Александр Ширвиндт мог по-настоящему разговориться только на рыбалке, когда не клевало: "Нужно существовать с самим собой, а не вылезать на баррикады"

Александр Ширвиндт

Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН

…А однажды мне крупно повезло: я позвонил Ширвиндту и застал его за ловлей рыбы. На Валдае. На мое счастье, не клевало. И - поэтому мы говорили долго и обо всем.

Вот - самые немеркнущие цитаты Александра Анатольевича…

«Не люблю сатиру, она подразумевает злость»

…- А вы про приманку, про наживку все мне говорите, - пытаюсь я перевести разговор с рыбной ловли на театральные подмостки. - А вот в театре какие наживки, приманки? Может, драматург? Я вот блестящий спектакль «Чемоданчик» по пьесе Полякова вспоминаю, моя супруга его три раза смотрела…

- Ну, вообще наживка из хорошего драматурга - это такая редкость сегодня, - говорил Ширвиндт, поплевывая, как я себе представлял, на крючок с надивкой. - Сейчас вот мне звонили и говорят – Грише Горину 80 лет будет в марте следующего года… (Разговор был в июле 2019-го, накануне дня рождения Мэтра - 19 июля того года кумиру миллионов исполнялось 85 лет. - А.Г.) Не делают сейчас таких драматургов-то, не делают, прежняя плеяда вся ушла.

А Юра Поляков начинал хорошо у нас, три спектакля по его пьесам в нашем театре. Я поставил два. И один - Житинкин. «Женщины без границ», «Чемоданчик» и «Хомо эректус» в репертуаре долго держались, потому что у Полякова есть такая хватка на современность.

Не люблю сатиру как таковую, она подразумевает злость. Я люблю иронию, пародию, самоиронию. Вот в Юрке такой воздух есть…

Что еще говорил худрук сатиры

- Ну, это вообще наш менталитет – давать бирки всякие, да. звания… Мы страшно стремимся к этому. И вот эти – театр Моссовета, театр Гоголя, театр Пушкина, театр Ермоловой, театр Сатиры – это все атавизм, понимаешь.

С одной стороны, вроде бы надо соответствовать названию, а, с другой стороны, это бред, потому что театр должен быть широкомасштабный и должна быть такая винегретина репертуарная по линии и классики, и современности.

* * *

- Если утыкиваться в сатиру как таковую, которой, как ты знаешь, в драматургии сейчас совершенно нет, так это утопическое состояние. От слова «тонуть». «Театр Памяти сатиры» надо назвать. Или «имени Сатиры».

Театр Ширвиндта? Это неправильно. Это совершенная глупость. Ширвиндт в театре - это да.

* * *

- Понимаешь, Саш, раньше как было, когда мы развивались: было классовое общество, ты помнишь… Рабочие и крестьяне, да. А интеллигенция называлась прослойка.

Прослойка – это такая какая-то прокладка, есть в этом что-то такое противозачаточное.

Так вот, а потом это все закончилось, и сейчас классов нет, а есть только два вида – рожденные в СССР и рожденные в России. Два человеческих класса. А я рожденный в СССР. Поэтому вынужден перерождаться в России. Это очень сложно, потому что два раза рождаться трудно.

И поэтому по-прежнему остаюсь этой вот противозачаточной прослойкой между рожденными в СССР и рожденными в России. Поэтому, с одной стороны, мы пытаемся кокетничать с нынешними, чтобы оказаться с ними вместе, да. С другой стороны, все время брюзжим по поводу того, как было хорошо раньше.

На самом деле, это все утопия. Потому что нужно существовать единожды, понимаешь, с самим собой, а не вылезать на баррикады. Потому что, если с двух сторон баррикады одни и те же люди, это очень трудно. Ты меня понял?

- Да, понял. Ну, и я понял то, что, несмотря на противозачаточную прослойку, рождаемость ширвиндтовских фанатов, поклонников не уменьшается, а, наоборот, растет.

- Это, Саша, твоя точка зрения, а не моя…