Врач Анастасии Заворотнюк рассказал о революционном методе в лечении рака мозга

Анастасии Заворотнюк российские врачи из разных городов с самого начала предложили несколько экспериментальных методов лечения

Фото: Борис КУДРЯВОВ

С коварной болезнью, поражающей головной мозг, "прекрасной няне" Анастасии Заворотнюк удается бороться уже четыре года. Эксперты называют это настоящим чудом, ведь абсолютное большинство таких больных уходит из жизни в первые полтора-два года после постановки диагноза. Глиобластома головного мозга - самая агрессивная форма злокачественной опухоли, и успех её лечения во многом зависит от ювелирного мастерства врачей.

Дело в том, что мировые стандарты, которые применяются и в России, предполагают определенный алгоритм действий. Сначала, если это возможно, проводится операция по удалению опухоли (у Заворотнюк такая была в 2019 году. – Ред.), затем лучевая терапия и далее несколько циклов химиотерапии. А вот регламента на вторую линию болезни, когда у пациента случается рецидив, попросту не существует – здесь уже начинается медицинское искусство.

Анастасии Заворотнюк российские врачи из разных городов с самого начала предложили несколько экспериментальных методов лечения. Семья актрисы в итоге выбрала научную разработку клиники EMC: в Москве к спасению "прекрасной няни" привлекли Алексея Кривошапкина - известного ученого-нейрохирурга, которого благодарные пациенты прозвали «Доктор жизнь».

- Он совершил настоящие рукотворные чудеса и подарил Насте вторую жизнь, - признавались близкие Анастасии в день ее рождения в 2021 году.

Так в чем же феномен врача, спасающего самых тяжелых больных, которым прогнозировали от недели до месяца жизни? Во-первых, в опыте длиной более 40 лет. А во-вторых, в чудо-технологии, которую применяют в клинике, где лечилась и Заворотнюк. Метод со сложным названием «интраоперационная баллонная электронная брахитерапия», грубо говоря, представляет собой «выжигание» радиацией раковых клеток, которые остались после удаления опухоли. Не исключено, что ноу-хау опробовала на себе и Заворотнюк.

- Про Анастасию я ничего говорить не собираюсь, - сразу предупредил KP.RU доктор Кривошапкин, зато о методике охотно согласился рассказать. – Вот сейчас я только что общался с пациенткой, у которой диагноз глиобластома уже 12 лет. И когда я выписываю больных, которые чувствуют себя вполне здоровыми людьми, это всегда большое счастье. Но надо понимать, что всё очень индивидуально: двух одинаковых глиобластом не бывает. За последние годы мы серьезно преуспели в изучении этих опухолей, стали лучше их понимать. В 2021 году даже классификация изменилась: часть тех явлений, которые раньше называли глиобластомами, сегодня имеет другое название. Так или иначе, в центре, где я работаю, используемые технологии позволяют на годы продлить жизнь больных. Мы даже запатентовали этот метод. А вот пациенты с традиционным лечением живут гораздо меньше, и качество их жизни значительно хуже.

- А почему этот метод используется только в одной клинике? Разве нельзя его применять повсеместно в России?

- Дело в том, что мы используем новейшее американское оборудование, которого больше нигде в России нет, и к сожалению, отечественных аналогов и расходных материалов не выпускается. Еще до всех событий, которые сейчас происходят, мы пытались этот метод вывести на международные исследования, даже договорились со многими клиниками. Но сейчас это всё под большим вопросом.

- А цена такого лечения высока?

- К сожалению, да. Были разговоры, что мы будем лечить больных по квотам, но увы, этого не произошло. Тем не менее, в России такой метод стоит дешевле, чем в Америке, где его тоже применяют, и мы в России были первыми, кто его опробовал. А вот в Израиле, например, интраоперационной баллонной электронной брахитерапии пока нет.

- Почему новый метод лечения применяют только в самых тяжелых случаях, после рецидива? Не проще ли с самого начала им пользоваться, если результаты такие впечатляющие?

- А мы не можем использовать этот метод для больных с первичными глиобластомами, хотя думаем, что он был бы очень полезен, потому что это не требует впоследствии облучения в течение полутора месяцев. Но этого нельзя делать. Сначала мы должны в большом международном исследовании доказать, что это эффективно, а уже потом переходить на первичных больных. Потому что есть стандарт лечения, который мы перешагнуть не можем.

Не меньше лечения важна и реабилитация онкобольных пациентов: так, в свое время писали, что Анастасия Заворотнюк находилась в медицинском центре в подмосковной Жуковке, где больных заново учат ходить, говорить, писать, логически мыслить, контактировать в обществе и многое другое. По словам экспертов, в России реабилитацией всерьез занялись каких-то лет 10 назад, зато сразу с места в карьер. Например, сейчас активно используют виртуальную реальность: в специальных очках человек глазами "стреляет" в какие-то предметы, чтобы выработать координацию движений.

- Да, реабилитация сегодня один из столпов медицины, и мы без этого не можем обойтись, - подтвердил врач Анастасии Заворотнюк. – Она начинается сразу после проведения операции. У нас есть специализированный центр в Жуковке, где с пациентами проводят целый комплекс упражнений. Это и моторная реабилитация, и нарушения речи, и нарушения вестибулярного аппарата. И очки виртуальной реальности у нас тоже применяют.