Рыцари Средневековья плакали и падали в обморок: Ученые решили разобраться, почему

Рыцари Средневековья плакали и падали в обморок: Ученые решили разобраться, почему

Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН

Рыцари – это мощные мужчины, которым чужды эмоции. Руки сжимают меч, полные отваги глаза смотрят на мир через узкую прорезь в шлеме. Такими закованные в железо воины предстают в нашем сознании. Но, если почитать подлинные (а не в изложениях) рыцарские романы, вы с удивлением увидите, что рыцари рыдают, рвут на себе волосы и даже падают в обморок. Так было на самом деле? Или писатели зачем-то приписывали мужчинам «женские» качества?

ДАЛЕКО НЕ БОЛЬШЕВИКИ

Чаще всего с подлинным старинным текстом мы имеем дело, читая Библию. Первое, что бросается в глаза - мужчины рвут на себе одежды. Было бы странно увидеть современных мужчин, которые, после напряженного совещания в офисе, разрывают на себе сорочки и пиджаки.

В Илиаде и Одиссее мужчины предпочитают просто рыдать, оставляя тоги и туники в покое. Конечно, там описаны трагические события, отчего бы и не поплакать. Не роботы же. Но разве легче было в Гражданскую? А тем временем, как мы помним,

Если бы выставить в музее

Плачущего большевика

Весь день бы в музее

Торчали ротозеи

Ещё бы - такое не увидишь и в века!

Правда, потом, если верить Владимиру Маяковскому, все-таки разрыдались: Ленин умер. Но то была катастрофа вселенского масштаба. А так-то – ни слезинки.

ДРУЖНО В ОБМОРОК

В рыцарских романах, которых мы, если честно, не читали, творится что-то еще более странное.

В романе XIV века «Смерть Артура» герой по имени Мадор натыкается в лесу на гробницу своего брата, и падает в обморок. Его подкосил как сам вид могилы (он еще надеялся, что брат жив), так и осознание, что брата погубила королева Гвиневера – а ведь Мадор был ей верен.

В романе «Сэр Дегаре» главный герой, ищущий отца, сражается с неизвестным рыцарем. Никто не может победить. Изнемогая, противники опускаются на землю, снимают шлемы, и тут выясняется, что Дегаре сражался со своим отцом. Оба падают в обморок от осознания этого факта.

Ну и еще один пример. В романе «Смерть Артура» (но уже в другом, просто название такое же – XV века) мужчины валятся в обморок штабелями. Сначала – сам король Артур, когда узнает, что Ланселот прикончил двух его племянников. Затем брат одного из погибших, сэр Гавейн, прибывает к Артуру, узнает трагическую новость, и тоже закатывает глаза и подкашивается ногами, как березонька, а вместе с ним и король Артур – еще раз.

ДУШНЫЕ ЛАТЫ

Мнения ученых сводятся к трем гипотезам.

Первая – психологическое строение и сама физиология человека меняется со временем. Человек эволюционирует! И, когда ребенок спрашивает у мамы, «а почему сегодня обезьянки не превращаются в людей?», он не так уж и неправ. Да, обезьянки что-то не догоняют, но эволюция не остановилась, человек все-таки меняется.

Вторая – быт. Те же рыцари. Доспехи тяжелые. Внутри душно. Опять же гигиена – если не мыться, и этим дышать, волей-неволей в голове потемнеет. Списали же на бытовой фактор знаменитые обмороки женщин в XIX веке. Дескать, корсет перетягивал. Вон, крестьянки-то не падали в обморок! Только дворянки. Это же не случайно.

И, наконец, третья гипотеза – о том, что ничего такого не было на самом деле. Но считалось – с точки зрения хороших манер и куртуазности – что герою надо время от времени демонстрировать дрожь в ногах и головокружение. Это красиво. Это подчеркивает глубокую, изощренную душу. И только красит героя Крестовых походов.

НАКАЧАННЫЙ СПАСИТЕЛЬ

Эта, третья гипотеза, лучше всего обоснована. Искусство того времени (да только ли того) изображало скорее не реальное, а желаемое. Отличный пример – в XIV-XV веках Спасителя упорно рисуют с «кубиками пресса», как будто Его сила – не в Подвиге и в Учении, а в плоском животе.

И вот в чем тут дело. Одна из основ христианского учения – смирение и скромность, в том числе в еде. А рыцари не так чтобы смирялись, трескали от пуза, и в свои доспехи едва залезали. Фигура Спасителя служила как бы наглядным укором. Вот, таким будь, а распущенным – не надо.

А рыдающие рыцари призваны донести мысль: не надо строить из себя железного человека и махать мечом туда-сюда. Типо «не знаю жалости, я – машина для убийств». Поплакать, показать живую душу – не зазорно.

ИСКУССТВО СЛЕЗ

Конечно, в реальности все немного сложней, чем гласят эти три гипотезы. Так, традиция разрывать одежду – очень древняя, и, видимо, связана чуть ли не с тем, как животные в горе и стрессе расцарапывают свою шерсть.

Обычай упоминается уже в первых книгах Бытия. Если герой не рвал одежд, как царь Иоаким – это говорило о его бессердечии. Таким образом, перед нами и реальное поведение, и литературный образ одновременно.

Как заметили историки педагогики, примерно до XVIII века, до промышленной революции, хороший мужчина должен был уметь плакать. Он плакал ребенком во время молитвы, потому что глубоко проникался верой, но он не стыдился показывать слезы и в дальнейшем.

Все изменилось в XIX веке. Романтические литературные герои XVIII века держали глаза на мокром месте, и это начало надоедать. Как реакция на безудержный романтизм рождается кодекс джентльмена. Кенелм Чиллингли (герой романа Бульвер-Литтона) мускулом лица не дрогнет, даже если рядом упадет метеорит. Невозмутимость пришлась кстати. В английских колониях творился форменный ад. Чтобы это снести, надо было убедить себя: так и надо. А, вернувшись в Англию, сохранять молчание. Мальчики читали правильные книги, и стремились подражать.

Таким образом, образ несгибаемого, железного и бесстрастного – на самом деле довольно новый. Чуть больше ста лет. Неожиданно, согласитесь.

В реальности мужчины плакали, как плакали и раньше: жизнь сложнее культурных штампов. Но это же не слезы, это от ветра, правда?

Рыцарю можно, торговцу – нет

Наталия Польская, доктор психологических наук, профессор:

В обыденном сознании женщинам предписывается переживание сильных эмоций и неспособность совладать с ними, а мужчинам – сдержанность в выражении эмоций и способность подавлять их, чтобы принимать «объективные» решения. Неудивительно, что описания плачущих мужчин вызывают когнитивный диссонанс. Но именно такое поведение часто описывается в рыцарской литературе Средних веков. Почему?

В Средние века поведение людей, относящихся к определенному сословию, регулируется свойственными для этого сословия нормами. Речь не о свободе эмоционального выражения, а о допустимом внутри сословия сценарии поведения: плач для рыцаря может оказаться уместным, а, например, для торговца – нет. Речь идет не об аутентичном плаче или обмороке, а о разыгрывании роли. В Средние века плачущий рыцарь олицетворял собой не слабость, а мужество, демонстрируя, с одной стороны, насколько сильны и значительны переживаемые им чувства, а с другой – принадлежность к своему сословию.

Среди современных мужчин выражение эмоций в виде плача и рыданий может поощряться, но такое поведение основывается на совершенно иных предпосылках. Рыдание современного мужчины базируется на психологических представлениях, что подавление эмоций вредит здоровью, и ради психологического благополучия следует выражать свои чувства. Кроме того, плач может символизировать столкновение с травматическим опытом, и здесь слёзы могут отражать несоразмерность силы воздействия травмы индивидуальным возможностям противостоять ей.