Как режиссер Лев Кулиджанов выдал Юрия Никулина за опустившегося алкоголика

Кулиджанов свой первый фильм поставил только в тридцать с лишним лет

Лев Александрович Кулиджанов был по матери русским, по отцу - армянином, а на свет появился в городе Тбилиси, который сто лет назад еще назывался Тифлисом. Обоих родителей потерял в 1937 году (отец после ареста исчез навсегда, а мать, отправившаяся в лагерь как супруга врага народа, вернулась домой только через шесть лет). Лев жил со своей бабушкой.

Окончив школу, он отправился на завод, где делали оружие для фронта; юноше поручили пристреливать автоматы, и он чуть не оглох от постоянного грохота. Но, конечно, не завод был его мечтой. Он с детства увлекался театром, и параллельно посещал актерскую школу при Госкинпроме Грузии. И подружился с сестрой друга, которая училась в московском ВГИКе. Она очаровала его рассказами о кинематографе, а потом, когда вернулась в Москву, прислала письмо, где подробно объяснила, как поступить в институт. И в 1944-м двадцатилетний Лев, которого не взяли в армию из-за туберкулеза, решился покорять столицу. Ехал туда в связанном бабушкой свитере и в джинсах, которые сшил знакомый портной. Тогда с джинсовой тканью мало кто был знаком, и джинсы сшили шиворот-навыворот - не синей, а оборотной, серой стороной наружу. Половина его скудного багажа в Москве исчезла сразу. Лев отправился с вокзала в гости к единственной знакомой, той самой студентке ВГИКа, а таксист не стал его дожидаться у подъезда и уехал вместе с вещами…

На экзамене он прочитал стихотворение Мандельштама, не подозревая, что это опальный поэт. Живым (и еще сравнительно молодым) классикам советского кино Григорию Козинцеву и Льву Кулешову его выступление понравилось. Он был принят, учился на одном курсе с Эльдаром Рязановым и Станиславом Ростоцким. Но жить приходилось в неописуемой нищете. Одежда и обувь у Кулиджанова быстро пришли в негодность (а морозы наступили мощные), питался он хлебом с хреном, которым его подкармливали добрые люди (вареная картошка с яичным порошком казалась райским лакомством). Когда он после сессии приехал в Тбилиси, мать сказала: «Неизвестно, кто из нас вернулся из лагеря!»

Пришлось в конце концов бросить ВГИК и вернуться в Тбилиси. Чтобы через пару лет снова добраться до Москвы и поступить заново. Вряд ли Кулиджанов об этом жалел: во время того пребывания в Грузии он встретил жену, Наталью Фокину, с которой в итоге провел всю жизнь.

* * *

В молодости Кулиджанов подрабатывал тем, что писал статьи в газеты (и в «Комсомольскую правду» в том числе). И продолжал оставаться бедным студентом: они с женой и маленьким сыном с трудом находили деньги на жизнь. А в кинематографе был период «малокартинья», и перспектив у молодых режиссеров художественного кино, казалось, не было. Однокурсник Кулиджанова Эльдар Рязанов, например, вообще с головой ушел из-за этого в документалистику. А Кулиджанов свой первый фильм поставил только в тридцать с лишним лет, это была короткометражка по чеховскому рассказу «Дамы».

1966 год. Первый секретарь правления Союза кинематографистов СССР, режиссер Лев Александрович Кулиджанов

Фото: фотохроника ТАСС.

Она ныне полностью забыта. Как и полнометражный дебют Льва Александровича, снятый вместе с Яковом Сегелем фильм «Это начиналось так…» о жизни комсомольцев на целине. Зато второй фильм Кулиджанова и Сегеля, «Дом, в котором я живу», стал классикой советского кино. Киноповесть о жизни нескольких людей, на протяжении многих лет живших в доме на окраине Москвы (сейчас это почти центр, район метро «Площадь Ильича»), фактически открыла для широкой публики Михаила Ульянова (это была вторая его роль в кино) и Евгения Матвеева (у которого роль была пятой или шестой). В фильме прозвучала безумно популярная песня «Тишина за Рогожской заставою». Он получил приз на Всемирной выставке в Брюсселе. Но гораздо важнее, что он до сих пор жив, его можно пересматривать и сопереживать героям, к которым Кулиджанов явно испытывал самую искреннюю любовь.

Кадр из фильма «Дом, в котором я живу»

То же самое можно сказать и о лучшей картине Кулиджанова, «Когда деревья были большими». Юрий Никулин вспоминал, что ему очень понравился сценарий о тяжелой судьбе Кузьмы Кузьмича Иорданова, одинокого и неприкаянного человека, но он и подумать не мог, что Кулиджанов собирается предложить ему, клоуну, главную роль.

Кадр из фильма «Когда деревья были большими»

Фото: GLOBAL LOOK PRESS

Режиссер сказал ошарашенному артисту: «Умоляю вас, не играйте. Только не играйте! И вообще не говорите слова «играть». Будьте самим собой. Считайте, что ваша фамилия не Никулин, а Иорданов. И живете вы в Москве, в старом доме. Вам пятьдесят лет (Никулину было сорок. - Ред.) Юрий Владимирович спросил: «Лев Александрович, а почему вы меня пригласили на эту роль? Видели в кино?» - «Вы знаете, - ответил Кулиджанов, - самое любопытное, что ни одной вашей роли в кино я не видел. Только на днях мы посмотрим картину с вашим участием. Я видел вас в цирке. Только в цирке. И вы мне понравились».

В первый съемочный день Никулин должен был зайти в мебельный магазин. Подошел к нему, и тут директор ему сказал: «А ну-ка давай отсюда! Здесь съемки будут, не мешай». - «Да я артист, снимаюсь» - робко ответил Никулин. - «Знаем вас, артистов. Я тебя здесь уже пятый день вижу!» Потом директор магазина все-таки спросил у режиссера и оператора: «Товарищи, это ваш человек?» Кулиджанов немедленно заявил, что видит этого бомжа в первый раз в жизни, и только потом раскололся, признавшись «Это наш человек, пустите». Внутренне он, несомненно, ликовал: сумел разглядеть в жизнерадостном цирковом артисте крайне убедительного опустившегося алкоголика, которым был герой картины.

Третьей из главных картин Кулиджанова стало «Преступление и наказание». Снимать его должен был Георгий Данелия, это был один из проектов его мечты. Но в какой-то момент он спросил у своего приятеля Кулиджанова, как тому кажется: годится ли Инна Гулая, сыгравшая в «Когда деревья были большими», на роль Сони Мармеладовой?

Потом Данелия вспоминал: «Узнав, что я собираюсь снимать «Преступление», Кулиджанов очень огорчился: это его любимый роман, и он всю жизнь мечтал его экранизировать! А я сказал, что моя любимая повесть «Хаджи Мурат» Толстого, и я тоже всю жизнь мечтал ее экранизировать, но мне сказали, чтобы я это выкинул из головы, потому что «Хаджи Мурата» будет снимать сам Лев Александрович Кулиджанов! Лева повздыхал, повздыхал и предложил: «Давай так. Ты отдаешь мне «Преступление и наказание», а я уступаю тебе «Хаджи Мурата».

Так и договорились. Но в итоге «Хаджи Мурата» снять Данелии не дали. А Кулиджанов экранизацию Достоевского поставил, в очередной раз открыв для кинематографа выдающегося актера (на этот раз - Георгия Тараторкина, сыгравшего Раскольникова).

Это, увы, был последний его успех. Много времени отнимала общественная деятельность (он был первым секретарем правления союза кинематографистов СССР). А те фильмы, которые все-таки удавалось ставить - «Родимый край», «Осенняя встреча», «Карл Маркс. Молодые годы» - мгновенно проваливались в забвение. В перестройку он снял последние свои работы, «Умирать не страшно» и «Незабудки», которые иногда рассматривают как его завещание - но, увы, в начале 90-х зрителям было не до них…

СЛУШАЙТЕ ТАКЖЕ

В «Новой Фабрике звезд» зашкаливающее число блатных детей: Канделаки, Круг, племянница Мартиросяна и внучка политика (подробнее)