Сергей Михалков правил гимн СССР вместе со Сталиным и защищал опальных творцов перед министрами

Фразы из его детских стихов и басен впитались и впитываются в сознание детей, которые росли в Советском Союзе и растут сейчас

Фото: фотохроника ТАСС.

«Я, гражданин бывшего Советского Союза, бывший советский писатель Сергей Владимирович Михалков, родился в царской России, в городе Москве тринадцатого марта (двадцать восьмого февраля по ст. ст.) 1913 года. Первые свои шаги сделал в доме № 6 по улице Волхонке, что неподалеку от Кремля. В старом справочнике московских домовладельцев сказано: «Волхонка. Дом № 6. Домовладелец Сергей Владимирович Михалков (брат моего деда). Строительная контора С. Маршак». Странное предзнаменование, связавшее эти две фамилии спустя двадцать лет!»

Так начал свою автобиографию Сергей Владимирович Михалков. Она называлась «Я был советским писателем». Стоит уточнить - прежде всего не прозаиком, а поэтом и драматургом. И одним из главных, причем во всех смыслах.

Его многие терпеть не могли: еще при его жизни постоянный автор «КП» и выдающийся кинокритик Денис Горелов написал о нем заметку настолько ядовитую, что даже цитаты из нее приводить страшно. Но при этом фразы из его детских стихов и басен впитались и впитываются в сознание детей, которые росли в Советском Союзе и растут сейчас. Они - неотъемлемая часть нашего культурного кода. «Говорят: под Новый год что ни пожелается - все всегда произойдет, все всегда сбывается». «В этой речке утром рано утонули два барана». «Мальчик с девочкой дружил, мальчик дружбой дорожил». «Я прививки не боюсь: если надо - уколюсь!» «Я поведу тебя в музей - сказала мне сестра». «Шел с работы дядя Степа - видно было за версту». И еще примерно полмиллиарда впечатавшихся в память фраз. Только четыре таких детских поэта у нас и было в ХХ веке - Чуковский, Маршак, Барто и Михалков.

Плюс киносценарии - «Большое космическое путешествие», «Дорогой мальчик», «Пена». И пьесы. Например, пьесу «У них есть Родина» автор этих строк, когда ему было семь лет, читал с замершим дыханием. (Сегодня дыхание бы не замерло, но чего уж там…) А уж о текстах гимна СССР и РФ и говорить нечего.

Его огромную и в целом очень счастливую жизнь не вместить в газетную полосу

Фото: фотохроника ТАСС.

«У НАС БЫЛ ЛЕРМОНТОВ, ТЕПЕРЬ У НАС МИХАЛКОВ»

Лауреат трех Сталинских премий был из старинного дворянского рода. 14 000 листов семейной переписки, не считая грамот и челобитных, начиная с XVII века, это подтверждают. В советское время он был на государственной службе, как и его далекие предки.

Отец был по профессии юристом, а по призванию - страстным, ужасно увлеченным своим делом птицеводом. Юный Сергей ходил по домам подмосковного поселка Жаворонки, продавая отцовского авторства брошюру «Что нужно знать крестьянину-птицеводу». Он навсегда запомнил, как из Англии привезли посылку с десятком яиц, которые подложили наседкам. Из семи яиц вывелись утята породы «индийский бегун», получившей потом распространение в СССР. А еще он запомнил, как в годы НЭПа выиграл в лотерее бутылку портвейна, с гордостью принес домой… Отец отбил горлышко и вылил портвейн на землю. Не из-за ненависти к алкоголю - он приговаривал «Никогда не играй». И Сергей этот урок выучил.

А стихи он начал писать совсем рано, в детстве. И они были не так уж плохи для мальчика. «Мораль сей басни такова: // Что много тех людей на свете белом, // Которым надо рассказать, // что людям лучше помогать // не только словом, но и делом».И писал он стихи все время; когда ему было 15 лет, их впервые опубликовали в журнале, выходившем в Ростове-на-Дону. Семья тогда переехала в Пятигорск, и учитель русского языка подшучивал: «У нас был Лермонтов, теперь у нас Михалков!» О, если бы он догадывался, что в сознании тысяч школьников эти имена и впрямь будут стоять рядом.

ИОСИФ ВИССАРИОНОВИЧ ПОДБИРАЕТ ЭПИТЕТЫ

Он шел вверх и вверх по писательско-поэтической лестнице, писал много и удачно. Не все отдают себе отчет, что «Дядя Степа» написан не мэтром, а 22-летним юношей; Самуил Маршак одобрил сочинение, и именно так Михалков стал детским поэтом. Если бы не его благословение, Михалков, скорее всего, не продолжил бы писать для детей.

Опубликован «Дядя Степа» был, когда Михалкову исполнилось 23, и тогда же появилось стихотворение «Светлана». Учась в Литинституте, он ухаживал за девушкой и пообещал ей, что завтра опубликует в газете посвященное ей стихотворение. Она и не догадывалась, что стихотворение уже стоит в номере «Известий», надо только поменять название: с «Колыбельная» на «Светлана». Михалков добежал до редакции и поменял. А самим стихотворением потом гордился:

«Ты не спишь,

Подушка смята,

Одеяло на весу…

Носит ветер запах мяты,

Звезды падают в росу.

На березах спят синицы,

А во ржи перепела…

Почему тебе не спится?

Ты же сонная легла!»

Ну, и так далее, правда симпатично. Но главное, стихотворение понравилось Сталину - не в последнюю очередь потому, что его собственную дочь звали Светланой. Сталин «поручил встретиться с поэтом, узнать, в каких условиях он живет, и, если потребуется, оказать ему помощь. (…) Читатель вправе подумать, будто тот случай я отношу к разряду неких судьбоносных подарков. Однако в действительности это не так. В моей долгой жизни много было подобного рода случайных удач – когда не надеясь ни на что, вдруг пожинаешь успех, и наоборот, роковых неудач – когда кажется, что вот-вот на тебя посыплется манна небесная, а на самом деле все оборачивается провалом. Такого рода случайные удачи я никогда не относил к подаркам судьбы, считая их обыкновенным везеньем». Как же благоволила судьба и Сергею Владимировичу, и его детям, Никите Сергеевичу и Андрею Сергеевичу, если такие вещи они все считали обыкновенным (!) везеньем...

Вот точно так же ему повезло, когда именно его стихотворение сочли лучшим для Гимна Советского Союза. Было много претендентов на авторство Главного Текста Страны, масса вариантов, но Сталин взял и выбрал михалковский. А создался он как-то сам собой: Габриэль Уракелян, публиковавшийся под псевдонимом Г. Эль Регистан, пришел к Михалкову, сообщил, что будет создаваться новый гимн, и предложил попробовать свои силы. «Мне приснился сон, будто мы с тобой стали авторами гимна!» - торжественно сообщил он. Михалков сочинял текст, Эль-Регистан правил, уточняя формулировки. Правда, музыка, написанная Дмитрием Шостаковичем (а именно ему отправили стихотворение соавторы) не приглянулась, выбрали мелодию «Гимна партии большевиков», написанную Александром Александровым за пять лет до того. В конце концов Сталин лично позвонил Михалкову, а еще через какое-то время пригласил их с Эль-Регистаном в Кремль и вручил лист со своими правками: «Главное, сохранить эти мысли. Возможно это?» Михалков сказал, что подумает. Сталин отправил поэтов в соседнюю комнату, где они молниеносно внесли все требуемые изменения. Сталин просмотрел текст: «Каких захватчиков? Подлых? Как вы думаете, товарищи?» - «Правильно, товарищ Сталин! Подлых! – соглашается Берия. - «На этом и остановимся! «Захватчиков подлых с дороги сметем!»

Авторы государственного гимна СССР - корреспондент газеты "Сталинский сокол" Эль-Регистан, композитор Александр Васильевич Александров и поэт Сергей Владимирович Михалков

Фото: фотохроника ТАСС.

И - вуаля, Сергей Владимирович стал автором не только «Дяди Степы», но и «гражданской молитвы народа», как называли тогда в энциклопедиях гимны.

Андрей Сергеевич Михалков-Кончаловский потом писал: «Я и не ведал, какая страшная жизнь была вокруг. Нас она словно бы не касалась. Точнее, это тогда я не ведал, какая она страшная и что касается всех - нас, естественно, тоже. Потом я спрашивал у отца:

«Ты боялся?» - «Нет, - отвечал он, - не боялся». - «Как не боялся?!» - «Знаешь, посадили того, посадили этого. Думаешь, если посадили, значит, за дело, значит, виновен. Но я-то не виновен. Лучше так думать, потому что, если не за дело, тогда катастрофа. Тогда нельзя жить».

Думаю все же, это неправда. Или не вся правда. У отца четко работала интуиция. Туда, куда лезть не просили, он не лез».

ТАНЕЦ С ФУРЦЕВОЙ И ПОЕЗДКА С ЩЕЛОКОВЫМ

Михалков - это еще и, например, сатирический киножурнал «Фитиль» (он был предметом его особой гордости). Его статус автора гимна и живого классика позволял ему пробивать совершенно непроходимые в советских условиях сюжеты. Например, был там скетч о спекулянтах, торгующих золотом на Новом Арбате. Из МВД позвонили и заявили: «В Москве спекуляции золотом нет и быть не может!» И что делает Михалков? Спокойно звонит министру внутренних дел Щелокову, договаривается о встрече, привозит его на Новый Арбат на своей машине и показывает спекулянтов… Все возражения моментально испаряются.

Тем, кто его сегодня критикует, не стоит забывать: он многим помогал. Например, однажды на приеме танцевал вальс с министром культуры Екатериной Фурцевой - и между делом попросил помочь «опальному молодому художнику из Ленинграда» Илье Глазунову. Вскоре тот получил квартиру, а потом началась всесоюзная слава. Еще более интересный сюжет - история про то, как Михалков выступал в защиту старых русских церквей. Не все сегодня помнят, что при Хрущеве их сносили яростнее, чем при Сталине: Никита Сергеевич религию просто ненавидел. Например, академик Лихачев говорил, что в Карелии было намечено снести 116 памятников деревянного зодчества и уничтожить 1000 икон, хранящихся в фондах Петрозаводского Музея. Это было легализованное варварство. И именно Михалков не побоялся выступить на пленуме Центрального комитета КПСС с речью: мягко стелил, но потом перешел фактически к обвинениям…

Кинорежиссер Никита Михалков со своим отцом писателем Сергеем Михалковым

Фото: фотохроника ТАСС.

Его огромную и в целом очень счастливую жизнь не вместить в газетную полосу. И все-таки сейчас, когда споры вокруг его имени более-менее утихли, стоит сказать ему спасибо. Ну, например, за то, что все-таки был.

ВСПОМНИМ!

Басня «Две подруги»

«Красиво ты живешь,

Любезная сестрица!

Сказала с завистью в гостях у Крысы Мышь.

На чем ты ешь и пьешь,

На чем сидишь,

Куда ни глянешь - все из-за границы!»

«Ах, если б, душенька, ты знала,

Со вздохом Крыса отвечала,

Я вечно что-нибудь ищу!

Я день-деньской в бегах за заграничным

Все наше кажется мне серым и обычным,

Я лишь заморское к себе в нору тащу.

Вот волос из турецкого дивана!

Вот лоскуток персидского ковра!

А этот нежный пух достали мне вчера

Он африканский. Он от Пеликана!»

«А что ты ешь? - спросила Крысу Мышь

Есть то, что мы едим, тебе ведь не пристало!»

«Ах, душенька! - ей Крыса отвечала.

Тут на меня ничем не угодишь!

Вот разве только хлеб я ем и сало!..»

* * *

Мы знаем, есть еще семейки,

Где наше хают и бранят,

Где с умилением глядят

На заграничные наклейки...

А сало... русское едят!