Василий Перов, или 4 привала охотника

Василий Перов, автопортрет 1870 года.

Странно об этом писать, Василий Перов – человек без фамилии. Или с тремя фамилиями и тремя датами рождения – то ли 2, то ли 3 или 4 января (это если по новому стилю). Его отец, прокурор, барон Криденер встречался вне брака. Брак был потом, но фамилию Криденер будущему художнику так и не разрешили взять. Он стал Васильевым, как его крестный отец. А потом Перовым его назвал учитель грамоты, за хороший почерк и красивое письмо пером.

Он много рисовал, жил то у братьев от первого брака отца, то у самого отца, болел оспой, страдал из-за слабости зрения и все равно много рисовал. Путешествовал после окончания Московского училища живописи, побывал и в Германии, и в Париже, но эти путешествия как будто не принесли ему желания подражать каким-то красивостям. Его искусство полно сострадания, иногда связано с сатирой, если речь не идет об униженных и оскорбленных. Прожил он мало, умер в 48 лет, в подмосковных (тогда) Кузьминках.

Был женат, но первая жена умерла, оставив Перова с тремя детьми. Потом умерло и двое сыновей. В конце жизни будет еще один брак, но Перов не справится с первой трагедией. Он перестанет ощущать уверенность в себе – картина «Суд Пугачева» писалась 7 лет, и уничтожал варианты художник с яростью, хотя даже съездил на Урал, чтобы изучить материал поглубже.

Точку поставили болезни – тиф и пневмония. Единственный сын – Владимир, тоже стал художником. По страшной иронии судьбы, воспаление легких Василий Перов получил на охоте. Об «Охотниках на привале» и еще некоторых знаменитых картинах Перова читайте ниже.

«Тройка»

"Тройка. Ученики-мастеровые везут воду", 1866 г. Государственная Третьяковская галерея

Три ребенка в лохмотьях катят огромные сани. Опрокидывается бочка с водой, вода заливает снег, измученные дети уже ни на что не обращают внимания и просто бредут. Среднего мальчика Перов долго не мог прочувствовать, найти типаж. Нашел у городского разносчика: женщина с ребенком что-то покупала. Ее звали Марья, она вела сына к Троице-Сергию. Пешком.

Перов написал про это рассказ: Марья даже не хотела брать деньги, все понять не могла, что хочет от нее этот странный человек. Перов привел мать с ребенком к себе в мастерскую, сделал наброски. Спустя годы он встретил женщину, та рассказала ему, что сын Вася умер от оспы. Протянула художнику какие-то деньги в тряпице и попросила продать «ту» картину. Перов отвел ее в Третьяковку, где она сразу среди множества произведений нашла сына. «Вот и зубик твой выбитый», - шептала она…

Позже Перов написал портрет Васи и отправил его матери. Она повесила портрет рядом с образами.

За картину художник получил звание академика. Ему было на тот момент 33 года.

«Охотники на привале»

"Охотники на привале", 1871 г. Государственная Третьяковская галерея.

Василий Перов был охотником, и цикл его охотничьих картин сравнивали с «Записками охотника» Ивана Тургенева. Федор Достоевский после выставки, на которой показали полотно, писал: «Что за прелесть! Конечно, растолковать – так поймут и немцы, но ведь не поймут они, как мы, что это русский враль и что врет он по-русски. Мы ведь почти слышим и знаем, об чем он говорит, знаем весь оборот его вранья, его слог, его чувства».

А враль был настоящий – врач Дмитрий Кувшинников, знакомый Перова, Левитана и Чехова, для последнего ставшего прототипом доктора Дымова в рассказе «Попрыгунья». Жена Кувшинникова держала что-то вроде салона и очень увлекалась знаменитостями. Художников и писателей она обожала, а своего мужа считала скучным. О чем, собственно, написал Чехов достаточно зло, и это рассорило его с Левитаном: тот узнал себя в персонаже.

Слева на картине – другой врач, Василий Бессонов. Раньше Перов написал его портрет. Справа – Николай Нагорнов, в будущем он входил в Московскую Управу. Все трое реально дружили и охотились вместе. Сейчас полотно в «Третьяковке», его более поздняя авторская копия – в Русском музее.

«Портрет Островского»

А. Н. Островский, 1871 г. Государственная Третьяковская галерея

Очень лаконичный портрет драматурга Александра Островского возник благодаря пожеланию Третьякова, решившему для своей галереи увековечить тех людей России, чей вклад в культуру неоспорим.

Простота картины, фона, отсутствие ярких деталей привлекало внимание больше, чем любой парадный антураж. Одет Островский в домашний халат, отороченный беличьим мехом. Акцент – на лице и глазах. Как ни странно, лучше Островского никто не написал: когда выбирали, каким будет памятник драматургу у Малого театра, остановились именно на варианте «в халате», созданном по картине Перова. Для морозной Москвы немного странно, но, с другой стороны, мало кто из прохожих задумается всерьез об этой детали: вполне себе пальто получилось, с таким-то воротником!

«Портрет Достоевского»

Ф. М. Достоевский, 1872 г. Государственная Третьяковская галерея

Заказ тоже был получен от Третьякова. Он сперва договорился о согласии с писателем. Ради заказа в Москву из Петербурга приехал Перов. Вера, жена Третьякова, описала художника так: «Умный, желчный, весело иронически разговаривающий. Очень добрый».

Достоевский в ту пору прятался от кредиторов и писал шестой том «Бесов». На портреты отвлекаться не хотел, но Перов заболтал его и приходил к писателю каждый день, был допущен в кабинет.

Когда единственный прижизненный портрет Достоевского был готов, жена писателя делилась своим впечатлением: «Он уловил момент творчества, Такое выражение я примечаю в лице Достоевского, когда бывало войдешь к нему и увидишь, как он как бы в себя смотрит».

Перов на автопортретах тоже смотрит «в себя». В прямом смысле слова, в зеркало, через холст.