ ДОПЛАЧИВАЛИ

- Тогда вы выступили с политическим заявлением против Ельцина?

- На первом Съезде народных депутатов России было избрано 8 высших руководителей Верховного Совета России – председатель Борис Николаевич Ельцин, Хасбулатов как его первый зам. и так далее. Из 8 избранных шесть руководителей подписали политическое заявление, с которым я выступала - «письмо шести». Там говорилось, что такая политика ведет к разрушению Советского Союза и приведет к распаду России. Но это было предано забвению.

- А кто это замял?

- Верхушка власти и средства массовой информации, которые в большинстве и работали на разрушение России. Это письмо не подписал только сам Борис Николаевич, потому что против него это все было, и Хасбулатов, которого в то время называли верным Русланом. А через полтора года вместе с нами его уже расстреливали.

- Кто разваливал страну? Сам Ельцин или над ним кто-то был?

- Субъективный фактор присутствовал. У него была обида на партию, на Горбачева. Но не сомневаюсь и, что невесть откуда взявшиеся «советники» и «околосоветники», которые крутились вокруг Борис Николаевича, тоже давали "нужные" такие советы. Перед многими депутатами вдруг встала дилемма: либо молчать, схватить все, что тебе могут дать за твое молчание, или… Речь шла о судьбе страны для многих это был очень трудный выбор.

- Вам, как автору письма угрожали?

- Конечно. Должны были со мной расправиться. В здании Верховного совета (тогда он заседал в Белом доме, - ред.) был потайной ход, через который меня и выводили спецслужбы. А потом я узнала, что за мою голову платили.

- Кто?

- А вот кто долларами расплачивается? Тогда я поняла, что это большая игра совсем не российского происхождения. Мы шли на заседания каждый раз сквозь строй пикетчиков, нас оплевывали, оскорбляли. А потом подвыпив они нам же и рассказывали, что каждому по 50 рублей платят за выход на пикет. А зарплата была 250 рублей в месяц.

«Я ПРЕДУПРЕЖДАЛА ЕЛЬЦИНА»

- Кроме съездов и писем, у вас были личные встречи с Борисом Николаевичем?

- Я встречалась с ним, докладывала о работе. Он общался формально, с недовольством. Но однажды я ему сказала: «Борис Николаевич, я понимаю, что оказалась не в той команде. Я сама себя не предлагала вам в заместители, меня избрал Съезд, и это уже мой крест. Когда Вы уйдете из власти, и ваши холуи, которых много, будут топтать вас ногами и строчить книги, живописуя какими сомнительными качествами вы обладали, я буду той русской женщиной, которая в то время о вас не скажет ни одного плохого слова. Я русская, и лежачих не бью». Он мне потом горько напомнил эти слова, когда Коржаков написал о нем «От рассвета до заката»…

- Как это было?

- Это был 2007 год, уже он ушел из политики. Он позвонил мне сам и сказал: «Светлана Петровна, спасибо, что вы…» Я говорю: «Борис Николаевич, я вам и тогда об этом говорила. У меня никаких личных счетов с вами не было. Мое сердце и душа не воспринимали вертеп разрушения Великой страны».

- Видно, что вы к нему хорошо относитесь.

- Личного никогда ничего не было. Мне кажется, что перед тем как уйти из политики, он с ужасом стал видеть, что натворил на эмоциях и под разные советы. И мне кажется, что тогда уже, в 2000 году и позже, он жил с тяжелым чувством, если не вины то сожаления. Но простить Беловежье я ему не могу.

- Что-то хорошее он сделал все же?

- Я всегда на этот вопрос отвечаю так: единственное, за что можно благодарить Бориса Николаевича, так это за то, что он мог назвать своим преемником Чубайса, Гайдара, какого-нибудь Авена (и тогдашние выборы это бы обеспечили), но назвал человека, который работал и обучался в системе органов безопасности (Путина, - ред.). Там учили ценить, любить и беречь свое государство. Мне кажется, это тоже говорит о том, что к 2000 году он уже где-то сам понимал, что…

- Что тем людям нельзя доверять страну.

- Да.

ДЕПУТАТЫ БЫЛИ СТАТИСТАМИ

- В начале 90-х, была команда Ельцина – Руцкой, Хасбулатов. Но потом его сторонники стали жесточайшей оппозицией.

- Я на Руцкого никогда не смотрела как на серьезного политика. Его импульсивность, шараханье, когда ты то там, то тут, говорит о том, что нет внутреннего стержня. Хасбулатов - грамотный экономист, но когда человек попадает на такой высокий пост единственное, что его может сгубить изнутри, это гордыня. Так и получилось. Мне, например, и в голову никогда не приходило, допустим, выступая где-то с экрана телевидения, щелкнуть себя по шее, демонстрируя, что Ельцин выпивает. А Хасбулатов, в своих отношениях с Борисом Николаевичем, и до этого доходил. Он не имел на это права, ибо вместо спора по существу, искусственно разжигался конфликт между ветвями власти.

- Запад тоже помог все развалить?

- Какое главное оружие в спецоперации на Украине против нас сейчас употребляется? Тотальная ложь Запада. Россиянам в 93г. говорили: это гражданская война, нужно от нее уйти, потому что двоевластие опасно. Это был ложный лозунг, который, чтобы испугать обывателя вбросили в общественное сознание. Не было никакого двоевластия. У Ельцина тогда уже было полномочий больше, чем у других во сто крат. Депутаты же ему их и дали. Чего ему не хватало?

- Зачем вы это сделали?

- Потому что ему этого хотелось. Оппозицию никто слушать не желал, а другие трусливо, часто за блага рады были услужить.

- Ельцин пошел расстреливать Белый дом по указке Запада?

- Есть много свидетельств, что Запад был далеко не в стороне. Им нужно было максимально ослабить представительные органы власти и любой ценой усилить роль одного карманного руководителя. И когда в Беловежье три этих «чудака» на букву «м» подписали известное Беловежское соглашение, кому начал каждый из них звонить в первую очередь? Бушу.

- Так это же потому что не дозвонились Горбачеву. Нам в последнем интервью рассказывал Шушкевич.

- А Шушкевич заслуживает доверия? Говорить можно все что угодно. Вы не видите, как они, каждый из этой тройки, изворачивались? Они, как ужи на сковородке, объясняли всем и вся, что распад страны был единственный выход, другого не было, и т.д. А каждый из них возможно не совсем трезвым умом сидел и мечтал «ох, какая власть на меня сейчас свалится, и я буду самостийно управлять своим государством».

Фото: из личного архива

НАС ПЫТАЛИСЬ ПОКУПАТЬ

- Давайте вернемся в октябрь 93-го в Белый дом. Почему вы были там?

- На этот вопрос ответил один молодой человек - житель района. В момент расстрела нас вывела группа «Альфа» из горящего Верховного Совета и сказала: расходитесь по жилым массивам. Прячась от обстрелов мы зашли в какой-то подъезд жилого дома рядом с Верховным Советом, поднялись на этаж. Вышел мужчина покурить и спрашивает: «А вы что тут стоите?» Мы говорим: «Да мы из Белого дома». – «Заходите. Такие, как вы, у меня уже есть». Мы зашли в однокомнатную квартиру. Сказали, что народные депутаты России. И он говорит: «Послушайте, что я вам скажу. Я был ярым сторонником Бориса Николаевича, и в августе 1991 года, когда был путч, в моей квартире был штаб его поддержки. Но когда я увидел, как вас, народных избранников, обнесли колючей проволокой, оставили без еды, без воды на 13 дней все перевернулось в душе, мы сострадали. Я понял, что если бы вы тихонько вышли, купились на подачки, с нами, простыми людьми, они могли бы обращаться, как им вздумается»

Тогда наша функция была не только в том, чтобы противостоять Ельцину, но и показать, что мы не быдло, не те, кто может купиться за 30 сребреников.

- Вам действительно предлагали квартиры, миллионы, должности?

- Мне даже прислали. Когда все закончилось, я неделю находилась в Москве с мыслью, что «только бы родители и сын не видели, как будут арестовывать». Потом уехала в Приморье. И туда, во Владивосток мне прислали эти деньги. Я их назад и отправила: на почту пошла, написала, что возвращаю адресату.

- Кто предлагал деньги?

- Администрация бывшего президента.

- Многие согласились?

- Многие, к сожалению. И коммунисты тоже. Я их потом стыдила: «Не успели выйти из Белого дома и побежали получать пособие». Это был циничный, наглый подкуп. Так покупали лояльность.

«НАС ОБОЛГАЛИ И НЕ ДАЛИ ОПРАВДАТЬСЯ»

- Почему Ельцин расстрелял Белый дом?

- Он тогда подписал указ №1400, что распускает Съезд и Верховный Совет России. Но судьями Конституционного Суда указ был признан неконституционным. Народные депутаты, и представители более половины субъектов федерации собрались и приняли решение пойти на одновременные досрочные выборы и президента, и депутатского корпуса. Ельцин не мог этого допустить.

Тогда стало понятно, что нужна провокация. Необходим повод был нас обвинить в митингах, мятежах, в чем угодно, но обязательно сорвать приезд представителей всех субъектов, который был намечен на 4 октября. Потому что тогда у Бориса Николаевича были бы связаны руки. И боясь этого, это все и было затеяно 2-го и 3-го октября.

- Как это было?

- Тогда власть намеренно разблокировала Белый дом, к нам хлынули народные массы, а какие-то молодчики в тренировочных костюмах уселись на машины, которыми был окружен Верховный Совет и во главе с генералом Макашовым возмущенных людей повезли к Останкино брать, телевидение. Это была чистая провокация.

- Их никто не остановил.

- Они ехали минут 30-40. Никто и не пытался. А когда митингующие туда явились, вот тогда и начался расстрел. И было объявлено, что депутаты собрались напасть на телевидение. Все. Руки у Бориса Николаевича были развязаны. Мы были оболганы, у нас не было возможности оправдаться.

В следующем году будет 30 лет с момента расстрела парламента. Там были многие из тех, кто сначала жестко критиковал "шестерку". Наивно считать, что Борис Николаевич поступает правильно. А потом нас объединил Белый дом в 1993 году, мы оказались вместе. Мы были против бесцеремонной шоковой терапии, и разрушения представительного органа власти. Вся власть в России фактически окончательно переходила в руки одного человека.

НЕ БЫЛО В 90-Х ДЕМОКРАТИИ

- Сейчас-то всем все стало очевидно.

- То, что мы имеем сегодня на территории бывшего Советского Союза, это как раз то, против чего мы тогда боролись. Грузия, Молдова, Украина рвутся в НАТО. Прибалтика уже там. Украинская власть развязала гражданскую бойню, 8 лет льется невинная кровь. Даже тогда было понятно, что конфликтов не избежать. Хорошо, что все же удалось удержать Россию, объединить, уйти от гражданской войны в Чечне. Ведь тогда ряд республик России готовы были также отделяться. Во некоторых уже существовали Министерства иностранных дел.

- Рядом с Ельциным находились иностранные советники.

- Конечно, они помогали и на его выборах. Но тогда все считали, что это друзья России. Что это тот процветающий Запад, который желает нам добра, хочет нам помочь избавиться от застойного прошлого. Тогда были другие посылы: относиться к этим людям терпимо, считать, что от них исходит не зло, а добро.

- Есть мнение, что в 1991 году нас просто не добили.

- Потратили очень много денег. Подумали: хватит уже. "Теперь за ничтожно малые суммы - как писал Билл Клинтон, "мы получили не разрушенное атомом государство, а получили государство, которое за бесценок нам отдало свое золото, свои бриллианты, стронций, бериллий, другие ценнейшие природные ресурсы».

- Говорят, что 90-е годы – образец демократии.

- Если за инакомыслие, за противодействие разрушению Отечества неслись угрозы расправы надо мной лично, которые я слышала, также - над моей семьей, и моим сыном. И это демократией именуется, то тогда я не знаю, что такое диктаторский режим. Я не считаю, что в лихие 90-е процветала демократия. Я ее не видела.