Павел Сафонов: обвинительное заключение состоит из предположений и домыслов
Член коллегии адвокатов «Первая адвокатская контора» Адвокатской палаты Ленинградской области Павел Сафонов
В конце февраля началось и в марте продолжилось рассмотрение в Приморском районном суде города Санкт-Петербурга резонансного уголовного дела № 1-504/24, связываемого следствием с компаниями «Лайф-из-Гуд», «Гермес» и кооперативом «Бест Вей». На нем государственным обвинителем — прокурором одного из отделов Прокуратуры Санкт-Петербурга Ф.А. Голубевым — было оглашено обвинительное заключение, а обвиняемые и их защитники высказали свое отношение к этому заключению. Ни один из обвиняемых ни по одному из пунктов обвинения не признал себя виновным. В своих выступлениях подсудимые и защитники отвергли все обвинения.
Начато судебное следствие. Обвинительное заключение и ход судебного процесса комментирует адвокат одного из подсудимых, член коллегии адвокатов «Первая адвокатская контора» Адвокатской палаты Ленинградской области Павел Сафонов.
— Павел Анатольевич, почему оглашенное прокурором обвинительное заключение было отвергнуто всеми подсудимыми?
— Прежде чем ответить на ваш вопрос, поясню общую «диспозицию».
Подсудимых по уголовному делу, предварительное расследование которого велось ГСУ ГУ МВД России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, десятеро. Из них четверо: Анна Высоцкая, Александра Григорьева, Михаил Измайлов и Елена Соловьева — находятся под стражей уже более двух лет, хотя УПК установлен предельный срок содержания под стражей на этапе предварительного расследования — полтора года. Альмира Гильберт, Дмитрий Мазанов, Анатолий Наливан, Денис Шишко были арестованы в 2023 году и находятся под арестом более года. Более года под домашним арестом находится Дмитрий Выдрин и под запретом определенных действий — 83-летний Виктор Василенко, отец Романа Василенко, основателя компании «Лайф-из-Гуд» и кооператива «Бест Вей». Меры пресечения всем подсудимым продлены Приморским районным судом еще на полгода, что оспаривается всеми адвокатами подсудимых в Санкт-Петербургском городском суде.
Всем подсудимым предъявлены обвинения как в мошенничестве (ч. 4 ст. 159 УК РФ) и создании «финансовой пирамиды» (ч. 2 ст. 172.2 УК РФ), так и в организации преступного сообщества (ч. 3 ст. 210 УК РФ).
Однако подсудимые — либо технические исполнители, либо, как Виктор Иванович Василенко, родственники руководителей компании. Так, моя подзащитная Анна Высоцкая к моменту ареста уже полгода не работала в компании «Лайф-из-Гуд», а до этого занималась там организационно-техническим обеспечением конференций, проводимых этой компанией, а также отвечала за информационную часть интернет-сайта. Александра Григорьева, насколько я знаю, была директором одного из вспомогательных юридических лиц фирмы «Лайф-из-Гуд», фактически она являлась помощником Романа Василенко по общим вопросам. Елена Соловьева работала главным бухгалтером ООО «Эксперт» — фирмы, занимавшейся юридической проверкой и организацией оценки недвижимости, приобретаемой кооперативом «Бест Вей». Михаил Измайлов — индивидуальный предприниматель и рядовой пайщик кооператива «Бест Вей»; Анатолий Наливан — также индивидуальный предприниматель, пайщик кооператива и уполномоченный пайщиков «Бест Вей» от крупного региона; Дмитрий Мазанов — ИП и рядовой пайщик; Альмира Гильберт и Дмитрий Выдрин на момент привлечения в качестве обвиняемых не работали. То есть все эти лица — технические исполнители, рядовые участники, а не идеологи или организаторы неких организационных систем, о которых говорится в обвинительном заключении.
А теперь — к вашему вопросу о том, с чем связано категорическое неприятие всеми подсудимыми обвинительного заключения. В уголовном деле говорится о хищении денежных средств в форме якобы невыплаты иностранной инвестиционной компанией «Гермес» якобы обещанного 30-процентного пассивного дохода.
Но обвинение строится прежде всего на показаниях лиц, признанных следствием потерпевшими. Они утверждают, что перечисляли денежные средства в наличной форме или в форме перевода на банковские карты неким посредникам для размещения на счете в «Гермесе». Но моя, например, подзащитная в числе этих посредников не фигурирует — как, насколько я знаю, и большинство других обвиняемых, если не все. Кстати, посредников нет ни на скамье подсудимых, ни в числе свидетелей по уголовному делу.
Никто из потерпевших не указал на Высоцкую как на лицо, лично получавшее денежные средства от тех, кто желал разместить их на счете в «Гермесе». Иных доказательств получения Анной Высоцкой денежных средств в материалах дела также не содержится.
Далее. У потерпевших отсутствует полный комплект документов, подтверждающих, что они со своей стороны обязательства перед «Гермесом» выполнили, а «Гермес» — нет. У кого-то нет никаких подтверждений, что они перечислили средства посредникам. У кого-то нет договора с «Гермесом», у кого-то договор есть (и в договорах, насколько я видел, вообще ничего не сказано ни про какие 30% годовых: компания обучала инвестициям, а само инвестирование со счета в «Гермесе» велось клиентом на свой страх и риск), но нет подтверждения «Гермеса» о том, что деньги на счет «упали».
«Полного комплекта» нет ни у кого: на мой взгляд, именно поэтому ни один из граждан, признанных потерпевшими, не пошел в гражданский суд и не получил постановление, подтверждающее их утверждения о долге перед ним компании «Гермес»: сумма внесенных посреднику средств плюс 30% годовых. Они, заручившись поддержкой следствия и прокуратуры, сразу пошли в уголовный суд в надежде, что он поверит им на слово, что некие лица им обещали «железно» заплатить 30% годовых с внесенных средств.
Причем, еще раз подчеркну, эти обещавшие лица – не подсудимые. По крайней мере моя подзащитная не упоминается никем из потерпевших.
— Подождите, но есть довольно много выигранных судов, постановивших вернуть деньги тем, кто вносил их в «Гермес» через посредников...
— Я не являюсь адвокатом компании «Гермес», и все, что я знаю о ней – из материалов дела и пояснений подзащитной и свидетелей со стороны защиты. Как ни странно, это компания, которая к данному судебному процессу не привлечена, хотя именно вокруг ее работы крутится все разбирательство. Не привлечена в отличие, например, от кооператива «Бест Вей», который постановлением руководителя следственной группы А.Н. Винокурова год назад признан гражданским ответчиком. «Гермес» — компания, конечно, иностранная — зарегистрированная, как я слышал, в Белизе, но у нее была, например, IT-структура в России.
Расскажу то, что я знаю. Есть решения гражданских судов разных регионов России о том, что посредники обязаны по требованию тех, кто передавал или переводил деньги, вернуть их – и всё. Эти суды выиграли граждане с расписками посредников и подтверждениями перевода на карту — кстати, насколько я знаю, есть случаи возврата посредниками средств во внесудебном порядке.
То есть посредничество, насколько я понимаю, было определенной гарантией возврата внесенных в «Гермес» средств по требованию клиента. Хотя есть, насколько я знаю, случаи невозврата средств посредниками по требованию клиентов «Гермеса». Если требования были обоснованные, возврат можно расценивать как присвоение, хищение. Ну так и разбирайтесь с этими посредниками, причем здесь моя подзащитная и другие подсудимые?!
Следствием в принципе не дана правовая оценка действиям лиц, реально получавших денежные средства потерпевших и отказывающих эти средства вернуть. Было ли их получение сопровождено гарантиями возврата в тех или иных случаях; был ли невозврат результатом заранее согласованных действий так называемого (следствием) преступного сообщества или невозврат — эксцесс конкретных лиц?
Однако следствие ничтоже сумняшеся вменяет подсудимым ущерб, по его оценке, нанесенный потерпевшим. Почему? Потому, что (процитирую обвинительное заключение) «указанные физические лица (подсудимые. — П.А.) могли быть причастны к организации деятельности по привлечению денежных средств граждан в форме финансовой пирамиды».
Следствие утверждает, что действовало преступное сообщество по хищению средств у граждан, руководившее посредниками, и подсудимые были важными элементами этой преступной группы. При этом следствие не утверждает, что подсудимые были организаторами: те, кто был организаторами, по мнению следствия, — экс-руководители компании «Лайф-из-Гуд» Роман Василенко, Евгений Чайчук и другие — были обвинены, но давно находятся за рубежом. Но разве это основание для того, чтобы отыгрываться на исполнителях, держать их более двух лет в тюрьме? Это больше всего похоже на взятие в заложники для получения нужных следствию показаний на руководителей. Повторю: подсудимые — люди, которые выполняли четко очерченный функционал, или вообще рядовые участники проектов и никакими ни идеологами, ни управляющими не были.
Кроме того, следствием не дана оценка, а было ли вообще мошенничество путем создания финансовой пирамиды и с чьей стороны. Претензии к «Гермесу» предъявляет очень малая часть лиц, которые, по данным следствия, являются клиентами компании «Гермес» в России. Потерпевшими по уголовному делу признан 221 гражданин, сумма ущерба – 280 млн рублей.
При этом 221 человек был, насколько я знаю, «набран» за два с половиной года путем долгих усилий. Сначала было всего несколько человек, постепенно уговорами и обещаниями количество лиц, признанных следствием потерпевшими, увеличивалось. Причем последнее увеличение – с 198 до 221 потерпевшего – произошло уже после завершения следственных действий и грубо нарушает УПК.
При этом российских клиентов у «Гермеса», по данным самого следствия, многие десятки тысяч — и большинство ни на эту компанию, ни на посредников не жалуются. Таким образом, не доказано, что деятельность по привлечению клиентов в «Гермес» через посредников была частью некой преступной системы. Не исследован вопрос мотивации потерпевших – которые, как я уже сказал, делают обвинения, не основанные на документах.
— Тем более что следствие и прокуратура ссылаются на два заявления потерпевших в моральном ущербе по миллиарду рублей каждое.
— Да, заявления, написанные как под копирку, с одинаковыми орфографическими ошибками. Они — очередное свидетельство надуманности по крайней мере значительной части претензий потерпевших: совершенно невозможная сумма морального ущерба!
Моральный ущерб даже от причинения смерти удовлетворяется судами в размере нескольких миллионов рублей. А в данном случае речь идет о моральном ущербе от того, что не удалось приобрести квартиры за счет размещенных в рост средств на счете в «Гермесе». Моральный ущерб от «имущественных» событий в судебной практике удовлетворяется на десятки тысяч максимум.
Эти откровенно спекулятивные заявления говорят сами за себя — их авторы пытаются завладеть активами, на которые у них нет законных прав.
— Прежде всего активами кооператива, который объявлен гражданским ответчиком?
— Да. Следствие решило, что кооператив должен отвечать по обязательствам «Гермеса», и издало постановление о признании кооператива гражданским ответчиком. Но от адвокатов кооператива я знаю, что в уголовном деле просто нет исковых заявлений к кооперативу — документы, которые есть, ни по форме, ни по сути не могут рассматриваться в качестве исковых заявлений. То есть постановление руководителя следственной группы о признании кооператива гражданским ответчиком незаконно.
Следствие утверждает, что и «Гермес», и кооператив были частями холдинга «Лайф-из-Гуд», но, во-первых, такого холдинга никогда не существовало ни юридически, ни фактически. Во-вторых, кооператив по самой своей юридической природе не может быть частью холдинга.
Были компания «Лайф-из-Гуд», которая выполняла для кооператива определенные задачи по договорам, и компания «Гермес», с которой у кооператива не было никаких ни финансовых, ни организационных отношений.
Следствие утверждает, что кооператив и «Гермес» — это одно и то же, единое целое вместе еще и с компанией «Лайф-из-Гуд». Это не соответствует действительности. И юридически, и фактически это разные проекты.
Один проект (кооператив) предусматривал приобретение недвижимости в рассрочку, в том числе накопление на первоначальный паевый взнос на беспроцентной основе, так как кооператив — некоммерческая организация. Второй проект («Гермес»), насколько я понял из доступных документов, предусматривал размещение финансовых средств в рост.
Были граждане, которые одновременно являлись и пайщиками кооператива, и клиентами «Гермеса» — например, накапливали средства на паевые взносы в кооператив на счете в «Гермесе», но по своей финансовой сути это конкурирующие проекты.
Кооператив не предусматривал выплату процента за участие в накопительной программе — то есть накопления средств на первоначальный паевый взнос, который дает основание для того, чтобы встать в очередь на покупку квартиры; «Гермес», напротив, предусматривал возможность пассивного дохода от внесенных на его счет средств. Те же авторы заявлений о моральном ущербе сообщают, что не смогли накопить на квартиру с помощью счета в «Гермесе» — но, как мне объяснили члены совета кооператива, если бы они накапливали средства на первоначальный взнос на квартиру в кооперативе, они уже были бы с квартирой. Потому предъявлять претензии они должны точно не кооперативу.
— А какова роль компании «Лайф-из-Гуд»?
— «Лайф-из-Гуд» — маркетинговая компания, работавшая с обоими этими проектами, при этом существовала партнерская сеть физических лиц, которые продвигали либо оба эти проекта, либо один из них, плюс зачастую и другие инвестиционные проекты — например, «Тинькофф Инвестиции», «Альфа-Инвестиции» — за процент от привлечения клиентов. То есть это просто сеть продвижения перспективных в маркетинговом смысле финансовых проектов.
Так что кооператив — без вины виноватый. Как можно логически объяснить, что при установленном следствием ущербе потерпевшим в размере 280 062 819,26 руб. (от вложений в «Гермес») арестовываются средства на счетах кооператива на сумму 3,7 млрд рублей?
Особенно учитывая, что из 221 гражданина, признанного потерпевшим, никто не понес ущерба от деятельности ПК «Бест Вей» — ни один человек! Все указывают, что лишились денежных средств по причине вложения инвестиций в «Гермес» для получения пассивного дохода.
Но следствие сделало именно кооператив ключевым предметом своего внимания. В обвинительном заключении кооператив, так же как «Гермес», представляется «пирамидным» и мошенническим проектом — причем в некоем вероятностном ключе (поскольку убедительных доказательств нет).
Цитаты:
«может свидетельствовать о наличии у ЖК «Бест Вей» признаков содержания деятельности «финансовой пирамиды»»;
«может свидетельствовать о наличии у ЖК «Бест Вей» признаков содержания деятельности «финансовой пирамиды», выражающихся в получении вознаграждения (приобретение недвижимого имущества) за счет денежных средств вновь привлеченных вкладчиков (пайщиков)»;
«указанные обстоятельства могут свидетельствовать о возможном выводе части денежных средств, поступивших на счета кооператива от граждан, через расчетные счета третьих лиц с целью придания правовой обоснованности указанным операциям».
Могут свидетельствовать, а могут и не свидетельствовать? Как на подобном можно основывать обвинение?!
В качестве доказательств незаконности работы кооператива обвинительное заключение ссылается на показания сотрудников Центробанка. Однако ранее Банк России сам в своем официальном письме отмечал, что кооператив не является поднадзорной ему организацией. Эти сотрудники — не специалисты в области кооперативных или жилищных правоотношений, как они могут утверждать что-то о законности или незаконности кооператива, учитывая, что все версии устава кооператива проверялись и согласовывались налоговыми органами, которые как раз обладают компетенциями для контроля за кооперативами. Кроме того, насколько я знаю от адвокатов кооператива, по сделкам «Бест Вей» были десятки судебных решений по всей России — и во всех них кооператив признавался законным юридическим лицом.
К тому же допрошенные в качестве свидетелей сотрудники ЦБ указывают на наличие признаков финансовой пирамиды в деятельности «Бест Вей», однако наличие признаков не тождественно тому, что организация является «финансовой пирамидой». «Финансовой пирамидой» может признать суд — а такого судебного решения нет.
— Следствие в конце прошлого года проводило повторную бухгалтерскую экспертизу в учреждении Минюста. Ее выводы отличаются от выводов экспертизы конца 2022 года?
— Чуть отличаются вопросы, которые ставило следствие, но результаты нет. Как и раньше, эксперт приходит к выводу, что 80—81% (в зависимости от методики подсчетов) средств кооператива шли на приобретение недвижимости, а 19—20% — на другие задачи: задачи обеспечения деятельности кооператива.
При этом эксперт не дифференцирует средства по фондам кооператива, созданным согласно уставу, поскольку вопрос разделения трат по фондам перед ним не ставился. А если бы дифференцировал, то оказалось бы, что 19—20% были потрачены из специальных фондов, формировавшихся из вступительного и членских взносов – фондов обеспечения деятельности и развития кооператива. А из паевого фонда 100% шло на приобретение недвижимости.
Кроме того, следствие необоснованно квалифицирует распоряжение денежными средствами кооператива, не направленными на приобретение жилья, как «присвоение», хотя в действительности это были необходимые затраты на организацию деятельности кооператива, что подтверждается договорами кооператива и актами.
— Суд еще на организационном заседании продлил меры пресечения всем подсудимым, а также на полгода продлил арест счетов кооператива…
— Суд на организационном заседании фактически продлил те судебные решения, которые ранее вступили в законную силу, поскольку у него не было возможности даже изучить более чем 100-страничное обвинительное заключение, не говоря уже о почти 250 томах уголовного дела. При этом суд отказал прокуратуре в аресте недвижимости кооператива — потому что рассмотрение этого ареста в судах, начавшееся осенью прошлого года, пока не завершено. Мы оспариваем и продление мер пресечения, и продление ареста счетов кооператива в апелляционной инстанции.
Надеемся, что начавшееся судебное следствие позволит размотать клубок противоречивых и надуманных, на наш взгляд, обвинений, содержащихся в обвинительном заключении, и установить истину. Мы считаем, что следствие должным образом не проведено, руководствовалось мотивами, далекими от правосудия; подсудимые находятся под стражей незаконно и обвиняются в преступлениях, которые они не совершали и совершить не могли.